Сегодня, в 6 часов утра, наглый и рослый кобель неизвестного хозяина, ринулся к Нелли гордо идущей на поводке, по команде рядом, при этом, очень неуважительно толкнув меня и преградив нам путь.
Его совершенно не волновало, что рядом человек и он даже не удосужился вильнуть хвостом, в качестве извинения.
Нелли тоже возмутило такое поведение, превратившись в комок мышц, она стала строго обнюхивать его, но не как партнера - самца, а как жертву, тогда, как этот, на голову выше ее туповатый е..ун, уже в мыслях своих расчехлял свой п..сюн, расчитывая совокупиться или хотя бы имититовать совокупление, поводив своей скользкой морковкой по голове возмущенной, как и ее хозяин уки при -15 градусах цельсия на улице.
Зная, что внутри Нелли с первых секунд сжата пружина и она прежде всего боец, а потом уже ука, но ука не простая и нахрапом завоевать ее не получится, я короткой, известной только нам командой разрешил ей отодрать этого дурачка, так, как только ей захочется.
Бросок был неожиданно резким, но патлатый кобель ответил достойно, пролилась кровь с обеих сторон.
Окрестности оглашал бешенный рык двух отчаянно дерущихся тварей.
На его морде то возникала остервенелая ярость, то удивление, сменяющееся страхом.
Пес жестко и хаотично кусался.
Нелли просто работала, как выверенная десятилетиями машина.
Многолетний искусственный отбор, селекция, генетика, против, рандомного набора и навыков выживания в дикой природе крупного самца деревенской дворняги.
С поводка я ее не спускал.
Это на нас напали! Мы на веревке! Не нужно орать!
Скоро будет все кончено. И только от меня зависит как.
Мы драли этого кобеля давясь густой шерстью до тех пор, пока она не полетела клочьями, а он вырываясь из цепкой пасти трех летней девочки питбуля, не начал активно принимать позу подчинения, уговариваяя ее остановиться.
Понял ука? Спросил я его глазами, натягивая повод стоящей на задних лапах мускулистой белой бестии, готовый в любой момент его ослабить.
Понял! Виноват! Попутал! Ответил он мне.
Свободен!
И пес очень резво потрусил в противоположную от нас сторону, пятаясь сохранить остатки гордости, но не слишком поднимая голову и выпрямляя хвост.
Ведь могли и догнать.
Молодец девочка. Погладил я собаку, по прокушенной голове, попутно увидав крупные капли крови выступившие на ее белой как снег шее.
Ничего, заживет, отрывисто хрипела она в ответ. Я догоню! Только отпусти!
Не нужно Нелли, не нужно. Мы преподали ему хороший урок вежливости.
Пойдем домой. Там целый ящик поросячьих ног в коридоре, ждет тебя в награду, что бы ты стала еще сильнее. А я продолжу делать тебя послушной.
Как хорошо, что мы живем не в Германии думаю теперь я.
Тошнит от этой правильности и мнимого порядка, когда нельзя Стаффов и Питбулей, даже на поводке, даже в наморднике, когда шагу нельзя шагнуть не имея разрешения на это. Когда соседи пишут на тебя заявление за драку котов!
Варвар я азиат, это точно. Ну и хрен с ним. За то, еще пока, в Российской деревне, у меня есть воля, а не ограниченная со всех сторон, маленькая, с кулачок свобода.
Даже не знаю за какие деньги и благополучие, я был бы готов променять наше вольное русское по...уй, на удушающее немецкое оргнунг.
