— Если она ещё раз включит эту чертову музыку, я вызову полицию, — пробормотала Ольга, глядя в потолок своей маленькой квартиры. Над головой снова гремели басы, будто кто-то там, наверху, решил устроить дискотеку в три часа ночи.
Ольга сидела на кухне, сжимая в руках чашку остывшего чая. Ей было сорок два, волосы она давно не красила, и седые пряди выбивались из небрежного хвоста. Жизнь её не баловала: работа бухгалтером в небольшой фирме, одинокие вечера с сериалами, редкие звонки от сестры из другого города. А теперь ещё и эта соседка сверху, которая, кажется, никогда не спала. То шаги, то детский смех, то скрип мебели — и всё это в самые неподходящие часы.
Она встала, подошла к стене и постучала шваброй по потолку. Звук на секунду затих, но потом вернулся с удвоенной силой. Ольга вздохнула, накинула халат и решила: хватит терпеть. Завтра же пойдёт жаловаться.
Утро выдалось серым, типичным для осени в Петербурге. Ольга натянула старое пальто, схватила сумку и направилась к лифту. На площадке второго этажа она встретила Веру Петровну, старушку из квартиры напротив.
— Доброе утро, Оль, — прошамкала Вера Петровна, опираясь на трость. — Опять не выспалась? Глаза красные.
— Да эта соседка сверху, — буркнула Ольга. — Каждый день шумит, как будто там детский сад. Вы её видели хоть раз?
Вера Петровна нахмурилась, посмотрела на Ольгу с недоумением.
— Соседку? Да там же никого нет, милая. Квартира пустая уже год. После того как Нина умерла, никто не заселялся.
Ольга замерла.
— Как умерла? — переспросила она. — Какая Нина?
— Нина Соколова, что сверху жила. Хорошая была женщина, но болела сильно. Год назад её не стало, дочка квартиру продала, а новых жильцов так и не пустили. Пустует.
Ольга почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Но я же слышу шаги. И музыку. И ребёнка какого-то. Каждый день!
Вера Петровна пожала плечами.
— Может, слух подводит? Или с другой квартиры доносится. Проверь, Олечка.
Ольга кивнула, но в голове уже крутился ком вопросов. Она попрощалась с соседкой и пошла на работу, решив вечером разобраться.
В тот же день, вернувшись домой, Ольга поднялась на третий этаж. Дверь квартиры сверху была обшарпанной, с облупившейся краской. На звонке висела табличка "Соколова Н. В.", но сам звонок молчал, когда она нажала. Постучала — тишина. Тогда она спустилась к консьержке, тёте Маше, которая знала всё и про всех в доме.
— Тёть Маш, скажи, кто сверху живёт? — спросила Ольга, усаживаясь на стул в её каморке.
— Да никто, Оля, — ответила тётя Маша, не отрываясь от вязания. — После Нины там пусто. Квартиру купили, но не сдают, не живут. Хотела я туда заглянуть, проверить, да ключей нет.
— Но я слышу шум! Каждый вечер. Шаги, музыка, смех. Может, кто-то без спроса заселился?
Тётя Маша отложила спицы, посмотрела на Ольгу внимательно.
— Ты уверена? Я пару раз поднималась — тихо, как в могиле. Может, тебе показалось? Устала ты, поди.
— Не показалось, — упрямо сказала Ольга. — Сегодня ночью опять шумели. Я даже стучала, и они затихли на минуту.
— Ну, тогда сама разберись, — тётя Маша пожала плечами. — Только осторожно. Мало ли что.
Ольга вернулась домой с твёрдым намерением выяснить правду. Она включила свет, поставила чайник и села на диван, прислушиваясь. Ровно в десять вечера началось: шаги, скрип, а потом — детский голос, звонкий и радостный.
— Мама, смотри, как я прыгаю! — донеслось сверху.
Ольга схватила телефон, включила запись и подняла его к потолку. Голос звучал ясно, будто ребёнок был прямо над ней. А потом — музыка. Старая песня, что-то из девяностых, с писклявым синтезатором. Она стукнула шваброй — шум стих. Запись сохранила всё.
На следующий день Ольга отпросилась с работы и пошла в управляющую компанию. Там ей подтвердили: квартира пустует, новых жильцов нет. Она показала запись дежурному инженеру, молодому парню в синей униформе.
— Вот, послушайте, — сказала она, включая звук. — Это из квартиры сверху. Кто-то там живёт!
Парень послушал, почесал затылок.
— Странно. Может, эхо какое-то? Или соседние стены тонкие. Давайте я схожу, проверю.
Они поднялись на третий этаж вместе. Инженер открыл дверь запасным ключом — внутри было пусто. Голые стены, пыльный паркет, ни мебели, ни следов жизни. Ольга стояла посреди комнаты, чувствуя, как волосы на затылке шевелятся.
— Но я же слышала! — настаивала она. — Каждый день!
— Может, проводка гудит? Или трубы? — предположил инженер. — Я проверю коммуникации, но тут точно никого нет.
Ольга ушла в смятении. Дома она включила запись ещё раз — голос ребёнка звучал так же ясно. "Мама, смотри, как я прыгаю!" Она вздрогнула. Этот голос… Где-то она его уже слышала.
Прошла неделя. Шум не прекращался. Ольга начала замечать, что он следует графику: шаги в шесть вечера, музыка в десять, смех ближе к полуночи. Она перестала стучать шваброй — это всё равно не помогало. Вместо этого она начала говорить с потолком.
— Кто вы такие? — спросила она однажды ночью, сидя на кухне. — Что вам нужно?
Ответа не было, но музыка стихла. Ольга усмехнулась.
— Боитесь, да? Ну и правильно. Я вас выгоню.
На следующий день она позвонила сестре, Ларисе, которая жила в Москве и увлекалась всяким "потусторонним".
— Ларис, у меня тут что-то странное, — начала Ольга, рассказав про шум и пустую квартиру. — Может, это призраки?
— Призраки? — засмеялась Лариса. — Оля, ты переработала. Но если серьёзно, подумай: может, это твоё? Воспоминания, стресс. Ты же одна живёшь, вот и чудится.
— Мои воспоминания? — переспросила Ольга. — Какие ещё воспоминания?
— Не знаю. Ты лучше сама разберись. А то приеду, буду тебя к психологу тащить.
Ольга бросила трубку, но слова сестры засели в голове. Воспоминания. Она легла спать, но ночью проснулась от детского смеха. И вдруг поняла: этот голос — её собственный. Из детства.
Наутро Ольга вытащила из шкафа старый фотоальбом. Она не открывала его лет десять. Листая страницы, она нашла снимок: ей пять лет, она прыгает на диване, а мама смеётся рядом. На заднем плане — магнитофон, из которого доносится та самая песня. Ольга вспомнила: они жили в этой самой квартире, на втором этаже, пока не переехали после смерти отца. А потом она вернулась сюда уже взрослой, купив жильё по ипотеке. Но третий этаж… Почему шум идёт оттуда?
Она поднялась наверх ещё раз, одна. Дверь была приоткрыта — инженер забыл запереть. Внутри было так же пусто, но в углу лежала коробка. Ольга открыла её — внутри старый магнитофон, её магнитофон. Тот самый, из детства. Она включила его — заиграла песня. Та самая.
— Это я, — прошептала она. — Это всё я.
Ольга села на пол и заплакала. Шум сверху был её прошлым — счастливым, шумным, живым. Она подавляла его годами, закрываясь в одиночестве. Нина Соколова, соседка, умерла, но квартира осталась пустой оболочкой, как зеркало её собственной жизни.
Прошёл месяц. Ольга продала квартиру и переехала к сестре в Москву. Шум прекратился, но магнитофон она забрала с собой. Иногда, по вечерам, она включала его и слушала старую музыку. Это больше не пугало её. Это был её голос, её смех, её жизнь.
А в коробке из-под магнитофона она нашла записку. "Прости, что ушла", — было написано маминым почерком. Ольга улыбнулась и положила записку обратно. Теперь она знала, с кем говорила все эти ночи.