Три тысячи километров за спиной. Несколько дней пути, снежные трассы, редкие заправки и бескрайние леса, укрытые белым покрывалом. Я пересёк половину страны, чтобы оказаться здесь, в старой рыбацкой деревне Лувеньга, что раскинулась на берегу Кандалакшского залива Белого моря.
Я вышел из машины и глубоко вдохнул морозный воздух. Вокруг простиралось Заполярье во всей своей суровой красоте.
Деревня утопала в снегу, а за ней возвышались белоснежные сопки, словно застывшие великаны, охраняющие этот край. Море, скованное льдом, лежало неподвижной гладью, и лишь на мелководье громоздились величественные торосы — ледяные глыбы, напоминающие замёрзшие волны.
Лувеньга встретила меня тишиной. Ни машин, ни людей — только редкий скрип снега под ногами да потрескивание льда вдалеке. Я шагал по узким заснеженным улицам, разглядывая деревянные дома с резными ставнями, крытыми снегом крышами и лёгкими дымками, поднимающимися из труб. В этих постройках чувствовался уют российской глубинки, стойкость людей, привыкших жить в суровом краю.
Но у этой земли была своя, древняя история. Название деревни пришло из языка саамов: «Лувае» — «встряхнуть». Когда-то, в 1542 году, здешние земли содрогнулись от мощного землетрясения. В поморской летописи настоятель Соловецкого монастыря Досифей писал о «великом трясении» — горы и леса колыхались от подземных толчков на огромной территории. Даже спустя столетия северная земля здесь не раз напоминала о своей подвижности.
Лувеньга известна с XVI века как тоня — сезонное поселение поморов, приезжавших сюда на рыбный промысел. Эти берега знали людей, что поколение за поколением выходили в море, боролись со штормами и морозами, чтобы прокормить семьи.
Теперь же я стоял на берегу, вглядываясь в ледяную пустыню Белого моря. Вокруг царила та самая абсолютная тишина, которую можно найти только на Русском Севере. Лишь потрескивание льда напоминало, что море живое, что оно дышит даже под панцирем зимы.
Я сделал несколько шагов по замёрзшей поверхности, ощущая, как меня охватывает это место. Лувеньга, Север, Арктика — всё, о чём я мечтал, открылось передо мной в полной мере. Я чувствовал себя частицей этой древней земли, места, где природа диктует свои законы, но где, несмотря на её суровость, всегда найдётся уголок для путника.
Бывали когда-нибудь зимой у Белого моря?