Осенний вечер жадно лизал стёкла квартиры мокрым языком дождя. Мария стояла у окна, рассматривая серую муть за стеклом. Ветер швырял опавшие листья — вихрились жёлтыми спиралями, цеплялись за лужи, размокали в кашу. Снизу доносились приглушённые матюги соседей, разгружающих "Газель", скрипучий визг детских качелей — будто кто-то пилил несмазанную ржавую петлю. От подоконника тянуло холодом. Продрогнув, она стукнула костяшками о батарею, выбивая из металла глухое эхо. Опять эти чёртовы коммунальщики тянут с отоплением до последнего.
Щёлкнул замок. Валентин. Раньше обычного. В одной руке пакет из "Пятёрочки", в другой — коробочка в глянцевой обёртке. Ещё с порога улыбается — ох, эта улыбка! За пять лет совместной жизни уже знала её вдоль и поперёк: так он улыбался, только когда что-то задумывал.
— Праздник у нас, что ли? — Мария не спеша поплелась за ним, задержавшись на кухонном пороге.
— Годовщина, — бросил Валентин, с противным шуршанием выкладывая продукты. Его руки двигались по-военному чётко, словно он не продукты разбирал, а патроны по обойме распределял. — Ты что, забыла разве?
Мария так и застыла, теребя в пальцах полотенце. Свадебный юбилей был в июле, день рождения у Валентина — в марте... Она мысленно перетрясла весь свой внутренний календарь. Пусто.
— Пять лет и три месяца с нашей первой встречи, — он усмехнулся, откупоривая бутылку каберне. — Помнишь то кафе на Невском? Ты сидела у окна, читала какую-то книжку...
— "Господин из Сан-Франциско", — улыбнулась Мария, вспомнив вдруг со всей ясностью тот день. Холод за окном, зонт, который она сломала, пытаясь открыть против ветра, первую встречу с ним...
— Бунина, — кивнул он, разливая вино в бокалы. — Я подсел, потому что мест больше не было, а ты на меня глянула так, будто я тебе на ногу наступил.
— Есть такая дрянная привычка у некоторых, — Мария взяла бокал, — отвлекать от книжки всякой ерундой.
— Зато теперь... — начал Валентин, шагнув вперёд и целуя её в висок.
Из кармана его пиджака вдруг выпорхнул бумажный листок — медленно, словно в кино, планируя, приземлился у самых ног Марии. Она машинально наклонилась, чтобы поднять.
— Оставь! — рявкнул Валентин так резко, что Мария дёрнулась.
Поздно. Уже держала в руках чей-то договор. Глаза автоматически выхватили сумму — с чёртовой кучей нулей — и имя. "Андрей Соколов". Бывший. Тот самый, с которым крутила почти два года до Валентина.
— Что... это? — горло будто песком забило.
Валентин выхватил бумагу, как собака кость из чужих рук. Нервная дрожь пальцев выдавала тревогу.
— Ерунда. Рабочее, — он отвернулся, пряча бумагу.
— Там Андрея имя, — Мария шагнула ближе. — Зачем тебе документы с его именем? Вы знакомы? Ты... скрывал?
— Машка, давай не будем портить вечер, — Валентин запихнул лист во внутренний карман с таким видом, будто прятал улику. — Я вот поджарю стейки, откроем "Совиньон", и...
— Нет, — она резко схватила его за запястье. — Нет, чёрт возьми! Я хочу знать, что за бумажка и почему там Соколов!
Тишина навалилась, словно пыльная подушка. Только тиканье часов и гудки машин снаружи. Валентин нервно провёл ладонью по волосам — это у него всегда, когда прижимали к стенке.
— Я не хотел... — начал он, подбирая слова, — чтоб ты так узнала. Не так.
— Да узнала что? — сердце колотилось где-то в горле.
— Про наше... соглашение. С Андреем.
— Соглашение? — повторила Мария, неосознанно отступая на шаг. — Какое ещё соглашение с моим бывшим? Вы что, сговорились за моей спиной?
Валентин посмотрел на неё долгим взглядом, словно решался на что-то. Выдохнул, как перед прыжком в ледяную прорубь.
— Я купил тебя у него за миллион, — произнёс он ровным голосом. — Заплатил, чтобы он исчез из твоей жизни. Поэтому он тебя бросил.
Мария застыла, глядя на мужа так, будто видела его впервые. Рядом на столике стояла тонкая фарфоровая ваза — подарок Валентина на прошлый день рождения. В ней — «осенний букет» в пластиковой упаковке из того же супермаркета: хризантемы во всей своей дешёвой неприглядности — жёлтые, оранжевые, бордовые — кричали об осени, увядании и гибели.
***
Перед глазами поплыло. Мария рванула ворот блузки, будто он внезапно стал давить ей на горло. Воздух — почему так мало воздуха?
— Ты... — слова не шли, спотыкались о комок в горле, — что сделал?!
Валентин стоял, опустив плечи — словно сдувшийся шарик. Первый раз за годы она видела в его глазах не эту проклятую самоуверенность успешного человека, а какую-то жалкую смесь вины и страха.
— Сядь, Маш, — он кивнул на стул. — Я объясню.
— Да не хочу я сидеть! — голос сорвался, пошёл петухом. — Я хочу понять, что за херню ты сейчас сказал! Купил меня?! Я что — тебе "Лада Гранта", блин?!
Мария чувствовала, как внутри поднимается не просто гнев — ярость, раскалённая добела. Перед глазами внезапно всплыла картинка: Андрей стоит в дверях её старой съёмной квартирки. "Нам надо расстаться". Его ледяные глаза. "Не могу объяснить, так будет лучше". Она рыдала, цеплялась за его куртку, умоляла сказать — почему, за что?! А он смотрел сквозь неё, как через пыльное стекло.
— Его фирма вот-вот должна была накрыться медным тазом, — Валентин заговорил так спокойно, будто о погоде рассуждал. — Я предложил финансовую помощь. С условием.
— Чтобы он оставил меня, — Марию затошнило. — Господи...
— Я увидел тебя в кафе и сразу понял — ты та, которую я искал всегда, — он шагнул ближе, но она отступила, уперевшись в холодильник. — Когда узнал, что ты с Соколовым — принял... решительные меры.
— Решительные?! — Мария истерически хохотнула. — Ты это называешь решительностью?! Ты меня... как вещь! Купил, как долбаную машину!
— Не говори чушь, — в голосе Валентина лязгнула сталь. — Я дал ему денег не за тебя, а за возможность. Чтобы ты была свободна для знакомства со мной.
— Пять лет... — прошептала Мария, чувствуя, как к горлу подступает липкая тошнота. — Пять лет я думала, что вытянула счастливый билет — любовь всей жизни, а оказалось...
— А оказалось, что я люблю тебя настолько, что отдал миллион за шанс с тобой познакомиться, — перебил её Валентин. — Многие ли способны на такой поступок?
Он вытащил из внутреннего кармана тот самый лист — договор — и бросил на столешницу, как козырного туза. Мария не могла заставить себя прикоснуться к бумаге.
— И ты правда думаешь, что поступил... нормально? — она с усилием выдавила из себя слова. — Что это... нормально?
— Я сделал то, что считал правильным, — Валентин упрямо скрестил руки на груди. — Твой Андрей тебя не стоил. Он планировал всё равно тебя бросить, как только подвернулась бы богатая невеста с папочкиными связями. Я просто... ускорил неизбежное.
"Неизбежное". Перед глазами промелькнуло: счастливое лицо Андрея, протягивающего ей букет незабудок, собранных в парке. Его крошечная, промёрзшая зимой квартирка, где они грелись под одним одеялом, потому что батареи давно сдохли. Как экономили на всём, собирая деньги на поездку в Питер.
— Ты его не знаешь, — выдохнула она, чувствуя, как глаза начинает жечь.
— Знаю лучше, чем ты, — Валентин усмехнулся. — Он взял бабки не раздумывая. Торговался как цыган на рынке. Знаешь, что сказал, когда я предложил? "Миллиона мало, она столько не стоит". А потом выкатил свои условия — два лимона, и бизнес-связи в придачу.
Каждое его слово било наотмашь — как ледяной водой в лицо. Мария видела перед собой не мужа — незнакомца с холодными рыбьими глазами, расчётливого дельца, который привык покупать всё, что захочет.
— На кой чёрт ты мне это сейчас вывалил? — выдавила она, пытаясь собраться с мыслями. — Пять лет молчал, а тут вдруг потянуло на откровенность?
Валентин подошёл к окну, долго смотрел на улицу, прежде чем ответить:
— Андрей вернулся. Поднял бизнес. Выкарабкался из долгов.
— И что, прибежал к тебе требовать деньги обратно? — Мария горько усмехнулась. — Передумал?
— Он хочет тебя вернуть, — Валентин повернулся, и она увидела в его глазах то, чего никогда раньше не замечала — животный страх потери. — Звонил мне вчера. Сказал... что никогда не переставал тебя любить.
Ноги внезапно стали ватными. Мария опустилась на табуретку, чувствуя, как плывёт сознание. В голове вдруг вспыхнуло яркое воспоминание: солнечный день, они сидят с Андреем на парапете набережной. "Я буду любить тебя всегда, даже если нам придётся разбежаться", — шепчет он, зарываясь носом в её волосы. Тогда эта фраза показалась просто красивыми словами. А сейчас...
— Он звонил тебе? — Валентин впился в неё взглядом. — Пытался выйти на связь?
— Нет, — честно ответила Мария, чувствуя странное дежавю. — В последний раз видела его пять лет назад. Когда он... меня бросил.
— Вот как...
В коридоре истерично затрезвонил домашний телефон. Они оба подпрыгнули, словно ужаленные. Валентин вышел, и Мария услышала обрывки разговора:
— Да... Да, я понял... Через час, не раньше.
Он вернулся бледный.
— Вызывают на работу, форс-мажор с проектом, — бросил он, избегая её взгляда. — Надо ехать.
— Сейчас?! — Мария посмотрела на старые часы над плитой — начало десятого.
— Бизнес, Маш, не выбирает время, — он принялся методично собираться, словно переключившись на автопилот. — Закончим этот разговор, как вернусь.
— Конечно, твоя грёбаная деловая встреча важнее чем то, что ты сейчас на меня высыпал, — она не могла сдержать едкой злости.
— Маша... — он застыл в дверях, словно хотел что-то сказать, но передумал. Через минуту хлопнула входная дверь.
Оставшись одна, Мария взяла со стола тот самый договор. Официальный язык резал глаза. "Соколов А.Н. обязуется прекратить все контакты с Петровой М.В., включая личные встречи, телефонные звонки и коммуникацию в социальных сетях...". Внизу — росчерки обоих мужчин. Дата — пять лет и четыре месяца назад. За месяц до её "случайного" знакомства с Валентином.
Её затрясло. Не так, как трясёт от холода — глубже, страшнее. Словно земля ушла из-под ног. Всё, во что Мария верила эти пять лет — их любовь, счастливый брак, поездки на острова, уютные вечера с вином у камина — всё это вдруг превратилось в какой-то отвратительный спектакль. Кукольный театр, где ей досталась роль марионетки.
Взгляд упал на мобильник. Сколько раз она прокручивала в голове, что скажет Андрею, если когда-нибудь встретит его снова. В воображении она была холодна и презрительна: "Ты упустил свой шанс, прощай". Но сейчас... что она чувствует теперь, когда открылась правда?
Мария не глядя пошарила в шкафу и вытащила коробку с вещами, которые не смогла выбросить после их разрыва. Билеты в кино. Браслет из ракушек, который он привёз ей с моря. Пожелтевшая, высохшая до трухи незабудка. И старый блокнот с номерами. Она никогда не переносила контакты Андрея в новый телефон, но и не удаляла их из блокнота. Пальцы сами нашли нужную страницу, пробежали по выцветшим цифрам.
Входная дверь с грохотом распахнулась. Валентин стоял на пороге, тяжело дыша, будто загнанная лошадь.
— Документы забыл, — бросил он, глядя на блокнот в её руках. — Что ты делаешь?
— А на что, чёрт возьми, похоже? — парировала Мария, не собираясь скрывать очевидное.
— Ты... — он задохнулся, — ты собралась ему позвонить?! После всего, что я для тебя сделал? После всего, что у нас было?! Маша, ты в своём уме?!
— А это у нас было что-то настоящее? — она медленно поднялась, ощущая, как внутри разгорается пожар. — У нас?! У МЕНЯ с ТОБОЙ?! Или только у тебя с твоей купленной женой?!
— Заткнись! — рявкнул он, подскакивая, хватая её за плечи. — Не смей так говорить! Я любил тебя — по-настоящему! Да, начало было... неидеальным, но всё остальное...
— Неидеальным?! — Мария вырвалась из его рук. — Ты разрушил мои отношения с человеком, которого я любила! Ты врал мне пять лет! И после этого думаешь, что имеешь право мне указывать?!
— Ты не позвонишь ему, — Валентин выхватил блокнот из её рук, швырнул через всю комнату.
— Не смей! — взвизгнула Мария, бросаясь подбирать. — Ты мне не хозяин! Ты выкупил Андрея, но не меня, понял?! НЕ МЕНЯ!
— Ты моя жена, — прорычал он, снова хватая её за плечи, на этот раз грубее. — Моя! Я не позволю тебе всё разрушить! Всё, что я строил пять лет!
Мария впервые увидела в глазах этого всегда такого сдержанного и рационального человека что-то дикое, звериное. Одержимость. Безумие.
— Отпусти, — сквозь зубы процедила она. — Немедленно. Или я закричу так, что сбегутся все соседи.
Валентин медленно разжал пальцы. В его взгляде мелькнуло что-то — будто он только сейчас осознал, что делает. Отступил на шаг, потёр лицо, словно пытаясь стереть с себя невидимую маску.
— Прости, — глухо выдавил он. — Не хотел... Просто мысль, что ты к нему...
— Я не знаю, куда я пойду, — ответила Мария, растирая руки — там, куда впивались его пальцы, точно останутся синяки. — Но здесь я не останусь. Не сегодня. Мне надо... подумать.
— Куда ты пойдёшь? К нему?! — его голос снова зазвенел ревностью.
— К Катьке. К сестре, — Мария швырнула в сумку первые попавшиеся вещи. — И не звони. Не пиши. Не ищи. Я сама... выйду на связь, когда буду готова.
Валентин молча наблюдал, как она собирает вещи. Его глаза были как у побитой собаки.
— Я люблю тебя, — сказал он, когда она уже стояла в дверях. — Всё, что я делал — неправильное, некрасивое, эгоистичное — я делал из любви.
Мария замерла, не оборачиваясь.
— Знаешь, в чём разница между любовью и одержимостью, Валя? Любовь даёт свободу. А то, что ты называешь любовью — это клетка.
Хлопнула дверь. В пустой квартире Валентин опустился на диван и впервые за много лет почувствовал, что теряет контроль над своей идеально выстроенной жизнью.
***
Из Катькиной квартиры пахло свежей сдобой и детским смехом. Сестра, не задавая лишних вопросов, крепко обняла Марию, помогла устроиться в гостевой комнате и налила чай — с малиной, как в детстве, когда у них болело горло. Племяшки — шестилетние близнецы Мишка и Дашка — кружили рядом, показывая новые игрушки. Их беззаботные мордашки и звонкие голоса казались чем-то из другого мира — светлого, не отравленного ложью.
Когда дети наконец угомонились и уснули, а кухонные часы показывали половину второго ночи, Катя села напротив сестры.
— Выкладывай, — просто сказала она, подвигая к Марии дымящуюся чашку.
Мария всё рассказала — про договор, про признание Валентина, про предательство обоих мужчин.
— Чё делать-то будешь? — спросила Катя, когда Мария иссякла.
— Хз, — честно призналась та. — Валю послать? Андрюхе позвонить?
— А ты хочешь с ним говорить? — Катя внимательно оглядела сестру.
— Я... сама не знаю, — Мария обхватила чашку руками, словно пытаясь согреться. — С одной стороны, хочу услышать, как он оправдываться будет. С другой — стрёмно. А вдруг и правда... продал меня за бабки?
— Людей не продают, — фыркнула Катька. — Валентин мог купить только его обещание свалить из твоей жизни. А не тебя.
— Да какая разница? — горько усмехнулась Мария. — Результат-то один.
— Разница в том, что выбор всегда был у тебя, — сестра накрыла её ладонь своей. — Даже когда ты об этом не знала.
Следующие трое суток Мария будто в вакууме существовала. Помогала сестре с детьми, бесцельно слонялась по набережной, перечитывала старые книжки, силясь отвлечься. Валентин названивал каждый час — она не брала трубку. Писал эсэмэски — она не читала. Только скинула короткое: "Отстань. Мне нужно время".
На четвёртый день, когда Катя увела спиногрызов в кино, звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Открыла, думая — соседка с пятого, вечно забывающая то соль, то спички.
На пороге стоял Андрей.
Пять лет почти не изменили его — те же тёмные волосы, падающие на лоб непослушной чёлкой, те же внимательные серые глаза. Разве что морщинки в уголках глаз стали глубже, да в осанке появилась какая-то уверенность.
— Здравствуй, Маш, — произнёс он, и что-то внутри неё дрогнуло, как струна.
— Ты как... меня нашёл? — язык прилип к нёбу.
— Катерина всё там же живёт, — он чуть улыбнулся. — Пустишь?
Мария молча отступила, пропуская его внутрь. В гостиной Андрей огляделся — словно оценивая, что изменилось с тех пор, как он был здесь в последний раз. До их расставания.
— Валентин звонил, сказал, ты всё знаешь, — начал он без экивоков.
— Вы что, дружбу теперь водите? — Мария плюхнулась в кресло. — Может, на рыбалку вместе ездите? В баньке паритесь?
— Он позвонил вчера, — Андрей присел на краешек дивана, не снимая куртки. — Сказал, ты в курсе нашей... договорённости.
— Сделки, — отрезала Мария. — Давай без этих великосветских словечек.
— Сделки, — кивнул он. — Сказал, ты ушла.
— И что, он отправил тебя вернуть меня в стойло? — она сама не ожидала, что голос так зазвенит.
— Нет, — Андрей тряхнул головой. — Он умолял держаться от тебя подальше. Обещал отвалить ещё денег.
— И скока на этот раз? — Марию снова затошнило. — Два лимона? Три? Какова моя нынешняя такса, а?
— Маш, ну хорош, — Андрей нервно повёл плечом, снял куртку. — Я не за деньгами припёрся.
— А за чем?
Он посмотрел на неё как-то странно — с тоской, которую она когда-то так любила видеть в его глазах.
— За правдой. Ты имеешь право знать всё.
Мария скрестила руки на груди, приготовившись к худшему.
— Пять лет назад я действительно взял у него бабки, — Андрей заговорил глухо, словно каждое слово давалось с трудом. — Фирма разваливалась на глазах. Мы с Димычем вложили всё, что было, и ещё в долги влезли по уши. Коллекторы звонили, угрожали, крыша поехала уже.
— И тут — бац! — появляется щедрый Валентин с чемоданом денег, — процедила Мария. — Прям добрый волшебник?
— Не совсем, — Андрей поморщился. — Он явился с деловым предложением. Знал о моих проблемах — в нашем Мухосранске всё шило в мешке не утаишь, особенно в бизнес-тусовке.
— Предложил тебе деньги в обмен на твою девушку, — её голос дрожал от едва сдерживаемого бешенства. — И ты... согласился?
— В обмен на то, чтобы я исчез из твоей жизни, — уточнил Андрей, не отводя взгляда. — Он не просто дал мне денег — всё оформил как инвестицию. Нарушишь условия — потеряешь всё.
— И ты согласился, — повторила Мария. — Продал меня, как... — она замолчала, не находя подходящих слов.
— Да, — просто ответил он. — И это самый паршивый поступок в моей жизни.
Мария внезапно подскочила с места, подошла вплотную и влепила ему пощёчину — вложив в удар всю боль пяти лет обмана. Звук хлесткого шлепка разнёсся по комнате.
— Как ты мог?! — крикнула она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — КАК?! Я любила тебя! Мы планировали жить вместе, мы мечтали о будущем!
Андрей не отшатнулся, принял удар как должное. Только щека покраснела.
— Я был молод и глуп, — он криво усмехнулся. — Испугался потерять дело, которое строил пять лет. Думал, что смогу начать сначала.
— И как, получилось? — она смотрела ему прямо в глаза, сама не понимая, что хочет услышать.
— Нет, — Андрей покачал головой. — Деньги спасли бизнес. Расплатился с долгами, перезапустил проект, нашёл клиентов. У меня сейчас «Мерседес» в гараже, квартира в центре, счёт в банке. Всё, о чём мы когда-то трепались.
— Только меня в этой картинке нет, — Мария отвернулась, чтобы скрыть слёзы.
Не четыре года назад? Не три? Почему?
— Потому что был трусом, — Андрей провёл рукой по волосам. — Боялся, что ты меня возненавидишь. А потом узнал, что ты вышла за него... замуж, — последнее слово он произнёс с трудом. — Подумал, что ты счастлива.
— А я и была счастлива! — Мария вдруг разозлилась. — До вчерашнего дня! Пока не узнала, что вся моя жизнь — чёртов спектакль, срежиссированный вами двумя! Ты хоть понимаешь, что вы со мной сделали?!
— Понимаю, — Андрей встал, подошёл к ней. — Поэтому и пришёл. Сказать, что никогда не переставал тебя любить. Но если ты счастлива с ним — уйду, и больше ты меня не увидишь. Я просто хотел, чтобы ты знала правду.
— Правду... — повторила Мария, словно пробуя это слово на вкус. — А полную правду ты мне скажешь?
— Какую? — он нахмурился.
— Торговался ли ты с ним? — она не сводила с него глаз. — "Миллиона мало, она столько не стоит" — это твои слова?
Андрей побледнел.
— Ублюдок...
— Так говорил или нет?! — Мария схватила его за рукав. — Отвечай!
— Да! — рявкнул он, вырвав руку. — Сказал! Но не потому, что это правда! А потому что мне хотелось врезать ему по роже! Выбить все зубы этому напыщенному ублюдку! За то, что он посмел думать, будто может тебя купить!
— Но деньги ты всё-таки взял, — Мария скрестила руки на груди. — Выбил ещё полмиллиона?
— Маш, хватит, — Андрей устало вздохнул. — Я был мудаком. Думал, что смогу забыть тебя. Не вышло. Каждый день эти пять лет видел твоё лицо, просыпаясь и засыпая.
— А я, — Мария вдруг рассмеялась каким-то истерическим смехом, — я все эти годы не могла понять, что со мной не так! Почему ты ушёл? Что я сделала не так?! Винила себя! Часами плакала в подушку, думая, что недостаточно хороша. А потом... — она на секунду запнулась, — потом появился Валентин. И я поверила, что это судьба. Что всё не зря. Что это и есть настоящая любовь!
Они замолчали. Входная дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял Валентин — бледный, с безумными глазами, похожий на помешанного.
— Я так и знал, — прохрипел он, разглядывая их двоих. — Так и знал!
— Какого хрена ты припёрся?! — Мария отступила. — Я просила оставить меня в покое!
— А ты не теряла времени, — Валентин шагнул в комнату, не сводя глаз с Андрея. — Не успела сбежать — уже с ним! Сучка неблагодарная!
— Слышь, ты, женат, — Андрей выступил вперёд, заслоняя Марию. — Остынь и вали отсюда.
— А ты не лезь, тварь подзаборная! — взревел Валентин, бросаясь вперёд.
Завязалась драка. Оба мужчины покатились по полу, сбивая мебель, нанося друг другу беспорядочные удары. Мария закричала, не зная, что делать. Схватила с журнального столика вазу и разбила её об пол.
— ХВАТИТ! — завопила она так, что в ушах зазвенело. — ЗАТКНУЛИСЬ ОБА!
Они замерли, тяжело дыша. Валентин с разбитой губой, Андрей с кровоподтёком под глазом.
— Вон из моей жизни! — Мария трясущимся пальцем указала на дверь. — Оба! Слышите?! ОБА!
— Маша, — Валентин начал подниматься, — ты не понимаешь...
— Заткнись! — она схватила с пола осколок вазы, сжала так, что порезала ладонь. — Один продал меня за деньги, другой купил как вещь! Что я должна понимать?! Кого мне прощать?!
— Я любил тебя, — тихо сказал Андрей, вытирая кровь с лица. — Клянусь, я любил тебя.
— Было бы так — не продал бы, — отрезала она.
— А я люблю тебя сейчас! — Валентин шагнул к ней. — И всегда любил!
— Было бы так — не лгал бы пять лет, — Мария отступила к окну. — Уходите. Оба. Немедленно.
— Я не уйду без тебя, — Валентин снова двинулся к ней. — Ты моя жена, Мария. Мы можем всё исправить.
— Ничего уже не исправить, — она покачала головой. — У меня в телефоне запись всего вашего разговора. Вы оба... просто... — её голос дрогнул, — уходите!
Звук открывающейся двери заставил всех обернуться. На пороге стояла Катя с детьми.
— Чё у вас тут происходит? — она оглядела разгромленную комнату, окровавленные лица мужчин, заплаканную сестру.
— Ничего, — Мария вытерла слёзы. — Мужчины уже уходят.
— Маш, мы должны поговорить, — Валентин снова попытался приблизиться. — Я не могу тебя потерять.
— Вы что, оглохли? — Катя загородила собой детей. — Вон отсюда! Оба! Иначе я полицию вызову!
Андрей молча повернулся и вышел, даже не взглянув на Марию. Валентин задержался в дверях.
— Я буду ждать тебя, — произнёс он. — Сколько потребуется.
Когда за ними закрылась дверь, Мария осела на пол, прижав ладони к лицу.
— Твою ж мать, — только и сказала Катя, отправляя ошарашенных детей в их комнату.
***
Прошло три месяца. Суровая петербургская зима вцепилась в город мёртвой хваткой — минус двадцать, ветер с залива пробирал до костей. Мария стояла на мосту через Фонтанку, глядя на замёрзшую реку. Внизу какой-то сумасшедший фотограф гонялся за чайками, проваливаясь в снег по колено.
— Тебе не холодно? — Катя протянула ей стаканчик с кофе из ближайшей кофейни.
— Нормально, — Мария благодарно кивнула, принимая горячий напиток.
После того памятного дня она подала на развод. Валентин умолял, предлагал миллионы, угрожал, даже пытался шантажировать. Ничего не помогло. Официальная бумага о расторжении брака пришла неделю назад.
С Андреем они не виделись, хотя он несколько раз звонил. Она не брала трубку. Потом звонки прекратились, и Мария сама не знала, радоваться этому или огорчаться.
— Ты уверена насчёт Москвы? — спросила Катя, облокачиваясь на перила. — Можешь ещё пожить у нас.
— Уверена, — Мария кивнула. — Хватит сидеть на твоей шее. Пора начинать с чистого листа. Подруга обещала помочь с работой.
— Знаешь, я горжусь тобой, — Катя улыбнулась, пряча замёрзшие руки в карманы пальто. — Не каждая смогла бы так. Послать их обоих, начать сначала...
— А что мне оставалось? — Мария усмехнулась. — Простить Валентина? Вернуться к Андрею? Они оба... предали меня, каждый по-своему.
На телефон пришло сообщение. Мария посмотрела на экран и нахмурилась.
— Андрей? — догадалась Катя.
— Пишет, что хочет встретиться перед моим отъездом.
— И что ты ответишь?
Мария помолчала, глядя на воду.
— Знаешь... наверное, скажу "да". Хочу закрыть этот гештальт перед отъездом.
— Уверена? — Катя внимательно посмотрела на сестру.
— Нет, — честно ответила Мария. — Но я должна это сделать.
Они встретились в том самом кафе на Невском, где когда-то Мария впервые увидела Валентина. Ирония судьбы. Андрей ждал её за столиком у окна, нервно вертя в руках чашку с остывшим кофе.
— Спасибо, что пришла, — он поднялся навстречу. — Я не был уверен...
— Я тоже, — Мария сняла пальто и села напротив. — Слушаю.
— Я продал компанию, — без предисловий начал Андрей. — Уезжаю в Прагу. Старый друг зовёт в свой стартап.
— Что это?
— Квитанция о переводе. Два миллиона рублей. Твои деньги.
Мария непонимающе уставилась на конверт.
— Какие ещё мои деньги?
— Те, что я получил за тебя, — Андрей пожал плечами. — С процентами. Я подумал... это справедливо.
— Будешь чист?
— Нет, — Андрей покачал головой. — Я знаю, что никогда не буду "чист".
— Я не возьму их, — Мария отодвинула конверт. — Это... унизительно.
— Тогда отдай на благотворительность, — Андрей пожал плечами. — Детскому дому. Приюту для животных. Кому угодно. Я не могу оставить их себе.
Они замолчали. Мария задумалась. Три месяца назад она была уверена, что никогда не простит ни его, ни Валентина. Но сейчас...
— Не знаю, — честно ответила она. — Может быть, однажды. Но не сегодня.
Андрей кивнул, принимая её ответ. Настоящее. Без лжи и предательства.
Он надел пальто, положил деньги за кофе и направился к выходу. У самой двери обернулся.
— Прощай, Маша.
И ушёл.
Мария долго сидела, глядя на конверт с деньгами. Потом достала телефон и открыла сообщение от Валентина. "Я всё ещё жду тебя. Вернись. Мы начнём сначала".
Она удалила сообщение, потом стёрла его номер из контактов. Положила конверт в сумку — отдаст Катиной подруге, которая работает в благотворительном фонде.
Выйдя на Невский, Мария подняла лицо к падающему снегу. За эти месяцы она много думала о цене — цене любви, цене счастья, цене свободы. О том, что некоторые вещи нельзя купить или продать, как бы кто-то ни пытался.
Завтра она уедет в Москву. Начнёт новую жизнь. Без Валентина, без Андрея. И может быть, однажды, когда раны затянутся, она снова сможет поверить в любовь. Настоящую, которую нельзя ни купить, ни продать. Которая не имеет цены.
Подписывайтесь на канал, у меня каждый день новые интересные рассказы