Когда работать шла в райком, то понимала, Сергей Геннадьевич зовёт, не ради украшения в райкоме — персонала, а для комфорта личного и наслаждения. Опасность чувствовала. Надеялась, что обойдётся, а нет, то, как-то отобьётся. Не будет же тот приставать – прилюдно. – Не собиралась ему отдаваться.
В райком, как специально подбирали — дам сухопарых, страшных, словно чехонь костлявых.
На этом — рыбьем фоне, дамой - довольно симпатичной, была лишь 1-ый секретарь райкома. Хотя, и в возрасте. Как видно было из анкеты, исполнилось той — тридцать девять. Из них, в райкоме, двадцать восемь лет - работала.
Историю её подслушала:
С 12-ти – работала курьером, в свободное от школы время.
Окончив школу, на работу в райком КПСС пришла — в отдел отправки почты, на должность машинистки. Затем освободилась должность — старшей-машинистки. Так и «росла». - Стала инспектором райкома, затем - зав. общего отдела, зав. орг. Отделом.
До первого секретаря «дошла».
Закончила заочно институт и ВПШ. За 39 лет, «кем» только не была… Всё не расскажешь. Об этом – знать многим нельзя.
И замуж, из-за командировок, проверок и планёрок, отчётов о проделанной работе - не получилось выйти, хотя желала это. Правда, не очень сильно.
Специфика работы - не позволила.
Об этом - не жалела. Ребёнка завести — желания не ощущала. Три раза, - жизни деток прерывала; зато, ночами не сидела - когда болеют дети, пелёнки не стирала, проблем с подросшим поколением - не знала. Всё это - стороной прошло. Поэтому - не горевала.
Ирина понимала, куда шла.
Увидев коллектив чехоней сухопарых, как будто — значимых, надменных, прекрасно поняла, как здесь потеряна - по жизни ситуация.
Среди дам жутких, она была — красавицей из сказки.
Естественно, её там невзлюбили, хотя Ирина - неконфликтная была, и помощь оказать - любой, всегда была готова.
Её об этом, не просили…
Ей нравилась, лишь 1-ый секретарь райкома Зоя Петровна — по работе. - Не придиралась сильно. Тем более была помощником 2-го — секретаря райкома.
Виделись - часто. В день, минимум – четыре раза. В одной приёмной - два помощника, у 1-го и у 2-го — секретарей райкома.
Сергей Геннадьевич, ей был не симпатичен, с трудом переносила вид того.
2-ым секретарём - работал тот недавно. Прислали из обкома, без прежнего влияния - номенклатурного работника - на перевоспитание в районе.
Надеялась Ирина – обойдётся, от Кузнецова, как-то – отобьётся. Тем более, что популярно объяснила – не для того сюда пришла, чтобы отсюда «понесла». Домой вернуться в «положении».
А виноват во всём был — муж Катюши, её сестры. Да и Катюша, в том - немало «помогала».
Сестры муж — председатель сельсовета, неделю уговаривал её - в райком КПСС идти работать. — Мол, разнарядка к ним пришла - отправить в Калитву, в райком - секретаря.
— Твой возраст им подходит. Такая есть возможность – у тебя! Великолепная!
Увидишь — сколько пользы в результате - получишь ты по жизни. Сейчас же отправляйся оформляться. А то, смотри - «дождёшься. Займёт другая – должность эту. А не укусишь локти.
Будешь благодарить меня, поверь мне - позже. Станешь персоной важной, не только в хуторе, и в Белой Калитве. Двери — везде открыты будут для тебя, куда твоя нога не ступит, не то, что здесь работая.
Так выжил Иру председатель сельсовета - в райком КПСС, из хуторского сельсовета.
Сергей Геннадьевич, признался Ире сразу — он без ума от форм её и взгляда –прекрасных, и желанных им, как и любым другим мужчиною. - Видя богиню красоты великолепную — спустившуюся к ним на Землю!
Не может «спать» с женой — несчастный. Ложится с ней…, перед глазами — Ира, краше которой - в бренном мире, не видел никогда. Всю ночь – так, до рассвета.
Приходится выслушивать - бурчания жены и недовольства...
Однажды, он назвал жену — Ириной… — Её накрыло сразу - сильно. Пришлось доказывать — не поняла меня. Сравнил с богиней несравненной — Афродитой. А имя Ира — показалось ей. Нет с именем таким знакомых, – хоть убей!
Соврал, назвал жену — любимой.
- Понравилось – призналась.
Обняв, ласкалась, вздыхая томно… А он – терпел ту, вынужденно.
Она заснула, а он – мечтая, представлял другую – Иру.
Чтобы ускорить «встречу» с Ирой, выгнал с работы её зятя – мужа её сестры, инициировав проверку расходов сельсовета и исполнения бюджета. Нашли, - неполно финансировали пропитание в детсаде. На возражение – детсад был на ремонте, ответил – виноват вдвойне, не обратился к нам за помощью для проведения ремонта. Не беспокоишься о благе населения. Такие не нужны во власти.
Не предвещало ничего сегодня - необычного.
Ребёнку рано было появляться, ведь до его рождения по сроку – ещё немало времени.
Мысли свербили — нехорошие, но те воспринимались, как естественные, хотя и горькие. Назад не повернёшь, произошедшее - реальное. Предполагала — могут быть последствия, когда сестру спасала. Хотя в душе надеялась, быть может – обойдётся, беременности не случится – от одного соития.
Будто в аду – через страдания, муки прошла, когда – на стол грудью легла. Тот, трусики спустив, юбку поднял, и вставил омерзительный… - нередко это вспоминала Ира.
Не по любви, желанию – условие исполнила руководителя – ради восстановления сестры и зятя в сельсовете.
Губы до крови искусав, терпела, пока тот наслаждался – её, имея сзади, практически насилуя, терзая.
Закончив, требовал сделать минет, но Ира отказалась, сказав – сейчас я блевану. Ваши штаны запачкаю.
- Меня тошнит от вас – подумала. Как мерзко – принуждение! Когда-то отомщу, за это мерзкое насилие!
Он согласился, но предупредил: «Минет должна. И не один, а два»
Сказать хотел – четыре, пять, но передумал, решив, что будет исполнять она - теперь, лишь только пожелает – всегда его желания. Положено начало. Возможность есть – пообещать - сестру на должности восстановить. А зятя? Тот, неожиданно запил, сам на себя будет пенять. Нельзя – такого восстанавливать.
- Нам нужно повторить, ответил Ире. Не всё понравилось, красотка. Возможно, виновата обстановка. – Мы не раздетые и в кабинете…, скованы.
Попробуем вновь – завтра, Не в кабинете – в другом месте, и без одежды. В «Доме колхозника» - гостинице на Горького. Там встретимся – в 2 дня. Расслабимся по полной – душечка моя. Меня, ты поняла?! Иди. До завтра.
Вышла из кабинета, и заплакала.
В этот момент в приёмную вошла Зоя Петровна.
- А ну, в мой кабинет зашла! – той, строго приказала.
- Рассказывай, что у тебя стряслось. Какое горе?
И перестань рыдать! Немедленно!
- Сейчас…, не получается… – ответила Ирина, слёзы платочком вытирая – мокрым до основания, хоть выжимай.
- Выпей воды.
Дала стакан с водой.
Та, взяв, глоточек сделала, и поперхнувшись, сразу же – стакан на стол поставила.
Потоки слёз – не унимаются…
- Да успокойся! Такая мне не нравишься.
- Сергей Геннадьевич. Меня – принудив, как шлюху - в кабинете поимел. Затем минет – мне сделать предложил. Ради восстановления уволенных – сестры и её мужа. На завтра приказал – явиться в «Дом колхозника» для повторения «процесса».
-Я, по хорошему, тебя – уволить за распутство, немедленно – должна, ответила Зоя Петровна.
Мгновенно, Ира плакать перестала. Вмиг слёзы высохли. Она, вскочив со стула, горько ей ответила:
- Пара прекрасная – 2 сапога!
Не беспокойтесь, я уволиться – сама решила. Тем более – поверила в восстановление сестры и зятя. За это и, наказана.
- Ну вот, и хорошо. – Ты плакать перестала. Теперь, присядь на стул – обратно!
Должна была бы…, если – тебя я не узнала.
С тех пор как ты – здесь появилась, я за тобою наблюдала. И для себя – вывод сложила. – Ты не распутная, серьёзная. Такой работник – нужен мне. С сегодняшнего дня – работаешь ты у меня, напишешь заявление. Иди в Ока.
А с твоим деспотом, я разберусь сама, сегодня же.
Да, напиши мне жалобу - о принуждении тебя Сергей Геннадьевичем – к сексу. Не бойся ничего, тем более его. Что будет дальше? – Не твоего ума.
Жаль, раньше мне не рассказала – об принуждении тем, и причину. Уберегла бы от насильника. Ты бы – не пострадала.
Однажды 1-ый секретарь, предупредила Иру.
— Мы завтра вместе уезжаем – в командировку, после обеда — в обком КПСС. Спокойно нужно подготовиться, чтобы не отвлекал никто. И отдохнуть, развеяться немного.
Назначена на завтра — конференция секретарей райкомов и обкома, и председателей райисполкомов и облисполкома. Будешь стенографировать, для памяти моей - речь 1-го секретаря обкома партии, чтобы случайно не забыть - малейшей мелочи.
Готовься на два дня. Вряд ли задержимся - на больше. Ты, поняла меня?
Имелась у Петровны, на третьем этаже дворянского гнезда - на Пушкинском проспекте в Ростове-на-Дону, квартира небольшая — столовая-зал с кухней, три спаленки, два санузла; в одном — душ с умывальником, биде и туалетом; в другом — джакузи, туалет, биде и умывальник с душем.
Приехали, не поздно. Успели закупиться - на Ворошиловском проспекте, меж Горького, Красноармейской - в большом коопторге продуктовом. Двоим, особо много им - не нужно. Купили - зелени, тушёнки, колбасы, оливок, немного - свежих фруктов.
Водителя отправила в гараж, на лифте — поднимались на этаж.
Взяв в свои руки — инициативу, Ирина ужин приготовила.
Петровна в душ, с дороги убежала - довольная. - Помощника заполучила.
От удивления, Ирина испугалась, когда Петровна вышла — не подменили ли её, пока была та в душе?
Петровна – другой стала. – Раскрепощённой, и на вид - моложе, непостижимо обольстительной.
Грудь почти пятого размера, на удивление — не мятая, подчёркнуто гуляла в вырезах - с боков и спереди, в открытом, цвета — тела сарафане. Вид придавала — женщины без предрассудков, комплексов.
Такой Петровна, не была руководителем — секретарём райкома, а стала фурией из сказки сексуальной и обольстительной.
— Иди, купайся - отправила Ирину Зоя, пока - в зале-столовой стол накрою. Мужчин не будет – никого, и ужин не по этикету. Можешь, лишь завернуться в полотенце. Тебя никто, кроме меня, здесь не увидит - больше.
Санузел — небольшой, душ, унитаз, биде и умывальник. Но — стены, пол и потолок, объём обыгрывали так, что ей казалось, что купается — в горах под струйкой водопада. А рядом — красота, вокруг — природная. — Растения, цветы неяркие. И сверху — солнце светит, а не светильник (подобран изумительно), лаская нежно тело её, душу. - Со струйкой водопада, воды — кристально чистой.
Обтёршись полотенцем, в другое, завернувшись, из сказочного душа - Ирина вышла, в прекрасном настроении. Готовая - зайчонка скушать. Проголодалась неимоверно.
Зоя Петровна ожидала, сидела за столом - в удобном кресле, смотрела новости на мониторе ноутбука, задумавшись о чём-то важном. Злободневном.
— Что будешь пить? — спросила в лоб Ирину.
Та, растерялась. И ответила:
— Не знаю. Я не пью спиртного, прекрасно понимая — отказывать начальнице нельзя. Добавила:
— Вина, немного, если можно. Сладкого. Некрепкого.
— Ликёр есть. Подойдёт?
— Наверное — ответила Ирина, застеснявшись. В винах не понимаю. Раз предлагаете, то – знаете.
—Выходит – подойдёт.
Зоя Петровна, усмехнувшись, ей налила в стакан — ликёра, немного - грамм сто - сто двадцать. Себе — чуть-чуть абсента.
— Есть у меня - условие одно, произнесла Зоя Петровна - строго. Здесь, не Петровна я, а Зоя. Тебе понятно, Ира?
— Да. Хорошо, Ирина согласилась.
Когда останемся одни, звать буду - Зоей.
— Я чувствую себя — моложе, когда я Зоя в неформальной обстановке - призналась она Ире.
Язык свой, сможешь удержать? Забыть, что ужинали вместе?
— Конечно. Я не буду отвечать, ни на один вопрос - даже сестре и её мужу.
— Давай немного выпьем. Мне нравится идиллия. Не правда ли, здесь хорошо — в моей малюсенькой квартире? Тем более, сегодня — день рождения.
— У Вас, сегодня - день рождения? Другой – в анкете день. Ошибка?
Вас поздравляю я. От всего сердца – желаю Вам большого счастья, и колоссального здоровья, побольше радостей, не знать невзгод и бед! Прожить – до ста…, нет – до двадцати далёких лет!
— Да — сорок лет. Как говорят в народе - событие не празднуют.
Хотя, на самом деле, мне - тридцать девять. Ошиблись в документах, как и днём. Я, сразу не увидела, не настояла - из-за ошибки, не переделывала документы.
Мне лучше, расскажи. Тебе понравилась, квартира?
— Прекрасная. Душ — сказка. В нём - так красиво! И вся квартира…, такой не видела ещё.
Как Вы, сегодня.
— И, даже так? Довольно интересно. Лестно.
Ирина выпила ещё — ликёра, затем - немножечко абсента и, посмотрела в зеркало, напротив - в стенке. Задумалась и, детство вспомнила.
Ирина зеркала любила - с самых ранних лет. Ребенком плакала, дрожала - заглядывая в отражение. Себя в нём узнавала, от этого пугалась иногда. Когда изображение – реальному не соответствовало.
Однажды - в саду увидела Катюшу, как та несла - перед собою зеркало, глядя в него — словно то дверь была в чуждый им мир, казавшийся всем – нереальным. Ведь был непознанным для них, загадочным. Катя дрожала от головокружения и страха, никак решиться не могла - шагнуть в него, ведь знала - там останется. И было видно, что к тому готовится.
Ей помешала Ира. Катя её увидела и, зеркало - пыталась спрятать за спину.
— Что видишь в нём? — спросила Ира. Мне - сможешь рассказать? О чём ты думаешь, смотря в него, мечтаешь?
— Вижу себя в нём и, не себя, ответила той Катя. И иногда, я не могу понять - видя меняющую кем-то обстановку – вокруг себя.
И почему, меняется моя рука, нога - став правой — с левой, с левой — правой?
— В том, отражение - буквальное, как отпечаток на песке.
— На отпечаток я смотрю и вижу — руку правую, как правую, а левую, как левую.
Ира, ей не смогла ответить. С тех пор, имели к зеркалам – немалый интерес.
Всю комнату свою уставили - большими, маленькими зеркалами и, целыми часами, в любые дни, смотрясь в те, проводили время — в мирах входящих, один в другой, колеблющихся, исчезающих и возникающих в тех вновь. Не знали объяснения - явлениям многообразным, бесконечным. Лишь понимали – это явь, не здесь. Тот мир – иной.
— Действительность, за отражающей поверхностью стекла - нам недоступна, подумала Ирина.
Стараясь угадать, понять — чем отличается те девочки от нас, мы видели различия.
Метались мысли - пытались разгадать причины, и разрешить загадки. Они были - как мы, но и не мы. Да, повторяли все — наши движения, но те - не совпадали в точности. Как будто знали, что-то скрытое от нашего рассудка и, насмехались над непониманием загадки.
Был в каждом зеркале свой мир — особенный, неповторимый. Мы, рядом ставили два зеркала, отображения в тех были разными. В них были образы — различные, похожие на нас, но нетождественные нам и, чем-то - непохожие. Хотя и идентичными.
— О чём задумалась, принцесса? — спросила её Зоя, видя, что та задумалась и, как бы самоустранилась.
— О зеркалах, призналась Ира. В них — близкое, непостижимое. — Неуловимое, загадочное и, таинственное.
— Ты фильмы смотришь, — взрослые? — спросила Иру Зоя, переводя их разговор в другое русло.
— Что, до 16, смотреть не разрешается?
— Из этой серии, но круче, смеясь – ответила ей Зоя. – Фантастику. Немного нереальную. Сейчас включу.
Люблю любовные фантази, и нежность. Найду сейчас, где больше нежности, любовной страсти. Для женщины важны — любви прикосновения. Я жёсткость не люблю.
Она включила видео и, предложила Ире - подсесть к ней, на софу огромную.
Ира смотрела в монитор - оторопело, видя — знакомые движения и ласки. Её волной накрыло — чувственность и, ощущение блаженства.
Стесняясь, не в силах отвести свой взор от монитора, она, чуть слышно прошептала:
- Я никогда в фильмах не видела - в такие игры. С другими, никогда я не была, кроме Сергей Геннадьевича...
Вспомнив того…, она, чуть не заплакала. Старалась удержаться. Слеза, всё же сорвалась, и по щеке скользя, ей на руку упала.
Зоя Ирину обняла и, нежно, волосы погладила, плечи, поцеловала.
- Подруга моя милая! Жаль – не мужчина, сожалея произнесла, и я не лесбиянка…
Давай представим - будто мы, по отношению к партнёршам (не лесбиянки), а мужчины. – Будто разнополые. – Нормальные, как говорят в народе.
Спустилась ниже. Ирина сарафан с неё сняла и, к ней прильнула - жарко, ласково и нежно. Будто подруга, и не больше.
Зоя достала фаллоимитаторы, страпоны и вибраторы, отметив – всё непользованное, стерильное – их открываю при тебе. Использовать попробуем, как в фильме – для удовольствия.
Ты извини меня, но я неопытная. Ни разу не опробовала. Видно ждала тебя – подруга сексуальная.
- Впервые в жизни – их увидела, призналась Ира. Когда-то о них слышала, какие – представляла. Хотя о них не думала, воспользоваться не желала.
- Возможно потому, что – никогда не применяла. И я такая же…
Мы будем имитировать – секс с идеальными для нас мужчинами. Надеюсь, что когда-то встретятся те на пути нашем - однажды. Ведь мы не лесбиянки. И перестанем быть страдалицами, всем врать – без секса мы не умирали; нормально, как другие – жили, без секса не тужили.
Без сил лежали, обнимаясь нежно, лаская души и тела, сердца — после обильных извержений чувств, явившихся внезапно, словно подарок от Всевышнего, за долгое терпение.