Уникальная история архитектуры порой скрывается в тихих московских переулках. Сегодня поговорим про дом акционерного общества «Феттер и Гинкель» — эклектичный памятник эпохи.
Само здание начало строиться в 1915 году, накануне революционных событий. Возможно, именно поэтому его облик спокоен и противоречив одновременно. Участок в Милютинском переулке, где расположен дом, в начале XVII века относился к владениям московского князя М.П. Черкасского. С ходом истории эта территория сменяла владельцев, а в середине XIX века здесь планировали построить католическую церковь (может быть, этим обусловлен выбор стиля будущего дома, а может эта была и вовсе перестройка - who knows). Но в начале XX века участок приобрело акционерное общество «Феттер и Гинкель».
В 1915 году здесь началось возведение многоэтажного дома. Автором проекта выступил выдающийся русский архитектор, представитель редкого стиля, неоготический модерн, В.Е. Дубовско́й. Кстати, сам он жил неподалёку, в доме №6 по Сретенскому бульвару — здание страхового общества «Россия».
Представить стройку такого размаха в разгар Первой мировой непросто. Большинство крупных проектов в Москве было заморожено, но только не в случае с «Феттер и Гинкель».
До войны Общество успешно занималось производством товаров для охоты и рыбалки. В 1890-х в Алексеевской слободе, что возле Крестовской заставы, московским купцом Николаем Феттером, потомком обрусевших немецких инженеров, было основано производство «Медныхъ ружейныхъ и бумажныхъ охотничьихъ гильзъ и револьверныхъ патроновъ, пыжей и дроби». Стоит ли говорить о скором росте спроса на подобную продукцию?
Начав дело с оптовой продажи заграничных изделий, фирма параллельно обучала русских кустарей и фабрикантов производить металлические изделия, равные по качеству заграничным. Постепенно возникли металлические заводы, скобяные и оружейные, мастерские, а ещё фабрика эмалированной посуды. Число служащих и рабочих на предприятиях исчислялось тысячами.
Помимо прочего будучи членом Братолюбивого общества, Феттер вносил средства для обучения бедных детей и сирот, для приобретения квартир неимущим. В Москве на Мясницкой улице он устроил амбулаторию для бесплатного пользования. В общем, средства имелись. Ну какая тут заморозка проекта?..
Отмечу, что и выбор исполнителем В.Е. Дубовско́го был неслучаен. Доходные дома являлись его профилем: в период с 1906 по 1913 годы архитектором спроектировано более двадцати зданий. К примеру, знаменитый в Москве «Дом с рыцарем», доходный дом Михаила Эпштейна, который до сих пор украшает Гусятников переулок, тоже является выдающейся работой Валентина Евгеньевича. Но вернёмся к рассказу про дом акционерного общества «Феттер и Гинкель».
К началу 1917 года было построено пять этажей основного объема и три этажа дворовой части массивного здания, расположенного на углу Боброва и Милютинского переулков. Во время революционных боев на недостроенном доме разместился артиллеристский пункт большевиков: из пулемётов они вели обстрел здания Московского Императорского почтамта на Мясницкой улице, которое занял отряд юнкеров. К слову, именно в Москве в ходе октябрьского восстания развернулись наиболее длительные и упорные бои. По мнению некоторых историков, те события считаются точкой начала Гражданской войны.
Строительство доходного дома было прервано. В 1924 году после осмотра комиссией недостроенного здания, было принято решение надстроить шестой этаж и превратить его в обыкновенный жилой дом. Отмечу, что жилищный вопрос в ту пору стоял крайне остро.
Переустройство здания и его надстройка велись уже под руководством архитектора Александра Калмыков, подготовившего новый, более экономичный проект. Этот архитектор знаком москвичам, например, по особняку И.Л. Динга, что на Третьей Рыбинской улице.
Незаконченный дворовой корпус дома «Феттер и Гинкель» снесли, а главный — достроили, дополнив шестым и седьмым ярусами. Архитектурное решение фасадов значительно упростили, как и всю планировку здания.
Это позволило сэкономить на отделке, что было очень на руку столичным властям. К 1936 году дом достроили восьмым этажом. Но это был уже совсем другой дом. Впрочем сменился и адрес: с 1927-го по 1993 год переулок назывался именем борца за права рабочих Юлиана Мархлевского.
Получившаяся в итоге эклектика нарушает все законы архитектуры и стиля, а декоративные элементы неоготического проекта Дубовского, остаются в вечном споре с голой прямолинейностью Калмыкова. Барельефы, готические розетки и колонны дореволюционного проекта Дубовско́го чересчур резко контрастируют с голым прагматизмом Калмыкова.
Неоготические арки выпирающих подъездов слабо выделяются на общем фоне, растворяясь в безликости углового фасада. Москвоведы называют этот дом не иначе как «памятником социальных катаклизмов».
Было интересно: Подписывайтесь!
Telegram: t.me/gilyarovski