Польша 3 февраля 2025 г. провела военные учения под кодовым названием Strażnik Bałtyku 25 («Страж Балтики 25»). В мероприятии в Гданьском заливе были задействованы подразделения ВВС и ВМС, ССО (Formoza, GROM) и пограничной службы (далее – ПС). Руководство учением осуществлял центр морских операций оперативного командования ВС Польши. Цель – совершенствование механизма взаимодействия органов управления силовых ведомств при отражении атаки на критически важную морскую инфраструктуру в Балтийском море.
«Страж Балтики 25» проходили на фоне операции Baltic Sentry («Балтийский часовой»), проводимой с 14 января 2025 г. под руководством главнокомандующего ОВС НАТО в Европе.
Сценарий учений предусматривал перехват судна «теневого флота», появившегося вблизи польской морской инфраструктуры (район нефтяных платформ) и проигнорировавшего запросы и требования ПС Польши. Морской отряд ПС (МОПС) проводит идентификацию и досмотр судна, однако в ходе операции экипаж судна-нарушителя оказал сопротивление. На место инцидента направляются дополнительные силы: подразделения ВМС, ВВС и ССО. Так, патрульный самолет ВВС проводит доразведку, после чего фрегат ВМС блокирует судно. Далее специальные группы ВМС и ССО, при поддержке вертолетов, проводят абордаж и нейтрализуют цель.
Отработка тактических действий включала маневры, принуждающие к остановке судна, а также демонстрацию угрозы применения артиллерийского вооружения. В результате этих действий судно было задержано.
Между тем, полноценной проверки готовности государственной системы реагирования на кризисные ситуации учения «Страж Балтики 25» не получилось. Сами же учения стали очередным примером безрассудной растраты государственных ресурсов и средства в интересах создания красивой медийной картинки далекой от реальности. Фактически учения не носили реального прикладного характера и не учитывали реальную обстановку включая нормы международного права.
Во-первых, нефтяные платформы Польши расположены на расстоянии более 40 морских миль от берега. Состоящие же на вооружении ПС катера SG-215 «Страж-5» и SG-111 «Патруль-1» находятся в порту г.Гданьск, или 70 миль от платформ. Между тем, максимальная скорость катеров составляет до 20 узлов при спокойном море. Двигаясь с этой скоростью, при условии, что оперативные группы реагирования уже были на катерах с оружием, в состоянии немедленно отплыть. Кроме того, катера исправны, заведены, экипаж на местах, и готовы к длительному ходу по морю. Кроме того, судно-нарушитель стоит на якоре, и ожидает захвата польским спецназом.
Если предположить, что приказ о задействовании МОПС был отдан ровно в Ч+0. Тогда «Патруль-1» оказался бы вблизи судна в Ч+3.30. Осмотр нарушителя и попытка установить контакт составит еще около 30 минут. Соответственно флот смог бы начать действовать только в Ч+4. Дальше при поддержке катеров МОПС (Ч+4) спецназовцы высадились на судно-нарушитель. В районе появился самолет М-28 «Брыза» и подразделения ВС.
Однако причин, оправдывающих досмотр ПС судном, плывущим в нейтральных водах (свыше 12 морских миль от берега), согласно международному законодательству, попросту нет. Тем более, никто полякам не должен отвечать, и отключенный транспондер не является причиной для вмешательства.
Во-вторых, не решен весь процесс принятия решения о направлении МОПС, который занимает много времени и требует коммуникации между главами как минимум двух министерств.
В-третьих, была полностью упрощена самая важная задача, требующая решения, – время, необходимое на принятие решения о применении ВС, чтобы такое вмешательство состоялось.
Действительно, дело упростилось тем, что в ходе учений корабль действовал в Гданьском заливе, между портами Гдыня и Гданьск, а не, как предполагал сценарием учений, вблизи польских нефтяных платформ. Благодаря такому упрощению, вмешавшиеся подразделения МОПС появились на корабле «теневого флота» через несколько минут. Без этого упрощения им потребовалось бы более 3,5 часов, чтобы просто в штиль добраться до места происшествия.
Главное, после неудачного вмешательства МОПС подозрительное судно останется на «месте преступления» и будет ожидать подхода дополнительных сил.
В действительности же такое судно немедленно покинет район проведения операции. При таком предположении вмешавшимся кораблям из Гдыни пришлось бы преследовать судно как минимум 16 часов. К этому времени нарушитель уже будет находиться в районе Датских проливов или в Финском заливе в сопровождении российских кораблей.
Опустив этап принятия решения и искусственно сократив фактическое время, необходимое кораблям для прибытия на место происшествия.
Поэтому сейчас стоит показать, как выглядела бы подобная операция при нынешних методах и процедурах военных.
В соответствии с процедурами, установленными в законе Польши о Защите судоходства и морских портов от 04.07.2008 четко указано, что «в случае, если силы и средства полиции и пограничной службы недостаточны или могут оказаться недостаточными, министр обороны, по просьбе главы МВД, может принять решение о применении ВС Польши в польских морских районах необходимых мер, вплоть до затопления судна или плавучего объекта».
Таким образом, для направления кораблей к судну «теневого флота» теперь требуется одобрение министра обороны, причем в довольно сжатые сроки. К тому же глава МО должен принять решение об отправке спецподразделений.
Если действительно будет совершена атака на критическую инфраструктуру Польши в нейтральных водах будет необходимо начать трудоемкую процедуру получения различных разрешений – запустить механизм реагирования государственных органов управления на кризисные ситуации.
Поэтому сначала кто-то должен сообщить пограничникам о происшествии, затем пограничники сообщают дежурному МОПС. МОПС через Ч+4 опять же докладывают о невозможности нейтрализовать угрозу своими силами. Затем следует доклад командиру МОПС, который связывается с начальником ПС. Затем главный пограничник докладывает главе МВД о необходимости поддержки ПС со стороны польских ВС. И только после этого министр внутренних дел просит министра обороны оказать поддержку.
Алгоритм действий выглядит примерно так:
1. Неспособность ПС нейтрализовать угрозу
2. Доклад начальнику ОГ МОПС
3. Доклад ОГ МОПС коменданту МОПС
4. Доклад начальника МОПС коменданту ПС
5. Доклад начальника ПС министру внутренних дел
6. Запрос министра МВД министру обороны
7. Информирование президента и премьера
8. Распоряжение МО начальнику ГШ ВС
9. Распоряжение начальника ГШ начальнику оперативного командования
10. Принятие решения на применения ВМС, ВВС, ССО
11. Постановка задач, уточнение решения на применение сил
Согласно Закону о морском судоходстве и безопасности портов, министр обороны должен сообщить о своем решении оперативному командующему ВС Польши, а также уведомить об этом президента РП и премьер-министра.
Между тем? согласно вышеуказанному Закону о защите судоходства и морских портов министр обороны Польши должен указать, в частности:
войска или подразделения ВС РП, необходимые для выполнения решения, далее именуемые оперативная группа, и их задачи;
средства, имеющиеся в распоряжении ВС РП, включая средства прямого принуждения, оружие и другие вооружения, которые могут быть использованы, и любые ограничения на их применение.
Такую информацию министр обороны, гражданский человек, точно с ходу выдать не сможет, как минимум ему придется консультироваться со своими помощниками. В рабочее время особой проблемы в этом, нет. Но все гораздо сложнее если инцидент произошел ночью еще и в выходной день. Поиск военных экспертов для польских политиков займет много времени.
Дальше органы военного управления начнут анализ обстановки, сбор информации и выработку решения, его детализацию, согласование его с руководством, отдание указаний подчиненным подразделениям. Уточнение решения в зависимости от изменения обстановки.
Фактически в одной связке оказываются органы управления и подразделения МВД и ПС; органы военного управления, КП, штабы, войска и т.д. Кроме прочего, Польша обязана уведомить командования ВС НАТО и структуры ЕС, международные организации в части касающейся. В итоге, после утверждения у начальника ГШ ВС Польши оперативным командованием решения на применение ВС и его доклад министру обороны, последний с разрешения президента Польши отдает указания на применение ВС.
Естественно, указания на применение ВС Польши в экстренной ситуации может быть отдано устно, по телефону, или с помощью электронных средств связи, но в впоследствии все равно готовится в письменной форме.
Но на этом история не заканчивается. Начальник оперативного командования ВС Польши должен немедленно уведомить о планируемых действиях президента Польши, начальника ГШ ВС, министра, отвечающего за морское хозяйство, министр внутренних дел, министр иностранных дел, директора агентства внутренней безопасности, руководителей морских ведомств, отвечающих за регион, в котором произошел инцидент, территориально органы государственного управления.
Самое главное, он направляет приказы в задействованные подразделения ВС. Только после этого начинается сбор личного состава и выдвижение сил к месту действий.
В мирное время даже днем, при том, что все дозвонились до начальника с первого раза, доклад по ситуации был принят с первого раза, без уточнения дополнительных деталей и т.д. минимальное время на принятие даже устного решения составило было порядка Ч+4,5. Оповещение военнослужащих еще 15 м, прибытие днем 30 м, ночью 2 ч. Поэтому выход сил ВМС состоится через Ч+7,5.
Фрегат «Костюшко» развивает максимальной скоростью до 29 узлов. Таким образом, маршрут до нефтяной платформы был бы пройден за 2,5 ч. Таким образом, польские корабли появились бы на месте инцидента примерно через Ч+10, или через шесть часов после прибытия к месту МОПС.
При этом, поляки подразумевают, что корабль «теневого флота» останется на месте. В действительности, отказавшись пустить на борт пограничников, капитан такого судна принял бы решение о немедленном уходе с места, примерно на скорости в 20 узлов. Таким образом, через шесть судно находилось бы в 120 милях от точки, предполагаемой в ходе учений.
И даже если бы фрегат двигался дальше с максимальной скоростью 30 узлов, он догнал бы подозрительное судно только через 12 часов (D+22), то есть после того, как оно проплыло еще 240 миль. Судно «теневого флота», шедшее на запад, оказалось бы уже в 360 милях от польских нефтяных платформ, а это уже означало бы что оно прошло Датский пролив. Идя на северо-восток, она, в свою очередь, уже находилась бы в середине Финского залива в сопровождении российских кораблей из Санкт-Петербурга. И кто знает, что еще бы могло повстречаться ему на пути.
Автор. Александр Палов.