Исламское государство (ИГ)* - это франшиза. Благодаря своей сетевой структуре и популярности джихадистских идей в исламском мире, оно практически неуязвимо. Любая группа людей, начитавшихся радикальных сайтов, объявляет себя ячейкой ИГ, делает самодельные бомбы, нападает на «неверных» с ножами или давит их машинами. Членами ИГ объявляют себя и отдельные люди. Так, ветеран армии США Шамсуд-Дин Джаббар проехал на арендованном автомобиле через толпу во Французском квартале Нового Орлеана, убив 15 человек и ранив ещё десятки – он в одиночестве присягнул на верность группировке. Одиночкой был и подросток, совершивший нападение с ножом в Австрии, и афганец, давивший прохожих автомобилем в Германии.
ИГ как квази-государство – с территорией, армией и управленческими структурами – существовало в 2014-20 гг. на части территории Ирака и Сирии, и было разгромлено сирийскими, иракскими, американскими и российскими войсками. В Афганистане региональное подразделение ИГ («Вилаят Хорасан») до сих пор воюет с «Талибаном»; шансов на успех у него практически нет, но и уничтожить его талибы не могут.
В Африке дела обстоят хуже. Группировка (подразделение «Исламское государство - Великая Сахара») присутствует в Ливии и труднодоступных районах Алжира, успешно распространяется и контролирует ряд территорий в некоторых частях Сахеля. В Буркина-Фасо, Мали и Нигере отряды ИГ конкурируют с более ранней «Аль-Каидой» и туарегскими сепаратистами. «Исламское государство - провинция Западная Африка» активна в Нигерии, где борется за влияние с вышедшей из-под контроля группировкой «Боко харам», совершая оттуда набеги на Чад, Нигер и Камерун.
В последнее время ИГ проникают в страны с христианскими и анимистским большинством населения, расположенные на побережье Атлантического океана - Гану, Того, Бенин и Кот-д`Ивуар. Эксперты отмечают тревожную тенденцию: группировка успешно вербует молодёжь их немусульманских общин, которая лишена доходов и перспектив в жизни, формируя, таким образом, специфическую социальную самоорганизацию.
«Вилаят Сомали», обосновавшийся в горах непризнанной республики Пунтленд, является общеафриканским логистическим центром ИГ, распределяющим деньги, оружие и инструкторов по всему континенту. Сомалийское подразделение в своё время откололось от группировки «аш-Шабаб» («молодёжь»), и ведёт с ней ожесточённую борьбу.
Одновременно местные структуры ИГ наступают на севере Мозамбика и на востоке Конго (Киншаса) – опять же в странах с христианским большинством.
Однако сейчас наибольшую опасность представляет возрождение ИГ на своей «родине» – в Сирии. После разгрома, учинённого сирийской правительственной армией при поддержке российских и иранских частей, а также курдских отрядов, поддержанных американцами, ИГ не исчезло, а укрылось в пустынных оазисах. Уже в январе 2021 г. сильные отряды ИГ напали на контролируемую курдами тюрьму Аль-Сина, где содержались 3500 боевиков. Сотни заключённых вырвались на свободу и присоединились к своим; бои продолжались 10 дней, и курды одолели только с помощью американской и британской авиации. В августе 2023 г. ИГ схватились со своими бывшими соратниками - боевиками «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ); в бою погиб лидер ИГ в Сирии Абу Хусейн аль-Хусейни аль-Курайши. В самом «спокойном» 2023 г. в боях с ИГ погибло 379 сирийских солдат и курдских ополченцев. Кроме того, во время «затишья» ИГ усилило пропаганду, создавая всё новые интернет-ресурсы и печатая агитационные материалы в больших количествах.
В связи с крахом режима Башара аль-Асада и приходом к власти нового правительства во главе с Ахмедом аль-Шараа, бывшим главой «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), ИГ в Сирии активизировалось. Уже произошли столкновения отрядов группировки с курдами, которые не могут выделить для подавления ИГ достаточных сил, поскольку им приходится сражаться с протурецкой Сирийской национальной армией (СНА).
Эксперты полагают, что часть боевиков ХТШ и союзных ей группировок не захотят принимать умеренный курс аль-Шараа, и отказаться от радикальных взглядов. В рядах ХТШ много боевиков с Кавказа, республик Центральной Азии, из Боснии, Афганистана, Китая и североафриканских стран. Этим новый сирийский режим ничего предложить не может, и с большой вероятностью вскоре (под давлением Турции и Запада) попросит их убраться восвояси. Поскольку это невозможно, им останется только уйти в оазисы Сирийской пустыни, к ИГ.
Ещё одной серьёзной проблемой в Сирии являются тюрьмы и лагеря в Рожаве (Сирийском Курдистане), в которых содержатся заключённые боевики ИГ и члены их семей. В самом большом лагере Аль-Холь их 39 тысяч. Охранять их курдским ополченцам всётруднее - им не хватает бойцов для отражения атак СНА, поддерживаемой турецкой авиацией и артиллерией. Курды не могут договориться с новыми сирийскими властями, требующими от них (как и Турция) разоружения, что усугубляет неопределённость в автономии.
До последнего времени курды охраняли и кормили заключённых боевиков ИГ на деньги американских государственных программ. После того, как администрация Дональда Трампа объявила о прекращении всех программ иностранной помощи, возникла угроза массового исхода ИГ из лагерей. Правда, вскоре в отношении сирийских курдов решение о прекращении финансирования было приостановлено, но курды опасаются, что очень скоро им придётся решать, что делать с заключёнными террористами. Принимать их никто не желает, а если отпустить, то ряды ИГ в Сирии пополнятся тысячами закалённых боевиков. Кроме того, это стало бы огромным пропагандистским успехом ИГ, способным дестабилизировать весь Ближний Восток.
В настоящее время можно констатировать, что Сирийская пустыня прочно контролируется ИГ, силы которого постепенно растут. Турция и её прокси в лице СНА заняты борьбой с курдами, так что и тем, и другим не до ИГ. Российских войск и проиранских формирований («ливанская «Хезболла», иракская «Катаиб» и афганский «Фатимиюн») в Сирии больше нет; американцы готовятся вывести свои и без того малочисленные (не более 3 тысяч) силы.
Своими силами с ИГ сирийская власть вряд ли справится. Неспокойно на границе с Ливаном: недавно там шли полномасштабные бои с применением артиллерии против шиитских кланов, связанных с «Хезболлой», причём им на помощь пришла регулярная ливанская армия. На севере непонятна ситуация с турками и СНА, на северо-востоке – с курдами. На побережье Средиземного моря и в горах вокруг Хомса и Хамы ещё действуют отряды «шабиха» - ополчения Асада, опирающиеся на алавистское меньшинство. На юге страны власть находится в руках друзского ополчения, поддерживавшего Асада, и не желающего интегрироваться в силовые структуры нового суннитского режима. Там же имеются довольно сильные отряды бывшей оппозиции не религиозного, а светского направления, у которых новый режим не вызывает доверия. И это не говоря об израильских частях, расположившихся в буферной зоне на границе с Израилем, и пытающихся привлечь к сотрудничеству местных друзов.
В связи со всем изложенным от правительства аль-Шараа трудно ожидать наступления, тем более успешного, а пустынные оазисы, контролируемые ИГ. А вот пополнения в его рядах, вызванного обилием экстремистски настроенных боевиков, которым некуда податься, а также общей разрухой и неопределённостью в стране, ожидать можно с большой вероятностью.
Если сирийскому ИГ удастся закрепиться на части территории Сирии, оно превратится в подобие сомалийского логистического центра группировки, только «рулящего» своими филиалами не в Африке, а на Ближнем Востоке. В современном мире с его проницаемыми границами с транспортными возможностями это будет означать возрождение опасного монстра, подобного тому, что десять лет назад воцарился в сирийской Ракке и иракском Мосуле. Вот только раздавить его будет сложнее: современный мир вряд ли готов использовать против ИГ хотя бы такие же силы, что были брошены в бой в 2014-20 гг.
*Запрещено в РФ.
Читайте новости на телеграм-канале "Патагонский казакъ" t.me/...nez