Оставалось совсем немного потерпеть. Тамара следила за тем, как муж молча собирает вещи, старательно избегая встречаться с ней взглядом. Она сама настояла на его уходе – жить под одной крышей с предателем, который натоптал в её душе грязными сапогами, было выше её сил.
Но, чёрт возьми, как же больно было смотреть на этого невозмутимого человека, с которым они прожили бок о бок больше тридцати лет! Ей хотелось заорать, разорвать эту холодную маску на его лице, но вместо этого голос прозвучал неожиданно зло:
– Ну? Всё взял?
– Вроде всё, – отозвался Артур так спокойно, будто речь шла о поездке в командировку.
– Гляди не забудь ничего! Потому что второй раз ты сюда не зайдёшь! – предупредила Тамара, сложив руки на груди. – Оставишь что-то – выкину без сожаления.
– Моего здесь, на секундочку, полдома, – хмыкнул муж, исподлобья на неё глянув.
Они замерли в напряжённом молчании, будто меряясь силами. В конце концов, Артур моргнул первым, опустил глаза, подхватил с дивана сумку с книгами и молча вышел в коридор. Провожать его Тамара даже не подумала.
Когда дверь за ним закрылась, она медленно опустилась на диван и устало провела ладонью по лицу. Плакать, как ни странно, не хотелось. Наоборот, впервые за долгое время она ощутила нестерпимое облегчение.
Теперь не нужно терпеть этот ледяной, насквозь равнодушный взгляд. Не нужно делать вид, что не замечает терпкий запах чужих духов на его рубашках – духов, которые, как назло, были до боли знакомы! Не нужно выслушивать его жалкое, насквозь дырявое враньё и заставлять себя улыбаться в ответ.
После телефонного разговора с сестрой Мариной, которая с гордой откровенностью призналась, что они с Артуром давно любят друг друга, Тамара поняла: не стоит склеивать то, что рассыпалось в прах.
Так будет лучше для всех. По крайней мере, для неё. А муж с сестрицей – предатели, которым гореть в одном котле.
Выдохнув, Тамара поднялась на ноги и начала собираться в больницу. Там её ждал отец.
Полностью погружённая в тяжёлые мысли о предстоящем разводе и разделе имущества, она даже не заметила, как дошла до больницы.
Открыв потрёпанную временем дверь, Тамара чуть не столкнулась нос к носу с Мариной. На миг повисло неловкое молчание, но она первой посторонилась. Сестра, изобразив величественное равнодушие, прошла мимо, будто бы и не узнала её. Только терпкий шлейф её духов остался в воздухе, словно напоминание о том, кого она потеряла – или, может, о том, от кого наконец избавилась.
Тем же ароматом пахло и в отцовской палате, несмотря на распахнутое окно. Но теперь Тамара не придавала этому значения – в списке её приоритетов этот запах переместился далеко вниз. Гораздо важнее было состояние отца.
Он лежал неподвижно, голова вдавлена в подушку, лицо бледное, будто выцветшая фотография. Грудь медленно поднималась и опускалась, а глаза оставались закрытыми. На мгновение у неё екнуло сердце – а вдруг… Но вот веки дрогнули, и он открыл глаза, посмотрел прямо на неё и мягко улыбнулся:
– Привет, Тамарочка.
Несмотря на усталость, в его взгляде теплилась искренняя радость. Она придвинулась ближе, осторожно коснулась его руки.
– Как ты, пап?
– Хоть в космос отправляй. Могу нотариуса позвать, пусть заверит, – усмехнулся он, а затем, немного помедлив, добавил: – Кстати говоря, дочка… Позови-ка мне его.
Он приподнялся на постели, потянулся к телефону, лежащему на тумбочке, и продиктовал номер.
– Скажи, что я принимаю без записи, круглосуточно и без выходных, – с хитрым блеском в глазах подмигнул он.
Тамара почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке.
– Хорошо, пап.
С ним всегда было спокойно, даже если вокруг рушился мир. Весёлый, добродушный, он всю жизнь придерживался принципа, что неразрешимых ситуаций не бывает. Даже сейчас, когда врачи с осторожностью говорили о сроках, отмеренных ему судьбой, он продолжал светиться тем самым несокрушимым оптимизмом, который однажды убедил её, что страх – это просто плохая привычка.
– Ну а твои дела как? — вдруг спросил он, пристально глядя на неё поверх очков.
Он, конечно, знал, что в отношениях Тамары и Артура сейчас не всё гладко. Но о том, что её муж больше года таскался к родной сестре, она ему, разумеется, не говорила.
– Как у ребёнка в рождественское утро, — усмехнулась она.
Отец изучающе смотрел на неё, явно решая, стоит ли давить дальше. Тамара, сжав его тёплую ладонь, тепло улыбнулась:
— Всё в порядке, пап, честно.
– Судя по тому, что Артура я не видел уже давно, рождественское утро было без подарков, — скептически приподняв бровь, заметил отец.
Плечи Тамары невольно опустились. Лгать ему не хотелось, но грузить своими проблемами тоже. Разгребать их всё равно предстояло самой.
– Суета сует, всё суета, — вдруг сказал он, мягко накрыв её руку своей. — Не переживай, дочка. Всё встанет на свои места.
Он хитро усмехнулся, поднял палец и с интонацией знакомого киногероя добавил:
— Я так думаю!
"Нет, пап, ты ошибаешься. Ничего не образуется", — уныло думала Тамара, шагая по длинному больничному коридору.
На душе было муторно и пусто. А от осознания, что самый родной человек скоро уйдёт навсегда, становилось совсем нестерпимо.
Дети уже давно разъехались по разным странам, внуков она видела только по видеосвязи. Теперь, после предательства мужа и сестры, их огромный дом, который ещё недавно был её крепостью, внезапно стал просто пустым пространством. Парадокс: квадратных метров много, а тепла — ни капли...
Груз одиночества снова навалился на Тамару, накрыл с головой, как волна, и утащил в пучину невеселых мыслей. Она шла, сама не замечая куда, будто ноги сами вели её вперёд. Очнулась только в тот момент, когда мир внезапно качнулся, опора исчезла из-под ног, и стало ясно — она падает.
Но рухнуть не успела — сильные руки подхватили её, не дали шмякнуться оземь. А через секунду она уже сидела на лавочке, заботливо усаженная незнакомцем.
Только он оказался совсем не незнакомцем. Приглядевшись, Тамара узнала его — перед ней сидел Игорь, её старый друг. Тот смотрел на неё встревоженно, будто она была не человеком, а хрустальной вазой, вот-вот готовой расколоться.
— Ты как? — спросил он, внимательно её изучая.
Тамара отрицательно качнула головой, достала из сумки бутылку воды, сделала пару глотков. Мир обрел чёткость, краски, контуры. Игорь больше не был смазанным силуэтом — перед ней сидел мужчина, которого она знала не один десяток лет.
— Всё нормально, Игорёк, спасибо, — попыталась улыбнуться она.
— Да уж, выглядишь ты так, будто тебя трактор переехал… Может, врача позвать? — он уже начал подниматься, но Тамара поспешно схватила его за руку.
— Не надо, правда. Всё в порядке.
Игорь прищурился, явно не поверив, но спорить не стал.
— Что ты тут делаешь? — спросила она после короткой паузы.
— Маму привёз, — ответил он, почесав затылок.
Уловив в её взгляде немой вопрос, пояснил:
— Полезла на чердак, свалилась. К счастью, ничего серьёзного, но гипс всё-таки наложат… А ты к отцу?
— Да, — кивнула Тамара.
— Как он?
Она опустила голову, не в силах ответить.
Игорь тоже помолчал.
— Я тебя ещё в коридоре заметил, — сказал Игорь, задумчиво её разглядывая. — Поздоровался, а ты прошла мимо, будто привидение увидела. Я сразу понял — что-то не так. Решил догнать, вдруг помощь нужна… Что, всё настолько серьёзно?
Тамара кивнула.
Игорь нахмурился. В голове у него крутилось множество вопросов, но он чувствовал: сейчас не время их задавать. Вместо этого он просто сказал, глядя на неё пристально:
— Думаю, нам стоит где-нибудь спокойно встретиться и поговорить. Как тебе идея?
Тамара поймала себя на мысли, что впервые за долгое время перед ней человек, с которым ей действительно хотелось бы побыть.
— Мне тоже так кажется, — ответила она.
Договорившись встретиться на следующий день в кафе, они тепло попрощались.
Вопреки ожиданиям, кафе было почти пустым, несмотря на выходной. Игорь приехал пораньше, выбрал удобный столик и теперь рассеянно крутил в руках ложечку. Увидев вошедшую Тамару, сразу махнул ей рукой.
— Рад тебя видеть, — улыбнулся он, когда она села напротив.
— Взаимно, — ответила она, поправляя волосы. — Как мама?
— Молодцом. С гипсом ворчит, но вообще бодрячком.
Сделав заказ, Игорь вдруг немного смутился, но всё же улыбнулся:
— И как только Артур тебя, такую красивую, отпустил?
Тамара не ответила на его улыбку. Лицо её тут же помрачнело, во взгляде появилось что-то колючее.
— Всё у нас с Артуром, — почти отрывисто сказала она.
Игорь удивлённо откинулся на спинку стула.
— В смысле — всё? Вы развелись?
— Почти, — коротко ответила она.
Игорь деликатно замолчал, давая ей время, но Тамара неожиданно для самой себя разоткровенничалась. Рассказала всё, не утаивая деталей. О том, как полтора года назад Марина, разведясь с мужем, который ушёл в закат, оставив её у разбитого корыта, вернулась из Питера. О том, как она, дура набитая, сама попросила Артура «по-родственному» помочь сестре сделать ремонт в её новой квартире.
— Погоди, в какой квартире? — нахмурился Игорь. — Ты же сказала, что у неё своего жилья нет.
— В Питере нет, а здесь она какое-то время ухаживала за одинокой бабулей. Та, видно, прониклась и отписала ей «однушку» в аварийном доме, — пояснила Тамара, отпивая кофе.
— Хм. Ну и что было дальше?
— А дальше, Игорёк, у нас пошла классика жанра, — горько усмехнулась она. — Целый год Артур с умным лицом вешал мне лапшу, что на работе у него архиважный проект, из-за которого он вынужден задерживаться допоздна. А сам в это время был у неё. Полгорода уже хихикало за моей спиной, а я всё верила, как последняя наивная дурочка…
Она со стуком поставила чашку на стол и осеклась.
Игорю до жути хотелось как-то её поддержать, сказать что-то тёплое, но слова предательски застряли в горле. Как вообще утешать женщину, у которой муж — предатель, а сестра — змея подколодная?
— Ты сама на развод подаёшь? — спросил он наконец.
— Да.
— Имущество у вас пополам?
— Угу… — она глубоко вздохнула. — По закону ему полагается половина дома?
— По закону — да.
Тамара вдруг вспомнила вчерашний разговор с отцом. Он же просил её связаться с нотариусом. Сердце тревожно екнуло: неужели речь пойдёт о наследстве? О двухэтажном доме, в котором они с Мариной выросли?
Марина, конечно, любила рассказывать и ей, и отцу, как бывший муж вышвырнул её из жизни без гроша в кармане. Жалость — великая сила, отец её хорошо знал… но всё же Тамара была уверена, что дом останется ей.
А теперь перед глазами всплыла совершенно дикая картина: Артур и Марина, радостные и самодовольные, въезжают в их детский дом. Открывают шампанское. Заливаются смехом. Живут себе припеваючи, пока она остаётся у разбитого корыта.
От нахлынувшей несправедливости у Тамары сжалось горло, и глаза вдруг наполнились слезами.
Игорь заметил.
Он подался вперёд, не раздумывая, и накрыл её руку своей тёплой ладонью.
— Может, я могу тебе помочь?
Тамара вскинула на него взгляд. Игорь был адвокатом. И не просто хорошим, а тем самым, про которого в городе говорили: если он берётся за дело — можешь спать спокойно, потому что проигрывать он не умеет.
Тамара вскинула глаза на Игоря. В голове у неё вдруг щёлкнуло: а ведь так просто оставить всё как есть… Но нет, это не её вариант.
— Знаешь, мне очень хотелось бы наказать их обоих, — медленно, но твёрдо сказала она. — Но я, честно говоря, не знаю, как.
Игорь чуть сжал её ладонь, наклонился ближе и мягко произнёс:
— Думаю, можно что-нибудь придумать.
Он сказал это так спокойно, так уверенно, что сомнений у Тамары не осталось: этот человек — не из тех, кто бросает слова на ветер. Она знала его с самой школы. Если он что-то обещал — он это делал.
Она в двух словах рассказала ему о предполагаемом завещании отца. Игорь слушал внимательно, кивал, время от времени чуть улыбался. Было очевидно, что у него в голове уже складывается план.
План оказался до смешного прост.
— Сделаем подложное завещание, — без тени сомнения сказал Игорь.
Тамара моргнула.
— Это… возможно?
— Всё возможно, если знать, с кем говорить, — Игорь подмигнул.
— Хорошо бы… — она задумчиво посмотрела в телефон. — Вот, папа дал номер нотариуса. Царёва Е.А.
Игорь взглянул на экран и усмехнулся.
— О, я её знаю.
— Хороший специалист? — спросила она с ноткой надежды.
— Очень. Не переживай, я всё улажу.
На следующий день он отправился к нотариусу. Как ни странно, Царёва не только не сопротивлялась, но и согласилась довольно быстро, даже без долгих препирательств.
— И сказала, что подарков никаких не нужно, — сообщил Игорь, выходя от неё.
— Ну, мы всё равно что-нибудь подарим, — тут же откликнулась Тамара, чувствуя смесь облегчения и волнения.
Несколько дней спустя Игорь сообщил, что завещание готово. Но Тамаре было уже не до этого. Отец стремительно угасал, и она почти не отходила от него. Через неделю его не стало.
Тамара переживала тяжело. Ощущение пустоты поглощало её с головой. Единственное, что удерживало на плаву, — это Игорь. Он был рядом. Он молча подставил плечо, и она с удовольствием на него оперлась. Впервые за долгое время она чувствовала себя не одинокой, не брошенной, а… нужной.
С Мариной и Артуром она не общалась. Когда отца провожали в последний путь, они с сестрой даже не взглянули друг на друга. Держались, как чужие. Хотя… какие там «как»? Чужими они и были.
Полгода спустя нотариус пригласила Тамару и Марину к себе. Атмосфера в кабинете была напряжённой. Марина сидела, скрестив руки на груди, с видом человека, который заранее готов к битве. Тамара же просто ждала.
Нотариус неспешно развернула документ и, чуть повысив голос, зачитала завещание.
— …и, следовательно, весь дом переходит в собственность Тамары Викторовны…
Не успела она договорить, как Марина резко вскинулась.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — процедила она сквозь зубы. Глаза её потемнели от злости. — Я буду обращаться в суд! Пусть экспертиза подтвердит, что это подлинное завещание!
С этими словами она поднялась и, смерив сестру уничтожающим взглядом, гордо вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
Тамара тоже уже собиралась, но нотариус вдруг остановила её и протянула небольшой белый конверт.
— Это что? — удивилась она.
— Прочитайте, — загадочно улыбнулась нотариус.
— Можно здесь?
— Нужно.
Тамара села обратно и осторожно вскрыла конверт. Внутри оказалось письмо.
Мгновенно узнав почерк отца, она замерла. В груди сжалось.
Он писал ей.
Писал, что сначала хотел поделить дом между дочерьми поровну. Но потом узнал, как поступила Марина. И понял, что делать этого не станет.
«Ты сильная, но даже у сильных людей есть предел. Я не хочу, чтобы тебе пришлось делить крышу над головой с теми, кто этого не заслужил».
Глаза защипало. Она глубоко вдохнула, дочитала письмо до конца, а потом медленно подняла взгляд на нотариуса.
— Значит… это… — еле слышно прошептала она.
— Подлинное завещание, — кивнула та.
— То есть никакой подделки не было?
— Разумеется, нет, — улыбнулась нотариус.
Тамара покачала головой.
— Так вот почему вы сказали, что вам не нужны никакие подарки…
Нотариус встала, отошла к окну.
— Такие вещи вообще незаконны, — тихо сказала она. — Если бы я пошла на это, меня бы с потрохами съели.
Она ненадолго замолчала, а потом обернулась и добавила, уже гораздо мягче:
— Ваш отец плакал, когда подписывал новый документ… И, если честно, я рада, что всё сложилось именно так.
Марина, конечно же, подала в суд. Экспертиза подтвердила подлинность завещания, и спор был исчерпан.
Вскоре после этого Тамара и Артур официально развелись. Она продала свою половину дома и переехала в унаследованный особняк. Игорь помогал с переездом — таскал коробки, чинил двери, устанавливал карнизы, не позволяя ей взяться за что-то тяжёлое.
Чуть позже она узнала, что Артур оставил Марину и уехал к себе в город. Говорят, не сработались. Но Тамару это не волновало.
Справедливость восторжествовала.
А рядом с ней был Игорь.
А что может быть важнее?
А вы как считаете, отец правильно поступил? Или всё-таки надо было делить пополам? Пишите в комментариях!