Известный российский хантер Алёна Владимирская откровенно рассказала о хейте в соцсетях и как она сама себя вытаскивала из эмоциональной ямы. А ещё о том, стоит ли брать выгоревших на работу и почему зумерам особенно тяжело поддерживать себя в тонусе.
Алёна Владимирская выпустила книгу «Уставшие», чтобы помочь другим справиться с карьерным выгоранием. Сейчас книга переросла в целое комьюнити: подписчики одноимённого телеграм-канала поддерживают друг друга, делятся личными историями и советами.
Историю и советы эксперта, основанные на личном опыте, выслушал и записал Сергей Козлов, директор CRM-системы для управления компанией Megaplan.ru
— Алёна, ваша книга получилась очень личной. Каково вам было признаваться публике, что вы выгорели, и как вы считаете, было ли ваше состояние заметно окружающим?
— Близким было сложно не заметить, потому что всё, что я тогда могла, — лежать в кровати, рыдать и есть большое-большое мороженое. Я напоминала себе безумную Бриджит Джонс в период очень сильных романтических переживаний. Только мои терзания касались другой сферы.
Я прочитала огромное количество книг про выгорание. Скупила, кажется, все курсы. Оказалось, что эта тема дико замусорена инфобизом. Советы в духе «встань и иди» не работали, потому что я просто не могла встать.
Зарубежные авторы дают советы, которые просто неприменимы к российским реалиям. Мол, нужно подойти к своему руководителю и сказать, что тебя не мотивируют неинтересные задачи или что ты теперь будешь уходить в пять часов вечера, потому что твой приоритет — семья.
Ладно, у меня свой бизнес, но давайте честно: разве можно себе представить, что это не скажется на карьере человека? А что, если у него IT-ипотека и он просто не может лишиться работы, потому что тогда ему пересчитают ставку?
Внешне компании транслируют свою человекоориентированность, говорят, что занимаются профилактикой выгорания: «Посмотрите — вот тут смузи, здесь — коврики для йоги, а в том кабинете — корпоративный психолог». И казалось бы, всё так. Но на самом деле, если ты признаешься, что выгорел, на тебе поставят чёрную метку и уволят. Может быть, не сразу, чтобы не попасть под суд, но это всё равно случится. Поэтому люди, будучи существами социально адаптивными, научились скрывать своё состояние.
— И как вы решили с этим справляться?
— Прежде всего делать это не в одиночку. В своём телеграм-канале с вакансиями, который тогда насчитывал 158 тысяч человек, я опубликовала пост с призывом: «Кто выгорел, напишите мне». Пост провисел полчаса, я набрала больше 100 человек и удалила запись.
Почему я так сделала? Я прекрасно понимала, что если я признаюсь, что я выгорела или устала, от меня часть клиентов точно уйдёт. «Зачем мы будем заказывать у Владимирской хантинг, карьерный консалт или построение системы рекрутинга? Она же не мотивирована, делать будет плохо».
Мне не было страшно — я не очень понимаю это слово в контексте карьеры. Но как карьерный консультант я осознавала, что моё выгорание может привести к большим убыткам.
— Поделитесь, что было дальше с этой группой людей, которые откликнулись на ваш призыв?
— Мы собрались в закрытом канале на 129 человек. Поначалу это походило на группу анонимных алкоголиков: мы жаловались друг другу, что не можем встать и открыть глаза, заставить себя зайти в рабочий чат. Я понимала, что не одинока, и меня это очень успокаивало.
Потом мы стали делиться рекомендациями. Первый совет, который мне прилетел, был таким: «Обратись к хорошему эндокринологу». Я сходила — выгорание не прошло, но жить стало полегче.
Постепенно начала формироваться методика, про которую я пишу в книге «Уставшие». Таким образом мы жили год. Все рекомендации сразу проверяли на себе, поэтому она и вышла не абстрактной, а рабочей.
Выбираться из этого состояния самостоятельно очень тяжело. Любое событие — крик начальника или дуновение ветра из форточки — способно откатить тебя обратно в эмоциональную яму.
Сейчас «Уставшие» — целое открытое комьюнити. И самое важное в нём — это не то, что даю людям я, а как они сами каждый день помогают друг другу. Пока мы с вами общаемся, там дают советы Наталье, которая призналась, что выгорела в хлам, потому что на неё всё время орёт начальница. В комментариях ей пишут психологи и люди из её профессиональной сферы, которые рекомендуют, как она может прокачаться с точки зрения карьеры. Это наглядный пример того, как из кома проблем вырастает лесенка понятных и довольно простых задачек.
— Как вы считаете, а могут ли родные помочь тому, кто выгорел?
— С близкими, особенно с любимыми, выбираться сложнее. Поскольку мы любим родных, мы не хотим их тревожить. Наверное, не очень хорошо для семьи в целом, когда вы каждый день выливаете на них свои переживания.
Другая проблема в том, что близкие — конечно, из лучших побуждений — начинают помогать. Но они не очень понимают ваше состояние, поэтому лишь ухудшают ситуацию. Если человек жалуется на работу — подкидывают вакансии, чтобы он посмотрел. А у него нет на это ни моральных, ни физических сил. Потом начинаются недопонимания, упрёки. В период карьерного выгорания довольно много разводов. Поэтому эту проблему точно нужно выносить за скобки семьи.
— А что насчёт психологов?
— Когда у меня началось выгорание, я ходила к очень известному психологу, прямо к гуру. Давайте сразу артикулируем: я очень уважаю представителей этой профессии, считаю работу психологов и психотерапевтов крайне важной и полезной. Но я не советую с карьерным выгоранием ходить к психологам.
Психологи — они про глубину, а у каждого из нас психологические травмы точно найдутся. Помните, как в той карикатуре: «Может, сразу обвиним родителей и разойдёмся?»
Но карьерное выгорание не про глубину. Оно про две вещи: про твои навыки и про текущий рынок. Самое главное — ответить себе на один простой и конкретный вопрос: «Где сейчас мне будет классно с точки зрения карьеры, как мне туда попасть?»
Поэтому, если вы столкнулись с карьерным выгоранием, давайте решать эту проблему, а не усугублять её. Не считая отдельных сложных случаев, из этого состояния можно выбраться за три-шесть месяцев.
Когда вы справитесь с этим, то, если вам будет нужно, пойдёте разбираться со смыслом жизни, установками, страхами и чем-то ещё. Но если пытаться это всё осилить в один момент, то вы не справитесь. Нельзя, выбираясь из ямы, одновременно рыть себе ещё более глубокую.
Смотрите, в чём разница. Если вам в целом жизнь не мила, ничего не нравится — вам к психологу. А если вы получаете удовольствие от общения с семьёй, игр с детьми, путешествий, чтения книг, секса или чего-то ещё, но вас бесит работа — это карьерное выгорание. Ну либо просто усталость, это тоже надо отличать.
— Айтишные компании сегодня психологов чуть ли не в штат нанимают…
— Да, это началось во времена ковида, когда у людей усилилась тревога. В последние годы у нас много поводов для беспокойств, поэтому тревожность вошла в привычку.
Увы, в корпоративной среде много недобросовестных психологов. Довольно часто на карьерном консультировании клиенты делятся со мной, как спустя три дня после сеанса с психологом их начальство узнавало все подробности этого разговора. И это не может быть совпадением.
И помимо того, что, как я уже говорила, психолог работает вглубь, он совсем не эксперт в вопросах карьеры. Поэтому он скорее навредит клиенту, чем решит его задачу.
Например, у человека сложные отношения с руководителем. Психолог может раскопать, что клиенту не подходит работа. Да бог-то бы с ним! Это тоже путь. Но самое плохое начинается, когда психолог переходит в область карьерного консультирования. Это выглядит примерно так: «Слушайте, вы такой крутой, вам уже так плохо в найме. Надо открывать своё дело или уходить в консалтинг».
Но психолог не знает рынка труда. Он понятия не имеет, востребованы эти консультанты, сколько его клиенту придётся работать и какие деньги он сможет получать. В теории, конечно, можно в условные 40 лет уйти в творчество. Но на практике высоки риски, что заработок снизится до 15 тысяч рублей.
К сожалению, я вижу огромное количество людей, которые в результате таких консультаций просто поломали свои карьеры и потом пытаются их восстановить. А это не всегда просто и даже не всегда получается. Примеряя на себя роль карьерных консультантов, психологи часто толкают своих клиентов в невостребованность и низкие зарплаты, а дальше и в огромное количество психологических проблем из-за своего нового положения. Человек вдруг становится неудачником, а это уже не так просто изменить.
— А выгоревшие — это чаще всего руководители?
— Считать, что выгорание — проблема только топ-менеджеров или представителей помогающих профессий, — дикий снобизм. Ничего подобного, выгореть может кто угодно: и слесарь, и токарь, и все остальные. Другой вопрос, что эти люди чаще всего не знают вот этих наших модных хипстерских терминов. И это одна из причин, по которой в названии моей книги нет слова «выгорание».
Выгорание — это про две вещи. Во-первых, это длительное, накапливаемое несоответствие между реальностью и личными фантазиями о работе. Допустим, вы хотите работать в крупной технологической компании, потому что там трудятся самые умные люди. Но, оказавшись там, вы попадаете к плохому начальнику, который мало того что глупый, так ещё и орёт постоянно. И вы думаете: «Да как же так?» И если это накапливается, накапливается и ещё раз накапливается, то со временем неизбежно наступает выгорание.
Во-вторых, выгорание происходит при отсутствии смысла. Время — это наш единственный невосполнимый ресурс, поэтому важно периодически задавать себе вопрос: «Почему я трачу 8, 10, 12, 14 часов именно здесь? Почему я работаю?» Конечно, все хотят есть, кормить семью, самовыражаться — это понятно. Но почему вы тратите своё время именно здесь? Если человек долго не может ответить на этот вопрос, то наступает карьерное выгорание.
Так что да, это совсем не про уровень должности. Конечно, он вызывает определённый стресс, но и человек не становится директором завода, едва выбравшись из песочницы. Чаще всего он постепенно растёт по карьерной лестнице и привыкает к ответственности, которая на него возложена.
— С должностями разобрались. Ещё хочется затронуть тему поколений. Считается, что зумеры выгорают очень-очень быстро. Так ли это?
— Не совсем. Поскольку эту тему захватил инфобиз, выгоранием называют всё что угодно, в том числе лень и нежелание работать. Инфобиз как раз распространяется через соцсети поколения зумеров — «ТикТок», «Инстаграм» (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ). Поэтому зумеры и оказались под этим влиянием. Их фантазии очень далеки от реальности: я приеду на работу — там будет всё красиво и классно. А на деле не так.
Устраиваясь на работу, молодёжь сталкивается с первым в своей жизни серьёзным несоответствием между фантазией и реальностью. И это ещё не выгорание, но эту точку уже называют таковой. По сути, это просто первое болезненное, травматичное столкновение — случилось не так, как человек предполагал.
Если зумер попал в команду к хорошему менеджеру, то ему покажут другие преимущества. Мол, да, дружок, картина не такая, как тебе обрисовали на собеседовании, но есть вот такие-то плюсы и такие-то интересные проекты.
Чаще всего у зумера ещё нет обременений в виде детей и ипотеки. Поэтому если не акцентировать его внимание на других плюсах, то он просто убежит. Это очень плохо, потому что он не учится работать с такими шоковыми точками. И тогда дальше будет совсем беда.
— А если я вижу, что у кандидата выгорание, стоит ли делать ему офер?
— Скорее всего, большую часть выгоревших вам не удастся распознать на собеседовании. Как я говорила в самом начале, в нашем обществе выгорание принято камуфлировать. Если спросить вас, кто такой выгоревший, вы, вероятно, скажете, что это человек с потухшими глазами, который ничего не хочет. Но, как ни странно, этот тип выгоревших людей встречается реже всего.
В своей книге я выделяю четыре типа уставших, два из которых довольно часто повышают и берут на работу. Суетливый уставший всё время предлагает новые проекты, но у него не хватает энергии их доделать. Он так боится показать свой страх, что всё время бежит к новым задачам. Но постоянно (подчеркну — постоянно, а не периодически) делает ошибки. Таких довольно часто берут на работу — они ведь кажутся инициативными и деятельными. А ответ на вопрос, почему тот или иной проект так и не был доделан, всегда можно найти.
А отрицающий тип мимикрирует под эксперта, который на любые инициативы говорит «нет». Например, на реализацию идеи нет бюджета или «это делали конкуренты и у них не получилось, поэтому давайте мы не будем даже пытаться». Конечно, в любой компании есть эксперты, которые берегут компанию. Но если человек постоянно отклоняет любые идеи, то это звоночек, что он выгорел, он таким образом сохраняет свою энергию. В то же время на собеседовании такие кандидаты звучат как хорошие, разумные эксперты.
Если вы убеждены, что перед вами выгоревший человек, можно раскопать настоящую причину его выгорания. Многие ссылаются на маленькую зарплату, но чаще всего это совсем не причина. Наверняка у вас была такая ситуация, когда к вам приходит сотрудник и говорит: «Я выгорел, дайте мне денег». Вы повышаете ему зарплату, а через три месяца он всё равно выгорает.
Поэтому если вдруг у вас получится определить настоящую причину выгорания кандидата и вы понимаете, что в вашей команде такого не будет, то можно сделать офер. Например, если человек выгорал из-за того, что его взяли менеджером проекта, но при этом вообще не давали самостоятельности, он делать ничего не мог. А у вас всё иначе, поэтому вы понимаете, что у вас этот человек приживётся.
Если работник сможет перебороть своё внутреннее недоверие, то всё будет хорошо. Но он самостоятельно должен прилагать к этому большие усилия.
— Как вы считаете, быть успешным в карьере — это вообще обязательно?
— В целом установка на успешный успех немного отходит. Во-первых, это связано с ковидом. Мы столкнулись со страхом смерти и самой смертью. Тогда многие переоценили свои ценности. Во-вторых, сейчас время «экономического нероста». Не говорю «экономическая депрессия», у нас в России ситуация лучше, чем в мире. И вот эта ситуация ореол быстрого успеха и быстрых денег снимает. В-третьих, отрезвляют общество и разоблачения блогеров, которые сейчас сидят за решёткой.
Мне кажется, в любое время люди хотели быть более сытыми и богатыми, жить в лучшем доме. Мало кому совсем не нужны деньги — это сверхлюди. Но давайте честно признаемся, что это не мы. Нам важно, в каком доме жить, на какой машине ездить, в каком ресторане ужинать и можем ли мы позволить себе путешествия.
— Вы недавно написали пост про импортозамещение, заступились за российские бренды. Негатива было очень много.
— Да, в то же время много людей написали мне в личку слова поддержки. Я всем говорю «спасибо, ребят», но я не понимаю, за что меня хейтить, за что поддерживать. Откуда вообще столько резонанса?
Сейчас в мире происходит столько ужаса, он настолько турбулентен, но у больших и умных людей и СМИ нет проблемы больше, чем несколько суток обсуждать мои трусы. Мне кажется, больше обсуждали трусы только Мэрилин Монро. Ничего, кроме недоумения, у меня это не вызывает.
Если француженка говорит, что ходит во французской одежде, во французских марках, все говорят: «Класс!» Американка говорит, что носит вещи американских дизайнеров, все говорят: «Класс!» Израильтянка говорит, что поддерживает местных дизайнеров, все говорят: «Класс!» А если я как жительница России говорю, что я люблю российские марки и поддерживаю их, мне говорят: «Ты фашист». Ну зашибись.
— Ещё увидел, что у вас завёлся хейтер, который писал неприятные комментарии. И вы даже рассказали об этом в другом посте. Это действительно вас задело?
— Нет, рассказываю. Если ты известный человек в социальных сетях, у тебя всегда есть большое количество хейтеров. Сначала я рыдала от их слов: что не напишешь — им всё ужасно. А потом поняла, что хейтеры делятся на две неравные группы.
Первая — не могу сказать, что ненормальные, но это люди разной, скажем так, психологический степени зависимости и тревожности. Они выбирают себе какой-то объект и пишут гадости в комментариях. Им важно, чтобы их заметили, им ответили, как говорится, «покормили тролля». Таких большинство, на них просто не надо обращать внимание.
А есть вторая группа — маленькая, но важная. Это не хейтеры по природе, они пришли хейтить что-то конкретное. И вот это надо очень внимательно читать, потому что это чаще всего твоя точка роста.
Почему я вынесла того хейтера? Расскажу предысторию для тех, кто не знает. Этот человек ходил за мной несколько месяцев, и под каждым моим постом, под каждым, где была либо моя фотография, либо моё видео, писал, какая Владимирская страшная, как она постарела, как она плохо выглядит.
А я честно говорю, что я не считаю себя никакой красавицей. Более того, считаю себя довольно несимпатичной девушкой, которая выбивается за счёт энергетики. А это связано с кучей вещей. В частности, с тем, что я не люблю, боюсь пластических операций и не буду их делать, а мне больше 50. Знаете, гравитацию у нас никто не отменял.
Есть хейт за позицию, за какие-то другие вещи, но хейт за внешность — это абсолютно чудовищно. Я вынесла эту историю, потому что меня читают женщины разного возраста. То, что мне пишет этот хейтер, могут говорить, писать и им. Мне было важно рассказать эту историю, чтобы все посмотрели, как это бывает. Девочки, плюньте на это. Это не мешает жить. Живите счастливо, всё у вас будет хорошо.
— Хочется завершить наше интервью вопросом про книгу. Когда вы её писали, то поначалу мотивировали себя тем, что купите двухкомнатную квартиру в Москве. А какая у вас сейчас мечта?
— Сейчас у меня нет мечты в виде квартир, машин и прочего. Это не значит, что я очень богатый человек. Нет, вообще нет. Например, у меня нет квартиры в Москве, я снимаю. Хотела бы трёшку где-то в районе Белорусской, но она стоит каких-то космических денег, миллион долларов и выше. А ту квартиру, которую я могу себе позволить в столице, я не хочу.
На данный момент меня так захватили «Уставшие», что все мои хотелки нацелены на этот проект. Меня очень часто спрашивают, почему я даю так много бесплатного контента: тренинги, эфиры, советы.
Есть две мотивации. В первую очередь для меня это про смысл. Это то, что меня вытащило из подавленного состояния. Я знаю, как там хреново, и хочу, чтобы никто туда не заползал. И ещё это история, как ни странно, про деньги. Я прежде всего хантер, поэтому, если вы все вдруг выгорите, мне будет просто некого продавать.
Хочу, чтобы в этом проекте всё было классно. Уже много нового придумала и надеюсь, что в ближайший год всё запланированное осуществится.
— Алёна, спасибо за беседу! Будем следить за вашими успехами.