Оксана практически не общается с соседями по палате и знает только, что всем им больше шестьдесяти и многие из них страдают от паралича. Оксана Любочкина — единственная молодая пациентка дома престарелых и инвалидов в селе Каширское. В свои двадцать два года она сама приняла решение переехать в интернат, чтобы не стать обузой для матери.
Она подробно помнит аварию, после которой ей пришлось адаптироваться к новой жизни. Она вспоминает, как машина перевернулась трижды и врезалась в столб. Как незнакомец перевязал ее окровавленную руку поясом от брюк, в то время как виновник происшествия даже не вызвал скорую помощь.
Теперь Оксана парализована, у неё отсутствуют мочевой пузырь и левая нога.
«Как мне не упасть духом? Я просто приняла эту реальность. Но не сдалась. Я продолжаю бороться. Верю, что однажды снова смогу ходить — хоть на костылях».
Трудная судьба
Оксана показывает свою комнату в режиме видеосвязи: яркие стены и просторные окна. На тумбочке стоит фотография из её прошлого: она только что окончила 11-й класс. Рядом располагаются книга о фресках и косметичка.
«Иногда мне хочется немного накраситься. Получается, конечно, не идеально: руки не так послушны. Нянечки потом очищают излишки туши или помады ватными дисками. А расчесать волосы стало сложно. Но сейчас с этим нет проблем, потому что недавно, после пребывания в реанимации, мне их коротко остригли. До этого у меня были длинные волосы», — говорит она.
Её жизнь напоминает остросюжетный сериал, но пока хэппи-энда не предвидится. В восемнадцать лет она узнала, что была удочерена в младенчестве. Это осознание пришло, когда родители признались ей в этом.
«В детстве подруги иногда говорили мне, что я приемная. Похоже, кто-то из взрослых случайно проговорился. Но я не придавала этому значения. Я всегда считала, что выгляжу как папа: черные волосы, смуглая кожа. Я была папиной дочкой. Он работал инженером в колхозе и часто брал меня с собой на поля. Я знала, где у тракторов и комбайнов находятся карбюратор и мотор», — рассказывает она.
Именно отец выбрал для дочери техникум, и Оксана поступила учиться на инженера по безопасности дорожного движения. Узнание о том, что она приемная, не изменило её жизни.
«Я осознаю, что мои настоящие родители — это те, кто меня воспитал, а не те, кто меня зачал. Моя мама и папа дали мне всё, и я им благодарна. Я не пыталась найти своих биологических родителей. Считаю, что копаться в прошлом нет смысла — это ни к чему хорошему не приведет».
В 2011 году произошла трагедия. Тогда Оксана училась на четвертом курсе и подрабатывала администратором в магазине. В те дни её жизнь была похожа на жизнь других: дом — работа — встречи с друзьями. Но, оказавшись в реанимации, она осознала, как в один миг всё может измениться.
«Так странно: сегодня ты мечтаешь о карьере и семье, а завтра твоё единственное желание — пошевелить мизинцем».
В тот вечер Оксана не собиралась на дискотеку — просто вышла во двор побыть с друзьями. Но когда стало известно, что в клуб пришёл её парень, она попросила знакомого довезти её. По пути начался дождь. Дорога была скользкой, но водитель решил обогнать впереди идущую машину. Оксана очень хорошо помнит, что было дальше.
«Серебристая «одиннадцатая», на которой мы ехали, потеряла управление, несколько раз перевернулась и врезалась в столб недалеко от дороги. Как раз в этот день в округе отмечали какое-то событие. В результате у машины отвалились все колёса. На звук аварии выбежали люди. Я помню, как один мужчина использовал ремень, чтобы перевязать мою руку: осколки стекла глубоко её порезали. Водитель той машины, которую мы пытались обогнать, вытащил меня из авто».
Острая боль проходит, и она лишь повторяет: «Мне не хватает воздуха, я теряю сознание». Прохожие успокаивали её, говоря, что это всё от шока. Они старались, чтобы она не потеряла сознание.
Скорую помощь ждали около сорока минут. Всё это время водитель автомобиля, в который они врезались, как рассказывает Оксана, «скакал вокруг машины и жаловался».
«Ему это почти не причинило вреда — только ногу повредил. Но он даже не попытался мне помочь. Скорая была вызвана хозяевами дома, у которого мы врезались».
В ближайшей больнице её быстро зашили и направили в специализированное учреждение. Начались долгие дни в больнице: её то экстренно помещали в реанимацию из-за падения давления, то переводили в обычную палату. Вместо двух одиночных шейных позвонков, один из которых разрушился при ударе, ей установили титановую пластину.
«Я всё ещё не могла шевелить руками и ногами, лишь могла говорить и смотреть вокруг. Я помню, что рядом со мной в реанимации лежал парень с травмой, он тоже попал в аварию в тот день. Мы немного общались, после его мама помогала мне с реабилитацией».
При этом принимать Оксану в реанимацию не разрешали её приемной матери: это вызывало у неё истерику. «Для неё это стало настоящим ударом».
— А водитель приходил навестить тебя в больнице?
— Один раз, в самые первые дни. Но я не позволила ему, видимо, от стресса. Потом он пытался предложить мне с мамой деньги, чтобы мы не подавали в суд. Как сейчас помню, 20 тысяч рублей.
Однако дело всё же было возбуждено. Водитель был признан виновным и отправлен на год в колонию-поселение, кроме того, ему предписали выплатить компенсацию в размере 500 тысяч рублей.
«Конечно, он до сих пор этой суммы мне не выплатил. Мы обращались к судебным приставам, но оказалось, что у него нет имущества: всё записано на родственников».
— А как повел себя молодой человек, к которому ты собиралась на дискотеку?
— В первое время, около месяца, он часто навещал меня. Пожалуй, чувствовал себя виноватым. Но потом стал реже приходить. Я не хочу о нем вспоминать. Судьба рассудит. Сейчас он женат и у него семья.
Умираешь от гангрены
Спустя год Оксану выписали домой, хотя она не могла даже перевернуться на бок без посторонней помощи. Часами она лежала, уставившись в потолок: не могла включить телевизор или компьютер.
«До сих пор порой, закрыв глаза, вижу каждую трещину на стене или потолке».
Сначала за ней ухаживала мама, но затем, как говорит Оксана, «устала».
«Поймите, ей было тяжело в физическом плане — мне нужно было переворачивать каждые три часа, кормить, мыть — и в моральном. В конечном итоге мама перестала это делать. Помощи больше не было, так как отец умер за год до аварии от неоперабельной опухоли мозга. Я лежала в памперсе и разлагалась. В итоге меня снова увезли в больницу с глубокими пролежнями».
Оксана присылает фото своих ран: гниющая плоть, сквозь которую видны мышцы. «Три раза у меня были пролежни, дошедшие до кости. Из-за них мне ампутировали ногу. Образовался свищ, который затянулся, но внутренняя рана продолжала гнить.
Мне сказали: «Либо ампутируем ногу, либо ты умрёшь от гангрены». Так что выбора не было. Я должна была стать борцом. За жизнь. За себя».
Ни тогда, ни сейчас Оксана не чувствует ног. Но когда очнулась после операции и увидела культю ниже колена, расплакалась.
— Говорят, люди после ампутаций испытывают фантомные боли.
— Да, иногда я просыпаюсь с ощущением, что нога на месте. Только через несколько секунд осознаю, что это всего лишь моя фантазия.
Чуть позже мы рассказываем, что ампутировали ногу Оксане в 2014 году. А за два года до этого, находясь в Семилукской районе больницы имени Гончарова, она поняла, что не сможет вернуться домой.
«В больнице я подружилась с заведующей отделением и инструктором по лечебной физкультуре. Они очень помогали мне: мыли, кормили, одевали, когда санитарки не успевали. Как только я немного пришла в себя, задумалась о будущем. И они предложили мне поехать в пансионат, даже документы собрали».
— Мама пыталась отговорить?
— Да. У нас были сложные отношения. Не подумайте, она хорошая женщина. Просто устала. Возможно, к тому времени болезнь уже начинала её одолевать. В 2016 году мама умерла от рака, так же как и папа, только по женской линии.
Стало страшно
Когда Оксану впервые привезли в Каширский пансионат для престарелых и инвалидов в Воронежской области, она думала, что приехала умирать.
«Нет, все было хорошо: чистые комнаты, вежливый персонал. Но мне было страшно. Одна, вдали от людей, с которыми я привыкла общаться. Без будущих перспектив. А вокруг одни пожилые люди. Смотришь на них и думаешь: а вдруг и моя жизнь на исходе? Благодарю врачей, медсестер и санитарок — они помогли мне приспособиться».
Она живет в отдельной палате. Ранее была в двухместной, но попросила о переводе.
«Я стала бояться смерти. Так много бабушек, уходящих на моих глазах. Это сильно пугало».
Каждое утро начинается одинаково: санитарка приходит с емкостью с водой.
«Я чищу зубы сама. Потом меня моют, переворачивают (это, кстати, делают каждые три часа), перевязывают пролежни. Затем приходит врач по ЛФК — у нас она потрясающая. Благодаря массажу и лечебной гимнастике я смогла сесть в электроколяску. Теперь могу выезжать во двор и дышать свежим воздухом».
Оксана также может есть самостоятельно, но, стесняясь, говорит, что получается это у неё не очень аккуратно, поэтому предпочитает, чтобы её кормили.
«Так санитаркам будет меньше работы — не нужно вытирать за мной».
После обеда у неё свободное время. Она читает религиозные книги или пишет.
«Да, я научилась писать, но пока держу ручку двумя руками. Начинала с отдельных слов, а теперь могу составлять предложения и целые абзацы».
Но ее главная цель — снова научиться ходить.
«Я хочу появиться перед врачами на костылях и доказать им, что они не правы. Что никто не вправе решать, что я могу, а что нет. Только Бог может это определить».
Оксана верит, что ортопедический аппарат — параподиум, поможет ей в реабилитации после травмы спинного мозга.
Это похоже на экзоскелет: он помогает пациенту оставаться в вертикальном положении и делает возможными первые шаги. К сожалению, устройство не включено в реабилитационную программу Оксаны. Она не может позволить себе его покупку — цена превышает сто пятьдесят тысяч рублей.
«У меня пенсия по инвалидности — двадцать тысяч, и большую часть я отдаю за проживание в пансионате. Остальное, шесть тысяч, уходит на лекарства, но этого недостаточно. На медикаменты мне нужно в три раза больше. Выручает доброта людей».
Каждый день Оксана принимает большое количество обезболивающих и противосудорожных средств. Кроме того, из-за травмы позвоночника у нее произошло атрофирование мочевого пузыря, и ей требуется катетер. Недавно также диагностировали гастрит.
— Оксан, а куда ты пойдешь первой, если сможешь встать на ноги?
— В церковь. Я много читаю религиозной литературы и поняла, что за всё следует благодарить Бога — даже за испытания.