Бедствие 860 года – еще один камень на могилу норманнской теории.
Не смотря на большой интерес к этой теме, не многие знают, что за три десятка лет до явления Рюрика, наши предки появлялись у стен Константинополя и оставили по себе недобрую память. Принято считать, что это и были полулегендарные Аскольд и Дир и славяне-поляне, с чем не считаю нужным спорить - почему бы и нет? А еще я считаю это бедствие еще одним аргументом против норманнской теории, и в этой статье объясню, почему.
И для начала дадим слово Святейшему патриарху Фотию, который, возможно, был очевидцем этих событий и поведал о них достаточно красочно и эмоционально. Согласно разным источникам, даты произошедшего нападения тоже разнятся, но сопоставляя факты и эти самые источники, историки вывели уверенную дату: июнь 860 года. И так, в июне этого самого года в окрестности Константинополя со стороны Черного моря пришел на трех сотнях кораблей «Народ не именитый, народ не считаемый ни за что, народ, поставляемый наравне с рабами, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас, незначительный, но получивший значение, уничиженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства, народ где-то далеко от нас живущий, варварский, кочующий, гордящийся оружием, неожиданный, незамеченный, без военного искусства, так грозно и быстро нахлынул на наши пределы, как морская волна, и истребил живущих на этой земле, как полевой зверь траву или тростник, или жатву, - о, какое бедствие, ниспосланное нам от Бога! – не щадя ни человека, ни скота, не снисходя к немощи женщин, не жалея нежности детей, не уважая седины старцев, не смягчаясь ничем, от чего обычно смягчаются люди, даже дошедшие до свойства зверей, но всякий возраст и пол поражая мечом. (Святейший Фотий, «Беседа вторая на нашествие росов»).
Далее следуют душераздирающие подробности того, как злобные варвары убивают матерей и младенцев, животных и птиц, наполняя источники и колодцы трупами и кровью. Советую почитать – очень красочно и поучительно. С достоверностью очевидца патриарх пишет о ночи, когда варвары подошли к стенам города: «Помните ли вы тот трепет и те рыдания, которым тогда предавался весь город в полном отчаянии? Помните ли ту страшную и мрачную ночь, когда жизнь всех нас готова была закатиться вместе с закатом солнца, и свет нашего бытия поглощался глубоким мраком смерти? Помните ли тот час, невыносимо-горестный, когда приплыли к нам варварские корабли, дышащие чем-то свирепым, варварским и убийственным… когда они проходили перед городом, неся и выставляя пловцов, поднявших мечи, и как бы угрожая городу смертью от меча, - когда всякая надежда человеческая оставила (здешних) людей, и город держался надеждою на единственное прибежище у Бога». (Святейший Фотий, «Беседа вторая на нашествие росов»).
Очень много пишет патриарх о грехах, расплатой за которые и явился этот поход росов, и думается мне, пишет он об этих грехах не только нравоучения для.
Если отбросить эмоциональную составляющую, то что можно узнать об этом событии? И почему я называю этот поход еще одним камнем на mogилу норманнской теории? Будем, как говорится, посмотреть.
И так. Называя этот народ «незнаемым», Фотий тут же проговаривается, что представители этого народа были «поставляемы наравне с рабами». То есть, о рабах из этого народа Фотий вполне себе знает, а значит, знает и народ, и все эти сентенции об «уничижении и бедности» он вставляет в свою беседу ради драматизма и красочности. Чтобы слушатели/читатели сильнее ощутили и всю неожиданность нападения, и всю его шокирующую драматичность. Иными словами – нагнетает атмосферу, предлагая публике красочный и пугающий триллер. В общем, что это за народ – Фотий знает. И знали, конечно же, представители константинопольской элиты. Другое дело, что нападение и в самом деле было для всех неожиданным – ничего подобного от представителей именно этого народа они не ожидали от слова совсем. И тут напрашивается вроде бы закономерный вывод: потому, что росы на тот момент и в самом деле были кучкой мелких племен, не имеющих государственности и незначительных. Но ой ли? А если подумать?
Начнем с того, что патриарх называет их не племенем, и не племенами, а именно народом. И не стоит кивать на неточности перевода или оговорку самого Фотия. Все, что он пишет помимо этого – красочно, талантливо и весьма точно. Он называет все вещи своими именами, и не стоит предполагать, что именно здесь он изменил себе и допустил неточность. Но это, так сказать, лирика. Есть и более убедительные аргументы – к примеру… сам этот поход. В воображении диванных экспертов и геймеров, «племена собрались, сели на корабли и поплыли на Царьград» - вещь рядовая и легкая. Чего проще – несколькими кликами мыши или движениями пальцев собрать юнитов, разместить их на корабли и задать направление! В реальности же подобная задача для кучки небольших племен не просто трудная – она непосильная. По имеющимся сведениям и подсчетам, к Константинополю в 860 году приплыло от двухсот до трехсот, а скорее всего, двести с лишним, кораблей. Если это были небольшие корабли вроде кнарров – на каждом было минимум 12 человек.
Если это были большие боевые корабли вроде драккаров или лонгшипов – до ста человек. Возможно, это был древний вариант ушкуя – гребного судна, на котором промышляли новгородские варяги. Команда ушкуя составляла 30-40 человек, грузоподъемность могла превышать 10-15 тонн.
Но даже если на кораблях росов в 860 году было всего по 12 человек, это все равно более трех тысяч. Не говоря уже о том, что в морское плавание отправлялись именно большие лонгшипы и драккары, а значит, и ушкуи. Это вам не «небольшое племя», и даже не «кучка племен». Это вполне себе многочисленный народ. Я, разумеется, имею в виду не только тех, кто приплыл, но и тех, кто остался – кто мог себе позволить обойтись без такого количества сильных мужчин, и не стать жертвой голода, врага или иного бедствия. Это первое. Второе – без единого командования, без лидера такой поход было бы невозможно организовать в принципе.
То, что Фотий этого лидера не называет, не значит, что его не было. В Повести Временных Лет есть упоминание о государственном устройстве племени вятичей – есть князья, и есть «Князь князей» - типичная для древней Руси конструкция. Удельные князья подчиняются великому князю. Должность князя, как и в Новгороде, скорее всего, была выборная. Именно такой князь – или князья, так как историки считают, и я не вижу причин в это не верить, что это и были те самые Аскольд и Дир, которых впоследствии убил Олег, - и пришли в пресловутом году под стены Константинополя. И то, что они это сделали, доказывает, что уже в 860 году, за несколько лет до появления Рюрика, росы не были дикарями и имели начальное государственное устройство. Ибо только так можно было организовать такой поход. Такое многолюдное, дорогостоящее, затратное мероприятие требовало и усилий, и организации соответственной, недостижимой для диких племен.
А теперь о цели и задачах этого похода. Константинопольские источники – а с ними и все прочие вплоть до наших дней, - не сомневаются, что это был варварский набег ради обогащения. Но даже они отмечают некоторые странности, к примеру – почему варвары, действовавшие так успешно и жестоко, вдруг ушли? Только ли святость риз Божьей матери тому причина? Святейший Фотий красочно описал, как варвары проплывают вдоль стен города, угрожая жителям мечами. Это варварские бахвальство, или угроза и напоминание? Точно сказать уже невозможно, но предположить можно. Я думаю, что это была месть. Росы пришли отомстить грекам за что-то, сделанное теми. Об этом свидетельствует запредельная жестокость, с которой нападавшие действовали. И особенно – то, как они расправлялись с женщинами и грудными детьми. Дело в том, что во времена оны, да и даже в новейшее время, в 17-18 веках, охотники за рабами, к примеру, крымские татары, делая набег на российские и польские деревни и поселки, от младенцев избавлялись очень жестоко – разбивая им головы о камень. Младенец – существо хрупкое, требующее заботы, ухода и определенных условий, которых в таком рейде обеспечить, во-первых, невозможно. Во-вторых, мать с младенцем – это существо отчаянно опасное, зачастую способное на все. Убив на ее глазах ее ребенка, можно было обеспечить ей шок и ступор на все время, которое потребуется для быстрого отхода из опасных мест.
Константинопольское общество рабовладельческим, по примеру Рима, уже не было, но рабы в Константинополе были, довольно много. Рабов поставляли Хазарский каганат, Таврида и другие области, пограничные со славянами-росами. Видимо, обозленные на действия таких торговцев и захватчиков, росы и совершили свою карательную операцию, выяснив, кто является заказчиком и главным виновником. Эта версия объясняет буквально все – и жестокость, и внезапность, и даже отход. Росы отомстили, продемонстрировали имперцам свои решимость и силу, возможно, были какие-то переговоры – это более чем вероятно, - и, сделав свое дело, а заодно и неплохо заработав, чего там греха таить, они ушли. И я полагаю, что Фотий, не говоря этого прямо, видно, по этически-политическим соображениям, все же проговаривается о карательной цели похода, пространно рассуждая о том, что это бедствие имперцы навлекли на себя своими собственными грехами. «Таких страданий было исполнено это разрушение, так зараза этой войны, несомая на крыльях грехов наших, пролетала всюду, погубляя все встречавшееся!».
А на сегодня это все! Всем добраJ.