Суды и банкротства. Что будет со строительством в 2025 году?
Александр Войткевич: Приветствуем вас друзья, сегодня мы решили записать небольшой подкаст на тему: Что ждёт нас в 2025 году в строительной отрасли. Со мной Жанна Инешина. Она является управляющим партнёром в юридической компании Дугар. 15 лет стажа работы в качестве юриста, который защищает в последнее время интересы строителей в судах. Эксперт. Как все регалии?
Жанна Инешина: Я называю себя профессиональным судебным представителем, поскольку 15 лет профессионально сужусь, строительным юристом, поскольку опыт в строительной отрасли у меня с 2016 года. Работаем мы с разного уровня заказчиками, с теми, кто работает по 44 закону в промышленной стройке, и в последнее время очень много работаем в ИЖС, и это связано непосредственно с тем, что в ИЖС стало увеличиваться, да, количество разбирательств, конфликтов между заказчиками и строителями.
Александр Войткевич: Ну и, друзья, меня зовут Александр Войткевич, я строю дома, построил больше 100 домов в Иркутске и Иркутской области. Почему мы сегодня решили поговорить? У нас в 2025 году ряд интересных событий произойдёт, которые уже начались, уже в этом году строители говорят с какой-то опаской, страхом или некоторые даже уже готовятся к тому, что произойдёт. У нас в 2025 году эскроу придёт, у нас колоссальные ставки по ипотеке и так далее, и так далее. Вот мы обо всём будем по порядку, да?
Жанна Инешина: Да.
Александр Войткевич: Жанна, что ты думаешь? Что нас самое страшное ждёт в 2025 году?
Жанна Инешина: Я очень пессимистичный человек, поскольку юристов, наверное, не бывает в этом плане таких, оптимистов. Я думаю, что придётся очень тяжело. Но, в первую очередь, конечно, придётся пересматривать модели ведения бизнеса, взаимоотношения с заказчиками. У нас же ещё налоговая реформа нас ждёт с 2025, да? И это всё нужно будет очень сильно учитывать, и, конечно, это всё в денежном выражении, в этой отрасли будет, так скажем, аукиваться.
Александр Войткевич: Что самое страшное? Вот, ну, я-то знаю, чего мы боимся. Мы, строители, боимся одного. Юристы знают, чем нас напугать страшнее всего. Вот как раз пессимистичные моменты, о которых ты сказала. Это самое интересное, что ждёт при каждой беседе с Жанной, когда ты звонишь в обсуждении тех или иных событий. Что самое сейчас страшное ждёт строителей? Как ты думаешь?
Жанна Инешина: Кассовые разрывы ждут. Гражданский кодекс предусматривает огромное количество ответственности для строителей. Строители в этом плане, наверное, самая незащищённая категория какая-то, да, и самые сложные споры судебные — это именно строительный подряд, потому что у строителей очень много обязанностей, а у заказчиков практически нет этих обязательств встречных. И строители, если взялся строить, грубо говоря, там без проекта, ну всё - будь теперь добр, получай все последствия такого решения, не очень грамотного подхода. А мы знаем, что в ИЖС строители очень часто экономят на многих вещах - на этом, на другом, на третьем. И вот сейчас мы будем получать последствия. Дело в том, что сейчас, стало это как-то популяризироваться, да? То есть я даже стала наблюдать, что, стали и нам чаще звонить, в том числе заказчики пострадавшие, которые просят, так скажем, достучаться до строителей, как-то выступить на их стороне, подтвердить их правоту. И строители тоже не всегда подходят к вопросу, исполнения своих обязательств по договору, да, правильно. То есть у них начинается изначально, просчитывается неправильно финансовая модель того или другого объекта, того или другого предприятия, да, когда мы заходим. То есть, например, у нас сейчас в производстве есть одно дело, где строители такие решили, что двухэтажный дом вместе с гаражом в современном стиле они смогут построить за 5 млн руб. Вот под Иркутском. Но когда я вижу такой договор и вижу там проект весь красивый, там архитектурное решение, да, было какое-то красивое, всё было, всё сделано, вплоть до отделки, там вплоть до чистовой отделки стен. То есть, сдаётся White Box, отделка наружная тоже есть, там короед и планки на какие-то ещё там под цвет, и даже ворота, ну, ворота там сам докупает, да, но всё равно там подготовительные работы под эти ворота тоже делает самостоятельно. Там, эксплуатируемая кровля над гаражом должна быть, септик, и забор тоже входит в эти 5 млн. И я когда увидела такой проект, я просто обалдела.
Сейчас половина людей напишет в комментариях - а напишите, кстати, за сколько бы вы построили такой дом, а как у меня на блоге, что такой дом я построил 2 года назад за 2 млн, и ещё деньги остались на то, чтобы съездить, на отдых, купить лодку, машину или заставить мебелью. То есть вопрос ценообразования - ну, это понятно, нам сейчас ответят такой аргумент своеобразный. Мы можем посмотреть это по комментариям, сколько такой дом может стоить, кто может его оценить. Но вот то, что ты сейчас говоришь, это же ведь не связано с 2025 годом, да? Ну, то есть то, что люди попадают в кассовый разрыв и строители из-за того, что, я как понял, неправильно оценивают стоимость, с которой они входят в проект — это, ситуация, которая была всегда.
Жанна Инешина: Но это самое главное — вот что нас ждёт в будущем? Нас ждёт, э, больше споров с заказчиками — это раз.
Александр Войткевич: Почему?
Жанна Инешина: Потому что заказчики стали более требовательны, так скажем, к своим, объектам. Опять-таки есть эскроу-счета, которые появляются у нас, и у нас также происходит налоговая реформа, нас государство начинает выжимать.
Александр Войткевич: Ну, вот, и ты хорошо, вот эскроу-счета мы сейчас, допустим, да, мы говорим Появились эскроу-счета. Сейчас, все льготные ипотеки — это будет семейная ипотека, это будет, я думаю, что-то с СВО обязательно придумают, будет с господдержкой идти, будет масса ипотек, которые будут сильно, а, отставать от, э-э, ставки Центробанка. На текущий момент 37% ипотек — это вполне реально. И буквально 2 дня назад нам банк сказал, что ждите, после 20 числа повышение ставки Центробанка свыше 25%, ипотека в следующем году в 60% базовой ставки, не в льготной — это вполне себе нормальная история. Поэтому люди будут строить только в эскроу-счета. Какой нас ждёт пипец в строительной отрасли для подрядчиков в связи с сведением эскроу-счетов? Вот расскажи, как юрист.
Жанна Инешина: На данный момент мы уже получили, да, опыт какой-то взаимодействия с эскроу-счетами с 1 июля, потому что с 2024 года , несмотря на то, что закон у нас наступает только в марте 2025 года, мы уже вынуждены жить в этой, парадигме. И эскроу-счета уже используются при наличии ипотеки. В данном случае, что требует банк? А, во-первых, для того, чтобы открылся эскроу-счёт, необходим всегда, подписанный акт приёмки-передачи, ну, выполненных работ, да, у нас будет. Соответственно, если заказчик отказывается подписать акт выполненных работ, то подрядчик встаёт в зависимое положение, и заказчики могут шантажировать просто подрядчиков, например, там, двигаясь по цене, делая какие-то скидки, дополнительные ещё, да, потому что просто эскроу-счёт не раскроется иначе. При использовании ипотеки у заёмщика очень много обязательств, и для того, чтобы у него встал залог, так скажем, на построенный объект, да, ему тоже нужно поторапливаться - нужно успевать в эти сроки.
Александр Войткевич: Потому что, если заказчик не сдаст в обременение в льготную ипотеку - он рискует по текущей ставке получить ипотеку. Если у вас семейная ипотека 6%, вы не сдаёте дом в срок - получаете 60%, допустим, текущей ставки ипотеки.
Жанна Инешина: Поэтому заказчикам, конечно, нужно очень внимательно относиться к выбору подрядчика, который будет строить им дом, да, чтобы понимать, что, если это подрядчики какие-то непонятные ребята, да, которые там и несут, может быть, вас где-то бросят - вы просто получите недостроенный объект, который не примет. А причём у банков есть разные требования по достроенности объекта. Кто-то требует тёплый контур закрыть, да, просто по зданию, а кто-то требует уже, чтобы даже инженерка была.
Александр Войткевич: То есть, у нас возникает ситуация, что если заказчик выбирает недобросовестного подрядчика, не сдаёт вовремя дом, то вместо 6% он просто получает 60% и платит вместо, допустим, 30.000, 200.000 платежа ежемесячно. А не выгодно ли тогда заказчику принять вообще недостроенный дом в этом случае? Чтобы не платить 60%.
Жанна Инешина: Проще-то не проще - там вопросы процедурные же встают. Чтобы встал залог, необходимо сначала подписать акт приёмки-передачи, а потом ещё оформить, отчёт об оценке.
Александр Войткевич: Но мы же можем, сдать его банку не совсем фаршем. Потому что банку достаточно окна, двери, фасад, какая-то инженерка. А то, что мы не доставили суперкрасивую лестницу, не доделали качественный дизайнерский ремонт - банку всё равно.
Жанна Инешина: Это безусловно, это безусловно, конечно, да. То есть можно остановиться на каком-то минимуме — это по требованиям банка.
Александр Войткевич:Но у нас попадают огромное количество потенциальных заказчиков в зависимости от подрядчика. Это первое. Заказчик зависит от подрядчика.
Александр Войткевич: А разве эскроу не защищает от такой ситуации?
Жанна Инешина: Они друг с другом зависимы. Вот всё. Вот ребята подписали договор, вам теперь лучше дружить.
Александр Войткевич: Второй вариант, да? Мы говорим о том, что заказчик может шантажировать подрядчика. А как это вообще возможно? Мы же понимаем, да? Можем мы, пишем в договоре: вам 3 дня на приёмку, отправляем им письмом - примите наш объект. Если они в течение 3 дней нам замечания не выдали - объект принят.
Жанна Инешина: банк у вас не примет односторонний акт от приёмки.
Александр Войткевич: А почему?
Жанна Инешина: Не примет, потому что нет таких условий. Нужно обязательно, чтобы закончился.
Александр Войткевич: А может в договоре можем с банком, ну, с заказчиком написать это условие, если банк пропустит этот договор, что…
Жанна Инешина: Если банк пропустит, то, конечно, да, да, то но у нас здесь нет такого, скажем, урегулирования этого момента - он такой остаётся краеугольным ещё камнем. Я думаю, что сейчас законодательство об эскроу - оно ещё достаточно сырое. Оно будет дорабатываться.
Александр Войткевич: Очень важно, то, что мы сейчас по эскроу увидим — это пока исключительная инициатива банковских структур. Он вступает в действие только с 2025 года. Он вступит в действие, наберёт какой-то багаж отклика среди подрядчиков, заказчиков, банков, среди депутатов, обращений людей, и люди скажут: "Закон - г, или, или это очень хороший закон".
Александр Войткевич: Давайте приведу пример. В законе о долевом участии в строительстве, которое, по которому у нас строят многокватирные дома, да, там написано, что застройщик должен направить уведомление о готовности к приёмке, да? И, если, спустя какое-то время, установленное законом, дольщик не принимает эту квартиру, то, соответственно, она считается автоматически принятой.
Александр Войткевич:Это где записано в законе?
Жанна Инешина: Да, в законе об участии в долевом строительстве. У ИЖСтников, так скажем, такого отраслевого закона нет. И поэтому здесь у нас нет вариантов в одностороннем порядке всё-таки этот акт сдать. Поэтому надо, чтобы, заказчик был жив и здоров. А, кстати, да? Например, представим, что у вас заказчик во время строительства умирает. Нам тогда придётся, у нас, у вас вообще всё заморозит.
Александр Войткевич: А что ещё может быть? Он может умирать, он может болеть, он может не хотеть подписывать.
Жанна Инешина: Потерять дееспособность. Сумасшедший, угу, убёг, там, ещё что-то, да.
Александр Войткевич: Он может, он может быть в зоне СВО.
Жанна Инешина: Да. Да. Да, да.
Александр Войткевич: Например. Очень актуальный момент сейчас.
Жанна Инешина: Причём, а если в зоне СВО, то я думаю, что, банки не поднимут ему ставку. Но и счёт у вас не раскроется. У вас всё заморозится. У вас просто деньги встанут, объект встанет, и деньги встанут. Но при этом вы чаще всего по договору не можете приостановить строительство вот в таком вот случае, если у вас куда-то делся заказчик. Ну просто я не видела таких договоров, а, и будем честны, да, что ИЖСтники берут договор, который скачивают с интернета - например, там, на сайте ДомКлик есть проект договора подряда. Я его смотрела, сравнивала, думаю: "Ну, ребята, по нему вообще работать невозможно. Никаких случаев там нет. То есть, если вы специально не предусмотрели такой случай, что вы имеете право приостановить выполнение работ, то значит вы не имеете права приостанавливать. Вы должны всё равно закончить стройку за свои деньги и ждать, пока с вашим заказчиком, ну, всё юридически станет нормально, так скажем. Он либо там вернётся, либо у него наследники какие-то появятся, либо будут у него какие-то представители, да, в случае потери дееспособности.
Александр Войткевич: А что будет, что будет в этот период с эскроу-счётом?
Жанна Инешина: Из текущего законодательства я вам отвечаю, да, на вопрос: для того, чтобы человек мог вам подписать акт, должен быть либо какой-то представитель, да, а здесь у нас либо наследник, пока образуется там полгода, открытие наследства, в случае смерти заказчика - мы смотрим, либо пока он сам вернётся с СВО там и подпишет, либо кому-то доверенность выдаст, да, но вы не можете повлиять на этот фактор. А, либо, какие-то ещё другие факторы. Не знаю, посадили человека. Вот у меня сейчас есть в одном деле должника просто одного посадили, а другой на СВО ушёл. И мы не знаем, что дальше делать теперь у нас в процессе - пока думаем, стратегию принимаем решения.
Александр Войткевич: Ну, это не строительная ситуация, да?
Жанна Инешина: Да, не строительная, а, нет, строительная, строительная история. Ну это промышленная стройка. Там ребята на 80 млн. наделали долгов. Просто сейчас всё приостановится у них.
Александр Войткевич: Угу.
Жанна Инешина: Вот всё заморозится, все судебные споры сейчас заморозятся, да, потому что это всё не может там нормально рассматриваться. И мы не получим никакого возмещения сейчас. И точно так же с вашим эскроу счётом произойдёт. Но потому что полномочий нет на распоряжение. Банк не примет. Ну, то есть вы приходите с улицы, говорите, да: "Я - один". Вам для раскрытия эскроу нужно два человека, чтобы прошёл и строитель, и заказчик, да, грубо говоря. Ну, физически вот, так скажем. Понятно, что должен направить распоряжение. Но физически представим - вам нужно вдвоём. Вы приходите один, говорите: "Откройте мне эскроу счёт". Банковский работник работает чётко по инструкции. Он говорит: "Написано, что два двое должно быть. Я не, мы не можем. Я никто не вам не даст эти, возможности, и их не предоставится. Всё, они скажут вам: "Ждите теперь полгода, пока там не случится какой-то момент X, да?"
Александр Войткевич: У нас получается следующая история. Я не могу раскрыть эскроу счёт без участия или желания заказчика. Существует нежелание заказчика раскрывать мне эскроу счёт. И, ещё более того, потребовать с меня, с, кроме этого, больше, чем там лежит. Пример.
Жанна Инешина: Если заказчик не хочет раскрывать эскроу счёт, то вероятнее всего он попадёт в первую очередь на проблемы с банком.
Александр Войткевич: Угу.
Жанна Инешина: Его банк, потому что по кредитному договору, вынуждает тоже действовать в определенном порядке.
Александр Войткевич: Да.
Жанна Инешина: Они, конечно, могут тоже там форсировать, типа, что убытки с вас какие-то взыскать по процентам и так далее, но пока это история, а, в судебной практике, ну, особо не проходила, и я не думаю, что у них есть какие-то высокие сильные шансы на то, чтобы действительно это сделать. То есть это просто шантаж будет.
Александр Войткевич: На текущий момент эскроу счёт — это деньги клиента, который он замораживает на период строительства. На что строители строят? Нам предоставляет банк кредитную линию. На период строительства беру у банка. Изначально эта цифра называлась 1%. То есть это проектное финансирование под строительство этих ипотечных программ. Но я, по факту столкнулся с тем, что минимальная обещанная ставка — это 6 - 10%. Я же не могу - у меня, допустим, 10 клиентов по 6 млн - где я могу взять 60 млн? Я иду к тому же банку, говорю: "Вот у вас есть деньги моего клиента, они на эскроу счёте, дайте мне кредитную линию". Они мне дают 60 млн под 6-10%. С огромным условиям, что я не могу закончить стройку и раскрыть счёт ранее чем через 8 месяцев после начала строительства. Если претензия появится от клиента в этот момент - они все приостановят выплату.
Жанна Инешина: Возможно, да. Возможно, так и будет. Банк будет обязательно это отслеживать, в том числе.
Александр Войткевич: То есть, однозначно, а мы получили, вот, из-за ошибки бухгалтера арест, нет, ограничение на счёт 16.000 руб. при наличии 3 млн, когда мы работали с Россельхозбанком по сельской ипотеке. Налоговая запросила 16.000, которые были по ошибке в другое отделение бухгалтером зачислены. На наш счёт в банке, они без акцептно там сняли эти 16.000. Эти 16.000 пошли в налоговую. Ещё 16.000 в качестве обеспечения было заблокировано на счёте банка, пока налоговая не получит деньги и не отправит в банк, чтобы снять это ограничение, и они потом снимут. В итоге 32.000. Вопрос не в этом. Россельхозбанк отказывался выдать нам деньги по ипотеке в этот период из-за того, что действовало ограничение на 16.000 на счёте.
Жанна Инешина: Они не станут разбираться, потому что опять-таки мы сталкиваемся с тем, что банковская система, где работники работают по чётко утверждённым инструкциям. Вы не представляете, если вы сами не работали в банке, то вы не знаете сколько у них инструкции. У них на каждый чих, на каждый шаг есть инструкция. И просто если инструкция не предполагает выхода из ситуации, значит они делать ничего не будут. Вот всё. Им проще ничего не делать, заморозить всё и ждать пока будет этот вопрос разрешён. И начнётся огромная процедура согласования. А кто вам это согласует, да? В структуре, в которой работает, не знаю, там несколько миллионов человек. Ну, кто это будет делать? Никто это не будет делать.
Александр Войткевич: Ну я хочу сказать, что я предполагаю такую ситуацию. Почему? Потому что на прямой вопрос банку: "Что будет в этом случае, если кто-то заблокирует мне что-то на счёте?" Они говорят: "Ну, не знаем". Они не говорят нам открыто. Я говорю: "Вы можете мне тогда любые выплаты по эскроу счетам заблокировать?" Они говорят: "Мы можем это сделать".
Жанна Инешина: Смогут.
Александр Войткевич: Мы можем это утверждать где-то, где-то это написано? Банк это нигде не прописывает. Мы предполагаем, что может возникнуть ситуация, когда из-за какого-то спора наложенного ареста на счёт, ограничения или какого-то судебного текущего дела, который, идёт у меня, у меня может быть заблокирована вся цепочка эскроу счетов.
Жанна Инешина: Я больше скажу, что, поскольку мы имеем дело с проектным финансированием, да, от банка, пускай там какое-то прогосударственное — это всё и субсидируемая история - банк может дописывать условия дополнительные. То есть они могут в определённый момент, вот это сейчас вот так существует, через 3 месяца будет существовать по-другому. Мы не можем на это повлиять никак. То есть это делает банк, просто в одностороннем порядке, потому что вы являетесь его клиентом. Он вам даёт деньги, значит он диктует условия.
Жанна Инешина: У вас, например, шесть объектов параллельно идут. Все под эскроу счетами, вы под проектным финансированием. И, если один из заказчиков начинает вас шантажировать, терроризировать, да? А, требовать с вас больше, чем вы заложили на его строительство — это, всегда отражается на всех остальных заказчиках. Это как снежный ком, потому что у вас ограниченное финансирование. У вас финансов, у вас финансов нет, там, личных финансов тоже столько нет, чтобы, удовлетворять хотелки всех заказчиков. А заказчики нынче пошли разные.
Александр Войткевич: Да, тут даже больше не финансовые хотелки. Допустим, я могу на свои финансовые хотелки закрыть какое-то строительство дома, но я не могу закосить, эскроу счёт. То есть, вот у меня есть 60 млн, которые я взял в долг у банка на строительство. Я могу, допустим, достроить каким-то образом дома, но получить деньги, чтобы закрыть, эту ипотеку - я не могу. Банк не может закрыть, погасить эту ипотеку. То есть из-за одного судебного дела все, э-э, заказчики компании попадают в ситуацию, когда их средства становятся под угрозой.
Жанна Инешина: Да, да, да.
Жанна Инешина: Банк вообще там отзывает же аккредитацию при наличии одного судебного спора. Банк отзывает аккредитацию.
Александр Войткевич: То есть, у нас возникает ситуация, что у нас, допустим, застройщик посёлка или застройщик, который строит в 20 посёлках 30 различных домов, да, которые в разной степени готовности, каждый из домов, попадает в ситуацию, как вот с большим жилым комплексом, где все жители находятся, в ситуации, когда застройщик может где-то там неправильно сработать, и ЖК не будет сдан.
Жанна Инешина: Да. Здесь один простой ответ тогда: чтобы не было судебных споров - стройте без недостатков.
Александр Войткевич: Ну понятно.
Жанна Инешина: В идеальном качестве в соответствии со всеми ГОСТами, СНиПами, СП и так далее.
Александр Войткевич: Что нас ждёт за недостатки вообще?
Жанна Инешина: За недостатки в любом случае будет ответственность. Даже если вы в проекте, если вы подписали техническое задание, разъяснили, вот, своему заказчику, что вы будете строить из такого-то материала там, заменяете какие-то виды, да, вот у нас написано, например, в СНиПе, что нужно сделать вот так, и вот так, и вот так. Или заказчик даже вам говорит, да, что мы чаще встречаем, говорит: "А я хочу вот так, по-другому. Давайте сделаем вот так". Вы это всё прописываете. Даже в этом случае, а, заказчик потом в итоге может прийти и сказать, в суде о том, что, вы построили с нарушением с отклонением СНиПов, да? На самом деле будет прав, просто потому что закон о защите прав потребителей обязывает вас, разъяснять заказчику все последствия, принятых вот этих решений, да, что вы делаете, и так далее. А, все последствия разъяснить, нужно на бумаге, соответственно, да, потому что нужно доказательства, что вы это сделали. Что вы это разъяснили. Я вот, кстати, рекомендую, да, делать инструкцию по эксплуатации какую-то, чтобы потом не говорили, когда люди сами там не ухаживают за своим домом, и через 3 года к вам приходит, говорят: "А у вас строительные недостатки, потому что вы там сделали что-то, ну, плохо". Я в этом случае рекомендую там делать инструкцию, либо делать там гигантскую памятку на каждый вопрос, на каждый ответ. То есть мы просто уходим, в бумажки. Нужно очень-очень-очень много бумажек
Александр Войткевич: Ну, ещё раз, заказчик может сказать: "Я хочу окна двухкамерные". У меня дача, у меня не дом, у меня дача. Я себе строю, дачу для летнего проживания. Но беру её в ипотеку, потому что ипотека, ну, я хочу дачу за 6 млн. Я буду там жить летом. Ну, может быть, я буду жить ещё один месяц, осенью, да. Поставьте мне двухкамерные окна. А окна двухкамерные нельзя в Сибири ставить, к примеру, да? А потом он туда приезжает в январе для того, чтобы отпраздновать праздники, и понимает, что этот дом он согреть не может. Я решил, что я, был введён в заблуждение, да? И он в этом случае может потребовать.
Жанна Инешина: Конечно.
Александр Войткевич: Хотя у нас написано, что вот заказчик хочет такие окна. А мы можем написать: "Заказчик хочет такие окна, и ему будет от этого холодно"?
Жанна Инешина: Отклонимся немножко от темы. Я вам просто приведу статистику. По статистике, а, судебные споры с потребителями в 87% случаях заканчиваются удовлетворением исковых требований. При этом в эти 87% не входят дела, которые были прекращены мировым соглашением, да, когда у нас всё-таки строители сами решили там ещё какие-то вопросы, что, а, а я думаю, что в 13%, наоборот, входят, те дела, где заказчик чисто процедурно неправильно обратился в суд. То есть, они, например, обратились в суд, не выполнили какие-то обязательные условия закона для того чтобы суд иск этот принял, его возвратили, они приходят с этим же иском, заново его переподают, уже правильно. И это дело входит уже 87%. А то дело первое, которое не завершилось, ну вошло в 13%, да? Вот она официальная статистика судов. Судьи всегда говорят такую фразу на любом процессе: "Потребитель всегда прав". И строителю нужно доказать, что он построил с качеством. Вы докажете, что вы построили с качеством, что вы разъяснили вообще все моменты, все последствия своему заказчику. Но никто этого не сделает. Тогда проще вообще не строить. Вы хотите строить спокойно, но у вас не получится.
Александр Войткевич: Мы говорим о том, что, есть, субъективные взгляды людей на дерево. Вот у нас в Иркутской области 80% деревянного жилья строится из бруса естественной влажности. Вот он деформируется. Мы разъясняем это. Вот у меня лежат, блоки, с деформированными узлами на столе. Я говорю: "Вот, вот так будет ваша стенка выглядеть". И я пишу: "Ваша стенка будет деформирована после". Я буду защищён в этом случае?
Жанна Инешина: Я думаю, что вряд ли вы будете, потому что вы не предусмотрите столько случаев, столько последствий, да, с которыми в итоге может действительно обратиться.
Александр Войткевич: То есть, но я говорю: "Вы вот так будете жить". Они говорят: "Мы всю жизнь прожили в деревне. Мы хотим, обнимать берёзку, мы хотим, чувствовать запах дерева, мы хотим, чтобы дом дышал". Я говорю: "Дом будет дышать, потому что он не герметичен". Мы это хотим? Мы говорю: "Давайте мы это запишем". И вы говорите, что я, при этом, если он захочет меня наказать - буду неправ, верно?
Жанна Инешина: Вы будете неправы, конечно.
Александр Войткевич: А это справедливо разве?
Жанна Инешина: Это вообще несправедливо.
Александр Войткевич: Что мне за это будет? Начнём с того: "Что мне за это будет?"
Жанна Инешина: Но это скажите мне: "А СНиПы существуют же, да, на строительство из дерева?" Вы их читали?
Александр Войткевич: Да, да. Да, да. Да. Да, там написано деформация от 3 до 6%, оно не соответствует. Безусловно, по теплотехническим характеристикам, брус не соответствует нашей климатической зоне. Я говорю: "Это холодный материал для нашего климата". Они согласны с этим.
Жанна Инешина: Это вы покупаете материал на объекте, да? Как бы я расценивала с точки зрения, юриста заказчика, например. Это вы выбрали материал, из которого строить. А вы теперь докажите, что у вас не было другого варианта вообще в этом вопросе.
Александр Войткевич: То есть ответственость наступит всё равно.
Жанна Инешина: Конечно, наступит всё равно.
Александр Войткевич: В каком?
Жанна Инешина: Может, там столько вариантов,
Александр Войткевич: Что чем чревато это для подрядчика? Сколько денег отдать надо будет в итоге?
Жанна Инешина: Если мы рассматриваем именно строительство из бруса, да, то это основные стены. То есть мы будем каркас рассматривать — это всё здание. То скорее всего требования будут касаться всей стоимости договора. Потому что переделать вот этот существенный недостаток, его исправить невозможно. Все деревянные дома, построенные из бруса естественной влажности в Иркутской области, можно признать не так не недостатками.
Жанна Инешина: Да. Все деревянные, половина газобетона - я могу сейчас уже с опытом, работы.
Александр Войткевич: И 50% дома из газобетона. А почему? Потому что вы рассказывали…
Жанна Инешина: …что из бетона ниже марки D500 строить нельзя. В Иркутской области, поскольку мы по сейсмике не проходим. А, есть такие ограничения, которые строители не соблюдают. Я знаю, что там D600 даже купить тяжело, а мы из D600, оказывается, обязаны строить.
Александр Войткевич: Надо сделать оговорку, что проектом может быть рассчитано, когда, блок D500 используется при строительстве.
Жанна Инешина: Только на самонесущие стены.
Александр Войткевич:Да. То есть, это должны быть выполнены все мероприятия по защите от сейсмики нашего региона, по защите от деформаций, которые происходят. Это должны быть, предусмотрены расчётом.
Жанна Инешина: Ну вот, например, у нас есть один крупный, поставщик газобетона, да, - они разработали свои архитектурные решения, свои проектировочные, которые утверждены там НИИ. Они всё это по сейсмике учли, на самом деле, да? Там такой альбом специфический, который, например, если я принесу его судье, ну, никто не будет его смотреть там, да, и никто не будет в нём разбираться. Там же какие-то узлы нарисованы, там что-то ещё. Мы вообще не технические специалисты. Придёт эксперт-строитель, например. Строитель вообще в данном случае, он не уполномочен такие вопросы рассматривать, я считаю. Строительный эксперт может сказать построено качественно, некачественно, да, то есть в свои в своих рамках. А вот расчётную нагрузку, этот вопрос решает только проектировщик.
Александр Войткевич: Ещё раз - разбираться в суде, что вы правы, никто не будет - вам придётся доказывать, рассчитывать каждый каждую претензию от заказчика. Правильно? То есть речь идёт о том, что некому в суде не надо, э, защищать строителей.
Жанна Инешина: Нет, не так. Закон именно по строителям, и закон о защите прав потребителей, поскольку вы работаете с физлицами, с заказчиками, которые строят для личного потребления, даже, если вы строите какому-то строителю на заказ - он профессионал там, он может прийти и сказать: "Мне не разъяснили чего-то там. Мне построили, короче, вот это вот плохо", - даже несмотря на то, что он просил по проекту, да, строить ему, всё равно, вам нужно будет доказывать, закон так говорит, что именно подрядчик обязан доказать качество выполненных работ. Что со стороны заказчика происходит? Они показывают пальцем, говорят: "Вот это плохо, вот это плохо, вот это плохо, вот здесь вот плохо".
Александр Войткевич: При этом, они просто так вот, они показывают пальцем и думают, что это плохо, но они не доказывают это.
Жанна Инешина: Да, они могут не доказывать даже. Я вам скажу, даже досудебная экспертиза - не обязательно, чтобы заказчики вообще её делали.
Александр Войткевич: А это справедливо?
Жанна Инешина: По закону о защите прав потребителей, да, да. Ну что значит "справедливо"? Справедливость не существует - есть законность.
Александр Войткевич: То есть, я отвечаю, в случае таких нарушений целой стоимостью дома.
Жанна Инешина: Да. Целой стоимостью дома, или плюс убытки, которые потребитель мог понести.
Жанна Инешина: Например, мы построили дом в 20 третьем году по одним ценам, а в 25 году у вас судебный спор рассматривается. А, можно добавить сверху по стоимости рыночной, которая уже на двадцать пятый год существует, потому что человеку всё равно нужен дом, и теперь вы должны ему не за 3 млн, которые вы построили в 2023 году, а за пять, которые в 2025 году уже будет строить такой же дом, стоить такой же дом. Дополнительно на вас, возлагается ответственность, неустойки 3%. Неустойка начинает течь у нас там на десятый, на одиннадцатый день после того, как поступила претензия. А за 10 дней построить новый дом невозможно. Неустойка в любом случае начнёт капать. Да и заказчик, на самом деле, может вас не допустить просто к исправлению недостатков, сказать: "Нет, всё - я хочу деньги", - возмещения. И здесь по закону он тоже будет прав, потому что у него есть выбор: либо вы исправляете недостатки, либо он, просит соразмерного уменьшения цены. И плюсом закон о защите прав потребителей предусматривает ещё 50% штрафа за отказ в добровольном, удовлетворении требований потребителя. То есть вот за этот ограниченный срок в течение 10 дней после получения претензии, если вы не исправили все недостатки потребителю, суд на вас в любом случае наложит штраф 50%.
Александр Войткевич: Ещё раз - сколько получилось-то? Вот X3, считайте X3. Получается, я произвожу работы, нет, не я. Получается, получается, строитель производит работы с рентабельностью, пускай 10%, зарабатывая свои 500.000, получает, риск в иск 15 млн руб. Каждый строитель, который строит сейчас, дома из дерева в Иркутске и половина строителей, которые строят из газобетона.
Жанна Инешина: Неважно, из какого материала вы строите. Конечно, вы так обобщаете, да. Если мы возьмём, сюда приведём судебного эксперта, он скажет, что, в любом, доме найдёт недостатки. Во всех домах, которые построены, найдёт недостатки.
Александр Войткевич: Получается, не строят качественно вообще.
Жанна Инешина: Вообще не строят практически качественно, да. Есть у нас целые районы, которые построены некачественно, да, не будем говорить. Вот у нас под Иркутском существуют такие, застроенные дома, которые совершенно некачественно построены и которые, которые за которые можно действительно, действительно взыскать, все 15 млн. Судья будет, конечно, смотреть вину вашу, да, смотреть вашу добросовестность. Например, снизить неустойку с этой стопроцентной суммы, по договору можно реально, очень сильно снизить её, да, там до каких-то там 100.000 руб., например, как при, стоимости, договора там в несколько миллионов рублей. Также можно снизить штраф, как и неустойку там до 100.000 руб. У вас будет не X3, но X3 может быть заявлено, но это не значит, что вы не должны будете вернуть всю эту сумму по договору, потому что самое главное - строительные недостатки. Да, потому что, если в построенном вами объекте есть какие-то отступления от СНиПов, ГОСТов и строительных правил, всё это будет считаться строительным недостатком,
Александр Войткевич: И строители отдают эти деньги потом. По факту идут судебные дела сейчас такие?
Жанна Инешина: По факту очень много.
Александр Войткевич: И что происходит
Жанна Инешина: Они удовлетворяются практически всегда.
Александр Войткевич: Со строителями? Что происходит?
Жанна Инешина: А мне обращались как-то люди, у которых было одновременно инициировано четыре судебных спора. Мы сразу же рассматриваем перспективу банкротства компании.
Александр Войткевич: Большинство строителей, в случае, пятнадцатимиллионного долга, сразу уходят в банкротство.
Жанна Инешина: Наверное, да. Я не знаю, наверное, разные истории есть.
Александр Войткевич: Потому что эскроу-счета блокируются в этом случае, денежные средства, которые ты получаешь на счёт, они изымаются, и достроить как, текущие - исправления выполнить, так и достроить текущие, контракты, как правило, невозможно, потому что компании не гиганты.
Жанна Инешина: Угу. Да даже если не заблокируются эскроу счета, и вы получите с них эти денежные средства возмещения, да, то у вас всё равно есть обязательства перед другими заказчиками. И получится, что тот, кто взыскал деньги - он, может быть, и получит эти там деньги, да, 15 млн, но он подведёт, не только строителя - он подведёт очень много людей, которые получат недостроенные объекты, а они потом пойдут судиться повторно, уже за кем-то, и они уже точно не получат возмещения, потому что на всех денег не хватит однозначно.
Александр Войткевич: То есть, высудив 15 миллионов у строителя, ты обдерёшь, всех его заказчиков и оставишь пять, шесть, может, 10 семей без домов.
Жанна Инешина: Если мы смотрим, например, споры судебные, которые, подаются к застройщикам многоквартирных домах, то там суммы по строительным недостаткам тем же самым — это 300, 500, 700.000 руб.
Александр Войткевич: Но было же, было же совсем недавно по-другому? То же самое было у за застройщиков, которые строят многоэтажные дома.
Жанна Инешина: У застройщиков. У застройщиков многоэтажных домов у них одна 150 ставка рефинансирования по закону об участии в долевом строительстве, потому что у них есть свой собственный закон. Но у них там вообще до смешного доходит - они гарантийный срок на свои дома снизили в этом году до 3 лет.
Александр Войткевич: То есть многоэтажный дом, 20 этажей, имеет гарантию как полную сооружение, и всё вот это сложное, с лифтами, с подземными парковочными местами, с коммуникациями вентиляционными что.
Жанна Инешина: Да, в котором живет огромное количество людей. Да.
Александр Войткевич: Три года гарантии по гражданскому кодексу, по их закону.
Жанна Инешина: По их закону, да.
Александр Войткевич: По их закону, у них отдельный закон. А отдельно стоящее дачное строение имеет 5 лет гарантии.
Жанна Инешина: Да, по умолчанию, потому что по кодексу у нас так. Они продвинули свой закон. Да, у них есть свой закон. Наверное, потому что у нас депутатов очень много строит, застройщиков.
Александр Войткевич: Мы не будем такие предположения делать. Ну, по факту получается, вся когорта юридических компаний, занимающихся с потребительскими террористами, направила свой фокус на загородное строительство.
Жанна Инешина: Произошёл целый такой ряд изменений, да? А, раньше это был очень хороший бизнес, и называется это кэшбэк от застройщика. Но, последние события, показали, что правительство Российской Федерации, да, там несколько актов выпускало друг за другом в разные года, спасали, например, застройщиков от неустойки. Потому что, когда они застраивают целый комплекс, и там каждый из дольщиков обращается за этой неустойкой - там выходит гигантская такая сумма приличная. Это отменили, объявили моратории, делали им отдельные поблажки. В декабре 2023 правительство выпустило постановление о, так скажем, специальной процедуре приёмки квартир по недостаткам. Например, если дольщик, принимает квартиру без участия там специализированного, так скажем, приёмщика, да, он вообще этим недостатками не будет считаться. Если это сам при пригласил какого-то человека с улицы - застройщик может вас не принять с этим актом о недостатках. Нужен обязательно приёмщик, который входит там в специальный реестр там, у которого есть образование, подтверждённое, и так далее. В Иркутске я вообще таких, кстати, не знаю, ни с кем не познакомилась, кто из приёмщиков мог бы подойти под эти требования постановления правительства.
Александр Войткевич: Много исков было с по многоэтажной застройке до этого момента?
Жанна Инешина: До этого было очень много, да.
Александр Войткевич: Сейчас что нету?
Жанна Инешина: Сейчас стало намного меньше.
Александр Войткевич: Ну, вот там же сейчас будет 90% людей скажут, что капиталисты, буржуи за ущемили права людей.
Жанна Инешина: Да, может быть, так и есть. Почему тогда ИЖСтники остаются бедные, несчастные в этом. С этими 3%.
Александр Войткевич: Ну, ну по чесноку, ведь права людей-то никто не ущемил в данном случае. Нет возможности у какого-то отдельно взятого человека перераспределять эти права среди других заказчиков этих услуг в свою сторону. Потому что, по факту, сейчас получается - любой заказчик может прийти, нагнуть строителя, но нагнёт он не строителя на эти деньги, а он отберёт все текущие в транзакциях операции, так как его первый судебный иск придёт в этот общий котёл, на то, чтобы застребовать всё со строителя.
Жанна Инешина: Я к чему? Сначала начала я с того, что иски к МКДшникам, они там были на 500 на 700.000, да, там, ну до миллиона - по недостаткам и с неустойками даже, и со штрафами, а иски, которые подаются к ИЖСтникам, они просто на огромные суммы. Это всегда практически миллионы. Здесь уже, наверное, ограничение будет вызвано необходимостью платить госпошлину.
Александр Войткевич: И при этом, насколько я понимаю, для того человека, который подаёт в суд, и для суда не имеет значения, ИП, ООО это или бригада Джемшуда?
Жанна Инешина: Нет никакого значения.
Александр Войткевич: То есть даже если у тебя нету договора, ты взял эти деньги на строительство дома, если у тебя нету перечня услуг и ты просто договорился и получил на карту или ещё как-то, то это ещё и усугубляет твою ситуацию.
Жанна Инешина: Я бы, кстати, взяла такой спор. Интересно было бы. Нужно будет, то это будет посложнее. Знаете, судиться со стороны потребителя — это очень легко. Тут справится, ну, так скажем, и не особо профессиональный человек. А вот доказать, что были у вас договорные отношения, и он должен был там построить качественно и что этот человек занимается предпринимательской деятельностью, будет уже немножко посложнее, если мы говорим про отдельно взятую бригаду. Но бригаде тоже нужно понимать, что, согласно законам Российской Федерации, всё-таки даже, если они не образовали юридическое лицо, статус индивидуального предпринимателя, они всё равно попадают под требования закона защиты прав потребителей.
Александр Войткевич: Ну, у нас сейчас что получается? Что растёт число исков
Жанна Инешина: да, к ИЖСтникам. Раньше это количество, заказчиков перераспределялось на МКДшников.
Александр Войткевич: И что ещё очень важно? ИЖС, человек, допустим, который строит по договору подряда, он же может продавать дома готовые, да? И вот он попадает под банкротство. Сделки, которые осуществлены за последние сколько? 5 лет?
Жанна Инешина: Три года
Александр Войткевич: Три. За последние 3 года - они все ставятся под сомнение. То есть, вы заказали дом, построили или купили у подрядчика с землёй, а он попал в ситуацию, в которой кто-то с него затребовал 15, 20-25 млн, неважно. А может быть, исков несколько - от нескольких людей. А вы купили этот дом ещё, не дай бог, по заниженной цене, да, где-то и говорю - не 5, а 7 млн,
Жанна Инешина: для того, чтобы на налогах сэкономить.
Александр Войткевич: Да. То к вам придут возможно, в первую очередь, чтобы признать вашу сделку недействительной, хотя бы из-за того, что сумма. Просто, потому что кто-то из заказчиков захотел эти деньги получить. Череда банкротств поставляет, под удар всех, кто строит дома и всех заказчиков. И всех и всех заказчиков, всех подрядчиков, и всех работников.
Жанна Инешина: И всех работников, которые будут которые были заняты на этом производить.
Александр Войткевич: И возможно даже какую-то ответственность, работник может получающий зарплату на этом объекте понести ответственность, если он без договора работал.
Жанна Инешина: Нет, работник, который как как строитель работал, он не может. Есть субсидиарная ответственность, но для руководителей, для руководящего состава и для бухгалтеров. Например, да, у нас тогда может быть субсидиарная ответственность. Некоторые застройщики, точнее, если думают, что они могут, строить со ООО какой-то, и пусть на неё просудят потом долг этот, и заказчик тогда ничего не получит, то здесь я скажу — это плохие новости, потому что бросить ОООшку нельзя просто так нулевую. Надо её либо провести через процедуру банкротства. Если вы будете просто тащить с нулевыми оборотами, а переведёте бизнес на какое-то другое предприятие, то за вами последует субсидиарная ответственность, где, долги общества, переходят полностью на физическое лицо.
Александр Войткевич: ООО не защищает предпринимателя от ответственности по обязательствам своей компании
Жанна Инешина: вообще никак.
Александр Войткевич: Она заставляет его сидеть в напряжении с возможностью, что его, простите, размотают на его машину, квартиру, его жену,
Жанна Инешина: Да и его детей
Александр Войткевич: и жену, и детей бухгалтера.
Жанна Инешина: Да, бухгалтер тоже может попадать. То есть такие кейсы сейчас, действительно, а, в судебной практике, где под субсидиарку у нас попадают, а, не только сами руководители, но и их члены их семьи. Даже несовершеннолетние дети.
Александр Войткевич: Хорошо. Ну, это же вообще просто коллапс какой-то. Что делать?
Жанна Инешина: Мой совет, ребята, заканчивайте с этим бизнесом всё. Уходим.
Александр Войткевич: Нам тоже самое сказал, мы были на встрече уполномоченного по защите прав предпринимателей Иркутской области. Это можно такое говорить? Я не знаю, он сказал: "Ребята, да, ребята, не стройте тогда. Чего вы? А чего вы тогда этим занимаетесь?" Мы ему говорим: "Смотрите этот, предприниматель зарабатывает 500.000, а должен 15 млн. заплатить. Откуда он это возьмёт?"
Жанна Инешина: Так, мне, ну шутки шутками, но мы так и получим, на самом деле, мы получим, в первую очередь, огромный отток компании из этой отрасли. А, если у нас останется несколько компаний-монополистов, что мы тогда получим - более высокие чеки просто. Вот как заказчики, да? Что я получу? Я получу
Александр Войткевич: И изменение законодательства под них.
Жанна Инешина: Может быть, да. Если мы продолжим дальше, к чему эта вся политика ведёт, да, через несколько лет мы получим два сегмента: либо очень высокое качество жилья за очень много денег, чтобы по СНиПам, по ГОСТам всё - все ваши потребности удовлетворялись, либо очень низкое качество жилья за какие-то пару миллионов рублей, просто коробка, а там сами какой хотите доделываете, да?
Александр Войткевич: Или огромный коллапс в индустрии получим - что никто ничего не будет строить.
Жанна Инешина: Монополистов рынка получим, а на любой монополист может диктовать свои условия. Если у нас на рынке останется в Иркутске, например, три-четыре, строительные компании - они все просто поднимут себе ценники.
Александр Войткевич: Первое, что нужно сделать каждому человеку в текущей ситуации, когда у нас есть эскроу, когда нужно подрядчику вкладывать деньги в то, чтобы содержать кредитную линию, когда идёт рост, инфляции 16% уже по состоянию в годовом эквиваленте на сегодня, выбирать нужно в первую очередь подрядчика, который хотя бы не слетит в эту ситуацию.
Жанна Инешина: Да, конечно.
Александр Войткевич: То есть, если ты выбираешь заведомо человека, который строит дёшево ниже рынка - есть вероятность, что в череде его заказчиков сейчас находится человек, который будет иметь к нему колоссальное количество претензий.
Жанна Инешина: А вы помните, я мы в самом начале ещё подкаста рассказывала про историю, когда взяли ребята там обязательство построить за 5 млн руб.? Это вот история, на самом деле, про то, кому не надо доверять. То есть там всё было настолько прозрачно. Даже если бы заказчик погрузился немножко в предысторию подрядчика, он бы там накопал, увидел, что этот подрядчик уже сидел за мошенничество. Он, пока сидел, обанкротился. Ну, как можно было ему доверять вообще свои деньги и ипотеку?
Александр Войткевич: При встрече с клиентом запретил, разговаривать, нашим сотрудникам и говорить: "Там строят плохо".
Жанна Инешина: Да это даже дело не в качестве, да? Мы говорим именно про благонадёжность. То есть человек, которого мы можем увидеть, которого мы можем где-то в медиа, может быть, там, отследить, мы знаем, что он находится здесь где-то, да, - к нему больше доверие будет. Но мы должны ещё проверить к нему финансовое состояние его, потому что сейчас очень много мошенников с использованием этим медиа этих же самых - подкасты снимают там, какие-то ролики выкладывают. И я всё время, говорю: "Ну давайте откроем простые открытые источники и проверим человека на наличие долгов, на наличие зарегистрированного там за ним имущества - чего-то там, что-то есть.
Александр Войткевич: Но у нас есть сайт судебных приставов хотя бы и ИННку фамилии и отчества человека забить, а если вы договор с ним заключайте эти данные получите. Да есть у нас…
Жанна Инешина: Сайты судов.
Александр Войткевич: Сайты судов, но, есть справочники по юридическим лицам Руспрофиль и прочее, где копейки стоит узнать о компании, и там текущие судебные показывают. Законодательство — вот это, которое мы говорим, мы можем поменять?
Жанна Инешина: Да, да. Однозначно требуется для того, чтобы этой вот этого коллапса, о котором мы с вами говорим, да, не возникло - на мой взгляд требуется изменения законодательства. А хотя бы приведение в соответствие ответственности ИЖСтников к ответственности МКДшников. Ну это, ребята, точно несправедливо, да? И закон, ну, вот в данном случае, имеет вот эту такую, правовую дыру.
Александр Войткевич: То есть мы не отказываемся от своей ответственности. Я вообще в своей компании говорю: "Мы идём навстречу к заказчику до того предела, когда нам вообще возможно удовлетворять его пожелания".
Жанна Инешина: И очень хороший момент, который реализовали МКДшники с процедурным принятием. По закону о защите прав потребителя, у нас потребитель имеет право сразу же либо требовать исправления, либо требовать компенсации денежной. Что они и делают. Они такие: всё - давайте сразу нам деньги". А у МКДшников получается сейчас такая история, что они уже не вправе деньги потребовать, если они не допустили застройщика к исправлению недостатков.
Александр Войткевич: То есть возникала ситуация — вот у человека стоят окна, которые ему не нравятся. И он говорит: "Дайте мне деньги за эти окна - они не соответствуют качеству". Возникает соблазн в рынке, человека просто использовать этот инструмент, как получить деньги, а окна не менять. Окна-то, может быть, и нормальные, но он может просто докопаться до них, да? В данном случае, если мы эти деньги можем направить только на исправление недостатков, просто вопрос вымогательства - он пропадает. То есть, мы готовы исправлять любые недостатки. Да.
Жанна Инешина: Если вы исправите недостатки, то у вас повторно заново, так скажем, начнётся начнёт течь гарантийный срок. Вот с момента исправления недостатков. Даже если человек к вам обратился, а, на грани истечения срока вот этого гарантийного, там пятилетнего, да, например, по каркасу - ну трещина у него какая-то пошла там, да, где-то что-то у него там случилось, вы должны исправить этот момент, и у вас заново пятилетний срок начинает идти. Большинство строителей от этого, на самом деле, не отказываются. Мы специально проводили, опрос. Вот мы с Александром участвуем сейчас, так скажем, в общественной инициативе. Собираем застройщиков в нашей области для того, чтобы собрать с них мнение всё-таки - хотят строители просто избежать ответственности или же они хотят какой-то законности, справедливости и процедурного оформления. И вот как раз-таки, второе - все хотят строить качественно, всем интересно, чтобы, ушли, наконец, с рынка эти бригады, которые строят некачественно, из-за чего всех строителей начинают считать бракоделами. Почему у вас такая репутация, скажем, и вам к вам недоверие, потому что, действительно, очень много некачественных объектов - но это потому, что строителей их надо изживать с рынка.
Александр Войткевич: Я должен сказать, что ещё есть много некачественных заказчиков, потому что у некоторых заказчиков есть требования, заниженные к объектам. Вот он ему не нужно много чего-то.
Жанна Инешина: И не нужно, в данном случае, там снижать ответственность эту, там особенно по недостаткам. Да, за недостатки должны там и рублём ответить, в том числе. И должен быть и выбор. Но дайте возможность строителям исправить эти недостатки. Ну, не за 10 дней. За 10 дней мы даже строительные материалы не купим.
Александр Войткевич: То есть, нам нужно снижение меры ответственности до размера, справедливой, соразмерной тому качеству и тому нарушению. Нам нужно дать возможность исправлять это, в разумные сроки и нести эту ответственность, дать возможность, разъяснять заказчику объёмы, нормы качества, требования, пожелания к объекту, отвечать именно за то, за что мы, собственно говоря, подписались. Да. То есть, нам нужна законодательная инициатива. Нам нужно об этом максимально говорить.
Жанна Инешина: Вероятно, стоит рассматривать также в- внесение там участия обязательно ИЖСтников в каких-то СРО. Где-то как в промышленной стройке, да, у нас существуют допуски разрешения всякие.
Александр Войткевич: СРО все-таки, Если кто сталкивается с этой процедурой. СРО по больше части ничего не гарантирует.
Жанна Инешина: Ничего не гарантирует. Процедура для того, чтобы вам дали допуск в СРО такая, что вы должны предоставить информацию о том, что у вас есть специализированный персонал. Например, для какого-то выполнения вида работ.
Александр Войткевич: Жанна, я вам расскажу секрет.
Жанна Инешина: Да я знаю.
Александр Войткевич: Я расскажу всем этот секрет: если вы захотите оформить СРО, то есть компании, которые предоставляет за деньги вам в аренду этих самых специалистов. Мне кажется, что в диалоге регулирования должны участвовать стороны заинтересованные. То есть, допустим, строители вполне могут озвучить, и каким образом они могут гарантировать качество, да?
Жанна Инешина: Строители должны гарантировать качество, и они что и делают сейчас — это своим личным имуществом, по сути, и своим благополучием.
Александр Войткевич: А что, а кто-то головой?
Жанна Инешина:Кто-то головой, да.
Александр Войткевич: У нас, к сожалению, существует эмоциональная сейчас стороны, где люди, которые, вот деньги заберут у всех остальных заказчиков, они не понимают, что с этой стороны останутся семьи, которые придут к строителю и спрашивать с него всё до, всё до последней рубашки. Да. Я думаю, всё будет хорошо. Да?
Жанна Инешина:Я думаю, что всё будет хорошо. Я считаю своим долгом, наверное, так скажем, да, сделать всё, что можно, чтобы эту несправедливость как-то её искоренить вообще. И поэтому сейчас предлагаю не бросать там эту идею с общественной инициативой. Всё-таки и хотя бы понемногу её продвигать. Мы, конечно, встретим, однозначно, определённое количество препятствий. Это всё решается только на федеральном уровне. У нас вообще нет никакой концепции и закона, будем честны, потому что мы получим сейчас сразу комментарии: "Куда вы там что-то делаете?" Давайте мы хотя бы просто предложим. Мы хотя бы будем лежать по направлению к решению этой задачи, да, чем вообще игнорировать её наличие.
Александр Войткевич: Потому что в текущей ситуации, препятствий для того, чтобы обеспечить каждого человека своим квадратным метром, там нормы в 17 м² и так достаточно.
Жанна Инешина:Но это очень интересная ситуация, когда у нас государство говорит о том, что, да, давайте там переезжать все будем в малоэтажное жильё там, в частное домостроение, и при этом так жёстко регулировать вообще.
Александр Войткевич: Государство говорит - давайте обеспечим всех жильём. Всех жильём обеспечим. Доступным. Да. Но, когда мы приходим и говорим: "У нас законодательство не даёт нам работать, у нас нет финансовых инструментов", - говорят: "Ну, а чего вы этой стройкой занимаетесь? Идите, идите куда-то в другое место".
Жанна Инешина: Да, просто вот отрасль - она либо умрёт, ну она такая маленькая эта отрасль.
Александр Войткевич: всегда всегда, как это - по головам пойдут новые люди. Это, к сожалению, чревато тем, что какая-то часть людей пройдёт через боль, потери имущества, потери объектов недостроенных, всё это выйдет на какой-то уровень, и потом будет какая-то корректировка. Просто вопрос в том, сколько людей пострадает. Чем мы раньше начнём об этом говорить, тем меньше людей попадёт вот в эту западню.
Жанна Инешина: А давайте предложим. Чтобы писали также, да, варианты. На текущий момент строитель отвечает трёхкратной стоимостью дома за то, что он, подписал в договоре. Заказчик говорит: "Хочу деревянный дом". Строитель строит деревянный дом, и он говорит: "Теперь я не хочу деревянный дом - отдай мне три стоимости дома". Что с этим можно сделать? Пишите в комментариях. Мы обязательно ещё обсудим этот вопрос. Мы можем позвать по эскроу, наверное, представителя банка. Я думаю, всё будет хорошо, да? Я думаю, что всё будет хорошо. Я считаю своим долгом, наверное, так скажем, да, сделать, э, всё что можно, чтобы эту несправедливость как-то её искоренить вообще. И поэтому сейчас предлагаю не бросать там эту идею с общественной инициативой, всё-таки и хотя бы понемногу её продвигать. Э, мы, конечно, встретим, однозначно, определённое количество препятствий, это всё решается только на федеральном уровне. У нас вообще нет никакой концепции и закона, будем честны, потому что мы получим сейчас сразу комментарии: "Куда вы там что-то делаете?" Давайте мы хотя бы просто предложим - мы хотя бы будем лежать по направлению к решению этой задачи, да, чем вообще игнорировать её наличие. Потому что в текущей ситуации, э, препятствий для того чтобы обеспечить каждого человека своим квадратным метром, там семьна нормы в 17 м² и так достаточно. Ну это очень интересная ситуация, когда у нас государство говорит о том, что, да, давайте там переезжать все будем в малоэтажное жильё там, в частное домостроение, и при этом так жёстко регулировать вообще.
Александр Войткевич: Государство говорит - давайте обеспечим всех жильём. Всех жильём обеспечим. Доступным. Да. Но, когда мы приходим и говорим: "У нас законодательство не даёт нам работать, у нас нет финансовых инструментов", - говорят: "Ну, а чего вы этой стройкой занимаетесь? Идите, идите куда-то в другое место". Да, просто вот отрасль - она либо умрёт, ну она такая маленькая эта отрасль.
Александр Войткевич: всегда всегда, как это - по головам пойдут новые люди. Это, к сожалению, э-э, чревато тем, что какая-то часть людей пройдёт через боль, потери имущества, потери объектов недостроенных, всё это выйдет на какой-то уровень, и потом будет какая-то корректировка. Просто вопрос в том, сколько людей пострадает. Чем мы раньше начнём об этом говорить, тем меньше людей попадёт вот в эту западню.
Жанна Инешина: А давайте предложим, чтобы писали также, да, варианты.
Александр Войткевич: На текущий момент строитель отвечает трёхкратной стоимостью дома за то, что он, подписал в договоре. Заказчик говорит: "Хочу деревянный дом". Строитель строит деревянный дом, и он говорит: "Теперь я не хочу деревянный дом - отдай мне три стоимости дома". Что с этим можно сделать? Пишите в комментариях. Мы обязательно ещё обсудим этот вопрос, мы можем позвать по эскроу, наверное, представителя банка. Я думаю, всё будет хорошо. Если есть вопросы ко мне, можно прямо под этим видео написать. Если вопросы есть к Жанне - пишите ей. Я там оставлю комментарии, в комментарии и в описании к видео её координаты. Задавайте вопросы, пишите ваши интересные ситуации с делами. И мы встретимся обязательно ещё на подкасте. Да. До встречи. Спасибо.
Жанна Инешина: Всем пока. Всем пока.
