2003 год
Возвращаясь к теме детства: у меня был вечно отсутствующий, эмоционально холодный отец. Даже не могу сказать, любила ли я его. Я всегда видела его через призму отношения матери к нему: она постоянно ругала его, отчитывала, стыдила и поправляла. Даже через много лет, когда он вёл машину, она сидела рядом и указывала, куда ему повернуть. Фиг его знает, зачем ему надо было так жить. Наверное, карма. Про меня он обычно не говорил ничего и как такового прямого общения у нас не было. Мать у нас была медиатором нашей семьи, вся информация обязана была сначала говориться ей, потом она её переиначивала её на свой лад, дополняла своим раздражением и доносила мне.
Но место, которое должен занимать отец в мире дочери, было, оно было, оно пустовало и из него нещадно дуло. Так появился в моей жизни класс мужчин, которых я называю — взрослый друг. Попытка создать себе папу и немного почувствовать, каково это — когда тебя просто любит отец.
Внешне это выразилось в том, что тогда я не любила мужиков старше себя даже на год, и это было даже демонстративно, нарочито — я об этом сообщала всем, даже иногда так отшивала какого-нибудь старпера на улице. Ну не возбуждали они меня в плане тела. И не то что бы попадались какие увядшие экземпляры - нет, они все были ухожены и спортивны, но для меня не было ничего приятней свежего молодого организма, пахнущего молоком, а не козлом, как иногда бывает от взрослых дядь. Естественно, я же искала себе папу, мой интерес к взрослым мужчинам был исключительно дочерний. Хотелось почувствовать себя маленькой девочкой, которую баюкают и защищают сильные руки. Хотелось заботы, тепла, ощущения домашнего уюта.
Когда мы расстались с МК, в родительском доме находиться стало очень некомфортно — может быть потому, что мы с ним там встречались, возможно, из-за всегдашнего напряжения в воздухе. После той моей попытки от меня отстали с нравоучениями (мать испугалась и затаилась), но под её осуждающим взглядом атмосфера в доме была очень тягостной. Я безмолвно просила Мироздание послать мне дом, где мне было бы спокойно, где я смогла бы зализать раны. И оно мне ответило. В этот период я познакомилась с 50-летним соседом, живущим в доме через дорогу. Познакомились банально: я опаздывала в универ, стояла на остановке — длинноногая студентка в короткой юбке, ну и он меня подвёз. Я видела его в нашем погребном кооперативе, поэтому и согласилась сесть к нему в машину, уж совсем дyрой я не была. Он довёз меня до универа и поинтересовался, до скольки у меня пары. Когда я вышла после занятий, он уже ждал меня, как в кино, облокотившись на капот машины и пристально рассматривая молодёжь, выходящую на улицу. Он открыл дверь, я села. На заднем сиденье был большой пакет с продуктами. Я смотрела, как он ведёт машину, как улыбается мне в зеркало заднего вида... он мне нравился. Красивый, бодро сохранившийся, непьющий и некурящий, он был исключительно образован, общался с интересными людьми и сказочно готовил. Естественно, он был женат и детен, но эта квартира была пуста (семья жила в коттедже). Он пригласил меня пожить у него.
О, что это было за время! В квартире был крутой ремонт, я такие видела раньше только на картинках в журнале: многоуровневые потолки, подсветка, яркие постеры на стенах. Я отсыпалась до двенадцати на мягкой кушетке, потом шла в чудную джакузи с пузырьками (по тем временам в моём городе- редкость), нюхала всякие флакончики с полочек, потом он приезжал на обед и готовил нам какую-нибудь экзотическую вкуснятину. Он долго жил в Индии, умел в интересную кухню, умел удивлять. Я впервые попробовала мидии и авокадо. Он рассказывал, как их надо есть, с чем сочетать. Я смотрела на него во все глаза: он был таким взрослым, он всё знал и всё умел, собирал коллекцию виниловых пластинок, любил музыку. Я включила маску невинной девушки, которая с восторгом отзывается на любое его действие, будто наблюдает за фокусником, вытаскивающим из цилиндра пухлого красноглазого кролика. На самом деле даже сильно играть не пришлось — я действительно была такой. А он выбрал роль покровителя. Это было приятно, он даже посуду мыть мне не позволял. Накрывал стол скатертью, ставил свечи, включал джаз, открывал бутылку вермута (для меня)... Я так и не смогла сказать ему, что мне не нравится эта сладкая липкая жидкость и я бы предпочла коньяк, но это было небольшим неудобством...мы ели и разговаривали, он был интересный собеседник, но когда наши взгляды встречались, у меня не искрило. То есть абсолютно, он привлекал меня по-человечески, а не по-мужски. Вёл себя как джентльмен, в смысле, давал понять, что я для него желанна, но не приставал. Заботился, очаровывал и околдовывал. Ухаживал по-взрослому. Я прожила у него почти половину лета, он часто отсутствовал, в основном я была одна в его квартире и мне было почти хорошо. Однажды остался ночевать (в первый раз, до этого постоянно уезжал домой). Расправил постель, сходил в душ, многозначительно улыбнулся. Ну и я решилась, мне чего, жалко?
Но мне не понравилось. Прям сильно. Мало того, он, тактичный и умный, это немедленно понял. "Спи, малыш", - поцеловал меня в висок и укрыл одеялком.
А дальше сказочка закончилась, взгляд его стал безразличен и мне стало как-то некомфортно приходить к нему, мне было неловко, что я не оправдала его ожиданий, и весь флёр его ухаживаний съежился и сошел на нет. Я больше была ему неинтересна, он ожидал от меня влюблённости, страсти, но я не умела такое изображать и не имела способов навязываться: он вдруг стал очень занят и перестал отвечать на сообщения на пейджер. Я поняла, всё было предельно ясно: он же не благотворительная организация. Хотя и было обидно: я всё-таки хотела к себе особого отношения просто так, за то, что я есть. Тогда я ещё допускала мысль, что так бывает.