ГЛАВА 1. ЗНАКОМСТВО
Привёл Мирон Васильевич Спазнал корабль в Аксай. Как снег на голову – обрушилось известие, негаданно-нежданно. – Раздрай. Списали капитана на берег. Кому-то – «помешал»? Обидно было – не показывал. Себя, пусть через силу, но сдержал. Хотя, душу щемили - боль, обида, рана. Пришла пора, освободить пост капитана?
Один остался, без друзей — с кем много миль «прошёл» по рекам и морям. Теперь прощается. Ему - обидно. И друзьям.
Не «помнили» былых заслуг, считая, что не нужен больше — нашли предлог для этого. За что, толком – понять не мог…
Старпом корабль принял - благоговейно, словно - так было быть должно.
Не объяснить такое, если «не видит» горя. Чужое – далеко.
После починки небольшой, повёл его, по Дону вверх, по Волге, Ковже, Вытегре, Сварь, в Петербург - домой к себе, к пункту приписки на Неве.
Не мог жить без большой воды – моря, реки. И видя корабли, переживал. Он понимал - жить, видя те всё время, — душу рвать. Решил, на речку небольшую — мелкую, несудоходную, уехать жить, где кораблей, не может быть. Зато – рядом река…
По инту, объявление нашёл, — дом продаётся в хуторе — Нижнепопов, у Белой Калитвы. Приехал, осмотрелся.
Дом, как желал, — на берегу реки, что радовало речника.
Зайдя во двор, в дверь постучал. В ответ — молчание. Никто не отвечал.
Открыв дверь, сразу в коридор вошёл. Не слыша голоса, почувствовал, что поступил неправильно, зашёл – чужой, без приглашения, и разрешения.
– Час ранний. — Не ко времени?
Вдруг – разбудил, когда стучал. Им это – может не понравиться. И он, несолоно хлебавши – назад отправится.
Чрез щель – за женщинами обнимающимися…, почти не движущимися – бесстыдно наблюдал. Желал бы подойти…, но нужен ли красавицам? Естественно – он этого не знал.
Вдруг – те, не сёстры – лесбиянки? Запретная идиллия в забытом, почти всеми – хуторе? Госдума её запретила. Такого бы не разрешила. Если увидела бы – наказала. – Ославила, оштрафовала.
В испуге, от щели, себя заставил — отойти.
По-тихому, ретировался.
Собачка подбежав, затявкала, чужого видя - прогоняла. Долг исполняла, как и раньше.
Пошёл вниз, к речке от греха подальше.
Природа, постаралась явно, к себе расположить - в русло спокойное, счастливое - направила внезапно, удивляя. Судьба - на старости благоволила? – Исполнила желаемое.
Прослезила.
Берег — располагал для отдыха, и времяпровождения, был отделён кустами от домов соседских. Ими закрыт - от любопытных взглядов их, «случайных».
Запел соловушка — во всей красе, слух наслаждая.
- Идиллия - Мирон Васильевич, невольно восхитился. Такого совпадения – желаемого и реальности, не ожидая.
Он вспомнил женщин. Закручинился. Присел на бережке - в тоске. Он видел их мельком — таких красивых, что…, не в силах отойти от щели, но справился с собою. Наверное, не опозорился. Его те – вроде не заметили. Ретировался вовремя.
Купаясь в речке, в воде прекрасной — на удивление прозрачной (привык к донской воде), чувствовал наслаждение от единения с природой - очищение. Затем, решил прилечь на бережке, позагорать - в большое удовольствие, найдя душе покой, в благоговении. Пригрелся в лучах солнечных, ласкающих. Мечтая – здесь остаться, с хозяйками договориться - о купле этого участка - с домом у берега реки. И постоянно наслаждаться – покоем в девственной тиши.
Услышав голоса, решил — плевать на мнение, тех обладателей; я старый, взять с меня, им будет нечего — не стану одеваться. Лежать остался на берегу, невольно вспоминать, — увиденное ранее. Не шли с души, те женщины — влекущие. Воспоминание, несло томление.
Слыша — задорный смех, от удовольствия речной воды, он, любопытствуя, перевернулся. И обомлел. — Красавицы, немного в возрасте, чуть больше — тридцати на вид, купались рядом с девушками - обнажёнными. По-видимому - с дочерьми.
Внимания не обращали, на него, по сути — постороннего, словно тот был знакомым с ними, — с одной большой семьи.
— Ретироваться поздно! — решил Мирон Васильевич. Меня, давно увидели. Присел, поднявшись, беззаботно. Сидел и, ими любовался, вольно.
Одна из женщин вышла, и прилегла невдалеке, спросив, Вы — покупатель дома?
— Да. Мне понравился. Решил остаться. Здесь - так красиво и, Вы…, не обижайтесь, приставать по возрасту — негоже, дополнили прекрасную идиллию.
Вышла, вторая женщина — такая же красивая и, с интересом, посмотрев, на постороннего - не зря здесь появившегося, без всякого стеснения — рядом присела.
— Вы — сёстры? — как бы невзначай, спросил Мирон Васильевич. Похожие – обе прекрасные.
— Прекрасные? — красавица лежащая спросила.
— Да! Это так, — не комплименты! Их, и без слов моих достойны. Вы, сами это знаете - прекрасно. Это — лишь констатация того, что существует — вне нашей власти и желания.
Если не случай, не оказались вместе на реке, в таком наряде.
— Стесняетесь? — спросила Катя.
— Нисколько. Радуюсь, что так случилось.
— Вы, в доме были? И нас видели? Смотрели в щель - подглядывали.
— Был, видел и ушёл, чтобы Вам не мешать — прекрасные создания — Бога творения. Не беспокойтесь, всё нормально, Вы — молоды, великолепны! Без всякого сомнения.
- Мы стук услышали, проснулись. Подумали, что показалось. Затем мелькнул свет в щели. И вскоре мы поднялись…
Вы о себе — расскажите? Чтобы получше, познакомиться? — спросила его Ира. Или, сокрыть желаете — свою историю? Из города сбегаете? На это – есть причина.
- Нисколько. Меня зовут Мирон Васильевич и, поперхнувшись, сразу же исправился. — Мирон. Был — капитан, на берег списан, когда ненужным стал.
Всегда, как и любой моряк, любил красавиц и…, неженат. К Вам отношусь — без комплексов и радуюсь, что ближе познакомлюсь, быть может… не надеясь. Ведь иногда случается и, не такое. Бывает – всякое. Не исключаю парадоксов.
— Без комплексов и, лишних разговоров, лишь легкие намёки, без домогательства.
Это приятно, Катюша улыбнулась. Любвеобильность, не есть благо?
— Как и любовь. Вы, верите в неё?
— Смотря к кому.
Не хочется, вновь это ощущать и…, от неё страдать.
— Как понимаю, Ведь Вы — сейчас одни. И Вам мужчины, не важны.
— Не будем вновь, на грабли наступать - ответила Катюша. Муж бывший, мне клянётся - до сих пор в любви …, но, где он был, когда — дочь родила?
Запил, от неурядицы в работе, хоть кол на голове теши. Дорвался к водке. Ничего не нужно больше – только она родимая. Всё заменила. Как жить с ним дальше?
Мои заботы отвергал о нём.
Была той женщиной, которой нужен муж. И в результате — исстрадалась с ним, и поняла, что в нём ошиблась, и ушла. Он мне — не люб. Я не его жена.
Теперь он вертится, как уж - пытается ко мне вернуться. Хотя, сто раз услышал — нет. — Но всё равно неймётся. Быть может, просто — от природы глуп?
Другой урод, Ирину заставлял — любить себя…
— Заставить, никого нельзя — любить тебя, Мирон Васильевич ответил.
Возможно — быть любви достойным... Зависит всё - от человека, кого любить ты хочешь или…
Как ни старался - заботиться о человеке, любить его…, взаимных чувств, не вызвало — желаемого.
Мы можем быть лишь версией себя, — намного лучшей, если постараемся, чтобы другим дать максимум причин любить…, надеяться - придёт тот час, полюбят нас. Но не всегда сбывается – желаемое.
Не сможем, силой, никого заставить - любить, почувствовать - тем более.
Вам, дам совет, если конечно, разрешите:
— Не будьте женщиной, которой нужен муж, а будьте — нужной мужу.
— И в тоже время, Вы не должны любить — кого-то, лишь потому, что любит Вас, ответила Катюша. — Это наш выбор, только наш!
— Согласен с этим.
Каждый, любовь даёт — ту, что имеет, и не всегда, что ожидают. И выражает чувства —данные только ему, имеющиеся - лишь в нём одном.
Нельзя вам говорить, как нужно нас любить. Любовь, есть — отражение души. Принять любовь, какая есть— должны, если она для Вас ценна , то будьте — благодарными, что есть она. Прекрасная и бескорыстная.
У Вас есть дочери — красавицы. Родились, по любви?
Таких, не видел — мам прекрасных, у дочерей — красавиц юных. Возможно, мне не повезло. Не довелось, из-за всех странствий дальних.
Не комплементы, и на этот раз, а, правда лишь - не более.
— Поверим, что, не ловелас, ответила Ирина. Хотя – похоже. Льстите много.
Давайте познакомимся, чуть ближе.
Меня зовут Ирина, а это — сестра Катя.
Вы, не были женаты?
— Был. Как без этого.
Однажды, сильно полюбил. Но слишком мало в доме жил. — Всё рейсы по реке, и иногда морям. Пока другого не застал и, виноватым стал.
— Что вовремя не сообщил — о времени прибытия? — спросил Катя, улыбнувшись.
— Как точно, будто — мне Вы это говорили. - Жена сказала, бывшая — подолгу нет тебя. Я, словно - никому ненужная. Смотрю, завидую — бля-ям, подругам, проституткам. Вот и нашла себе, на время твоего отсутствия, какое-никакое — удовольствие.
А сообщил бы ранее — тебя бы с нетерпением ждала и, ссоры этой не было, как и его. Не нужно было бы — просить прощения.
—Жизнь тяжела у моряка жены — полгода ждать…, пока муж в море не уйдёт, с иронией скабрезной - пошутила Катя.
— Отец наш изменял, так много — матери, продолжила рассказ Ирина. Мы знали все — его романы, и было это — омерзительно. И на душе — тоскливо.
Спасало наши отношения — лишь то, что он любил — до дрожи мать, что видно было ежедневно, — как обнимал и целовал, по дому сильно помогал и, очень редко выпивал. Одна была беда — гулял, словно — кабель; была бы рядом юбка.
Я помню, как смеясь — рассказывал, что наша мать, — всех лучше в мире женщин. Но для того, чтобы понять, ему надо — других было…, как можно – больше, перепробовать. Иначе, как бы понял, что наша мама — лучшая.
Когда я выросла, мне в голову пришло — спросить его:
— Ты думал, что случится, если нашел бы — лучше? Думал ли ты, о нашем будущем? Мы, чуть не стали сиротами, с живым отцом…
Долго отец не отвечал, хмуро молчал…, поведала Ирина.
Хотелось мне понять, что движет им, когда решает изменять. Что происходит в это время с ним? Что за игра — в сравнения? И почему он стал таким?
— Я виноват лишь в том, что не скрывал особо - похождения. Я думал — честность в отношениях, важнее всего.
Но лучше, было бы уметь — беречь друг друга, и уважать — любимых чувства.
— Ни чём не отличаемся — мы от мужчин. Нас сдерживают лишь обычаи. — Измена женщин порицалась больше. Почти никто — наследство, титул не отдаст, не своему ребенку.
— Да, со своей изменой - легче разобраться, чем с изменившей мне супругой.
Сыграла роль большую — ревность, Мирон признался честно.
И страх потери, и сравнение себя с другим — большая глупость.
Нужно доверие, ответственность и, пред собою — честность. Мы доверяем ведь — себя, здоровье. — Не принести болезни, о супруге помня.
Не нужно знать, что есть роман с другими. Не знать такого обо мне. Не приводить в наш дом. Та привела и, тем меня — смешала с грязью, ущемила.
Наш брак, и наши отношения — намного выше всех интрижек. Друг с другом в паре — мы, не только из-за секса. — Партнеры мы по жизни. Должны поддерживать, любить друг друга. И если даже, что-то получилось или случайно, что-то я заметил, то отрицай всё — до последнего момента, пока не будешь ты припёрта к стенке.
— Да, интересные суждения, задумавшись, произнесла Ирина. Я не следила бы за мужем, не лазила бы в СМС-ках, в его карманах — если честно. Ведь уважаю я — себя, его, не опустилась бы до низости — проверки.
Его интриги — мне не интересны. Свои — возможно? Мир такой? Не знаю этого…, ведь опыт небольшой.
Мы встретились, нам вместе — интересно. Мы равные партнеры. И если мы расстанемся, его я не забуду, ведь я его — любила и, буду отзываться с уважением — о лучшем человеке. Если причина у развода — не унижающая ни кого.
Пусть это, для других — неправильно.
Но это — жизнь моя.
Я в ней решаю, как мне поступать, кому — себя мне отдавать, с кем быть, с кем спать, кого любить. Коль ошибусь, себя буду винить.
- Я, если честно, нахожусь в растерянности небольшой. Так много рассказал вам — неожиданно. Сейчас я, будто — сам не свой. Такая откровенность?! Мне раньше это - не было дано. Я был — стеснительным. А здесь — раскрылся отчего-то.
Чтобы отвлечься, анекдот Вам рассказать хочу, если не против.
Рада решение недавно приняла — Днепропетровск Днепром именовать. Херсон и Запорожье, сразу же обеспокоились. - Как их те будут называть?
- Вы рассказали, вкратце — о себе; теперь нам предстоит — рассказывать. Но, чтобы нас понять, сначала нужно начинать.
— Тогда, беседа наша, по времени - затянется. Вы, не торопитесь? Не опоздаете? Куда-то собирались? И неожиданно, здесь задержались.
— К нотариусу завтра. Готов я Вас - часами слушать. Мне с Вами - так легко, свободно, словно друг с другом - давно знакомы. Простите — так наивно говорю, но это — правда. Я не льщу.
Девушки вышли из воды. Своими разговорами увлечены, внимания не обращая на мужчину, который влился органично - в их компанию. Знали - он покупатель родового дома, и не хотели, чтобы бабушка и мамы его – сейчас (и никогда) продали. В Ростове-на-Дону нет такой речки - с прозрачною водой чистой. И, в этом доме – прошло детство, все лучшие часы, минуты.
Прощаясь с матерями, они обняли мам и, не сговариваясь – прошептали: «Не продавайте дом».
Направились домой, оставив тех - общаться ни о чём серьёзном.
Ира продолжала рассказ…
— Пока, Вы будете рассказывать, Ирина, я Кате, сделаю массаж, если она подпустит к телу.
— Мирон, я вижу – Вам захорошело? – Катя, скабрезно – ответила тому, и недовольно посмотрела в его сторону.
— Не отрицаю, это — так. Я предложил массаж, действительно — желая прикоснуться нежно – к её телу, прекрасному и обольстительному. Поверьте – без излишнего поползновения, куда пока недопустимо.
Таких красавиц можно встретить лишь в фантазиях, и в фильмах-сказках идеалистических.
— Боюсь, не сможете Вы - удержаться, захочется — другого, большего.
— Наверное, Вы правы. Конечно – большего захочется.
Надеюсь – передумаете, и разрешите - большее. Мной правит вожделение. Всё сделаю, как вам захочется. Уверен, что понравится. Массаж – только прелюдия, затем – прекрасным куни, для удовольствия и наслаждения.
- Вы слишком распоясались! – Катя рассердилась, услышав предложение. Вы, за кого-то меня приняли, совсем не зная? Я с первым встречным – не готова «обниматься».
Пошли бы вы – Мирон Васильевич, подальше!
- Не получилось, и не надо. Хотя, конечно — жалко! – Мирон Васильевич, ей улыбнулся. Не всё бывает, как нам хочется. Но я…, буду надеяться, что к лучшему изменятся. - И ситуация, и наши отношения.
Готов Вас слушать — Ира, дальше.
Пронёсся – ветерок холодный, неприятный. При ясном небосводе, погоде жаркой, причины появится у того – особо не было. Ничто его не предвещало, кроме лишь одного...
Ирина поняла, - внезапно разозлился защитник дома - домовушка. А вызвал его недовольство – любитель «прикоснуться». Не принял тот его. Домой придётся возвращаться – несолоно хлебавши, мечтать вдали – к кому-то «прикасаться», ругать судьбинушку за неудачу. Любвеобильному баклану.
Ира с песка поднялась, и полотенцем обернувшись, смотря в глаза - с усмешкою ответила Мирону:
- Тебе не повезло. Сделка продажи дома - не состоится. Дом наш – живой. Тебя не принял домовой. Придётся уходить тебе - немедленно. Тот, сильно рассердился. А когда сердится, становится тот злым. Немного времени - его сдержу. Надолго - не смогу. Коль не исчезнешь - тебе не миновать беды. Прощай моряк. Не рады здесь тебе.
Прощай и, уходи.