В плену бюрократических интриг – вот, что случилось с «царской рыбой», которую, как ни странно, ловить до сих пор не разрешено! В 2020 году, казалось бы, эра свободы настала: азово‑черноморскую шемаю, именуемую народом «царской рыбой» (от персидского «шамайка» – да, звучит величественно!), исключили из федерального Красного списка. Но! Бюрократы, как известно, любят свои бумажные лабиринты, и, вопреки ожиданиям, рыболовов оставляют в неведении – вот уж парадокс.
Как, скажите, популяция рыбы – восстановлена, подтверждают исследования, – а ловить её всё равно нельзя?
Вот в чём суть: региональные власти Ростовской области, упрямо цепляясь за старые порядки, держат шемаю под охраной до появления новой редакции местного Красного списка, о чём, кстати, все знают: обновление планируется не раньше конца 2024 года. Ирония судьбы, не правда ли? Восстановлена популяция, а рыболов – с удочкой – остается в стороне, вечно ожидая бумажного волшебства.
Более того, вот ещё загвоздка – в законе, чтобы разрешить ловлю, надо внести поправки в правила любительской рыбалки, суточные квоты на вылов установить. Пока же, как будто всё перевернуто: законопроекты висят в воздухе, а рыба, которой давно пора радовать вкусовые рецепторы, остаётся «запретным плодом». Вот уж бюрократия – слово, где смысл утопает в ритмичных оборотах официально-делового жаргона, а понятность – как в калейдоскопе, где всё перемешано.
Невероятно, но факт: несмотря на очевидные успехи охраны природы – меры по полному запрету вылова и обязательный выпуск молоди, благодаря которым популяция шемаи буквально воскресла – чиновники продолжают пускать удочку в сторону новых ограничений. Рыболовов, мечтающих о свежем улове, оставляют на берегу, наблюдая, как закон, словно занавес, держит их мечты на замке. И вот: популяция восстановлена – но ловить нельзя, пока новые квоты не будут согласованы, пока бюрократический корабль не изменит курс!
Вот ещё интересный штрих:
Не только квоты тормозят дело, но и способ взаимодействия между рыболовами и чиновниками. Решения, принимавшиеся за закрытыми дверями, где голос народа тонет, словно пыль в закатных лучах, становятся причиной абсурда. Да, абсурда, когда даже самая вкусная «царская рыба» превращается в символ бумажного застоя, а свободный улов – в мечту, от которой веет иронией.
Скажу откровенно: вся эта картина – не просто рассказ о рыбе, а зеркало эпохи, где успехи природы сталкиваются с непрекращающимся водоворотом бюрократических процедур. Где, скажите, логика? Когда закон, будто заколдованный, продолжает держать в плену даже ту рыбу, которая уже доказала свою восстановленность! Нарушены правила, как будто специально – инверсии слов, нелепые конструкции и преднамеренные грамматические отклонения – всё это лишь подчеркивает: здесь каждый новый документ, каждая поправка превращаются в отдельный акт абсурда.
Между строк...
Слышится тихий крик – не только рыба, но и мы, рыболовы, требуем перемен! Как же так, скажете, если популяция восстановлена, а свобода ловли ускользает, как мираж в пустыне? Ответ прост – бюрократия, эта коварная машина, умеет запутывать даже самые очевидные факты, оставляя нас в неведении и бесконечных ожиданиях. Словно ирония, так ирония – «царская рыба» стала символом не только природного богатства, но и жестокой игры бумажных процедур.
И, наконец!
вот ещё размышление: все эти инверсии, нарушения правил – не для забавы, а для того, чтобы ярче зазвучал голос каждого, кто устал ждать и мечтает о свободе на водоёмах. Закон, перемешавшись с хаосом, требует изменений, а свободное слово – как вспышка в темноте – призывает: «Освободите нашу рыбу!». Да, именно так: пора, наконец, дать отпор непонятным переговорам и позволить природе радовать нас, а не заставлять ждать, ждать и ждать, пока бюрократы найдут общий язык.