Фотографии, которые показывала Гене его подруга, казались верхом безвкусицы и разврата. На снимках Ольга стояла на берегу какого-то неизвестного водоема, едва прикрыв обнаженное тело полупрозрачной накидкой. Девушка то ли изображала русалку, то ли просто позировала перед камерой, но внешний вид Ольги смутил и даже взбесил Гену настолько, что он не удержался и оттолкнул руку Риты, в которой та держала свой телефон.
— Что? Правда глаза колет? — усмехнулась Рита, — не нравится то, что видишь? А я тебе сразу говорила о том, что твоя невеста та еще штучка.
Гена расстроенно отвернулся. Ну как же так? Он был уверен в том, что встретил ту единственную, с которой наконец-то сможет быть счастлив сам, и союз с которой осчастливит его мать, а, как оказывается, он и вправду что-то там себе придумал.
В кармане куртки завибрировал телефон, и Гена, достав его, был уверен в том, что увидит на экране имя своей невесты. Ольга не выходила на связь уже второй день, ни капли не переживая по этому поводу и не считая нужным перезванивать своему жениху. Однако, это была не она.
— Да, мам, что случилось? — пробурчал в трубку Гена, отойдя на безопасное от Риты расстояние. Он сам не понимал почему, но ему не хотелось, чтобы подруга слышала разговор Гены с матерью.
— Приезжай домой, — голос Лидии Анатольевны звучал взволнованно, — Оля объявилась.
Не дослушав мать до конца, Гена рванул в сторону дома. Не сказал Рите ни слова, он вообще забыл о том, что оказался на улице именно благодаря усилиям и просьбам своей подруги.
Отчего-то он был уверен в том, что Ольга приехала к нему. Осознала свою ошибку, приготовилась объяснить Гене причину своего молчания, он даже придумал историю того, что именно заставило его невесту игнорировать его звонки. Может быть, Ольга потеряла телефон, возможно, его украли, или же она попросту заблокировала его, а разблокировать не смогла. Бывает же такое с современными гаджетами: они порой живут собственной жизнью.
Только вот Гена ошибся. Ни самой Ольги, ни намека на ее приезд в дом Морозовых не было. Лидия Анатольевна, краснота на лице которой так и не прошла после контакта со злосчастным букетом альстромерий, выглядела растерянной.
— Мне твоя Оля звонила, — сказала она с порога, и Гена разочарованно понял, что его невеста не приезжала.
— И что? — спросил он, ощущая внутри себя обиду и досаду. Все больше и больше Гена склонялся к мысли о том, что решение о свадьбе с Ольгой Арефьевой было ошибкой.
— Она попросила меня извиниться перед тобой, — ответила Лидия Анатольевна, — сама почему-то боится тебе звонить. Может быть, натворила что-то.
Вспомнив о фотографиях, на которых Ольга выглядела весьма двусмысленно, Гена расстроился окончательно. Неужели его невеста изменила ему еще до свадьбы? Стоило Гене встретить достойную девушку, полюбить ее и подпустить к себе на максимально близкое расстояние, как тут же его ждало разочарование. Настоящий удар под дых, предательство чистой воды, подножка в самый неожиданный момент.
— Ты должен ехать к ней, — сказала Лидия Анатольевна уверенно и уставилась на сына. От взгляда матери Гене стало не по себе, все же умела она смотреть так, что внутри все холодело от неприятных ощущений. В такие моменты Гена сразу же начинал чувствовать себя виноватым, искал в себе недостатки и пытался сообразить, что же такого сделать, чтобы в очередной раз не разочаровать Лидию Анатольевну.
— Мам, зачем я поеду? — спросил Гена и забегал по квартире, — какой в этом смысл? Оля даже не позвонила мне!
— Достаточно того, что она позвонила мне, — перебила эмоциональную речь мать Гены, — ты должен поехать за своей невестой, поговорить с ней и дать Ольге понять, что ты серьезно настроен. Пока она воспринимает тебя как мальчишку, звонит мне, как будто я — единственный взрослый человек в нашей семье.
Гене стало стыдно. Если уж мать видит в нем мальчика, то что говорить об Ольге? Ей, воспитанной дедом и привыкшей к обществу взрослых мужчин, Гена и в самом деле мог казаться малолеткой. Подумав об этом, Гена неожиданно для себя рассердился. Он не маленький мальчик и не маменькин сынок! Он докажет Ольге то, что серьезно настроен в отношении нее. Заодно и прояснит, что это за странные фотографии были у Риты и откуда они вообще у нее взялись.
— Хорошо, мам, я поеду, — в очередной раз Гена пошел на уступки. Лидия Анатольевна с довольным лицом смотрела на сына и счастливо улыбалась: снова все было так, как она хотела.
Поездка за город в поселок Тучка заняла у Гены почти два часа. Все это время, трясясь сначала в переполненном автобусе, потом идя по пыльной проселочной дороге вдоль поля, молодой мужчина напряженно раздумывал о том, что слишком много прогибается под желания женщин. Сначала его жизнью управляла Лидия Анатольевна, теперь будет управлять Ольга. Это из-за нее Гена шел по грязной дороге, глотая пыль и чувствуя жуткую усталость. А мог ведь остаться дома, заняться чем-нибудь более интересным, ну или, на крайний случай, прогуляться с Ритой. Конечно, не бог весть какое интересное занятие для мужчины его возраста, но лучше, чем идти в никуда и неизвестно зачем.
В Тучке Гена был всего один раз: приезжал со своим приятелем, чтобы забрать Ольгу. Она в очередной раз обиделась на Гену из-за ерунды и сбежала к Олегу Федоровичу. Потом сама позвонила молодому человеку, нажаловалась ему на то, что подвернула ногу, а приехать в город не может, потому что банально не дойдет до автобусной остановки пешком. Пришлось Гене срывать своего приятеля, уговаривать его на поездку за город, потом еще недовольство Ольгиного деда выслушивать.
— Чего он притащился? — бурчал Олег Федорович, окидывая Гену строгим взглядом. Чем-то дед Ольги напомнил Гене его мать, такой же несговорчивый и упертый. Ольга, к слову, была похожа на своего деда – и внешне, и характером. Внучка художника, она сама была свободолюбивой и творческой натурой.
— Дед, у меня нога болит, — пожаловалась Олегу Федоровичу Ольга и кинулась на шею к Гене, — милый мой, спасибо, что ты приехал.
Подходя теперь к дому Олега Федоровича, Гена уже не был так уверен в том, что Ольга ему обрадуется также, как и в прошлый раз. Тогда она сама позвала его, а теперь Гена приехал без ее приглашения и даже без предупреждения. Потому что мама так сказала!
Заглянув через забор, Гена убедился в том, что на территории дома Олега Федоровича никого не было.
— Оля! — негромко окликнул Гена свою невесту, надеясь на то, что девушка отзовется. Не тут-то было, мужчину встретила зловещая тишина. Возле ворот дома стоял неизвестный автомобиль, Гене он был незнаком, возможно, даже принадлежал деду Ольги.
— Чего подсматриваешь? — рядом с Геной кто-то хмыкнул, и он от неожиданности подпрыгнул на месте. Обернулся и увидел знакомые косматые брови Олега Федоровича.
— Здравствуйте, дедушка, — растерянно пробормотал Гена и сделал два шага назад, — я за Ольгой приехал.
Олег Федорович недовольно сдвинул брови и открыл калитку:
— Какой я тебе «дедушка»? Я – дед Ольги, но никак не твой. Обращайся ко мне по имени и отчеству.
— Извините, — снова проблеял Гена, ощущая себя и в самом деле сопливым пацаном, которого вечно отчитывал кто-то постарше и авторитетней, — а где Оля?
— Олька-то, — брови Олега Федоровича разъехались в стороны, — она, поди, другу моему позирует, Витьке.
Гена с облегчением выдохнул. Вошел вслед за дедом Ольги на территорию дома, представил себе, как его невеста позирует какому-то художнику – другу ее деда. Тут можно было не переживать: деду Ольги было далеко за семьдесят, следовательно, и друзья у него были примерно такого же возраста. Чего переживать, как бы Ольга ни любила мужчин постарше, не станет же она бросаться на совсем старого человека?
— Тебя Ольга звала? — вопрос Олега Федоровича звучал очень недружелюбно, — для чего ты приехал? Она занята, ее мой приятель пишет. Ты помешать им можешь.
Гене стало неловко, даже, можно сказать, стыдно. Ольга позировала художнику, поэтому и не звонила своему жениху, процесс был непростым, творческим, а тут Гена заявился, как будто его и в самом деле кто-то звал. А ведь все было совсем не так: никто его в Тучку не приглашал, сам явился по указанию матери.
— Я постараюсь не мешать, — не очень уверенно ответил Гена, — извините, Олег Федорович, а можно воды?
— Воды ему захотелось, — пробурчал старик и прошел в кухню, — лучше бы взял ведра, да на колодец сходил.
Гена удивленно уставился на старика:
— У вас ведь в доме водопровод есть. Зачем на колодец?
— Затем! — огрызнулся Олег Федорович, — много ты знаешь про нашу тучкинскую воду! В колодце она завсегда чище и полезней. Посмотри на меня! Скажешь, что мне семьдесят пять лет? А все почему? Потому что воду из колодца сырую пью, а не эти ваши газировки и прочую дребедень.
Гена с сомнением посмотрела на старика. Олег Федорович и в самом деле выглядел на свои семьдесят пять, что бы он там ни говорил про пользу колодезной воды и вред магазинной. Силищи, конечно, у деда Ольги было ого-го, он и жену свою пережил уже на десять лет, только вот навряд ли причиной этого была вода из колодца. Олег Федорович, всю жизнь проработавший художником-оформителем, никогда не занимался тяжелым физическим трудом, да и трудностей особых в жизни не испытывал.
— Иди за водой, чего уставился на меня? — вопрос Олега Федоровича прозвучал грубо, но Гена тут же поднялся с места и подошел к двум ведрам, стоявшим у выхода, — потом зайди в магазин и купи хлеба и сыра. Олька хлеб не ест, зараза, ей только диетическое все подавай. А я без хлеба не могу, и пельмени с хлебом ем, и чай пью. Давай иди, а то магазин закроется, где я потом хлеб возьму?
Нет, не получится у Гены найти общего языка с дедом Ольги. Олег Федорович казался Гене грубым и неотесанным мужланом, который никогда не занимался серьезным делом, а только малевал что-то, и считал свой труд чуть ли не подвигом. Еще Гену раздражал трепет его невесты перед дедом, ее восхищенные речи об Олеге Федоровиче и преклонение перед его приятелями.
— Они же все сплошь и рядом творческие личности! — говорила Ольга, и глаза ее при этом блестели так, что Гене становилось досадно: никогда глаза его невесты так не горели, когда она смотрела на него самого.
— И что? — удивлялся Гена, — они же не жизни человеческие спасают, что в них особенного?
— Все! — округлив глаза и делая обиженное лицо, отвечала Ольга, — в них все особенное! И то, как они говорят, и то, чем занимаются. Волшебники, не иначе.
Гена хмыкал, разумеется, не вслух. Обижать Ольгу ему не хотелось, очень уж Гена дорожил своими отношениями с невестой. А вот все эти художники с их пафосными речами и важными лицами его раздражали. Олег Федорович не был в этом списке исключением.
Идя за водой к колодцу, Гена опять задумался о том, зачем ему вообще все это было нужно. Ольга не испытывала к нему особых чувств, это уже было очевидно, так для чего же тогда Гена прогибается под ее деда? Приехал зачем-то в Тучку, потащился на колодец за водой, а еще нужно было каким-то волшебным образом умудриться дотащить вместе с двумя ведрами воды булку хлеба и сыр! Еще бы с сыром угадать, а то нарвется на очередной поток недовольства в свой адрес. Неужели Олег Федорович сам не мог купить хлеба для себя и сыра для внучки?
Не успев дойти до колодца, Гена замер как вкопанный, услышав знакомый смех. Этот заливистый хохоток был ему знаком и принадлежал не кому-то, а Ольге. Остановившись на месте, Гена снова прислушался к звукам и понял, что хохотала девушка аккурат на территории симпатичного домика, расположенного в тридцати метрах от дома ее деда.
Бросив ведра, Гена направился к невысокому забору, за которым был слышен смех и голос Ольги. Благо, что между досками забора имелись приличные расстояния и даже при отсутствии особого желания можно было разглядеть то, что происходило на участке.
Ольгу Гена заприметил сразу же: девушка легкими шагами передвигалась по грядкам, собирая клубнику. На ней было надето необычное платье, белое в пол, и выглядела девушка довольно-таки странно для этого времени года и для загорода.
— Вить! — крикнула она кому-то, — а что, если меня на фоне деревьев писать, а не на фоне речки? Там уже холодно, я мерзну.
Гена буквально влип носом между двумя досками, стараясь разглядеть деда Витю, который и был приятелем Олега Федоровича. Наверняка, это с его подачи Ольга вырядилась в начале осени в белоснежное платье, а теперь босиком скакала по уже опустевшим грядкам и предлагала варианты для написания очередного шедевра. Что же там за Витька такой был? Как минимум, будущий Серов или Крамской.
— А ты выпей вина! И согреешься, и настроение улучшится! — мужской голос раздался откуда-то совсем рядом с Геной, и молодой человек от неожиданности отпрянул от забора, едва не свалившись на ведра, стоявшие неподалеку. На крыльце дома показался его хозяин, тот самый художник, которому позировала Ольга.
Витька оказался вовсе не стариком. На вид ему было лет тридцать пять, не больше, и внутри у Гены все оборвалось: вот, значит, ради кого Ольга уезжала в Тучку и игнорировала своего жениха. Все встало на свои места: у Гены росли рога, а ведь он еще даже жениться не успел...
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.