Приведённые в этой статье доводы могут шокировать любого честного порядочного человека. Однако речь идёт о юридических моментах, а правоведение, к сожалению, далеко от понятия "справедливость". К этому стоит добавить, что автор, следуя отвратительной логике либерального законотворчества, поставил перед собой задачу показать всю гнусность современного так называемого "правового поля". Очевидно, что просчёты, допущенные во время Нюрнбергского процесса в подгонке фактических преступлений под наскоро созданные юридические формулировки, позволили помимо всего прочего и возродиться нацизму на Украине. Нет никакого сомнения, что совершенно необходимый трибунал в Нюрнберге, который западные державы изначально даже считали ненужным, стремясь рассправиться с нацистскими преступниками без суда и следствия, был проведён в первую очередь по инициативе советской стороны. Однако даже этот факт не обезопасил нас от мрачного наследия нацизма. С одной стороны такие секты как Хабад превратили Холокост в политическое оружие, используя его для угнетения нас, русских людей, а с другой стороны неонацисты, опираясь на юридические нестыковки этого процесса, подняли голову и пришли к власти как на Украине, так и в других странах мира. Их тесная связь с Хабад неоспарима. Ну, а теперь непосредственно к "нестыковкам". Итак, прошу прощения, что буду писать как самый гнусный либерал-адвокат.
В свете 80-летия окончания Второй Мировой войны, хотелось бы коснуться некоторых тем, связанных с ней, которые традиционно обходят стороной, особенно российские официальные источники. Возможно, многим было бы интересно взглянуть на Нюрнбергский процесс, к примеру, немного с другой стороны. Оценить его не с позиции автоматической акцептации на всех уровнях, но посмотреть на него с точки зрения юридической состоятельности и правомочности, а так же соответствия общепринятым нормам объективности. Ведь не может не вызвать обоснованных сомнений тот факт, что приговор Нюрнбергского трибунала, несмотря на свой международный характер, так и не стал неким неоспоримым эталоном законоведческой безупречности. Имея в некоторой степени реваншистскую сущность, он оставил таким явлениям как правый радикализм лазейку для возрождения и оправдания тех, кого некогда судили в нюрнбергском дворце юстиции. Имея немалую политическую составляющую, данный процесс дал повод в наши дни серьёзно сомневаться как в его итогах, так и в беспристрастности следствия.
В первую очередь, вероятно, следует сказать, что в ноябре 1945 на встрече в Лондоне страны-победительницы согласовали перечень нежелательных вопросов, которые нельзя задавать в ходе судебного процесса. Инициатором этого был СССР. Специальный документ, где перечислялись запрещённые темы, включал девять пунктов. Первым пунктом был секретный протокол к советско-германскому договору о ненападении и всё, что с ним связано. Последний пункт касался Западной Украины и Западной Белоруссии и проблемы советско-польских отношений. То есть. Всеми правдами и неправдами советская сторона стремилась отмежеваться от проблематики сговора СССР с нацистской Германией и избежать лишнего обсуждения ряда противоправных действий в отношении других государств со своей стороны. По всей видимости, упоминание данных тем, могло уравнять в глазах мировой общественности Советский Союз и Третий Рейх. Кроме этого было оговорено, что пункт о уводе гражданского населения оккупированных территорий в рабство и для других целей никак не сопоставлялся с использованием принудительного труда немецкого гражданского населения в СССР. С юридической точки зрения, оба этих явления равны и, несомненно, являются противоправными. Отдельным производством пошло и дело о Катыни. Его изъяли из материалов дела по основному процессу и выделили в отдельное производство. Слушанья начались 1-2 февраля 1946 года. Адвокатам обвиняемых удалось доказать, что нацисты не были причастны к данному преступлению. И хотя советская сторона напрямую не была обвинена в данном преступлении, недосказанность и двоякость здесь присутствовали весьма отчётливо.
Второй важный момент. Личности обвинителей. Так советский обвинитель Руденко являлся причастным к массовым сталинским репрессиям на Украине, поддерживая в судах множество заведомо сфабрикованных дел. Советский судья И. Т. Никитченко участвовал в вынесении сотен приговоров невиновным во время Большого террора в Советском Союзе, отправляя осуждённых на смерть по классовому признаку. Немало вопросов имелось и к некоторым их британским и американским коллегам. Удивительно, но для столь важного процесса стороны не потрудились найти юристов с безупречной репутацией, полагаясь скорее на тех, кто зарекомендовал себя с точки зрения преданности и предсказуемости. Сам этот факт невольно наталкивает на мысль о том, что процесс мог обернуться и гораздо более мягкими приговорами, если даже не полным оправданием обвиняемых. Не является секретом, что в это время сильно обострились отношения между СССР и Западом - адвокаты бывших руководителей Третьего Рейха полагали, что процесс может и развалиться, если его достаточно затянуть до благоприятного развития событий...
Третье. Процесс был скорее похож на месть, чем на справедливое судопроизводство. Суд вершился от лица союзников, то есть потерпевшей стороны, что не соответствовало многовековой юридической практике, в соответствии с которой обязательным требованием законности вынесенного вердикта была независимость и нейтральность судей, которые никоим образом не должны быть заинтересованы в вынесении того или иного решения. Сами сомнения в справедливости и законности приговора, которые невольно возникают при знакомстве с материалами процесса в Нюрнберге, являются аргументами в пользу тех, кто хотели бы пересмотреть его итоги. И хотя сегодня очень трудно представить какие же должны быть юридические основания для пересмотра данного процесса, само наличие слабостей и весьма сомнительных деталей, дающих основание видеть в этом конкретно взятом трибунале нечто похожее на месть, фарс - является потенциальной опасностью.
Четвёртое. Признание ряда обвиняемых виновными по пункту "«Преступления против человечности» (Verbrechen gegen Menschlichkeit). Связано это с тем, что данный пункт обвинения мог быть с таким же успехом применён и к обвинителям (бомбардировки немецких городов, преступления НКВД на оккупированных СССР территориях в период 1941-1945 годов и ранее, депортации мирного населения, использование атомных бомб). Само наличие этого пункта в обвинительном заключении, ослабляло позиции стран-победителей, порождая, либо породив позднее ряд неудобных вопросов и ассоциаций. Более того, по многим пунктам обвинения, предъявленных руководителям Третьего Рейха, вполне могли быть предъявлены обвинения, например, лидерам СССР. Но отсутствие аналогичного процесса над руководителями Советского Союза того периода и даже отсутствия их формального, но принятого в соответствующем порядке осуждения - даёт весомые козыри в руки тех, кто завтра или послезавтра будет где-либо возрождать ультра-правую идеологию. Любопытно, что в 2003 году российский правозащитник Сергей Ковалёв, комментируя эту точку зрения, заявил, что с точки зрения права Нюрнбергский процесс действительно был проведён со многочисленными нарушениями, главным из которых было нарушение принципа «обратной силы закона», за что подвергся критике от ряда международных организаций за фактическую попытку найти лазейку в законодательстве для оправдания подсудимых. Но ведь здесь вопрос не в оправдании, а в правомочности, юридической безупречности, если хотите, чтобы позднее это не было бы использовано в пропагандистских целях, к примеру.
Пятое. В ходе Нюрнбергского процесса ликвидировались прокуроры, имевшие сомнения насчёт правомочности предъявления тех или иных обвинений. Так, назначенный на должность заместителя Прокурора СССР 38-летний Николай Зоря был найден мёртвым после того, как в беседе с руководством, высказал сомнения относительно правдивости документации относящийся к катынскому эпизоду. Он заявил, что советское обвинение ложно и поддержать его он не может. 23 мая 1946 года его тело нашли в Нюрнберге. Сталин сказал: "Похоронить, как собаку!» Таким образом, многие из обвинителей находились под давлением, что, несомненно, так же влияло на объективность процесса. Более того, судьи так же могли осознавать, что могут оказаться на месте Николая Зори. Фактически всему составу суда был послан недвусмысленный сигнал о необходимом итоге вопреки любым обстоятельствам. Иными словами, суд и без того не претендующий на лавры беспристрастного - подвергся неприкрытому давлению.
Шестое. Выше уже рассматривались личности некоторых представителей обвинения и суда. Однако не меньшие, а может быть и большие вопросы вызывали некоторые страны-организаторы процесса в Нюрнберге. Например, СССР. Страна, осуществлявшая передел Европы по предварительному сговору с Третьим Рейхом, оккупировавшая часть Польши, аннексировавшая Эстонию, Латвию, Литву, напавшая на Финляндию, а так же осуществлявшая репрессии как в отношении своих граждан, так и иностранных, причастная к ряду деяний, претендующих на квалификацию как "военные преступления" - выступала в роли одного из обвинителей. Сталин, Молотов, Берия и иные руководители СССР, так и не представшие не перед какими-либо судами и трибуналами, выступали в роли тех, кто многое определял в ходе данного судебного процесса. И интерес их был вполне конкретен:
1. Обеление собственного режима за счёт создания иллюзии того, что лидеры Третьего Рейха ещё более преступны, чем они сами.
2. Сокрытие факта не только мирных договорённостей с гитлеровской Германией как таковых, но самого пакта о разделе сфер влияния. Сравнивать Мюнхенские соглашения и пакт Молотова- Риббентропа с приложенным к нему секретным протоколом не корректно, по причине совершенно разного их содержания. К слову, когда в мае 1941 года и ранее гитлеровские дипломаты предлагали Великобритании аналогичное разделение сфер влияния (Великобритания отказывается от статуса континентальной державы, но получает в сферу своих интересов все территории, которые лежат за пределами континентальной Европы и не входили в состав колоний Германии по состоянию на 1914 год) - англичане отказались. Хотя, с точки зрения геополитики, предложение было интересное. И предлагало Лондону мир.
Седьмое. И заключительное. Несмотря на то, что многие документы, свидетельствовавшие о жестокой оккупационной политике нацистов, Холокосте, массовом уничтожении людей в лагерях смерти и массовых казнях - были подлинными, многочисленные процессуальные нарушения, игнорирование принципов и норм права - дали основание серьёзно сомневаться в законности вынесенных приговоров. Несомненно, Холокост был, лагеря смерти тоже были, как и многое другое. Ну, так хотя бы ради памяти жертв нацизма следовало этот процесс провести на серьёзном юридическом уровне без многочисленных огрехов, давления на суд и прочих вещей, дающих основания, уже завтра официально пересмотреть приговоры по Нюрнбергскому процессу. Впервые в истории, вопреки вской юридической практике, обвинения были ex post facto (с обратной силой). Многие юристы и тогда, и сейчас считали и считают, что человека нельзя судить, если на момент совершения преступления отсутствует соответствующий закон (чем вообще занималась Лига Наций во время своего существования?). Обвиняемых можно и нужно было судить, но по пунктам, которые реально доказать без нарушений принципов права. Уверен, что их бы в любом случае ждала бы незавидная участь ( та же смертная казнь, пожизненное заключение, серьёзные сроки), а так сегодня Нюрнбергский процесс 1946-1947 годов всё чаще рассматривается как судилище, приговоры которого являются в первую очередь политической местью. И это, на мой взгляд, изощрённый плевок в сторону всех тех, кто погиб от рук нацистов.