(О беспримерном подвиге жен декабристов, разделивших с ними участь каторги в Петровском Заводе)
2025-й - юбилейный в жизни музея декабристов. Ему 45! И сквозь годы сюда не зарастает народная тропа. Живущим на земле Петровской, гостям города и туристам он дорог как память, потому что всякий, пришедший под его своды, невольно виртуально переносится в XIX век, который напоминает о событиях 14 декабря 1825 года в Петербурге на Сенатской площади, где произошло первое в истории России организованное выступление дворян-революционеров против царского самодержавия и произвола.
Восстание было подавлено. Пятерых его организаторов казнили. Остальных сослали на каторгу в Сибирь, разжаловали в солдаты… Жены одиннадцати осужденных декабристов разделили их сибирское изгнание. Гражданский подвиг этих женщин – одна из славных страниц нашей истории, которая и поныне волнует сердца современников. В этой статье о судьбах наиболее известных жен декабристов.
Екатерина Трубецкая (урожденная Лаваль) стала первой из жен декабристов, последовавшей за мужем-изгнанником в Сибирь.
Помните поэму Никола Некрасова «Русские женщины», именно в ней он рассказал о судьбе Екатерины Трубецкой - внучке известного миллионера, променявшей все материальные блага на возможность быть рядом с любимым супругом.
История гласит, что родителями Екатерины были Иван Лаваль - сотрудник министерства иностранных дел и его жена Александра - дочь миллионера Ивана Мясникова. В 20-х годах XIX века их особняк на Английской набережной был одним из центров культурной и общественной жизни Петербурга.
В 19 лет старшая дочь Екатерина по взаимной симпатии венчалась с князем Сергеем Петровичем Трубецким, героем Отечественной войны 1812 года. Но наслаждаться семейным счастьем молодоженам довелось недолго. В декабре 1825 года после смерти Александра I на Сенатскую площадь Петербурга с целью восстания вышли вооруженные войска, во главе которых был Сергей Трубецкой.
После восстания он был задержан и доставлен в Зимний, где его лично допросил Николай I. Известие об аресте поразило Екатерину Ивановну, хоть супруг и не скрывал он нее своих политических убеждений. Она писала ему в Петропавловскую крепость: «Меня будущее не страшит. Спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе и все минуты жизни своей тебе посвящать. Меня будущее иногда беспокоит на твой счет. Иногда страшусь, чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе свыше сил твоих...».
Трубецкой был приговорен к вечной каторге в Сибири. Екатерина добилась у императора разрешения последовать за любимым в ссылку, согласилась отречься от дворянского звания, наследства, чтобы иметь возможность поехать за Сергеем. В январе 1827 года она отправилась в центр каторжного Забайкалья. В феврале 1827 года в Благодатском руднике Екатерине наконец позволили увидеть мужа. Их встречи были редкими, но именно они позволяли Трубецкому не падать духом. В 1832 году срок каторги Сергея Трубецкого был сокращён до 15 лет, а в 1835 году — до 13. В 1839 году семья поселилась в селе Оёк. К тому моменту у Сергея Петровича и Екатерина Ивановны родились уже пятеро детей.
Так было предрешено судьбой...
Давайте открутим колесо времени и истории, и снова перенесемся в Петровский Завод тех лет. И представим, как все было… Недалеко от тюрьмы на улице Дамской были жены декабристов строили дома. Из всех в Петровском Заводе особо выделялся двухэтажный дом Е.И. Трубецкой, построенный на берегу реки рядом с казематом. Ныне – это и есть музей декабристов.
История гласит, супруга Сергея Трубецкого, Екатерина, привыкшая с детства к роскоши, распорядилась построить для себя единственный в то время в Петровском Заводе двухэтажный дом. «Чтобы с балкона видеть, как прогуливается во дворе каземата Сергей», – напишет в своих письмах.
Семь лет прожила княгиня в этом доме. Здесь появились на свет четверо детей. В 1839 году Трубецкого отправили на поселение. Семья поехала за ним, а дом выкупил управляющий металлургическим заводом. Позднее здесь были гостиница, Дом колхозника... Музей появился лишь в 1980 году ХХ века.
Однажды в доме случился пожар, выгорел второй этаж. Со временем здание перенесли на более удобное для посещения место и восстановили по архивным документам 1840 года. Внешний вид полностью соответствует тому, каким дом был в 1832 году.
Каждому в Петровске, думаю, не раз доводилось бывать в стенах этого величественного дома, как и мне. Всякий раз, гуляла по залам и слушая экскурсовода, невольно представляла его в эпоху Екатерины Трубецкой.
На первом этаже, гласит история, у княгини Трубецкой были комнаты для служанки и кладовые. (Сейчас здесь небольшая, но уютная прихожая и три зала). Первый зал повествует о предпосылках восстания, начиная с войны 1812 года. О тайных обществах, заговорах и, конечно же, о самом восстании 14 декабря 1825 г. в Петербурге на Сенатской площади.
Во втором – висят портреты ссыльных каторжников, макет каземата, где они содержались. Этот экспонат вызывает наибольший интерес у пришедших на экскурсию в музей. Тюрьма, площадью 141 на 75 метров, была построена на болотистом месте в виде буквы «п».
В камерах, а их в то время насчитывалось 64, было душно, сыро и темно.
Внутренний двор разделялся на семь прогулочных дворов. В них декабристы устраивали небольшие огороды, выращивали овощи, цветы, кустарники. Окружал тюрьму палисад высотой в 7,5 метров и сделанный без единого гвоздя. Часть палисада удалось сохранить.
Он находится во дворе музея, правда, высотой сейчас всего 3,5 метра. Во втором зале – информация о Петровском Заводе. В начале XIX века он был достаточно большим поселением для того времени. Проживало в нем около двух тысяч человек. Также работало «железоделательное заведение», где плавили руду, вырабатывали чугун, отливали изделия.
Третий зал музея посвящён поселению декабристов в Сибири. Особое внимание притягивает большая карта, по которой видно передвижение и расселение декабристов в Сибири. Царь Николай I лично распределял места для проживания. Среди уникальных экспонатов – макет шпаги и сабли, которыми воевали на войне 1812 года.
На втором этаже дома княгини Трубецкой размещалось три комнаты: спальни для неё, малышей и кормилицы, а также гостиная, которая одновременно была столовой и кабинетом. Сейчас в «гостиной» всё расположено так, как могло быть в домах XIX века. Украшает зал немецкий рояль «Verner» (1816 год).
Есть здесь старинный диван, письменный стол. На столе сохранилась чернильница Ивана Горбаческого, единственного декабриста, который после каторги остался жить в Петровском Заводе и даже создал здесь первую общественную библиотеку из книг своих единомышленников. Между кресел – журнальный столик. На нём – столовая салфетка с надписью в правом нижнем углу «Тряпка». Она принадлежала декабристу Владимиру Штейнгелю и его семье.
В гостиной стоит стул, по легенде, принадлежавший Михаилу Лунину. Когда декабрист скончался в Акатуйской тюрьме, его вещи выкупили на аукционе.
С балкона открывается вид на Дамскую улицу, получившую название в честь проживающих на ней жён декабристов.
В XIX веке дом Трубецких был своеобразным духовным центром селения. История гласит, что об его хозяйке декабристы и местные жители отзывались, как о «женщине обладающей внутренней красотой, готовой всегда прийти на помощь ближнему, о теплоте её сердца и щедрости».
Вот уже 45 лет музей декабристов является украшение города и точкой притяжения тех, кто любит историю и интересуется краеведением. Здесь проходят декабристские чтения, литературные гостиные. Начиная с 2016 года на земле Петровской проходят Межрегиональные (Международные) фестивали «Во глубине сибирских руд», на которые собираются потомки декабристов,
и гости со всех уголков России и из-за рубежа. Начиная с 1980 года, Музей посетило более 250 тысяч тех, кого интересует история декабризма: гости из Франции, Германии, Соединенных Штатов Америки и Китая, а также туристы из многочисленных городов России.
Обратимся к истории
Второй из жен, последовавшей в Сибирь за каторжным мужем, была княгиня Мария Волконская. Она покинула своего сына навсегда, потому что не имела права взять его с собой.
Мария Волконская (урожденная Раевская)
По материнской линии Мария была правнучкой Михаила Ломоносова. А отцом девочки - властный человек, привыкший все держать под своим контролем, генерал Николай Раевский. История гласит, что именно отец настаивал на браке дочери Марии с героем Отечественной войны 1812 года князем Сергеем Волконским, считая, что эта партия принесёт блестящее, по светским воззрениям, будущее дочери. Мария Николаевна любила своего супруга. В письмах, которые она писала в разлуке, обращалась к нему не иначе, как «Мой милый, мой обожаемый, мой кумир Серж!»
Когда произошло восстание декабристов, Мария ожидала своего первенца. Поэтому родные тщательно скрывали, что ее муж арестован. (Сергей Волконский был единственным генералом действительной службы, принявшим непосредственное участие в движении декабристов). Когда же Мария узнала о случившемся, она написала супругу в Петропавловскую крепость: «Я узнала о твоём аресте, милый друг. Я не позволяю себе отчаиваться… Какова бы ни была твоя судьба, я её разделю с тобой, я последую за тобой в Сибирь, на край света, если это понадобится, — не сомневайся в этом ни минуты, мой любимый Серж. Я разделю с тобой и тюрьму, если по приговору ты останешься в ней».
После перед Марией встал сложный вопрос: остаться с сыном или последовать за мужем в Сибирь. И она сделала выбор в пользу мужа. В одном из писем она сообщала Волконскому: «К несчастью для себя я вижу хорошо, что буду всегда разлучена с одним из вас двоих; я не смогу рисковать жизнью моего ребёнка, возя его повсюду с собой».
Оставив сына с родными, она отправилась в Сибирь. И всюду верно и преданно следовала за супругом: на Благодатский рудник, где он отбывал каторгу, в Читинский острог, в село Урик. С 1845 года семья Волконских жила в Иркутске. У них родились еще трое детей, из которых выжили двое - Михаил и Елена. История гласит, что годы спустя, дочь Волконских Елена стала женой чиновника при Восточно-Сибирском генерал-губернаторе Дмитрия Молчанова. А сын Михаил дослужился до звания тайного советника и заместителя министра народного просвещения.
К слову, из истории известно, что для детей и внуков Мария Николаевна на французском языке вела «Записки», рассказывая о событиях её жизни с 1825 по 1855 годы.
Александра Муравьева (урожденная Чернышева)
«Её красота внешняя равнялась её красоте душевной», — вспоминал об Александре один из участников движения декабристов барон Андрей Розен.
Дочь действительного тайного советника графа Григория Чернышева связала свою судьбу с одним из главных идеологов движения декабристов Никитой Муравьевым. На долю хрупкой девушки с лицом ангела выпали тяжелые испытания, которые впоследствии свели ее в могилу.
К моменту ареста мужа, она ждала третьего ребенка. Каторжные работы сроком на 20 лет! - приговор прогремел для нее, словно гром среди ясного неба. Но она была полна решимости следовать за осужденным супругом, даже оставив детей. Получив в 1826-м году разрешение следовать в Сибирь, Александрина отправилась в Читинский острог. Впоследствии она неоднократно писала в письмах, что разлука с детьми давалась ей чрезвычайно тяжело. Череда смертей близких подкосила ее и без того слабое здоровье: узнала о гибели ее маленького сына, смерти матери, а чуть позже отца. Не выжили и две ее дочери, которые появились на свет в Петровском Заводе.
«Я старею, милая маменька, Вы и не представляете себе, сколько у меня седых волос», - писала Александрина за полгода до своей кончины. Осенью 1832 года она простудилась и через три недели умерла. Ей было всего 28 лет. После ее кончины Никита Муравьев за один день стал седым в свои 36.
Александра Григорьевна была общей любимицей. Ни одна женщина декабристов, гласит история, пожалуй, не удостоилась столь восторженных похвал в воспоминаниях сибирских изгнанников. Александра Муравьева была олицетворением извечного женского идеала, редко достижимого в жизни: нежная и страстная возлюбленная, самоотверженная и преданная жена, заботливая и любящая мать. По словам декабриста Якушкина, "Она была воплощенная любовь”.
В Петровском Заводе судьбу каторжных мужей -декабристов разделили: П. Е. Анненкова; М. Н. Волконская; А. И. Давыдова; К. П. Ивашева; А. Г. Муравьева; Е. П. Нарышкина; А. В. Розен; Е. И. Трубецкая; Н. Д. Фонвизина; М. К. Юшневская. У каждой из них была своя судьба, свой путь, своя история...
Невеста Анненкова, например, приехала в Сибирь под именем мадемуазель Полина Гебль: ей было разрешено соединить свою жизнь со ссыльным декабристом. Еще в Чите, когда Анненкова повели в церковь венчаться, с него сняли кандалы, а по возвращении снова надели на новобрачного и увели его в тюрьму.
Также вместе со своими мужьями в Сибирь отправились генеральская жена Наталья Дмитриевна Фонвизина, Мария Казимировна Юшневская, Елизавета Петровна Нарышкина, урожденная графиня Коновницына, баронесса Анна Васильевна Розен, Камилла Ивашева Все они принадлежали к знатному роду. Свидания с мужьями им разрешались два раза в неделю в присутствии офицера.
Женщины-декабристки многое сделали в Сибири. Прежде всего они разрушили изоляцию, на которую власти обрекли осужденных, вели непрестанную борьбу с петербургской и сибирской администрациями за облегчение условий их заключения.
Немногие декабристы дожили до амнистии, пришедшей в 1856 году, после 30-летней ссылки. Из 11-и женщин, последовавших за мужьями в Сибирь, три остались здесь навечно: Александра Муравьева, Камилла Ивашева, Екатерина Трубецкая. Последней в 1895 году бренный мир покинула девяностотрехлетняя Александра Ивановна Давыдова. Она умерла, окруженная многочисленным потомством, в уважении и почтении всех, знавших ее.
Прошло много лет, но горожане не перестали восхищаться величием их любви бескорыстной, душевной щедростью и красотой. На Петровской земле помнят и чтут память декабристов и их жен. Многие городские улицы названы их именами, а на железнодорожной станции Петровский Завод в память о декабристах в 1973-м году прошлого столетия было установлено большое мозаичное панно с картины забайкальского художника Л. Рыжова “Декабристы”.
Музей – не единственное место в городе, сохранившее память о них. Общеизвестно, что Петровск-Забайкальский является вторым после Санкт-Петербурга по количеству памятников. На старом кладбище сохранилась часовня, в которой похоронены жена и дети декабриста Никиты Муравьёва. Здесь сохранилась могила генерала, коменданта Нерчинских рудников Станислава Лепарского, которого декабристы уважали за сочувствие и гуманное отношение. Недалеко – могила декабриста Александра Пестова, который первым был похоронен на погосте Петровского Завода (смерть была нелепой – из-за фурункула и заражения крови). Рядом – детские могилы Саши Ивашёва, Анны Анненковой, Вани Фонвизина. В стороне, у обрыва, стоит чугунный крест на могиле Ивана Горбачевского.
Ещё одно из памятных мест – Лунинская гора. Здесь любил прогуливаться декабрист Михаил Лунин. Он поставил на сопке крест и оббил его жёлтой жестью. Когда солнце садилось, крест сиял. Позднее крест сломали, сожгли, железо украли. Восстановили память благодаря художнику, краеведу и настоящему хранителю истории земли нашей Петровской Николаю Михайловичу Полянскому.
Основное место в творчестве безвременного ушедшего из жизни художника занимало пребывание декабристов в Забайкалье. Николай Михайлович изучал документы, книги – поэтому персонажи его сюжетов - конкретные, узнаваемые, исторически достоверные. Художник оставил богатое наследие в живописных полотнах, графических работах, панно, мемориальных досках и эскизах декабристской тематики. Николай Полянский был автором рисунков для книг декабристоведов. В местном музее декабристов хранится более трёхсот работ художника, которому в нынешнем году исполнилось бы 80 лет. Новый повод и новая тема для благодатного рассказа о замечательных людях земли нашей Петровской!
По страницам истории вас провела Татьяна ГОРОДЕЦКАЯ, фото для рассказа найдены на просторах интернета, взяты из архивов музея декабристов и его сотрудников разных лет.