Среди множества улиц старого Петербурга есть одна незаметная, тихая улочка, спрятавшаяся среди шума и суеты Васильевского острова. Это улица Репина – сама узкая улица в Петербурге. Ширина её всего 5,5-6 метров.
Как и любая другая улица в старом городе, она хранит свои тайны, истории, знает много о судьбах своих жителей. Каждое окно скрывает за собой целый мир мыслей, чувств, переживаний тех людей, кто жил здесь в разные, порой очень тяжелые и сложные времена.
Я хочу сегодня коснуться лишь одного, но, пожалуй, самого страшного периода в жизни этой улицы, когда ей пришлось на какое-то время стать моргом под открытым небом. Речь пойдёт про времена блокады Ленинграда.
Самым тяжелым периодом, забравшим самую большую часть жизней ленинградцев, стала зима 1941-42гг. Из-за какого-то невероятного стечения обстоятельств, эта зима стала одной из самых холодных в истории города. Температура, по некоторым источникам, порой доходила до минус 41 градуса. В сочетании с постоянным голодом это для многих стало смертным приговором.
Зимой 1941-42гг. количество умерших от голода людей стало доходить до нескольких тысяч человек в сутки. Морги были переполнены, кладбища не справлялись с таким количеством захоронений. Если до середины декабря 1941г. родственники умерших ещё пытались покупать гробы, но ждать их нужно было не меньше 5-10 дней, и стоили они, как месячная зарплата рабочего. Позже стали сколачивать гробы из каких-нибудь подручных досок и фанеры, но потом уже просто не успевали это делать, да и сил у людей оставалось всё меньше.
В декабре 1941г. было издано постановление, запрещающее вывозить из дому умерших людей без гробов. Но фактически оно никогда не исполнялось, из-за резкого роста смертности милиция закрывала на это глаза, и решение вскоре было отменено.
Кто-то еще мог отвезти на санках тело своего близкого человека на кладбище, но часто люди уже физически на это были не способны. Как вспоминает один очевидец в книге «Повседневная жизнь блокадного Ленинграда» - "Одна женщина плакала возле саночек. У нее кончились силы. Я помог ей тащить санки с сыном от Среднего до Малого проспекта".
Первые трупы на улицах стали появляться уже в ноябре 1941г. Их старались сразу же убирать, но с наступлением зимы и холодов тел становилось всё больше и больше. Команды МПВО по мере сил старались увозить тела в морги, но со временем уже перестали справляться с этим. Чаще всего люди выносили тело во двор или на улицу и просто оставляли его там. Так стали появляться места временного складирования трупов, и одним из этих мест стала улица Репина. Поначалу тела умерших людей складывали штабелями вдоль стен, потом их уже просто кидали в кучу. Конечно, люди не сразу решались на такой поступок, в блокадных дневниках можно прочитать, что родные умершего человека испытывали и стыд, и страх. Все хотели похоронить своих близких по-человечески. Зрелище смерти не сразу стало привычным для ленинградцев.
Но, для того, чтобы остаться в живых и преодолеть все нечеловеческие лишения, людям пришлось очерстветь душой и не откликаться сердцем на весь тот ужас, что творился вокруг. Задачей каждого стало выжить и победить.
Фотографий военного времени этой улицы я не нашел, да и вряд ли они есть. Дело в том, что в начале блокады в Ленинграде был издан указ, по которому все жители обязаны были сдать в органы внутренних дел волновые радиоприёмники и фотоаппараты. Приемники изымали, чтобы люди не слушали немецкую пропаганду, а фотоаппараты – чтобы не было шпионажа. Фотографировать осажденный город разрешалось только фотокорреспондентам, имеющим специальное разрешение. В то время это был разумный и оправданный шаг, так как среди ленинградцев были и такие, кто хотел, как сейчас говорится, «пить баварское».
Так что эта трагическая страница в истории маленькой улицы осталась только в памяти тех, кто пережил это неимоверное трудное время, и в дневниках, книгах и рассказах очевидцев.
В наши дни, проходя по улице Репина, сложно представить, что такое когда-то могло происходить. Теперь это просто тихая, спокойная улица, и ничто на ней не напоминает о тех тяжёлых временах. Может быть, только ночью, особенно, когда идет снег, среди карканья местных ворон могут почудиться отголоски тех страшных ушедших событий.