Долина Хопра за десяток вёрст выше Федосеевской станицы и ниже имеет направление с северо-востока на юго-запад, но, не доходя до Слащевской станицы несколько вёрст выше последней, уклоняется почти под прямым углом на юго-восток. Меловые обнажения, чуть не отвесными скалами высящиеся по правому берегу Хопра, начиная от Федосеевской станицы вниз по течению реки, обрываются за 10-12 вёрст выше Слащевской и вновь начинаются вблизи последней. В этом промежутке правобережные возвышенности разрушены совместной работой Хопра и впадающей в него с северо-востока речкой Евдовлей (Едовля и Ядовля – по местному). Долина последней при выходе к Хопру имеет в ширину не менее 4-5 вёрст. Она почти лишена леса, этого непрерывного спутника Хопра; лишь там и сям по равнине высятся одинокие деревца и группы кустарника. Ложе Хопра со стороны Евдовли закрылось лесом. Далеко вправо, у начала расширения Евдовли в наносную долину, виден хутор, сады и небольшое количество свободного леса. Слащевскую станицу ещё не видно; она закрылась выступом горы, с залёгшим у её подножия хутором Шляховым с садами, огородами и рощами гигантских верб и тополя.
Речка Евдовля летом почти пересыхает, но весной бывает грозна. Русло её до впадения в Хопёр делится на несколько частей; ими изрезана в разных направлениях долина, образованная её наносами. Крутой излом Хопра, образующего здесь прямой угол, и на западе раздвинувшая горы Евдовля кажутся отсюда колоссальными трещинами земли, разрушенными многовековой работой воды. Густые массы леса, заполняющие всю долину Хопра, а местами взбирающиеся на склоны гор и, далее, ясно выделяющиеся возвышенности левого берега, сплошь состоящие из сыпучих песков, невольно вызывают желание проникнуть в далёкое прошлое этих мест.
Приблизительно на половине пути от Федосеевской к Слащевской станице, верстах в 12 от последней, на невысоком наносном бугре, вблизи одного из русел Евдовли стоит часовня во имя Казанской иконы Божьей Матери, много лет назад обретённой невдалеке от теперешнего здания часовни. Часовня раньше стояла там, но весенние разливы Хопра топили её. На прежнем месте теперь стоит «капличка».
Икона всегда находится в церкви станицы Федосеевской. Ежегодно, 8 июля, оттуда совершается крестный ход к часовне – на лугу и там, при большом стечении богомольцев из окрестных станиц и хуторов, совершается Богослужение. Тогда на время оживает, безлюдная в обычное, долина Евдовли.
Позднее утро ясного августовского дня. Солнце греет по-весеннему, - не жарко. Осень, однако, близка; чувствуется, что это уже последние дни тепла. Это, однако, не мешает наслаждаться настоящим. Ветер не имеет постоянного направления; временами лениво дует навстречу, относя назад дорожную пыль, временами падает совсем или, наконец, начинает дуть по пути, укутывая облаками мельчайшей пыли путника, возницу и лошадей. Флегматичный хохол-ямщик лениво помахивает над лошадьми кнутом, точно обгоняя мух, и на все вопросы об окружающем отвечает незнанием. Безрессорный тарантас по луговым кочкам даёт себя знать, но ближе к горе ухабы и выбоины делают быструю езду совсем невозможной. Почва здесь состоит из смеси глины, песка и, главным образом, мела, наносимого с ближайшей горы и оврагов.
Но уже близко Слащевская. Тарантас, поскрипывая по водомоинам, тащится в гору, огибает выступ меловой скалы по искусственной террасе и спускается в балку. Отсюда начинается станица. В начале это – единственная улица, прижатая к горе и состоящая больше из плетней и заборов, чем из домов, но далее гора становится более пологой, и станица расползается по склонам её вверх и вниз.
Главная улица станицы тянется параллельно течению Хопра, поэтому представляет собой косогор по всему протяжению. Против середины станицы, почти на вершине горы, высится церковь. На церковной площади – здание станичного правления, камера мирового судьи и несколько невзрачных торговых заведений.
Большая часть станицы сидит на обнажившемся меловом слое. Нижняя часть площади вблизи церкви и улица к Хопру состоят сплошь из мела. Дожди и ветер быстро сносят всякие иные осадки и выбитые мелкие частицы мела. Поверхность улицы всегда бела, чиста, но почему-то производит неприятное впечатление: мел – бесплоден, тогда как даже камень покрывается микроскопической растительностью – «зацветает». Растительность по станице, благодаря близости мела, чахлая, за исключением поверхности горы, где слой плодородной земли достаточно мощный, и тех мест, где скопилась наносная почва.
Из верхней части станицы открываются красивые виды на Хопёр. Вся долина от русла реки, протекающей под станицей, до противоположной её границы и насколько хватает глаз вверх и вниз – темнеет лесом. Из пород леса преобладает дуб. За ним следуют верба и тополь и в меньшем количестве – ясень, берёза, ольха, дикая яблоня и другие. Вверх по течению, от впадения в Хопёр Евдовли, тянется гряда меловых обнажений до станицы Федосеевской и выше, лишь местами прерываемая оврагами. Поверх леса и невысокого мыса, образуемого левым берегом Хопра, видна станица Федосеевская, вернее – церковь её. Своеобразно красивы противолежащие возвышенности, верстах в 4-5 от Слащевской. Они не так высоки, как правобережные, конечно, но, думаю – не ошибусь, если скажу, что они в два раза выше самых высоких верб, растущих у их подножия. Начиная от хутора Кузьмина, вниз по течению Хопра, эти возвышенности напоминают гигантский вал из сыпучего песка, мёртвый, безжизненный, точно жёлто-серый череп чудовища, собирающегося поглотить зеленеющие садами хутора, лежащие под ним. Так оно, очевидно, и будет, если своевременно не будут приняты энергичные меры к закреплению сыпучего врага. К сожалению, незаметно даже признака таких мер.
Любуясь окрестностями Слащевской станицы с вершины горы вблизи церкви, я обратил внимание на оригинальный вид местности по Хопру, на юго-восток от станицы. Часть возвышенности, резко ограниченная со стороны реки обрывом, а со стороны станицы – крутым склоном в глубокую балку – «Лог», имеет вид колоссального стола, прислонённого к стене. Сходство, конечно, отдалённое. Роль стены играет высокий холм, несомненно, естественного происхождения, не насыпной. Он лежит в 300-400 шагах от обрыва к Хопру, на южном углу столовидной горы, представляя почти правильный конус с притупленной вершиной, с основанием приблизительно в треть версты диаметром. Плоская поверхность горы вблизи холма имеет около половины квадратной версты.
На другой день после приезда в Слащевскую станицу, в обществе местного жителя и гражданина станицы господина И-ва, знакомого с каждым камешком и рытвинкой в окрестностях станицы, я совершил прогулку к «большому кургану».
Было около 11 часов утра. От станицы, как я уже сказал, столовидная гора отделялась широкой и глубокой балкой «Лог». Дно этой балки по краям неглубокого русла, прорезанного водой, занято несколькими дворами казаков, садами и огородами. По словам моего спутника, были случаи, когда дворы эти после ливней разрушало стремительным потоком воды: сносило огорожу, сараи и даже дома.
Для сокращения пути, на гору взбирались прямо из «Лога». Весь склон от подножия горы до вершины, как и обрыв со стороны Хопра, сплошь состоит из мела, не вполне чистого, но достаточно белого: он употребляется для побелки домов; отдельные глыбы мела служат материалом для огорожи вместо забора. Несмотря на большую крутизну и твёрдость меловой породы, весь склон носит следы животных, свободно взбирающихся по диагонали на пастбище и спускающихся оттуда на водопой; хотя неосторожный шаг грозит падением до самого низа, так как тропинки по склону отличаются лишь большей белизной и для ходьбы представляют больше опасности, чем свободные от них пространства. Ходьба для непривычного осложняется ещё яркостью отражённого света, до боли режущего глаза.
Поверхность горы и холма состоит, главным образом, из разрыхлённых частиц мела в смеси с другими наносными породами. Трость без особого усилия погружается в почву на пол аршина и более. Всё пространство покрыто высохшей растительностью из самых неприхотливых трав, даже в лучшую пору едва ли годных для подножного корма.
Вблизи наружного края горы, в нескольких шагах от обрыва лежит группа из 5-6 крупных камней, по-видимому, ничего общего не имеющих с местными породами. Величина камней – от одного и более кубических аршин. Возвышаясь от поверхности земли на три четверти и более аршина, в большей своей части они погружены в наносную почву. Три более крупных камня лежат шагах в 20-30 один от другого, составляя треугольник; прочие в беспорядке разбросаны вблизи. Вторая, более многочисленная, группа лежит в нескольких сотнях шагов от первой, на склоне холма, вблизи его вершины и третья – на противоположной его стороне, у подошвы; в последней – всего четыре небольших камня до одного кубического аршина.
Вторая группа из 10-12 камней занимает пространство, приблизительно, в 1500 квадратных саженей. Один из камней этой группы очень велик. Представляя продолговатую глыбу около 80 кубических аршин, он лежит в широком воронкообразном углублении, с краями, равняющимися высоте камня.
Нахождение этих камней здесь столь необычно, что невольно является предположение о метеорном их происхождении. Большинство камней второй группы лежит в углублениях. Если считать это следствием выветривания размягчённой почвы, то по отношению к большому камню это вряд ли вероятно. Это больше похоже на то, как если бы в густую тестообразную массу с силой были брошены тяжёлые предметы; углубившись в неё, они оставили бы кольцевидные углубления, с краями, более высокими, чем окружающая поверхность. Такой, если можно так выразиться, всплеск несмотря на давность времени, ещё ясно выражен вокруг большого камня; что же касается прочих, то время разрушило эти следы, оставив лишь углубления, заросшие травой. Камни остальных двух групп полузанесены наносами, так как лежат в низких местах; они точно вросли в землю.
Подошедший старичок-пастух, на вопросы мои по поводу этих камней, ответил, что лежат они здесь с незапамятных времён: «самородные» ли они, или упали с неба, - никто не знает. Не существует по этому поводу никаких преданий. Его бабушка, помнящая ещё старый городок за Хопром, при жизни говорила, что камни эти и в её детстве лежали здесь в том же положении, разве несколько более мелких – вынуто и увезено на постройки: об этом свидетельствуют два-три пустых углубления.
Ошибаюсь ли я, предполагая, что все эти камни есть части громадного метеора, упавшего здесь в древности, или нет, во всяком случае образцы камней, отколотые мною, с указанием групп, от каких взяты, я могу выслать для анализа.
Икс.
Газета «Донские областные ведомости» № 196, 203 сентябрь 1910 года.
Навигатор ← Хопёрский округ