Безымянный
"Здравствуйте, уважаемый клиент," — говорит банкомат. "Добрый день," — кивает консьержка. "Следующий!" — кричит врач в поликлинике.
Когда-то здесь, в этом районе, все знали меня как Александра Ивановича. Продавщица в булочной спрашивала: "Александр Иванович, вам как обычно, с маком?" Консьержка встречала: "Доброе утро, Александр Иванович! Вам почту занесли." Даже собаки соседей виляли хвостами, когда я проходил мимо.
Теперь я просто один из многих — пожилой мужчина в сером пальто, который покупает хлеб по четвергам. Лицо в толпе. Номер в очереди. Безымянная тень.
Исчезающие буквы
Моё имя стирается постепенно, как старая фотография на солнце. Раньше для всех я был "Александр Иванович" — уважаемый преподаватель в институте, где проработал тридцать лет. Студенты вставали, когда я входил в аудиторию, коллеги здоровались в коридорах, все вахтёрши знали меня по имени-отчеству.
После выхода на пенсию превратился просто в "Александра" для соседей. "Александр, вы газету забрали?" — спрашивает консьержка. "Александр, как ваши цветы на балконе?" — интересуется соседка сверху.
Для редких старых друзей я всё ещё "Саша", когда они звонят поздравить с праздниками. Всё реже и реже — у каждого своя жизнь, свои заботы. Раньше созванивались каждую неделю, теперь хорошо если раз в полгода.
А теперь чаще всего я просто "дедушка" для внуков в редких видеозвонках, "мужчина" для продавцов в магазине, "пациент" для врачей. Безликий, один из многих.
Иногда я захожу в старую булочную. Там всё изменилось — новая вывеска, модная кофемашина, молодые бариста с планшетами. Мария Петровна, которая работала здесь тридцать лет и помнила всех покупателей по именам, вышла на пенсию прошлой весной. Теперь девушка в фартуке спрашивает: "Что будете заказывать?" — не поднимая глаз от экрана.
Голоса из прошлого
А ведь было время, когда моё имя звучало как музыка.
"Сашенька!" — звала мама по утрам, и в этом простом слове было столько любви, что хватило бы на целую жизнь. Она добавляла особую мелодию каждой букве, и имя превращалось в песню.
"Саша Иванов!" — строго произносила Вера Николаевна, моя учительница литературы, вызывая к доске. А потом улыбалась: "Ну-ка, удиви нас своим сочинением." И я читал, а она слушала так внимательно, будто каждое моё слово имело значение.
"Сашка!" — кричал мой лучший друг Мишка, когда мы гоняли мяч во дворе. В его голосе всегда звучал смех, даже когда мы проигрывали.
"Саш," — тихо говорила Лена, положив голову мне на плечо, когда мы смотрели на звёзды на крыше общежития. Она превращала моё имя в целый мир, в котором были только мы вдвоём.
Последний хранитель
Вчера я услышал своё полное имя впервые за долгое время.
Я сидел в парке, кормил голубей, когда кто-то окликнул: "Александр Иванович!"
Голос был знакомым, но я не мог вспомнить, откуда. Обернулся — и увидел её. Маленькая женщина с седыми волосами, собранными в пучок. Анна Сергеевна, библиотекарь из нашей районной библиотеки, давно закрытой.
"Вы всё так же приходите сюда почитать?" — спросила она, присаживаясь рядом.
Я не знал, что сказать. Как объяснить, что последние годы просто сижу здесь, считая голубей и собирая опавшие листья?
"Помните, как вы приносили нам книги из своих путешествий? — продолжала она. — У меня до сих пор хранится тот томик стихов из Праги. С вашей подписью."
Она помнила. Всё это время она помнила.
Новая страница
Вечером я достал старую тетрадь. Провёл пальцами по пожелтевшим страницам. Раньше я записывал сюда истории из своих путешествий, мысли, мечты.
"Меня зовут Александр Иванович," — написал я на первой чистой странице. — "И это моя история."
Я пишу для тех, кто, может быть, найдёт эту тетрадь через много лет. Для тех, кто никогда не узнает моего голоса, но прочтёт мои слова. Для тех, кто, возможно, произнесёт моё имя, читая эти строки.
Ведь имя живёт, пока его помнят. А память может жить не только в голосах, но и в написанных словах, в историях, в следах, которые мы оставляем.
Я больше не чувствую себя исчезающим. Теперь я — рассказчик. Хранитель историй. Тот, кто помнит имена других и оставляет своё — не на камне или металле, а в чернилах и бумаге, в историях и воспоминаниях.
И, может быть, когда-нибудь кто-то откроет эту тетрадь и прошепчет: "Александр Иванович..." И моё имя снова зазвучит в этом мире — пусть даже на мгновение, пусть даже шёпотом.
Потому что иногда шёпот слышен громче крика. Особенно когда это шёпот памяти.
______________________________________________________________
Буду очень рада, если вы будете ставить лайки и оставлять комментарии! Это очень вдохновляет меня на творчество.
Обязательно подписывайтесь чтобы не пропустить следующие истории, будет интересно.