Глава 3: Пламя, которое пожирает душу
944 год мира Этерион
Мы подошли к подножию вулкана Игнис на рассвете, но казалось, будто ночь здесь никогда не кончается. Небо над Игнисом было затянуто пеплом, окрашивая солнце в грязно-багровый цвет. Воздух дрожал от жара, и каждый шаг по чёрному базальту оставлял на ботинках дымящиеся следы. Где-то в вышине, за клубами сернистого дыма, виднелись очертания Обсидиановой Кузницы — цитадели драконаров, высеченной прямо в склоне вулкана.
Элиндор шёл впереди, неся метеорит, завёрнутый в плащ. Его правая рука, обожжённая прикосновением звёздного металла, была перебинтована полосами ткани, пропитанными зельем Лираэль. Она шла рядом, её лицо скрывал капюшон, но я видел, как её пальцы сжимали посох из корня древнего дуба — на случай, если драконары решат напасть.
— Они ненавидят чужаков в своей кузнице, — предупредила она. — Даже ради такого артефакта.
Элиндор не ответил. Его глаза, когда-то сиявшие, как северное сияние, теперь напоминали потухшие угли.
У входа в кузницу нас встретили три драконара. Их чешуйчатая кожа переливалась оттенками меди и бронзы, а из-под шлемов виднелись горящие глаза, словно раскалённые угли. Самый высокий из них, с рогами, обмотанными цепями, шагнул вперёд:
— Вулкан Кровавый Рёв ждёт, — прорычал он, и голос его звучал как треск горящего полена. — Но знайте: если ваш ритуал разгневает дух вулкана, мы сбросим вас в лаву.
Внутри кузницы царил ад. Гигантские мехи, приводимые в движение рабами-гоблинами, накачивали воздух в печи, где плавились слитки металла. Лавовые реки струились по желобам, освещая закопчённые стены кровавым светом. В центре зала, на троне из обсидиана и костей, восседал сам Вулкан Кровавый Рёв. Его доспехи были покрыты рунами, выжженными плазмой драконьего дыхания, а в руке он сжимал молот, от которого дрожал воздух.
— Аэтерианин, — проворчал он, вставая. — Ты принёс в мой дом смерть. Звездный металл… Он зовёт тьму.
— Мне нужен твой огонь, — Элиндор развернул плащ, и метеорит упал на каменный пол с глухим звоном. — Выкуй из него серп.
Вулкан засмеялся, и эхо его смеха взорвалось искрами:
— Ты не знаешь, о чём просишь. Чтобы плавить звёздную сталь, нужен огонь первородный — душа вулкана. Но он сожжёт тебя заживо.
Нас повели вглубь вулкана, по узкому мосту над кипящей магмой. В конце пути зияло Жерло Вечности — трещина в самой сердцевине Игниса, откуда столбом бил плазменный столб. Здесь температура была такова, что даже драконары надевали маски из вулканического стекла.
Вулкан указал на каменную наковальню, стоявшую у края пропасти:
— Брось металл в пламя. Но если дух вулкана отвергнет тебя…
Элиндор уже шёл вперёд. Лираэль схватила его за рукав:
— Подожди! Ты не можешь…
Он отстранился, не глядя на неё. Его пальцы дрожали, когда он поднял метеорит и швырнул его в жерло.
Пламя взревело, окрасившись в золотой цвет. Из трещины поднялась фигура — гигантский дух вулкана в виде дракона из жидкого огня. Его голос грохотал, как извержение:
—Ты принёс мне звезду, мальчик. Но что дашь взамен?
Элиндор вытащил кинжал и вонзил его себе в ладонь. Кровь, смешанная со светом аэтериан, капнула в пламя:
— Мою память. Всё, что я есть.
Дух засмеялся, и лава вокруг нас забурлила:
—Ты станешь пустым сосудом… Но да будет так.
Металл, выплавленный из метеорита, был похож на застывший свет. Вулкан взял молот и начал ковать, каждый удар сопровождался взрывом искр, которые обжигали кожу даже сквозь доспехи. Элиндор стоял рядом, его рука всё ещё истекала кровью, но он не моргнул ни разу.
Внезапно из теней выскочила Зора Игнис. Её клинок из чистого огня пронзил воздух, целясь в спину Элиндора. Лираэль бросила посох, и корни вырвались из трещин в камне, опутав Зору:
— Ты опоздала, демоница! — О, я не за артефактом! — зашипела Зора, растворяясь в дыму. — Я пришла посмотреть, как свет гаснет…
Серп Люмиса принял форму — изогнутое лезвие, сияющее, как рассвет, с рукоятью, обвитой звёздной пылью. Но когда Элиндор взял его, по клинку пробежали чёрные прожилки.
Вулкан отступил, закрывая лицо щитом:
— Уходи! Его сила… она не от этого мира.
Элиндор повернулся к нам. Его глаза… Боги, его глаза были теперь пустыми — без зрачков, без света, словно два обугленных углубления.
— Я… не помню её лица, — прошептал он, сжимая Серп. — Лирель… Я забыл её голос.
Лираэль прижала ладонь к его щеке, но он отстранился. На его коже, там, где раньше сияли узоры аэтериан, теперь чернели трещины, словно паутина из пепла.
Когда мы покидали кузницу, Вулкан Кровавый Рёв бросил нам вслед:
— Он теперь принадлежит тьме. Убейте его, пока не поздно.
Лираэль не ответила. Она шла рядом с Элиндором, чьи шаги стали тяжелее, будто Серп высасывал из него жизнь. Над нами, в пепельном небе, кружили стервятники с крыльями из дыма — прислужники Ноктюрна.
А Серп Люмиса светился. Но его свет был холодным, безжалостным. Как звёзды, что смотрят на гибель миров и не моргают.