Предыдущая глава
Тимур Лапшин был дальнобойщиком. Он жить не мог без дороги. Время, проведённое в пути, для него пролетало незаметно. Сколько он себя помнил, всегда крутил баранку. Даже жениться некогда было, хотя знакомств очень много. В каждом городе по знакомой женщине. С кем-то любовь крутил, с кем-то просто дружил и поддерживал общение. Такой уж он был. Любимец женщин, хоть и не мог похвастаться красотой. Было в нём что-то, что притягивало противоположный пол, словно магнитом.
А сам он пока не нашёл ту, от которой сердце дрогнуло бы и замерло. Хорошие женщины ему попадались в основном. Добрые, приятные и хозяйственные. Да только представить своей женой ни одну из них почему-то не мог. Сам расстраивался. Уж какую ему надо?
Один за другим умерли родители, так и не дождавшись, когда Тимур сноху в дом приведёт и внуками их наградит.
Сыну они оставили большой добротный дом на сто квадратов и пять соток земли.
Только некогда Тимуру домом было заниматься. Из рейса вернётся, недельки две побудет и снова в путь. Односельчане всё подшучивали, куда, мол, Тимур, денег всё копишь. А он на них только рукой отмахивался.
Тимур был добрым. Если за помощью к нему обращались, никому не отказывал. Годы голодные были, тяжёлые.
В магазине по талонам отоваривались, а у него была возможность впроголодь не жить. Потому и одалживал он тем, кто попросит.
Особенно повадилась в долг у него просить Лариска Неверова. Жила она одна, с двумя ребятишками, дочь и сын. Тяжело ей было, жалел её Тимур, потому и выручал. То одёжку не на что в школу прикупить, то холодильник пустой, детей кормить нечем.
Работала Лариска на вахте, в музыкальной школе. Зарплата - кот наплакал. С двумя детьми не проживёшь. Вот и обращалась она к Лапшину.
Лариска всё к нему и так и эдак. Тимур был единственным стОящим мужиком на весь их рабочий посёлок. Только ничем его не заманишь. Крепкий, как грецкий орех. Было, правда, у них пару раз, когда тошно Тимуру становилось в пустом родительском доме, но дальше этого дело не заходило. Лариска с расстройства уж к бабке какой обратиться хотела. Ну что в ней не так? И лицом, и фигурой Бог не обидел.
А тут вдруг, глядит Лариска, по осени, Тимур бабу с ребёнком себе привёз, в доме своём поселил. Маленькую девчонку помог в детский сад оформить, саму женщину пристроил в заготконтору, в бухгалтерию.
Лариска от ревности и зависти извелась вся. Ведь кого привёз? Ни рож*, ни кожи. И взглянуть-то не на что. А факт оставался фактом. Привёз, и живёт теперь эта баба с девчонкой своей у Тимура. Щи-борщи варит, да пироги печёт.
Он в рейсы, она за домом следит. Да на работу ходит. Снегу недавно намело. Так сама вышла, куртку Тимура надела, платок пуховый и чистит дорожки. Видать, не белоручка совсем. Знает, как оно, с хозяйством управляться.
И дрова таскает, и печь топит. Собаку исправно кормит, кота по шёрстке гладит. Девчонка её бегает по двору Тимура и визжит от радости.
Лариска как мимо дома Лапшина не пройдёт, так жаба её душит. Ну почему не ей такое счастье привалило? Откуда эта приблудная взялась такая? И ведь взял Тимур, с ребёнком. Со своими двумя отпрысками, значит, не по сердцу Лариска пришлась, а эта по душе. Иначе зачем Тимур её стал бы у себя селить?
Решила Лариска другую тактику избрать. Своего врага сделать другом. Ей же надо разузнать, кто такая, да откуда. А уж притворяться лисой Лариска умела всегда.
Дело-то к Новому году близилось. Скоро уж Тимур из рейса вернётся. Достала Лариска из своих закромов домашнюю самогонку, в бутыль из-под " Столичной" влила и, уложив своих сорванцов спать, направилась к соседушке. Жили-то они с Тимуром друг напротив друга.
Перешла Лариска дорогу, морозного воздуха глотнула. Снег-то скрипучий какой. Из печных труб дымок струится, псы подвывают на разный лад, да погавкивают. Мороз-то не шутка. В тепло бы сейчас скорее.
Тихонько постучав в окошко, Лариска прислушалась. Ага, идёт. Из холодных сенцев донеслось осторожное и даже испуганное: " Кто? "
- Здравствуй, соседка. Это Лариска Неверова, напротив вас живу. Впустишь? - медовым голосом произнесла Лариса.
Дверь приоткрылась, и выглянуло бледное встревоженное лицо.
- Впусти, а? Тошно мне страсть как. Детей уложила, а сама никак. Тоска меня взяла, сна мне нет. Поболтать особо не с кем. Ты вроде моего возраста. Уж сколько в нашем посёлке живёшь, а всё никак не познакомимся с тобой. Слыхала я, Верой тебя зовут?
***
Елена Юрьевна в дрожащих руках держала долгожданное письмо от внука. Написал наконец-то. Вроде хорошо всё. Присяга скоро. Ребята нормальные попались, сдружился с ними. Командиры строгие, но это ничего, терпимо.
Армия на то и армия, чтоб характер закалять. Сопли разводить с ними никто не будет. В шесть утра подъём - и понеслась. Похвастался Славик, что строевую песню назубок выучил и горланил её вместе со всеми. Так, мол, легче становилось. Будто всё грустное, что внутри накопилось, выкрикивалось Славиком в морозный декабрьский воздух.
"Иногда проораться, бабушка, как следует нужно. Понимаешь? Мужчины вроде не плачут, не положено. А лёгкие надрывать никто не запрещал. Вот и пою во всю мощь".
Елена Юрьевна, пока читала родной почерк внука, то и дело слёзы у неё на глаза набегали. Видно, по матери у него всё равно душа болит и совесть мучает, что дед из-за него раньше времени ушёл. Так, ещё пожил бы. Почерк у Славика, как у Яши. Никак не могла насмотреться Елена Юрьевна на размашистые строчки.
Вроде всё у него складно, хорошо. А всё равно на сердце тревожно. Больно далеко служить его направили. Двое суток в пути, на поезде. В воинскую часть в Архангельске.
Зима, путь не близкий. Не сможет Елена Юрьевна на присягу попасть. О чём и написала внуку в письме. Зато Анжелка собиралась и ещё пара ребят, друзей Славика.
Елена Юрьевна с ними шерстяные носочки для внучка передать хотела и кое-какой гостинец. А то как их там, солдатиков, кормят, неизвестно. Вдруг голодает Славик? И так аппетит хилый у него, а в армии совсем отощает.
Впасть в уныние не давал Прохор Алексеевич. И снег сам чистил, и дрова натаскивал. Воды из ближайшего родника на саночках привозил. Елена Юрьевна и не представляла себе, чтобы без его помощи она делала. Все письма, что успел ей за два месяца службы внук прислать, перечитывала и Прохору Алексеевичу. Он слушал внимательно, иногда кряхтел. Вспоминал свою молодость и свою службу в морфлоте. Как давно это было. Это потом уж когда его комиссовали по состоянию здоровья, он писательством занялся.
Вскоре навестила Елену Юрьевну девушка Славика. Анжелка на пороге стояла, не решаясь в дом пройти. Что-то топталась, мямлила. Совсем какая-то бесхарактерная. Ну да ладно. Славик любит её, и вмешиваться в личную жизнь внука Елена Юрьевна не имеет права. Хотя к Яше она тоже не вмешивалась особо, а вышло вон как.
Нагрузила она Анжелке пакет с гостинцами для Славика, самое главное - носочки не забыла. Сама связала, чтобы внуку там тепло было. А то кто знает, какая там зима в Архангельске.
-Обними крепко от меня и поцелуй - попросила Елена Юрьевна. Анжелка заверила, что всё сделает и всё передаст. Пока она до калитки шла, Елена Юрьевна перекрестила её, и, тяжело вздохнув, заперла дверь. С того дня жила она ожиданием весточки от внука, а дождалась сообщения, что российские войска срочно на Чечню перебрасывают. Вооружённый конфликт какой-то там образовался. Всех под одну волну гребут. И срочников, и новобранцев.
Слегла Елена Юрьевна от переживаний. Сердцем чувствовала, что и Славик попал в эту мясорубку. Ведь не было такого, чтобы так долго он не писал ничего.
Дорогие читатели! Не будьте, пожалуйста, скупы на лайк) Если вам понравилась глава, конечно же. Отблагодарите своего автора, который старается чтобы вам было интересно. Для вас мелочь, а для автора и его канала большой стимул двигаться дальше)