— Нет, ну ты глянь на эти руки! — Виктор на мгновение оторвался от тарелки с борщом и схватил ладонь сына. — Как у пианиста! В твоём возрасте у меня уже мозоли были с пятак размером.
Денис аккуратно высвободил руку и подвинул к себе учебник физики. Опять началось. Стоило отцу хлопнуть после работы стопку-другую, и вечер превращался в лекцию о правилах жизни настоящего мужика.
— Витя, дай поесть ребёнку спокойно, — вздохнула мать, стоя у плиты.
— Какой он ребёнок? Шестнадцать лет, а гвоздь забить не умеет! — отец с досады стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. — В понедельник пойдёшь со мной к Михалычу в гараж, и никаких возражений. Хватит над формулами горбатиться.
Денис молча жевал, уставившись в книгу. «Третий закон Ньютона: действие равно противодействию». Как же, действие. Попробуй тут подействовать, когда каждый разговор с отцом — как с бетонной стеной.
— А твои олимпиады, — продолжал распаляться Виктор, — они тебе что дадут? Корочку? А жизнь-то она вот, — он растопырил свои огромные, вечно пахнущие машинным маслом ладони, — руками делается!
Денис знал: спорить бесполезно. Пережидай грозу, как говорила бабушка. Он собрал учебники и тихо выскользнул из кухни, краем уха услышав, как мать шепчет: «Достал уже пацана, Витя».
В своей комнате Денис включил настольную лампу и уставился на плакат с Эйнштейном на стене. Интересно, у Альберта отец тоже требовал забивать гвозди вместо решения уравнений?
Тихий звонок телефона выдернул Дениса из глубокой сосредоточенности. Последняя задача на олимпиаде была особенно заковыристой — что-то про траекторию движения в электромагнитном поле. Преподаватель неодобрительно покосился, когда он полез в карман.
Звонила мать. Денис попросил разрешения выйти. В коридоре стояла гробовая тишина, только за дверью аудитории скрипели ручки участников олимпиады.
— Сыночек, — голос матери дрожал, — с отцом плохо. Приезжай в областную, кардиологическое отделение.
Денис выскочил на улицу, на ходу застёгивая куртку. Мартовский ветер швырнул в лицо мокрый снег. Такси не ехало целую вечность, а когда наконец приехало, застряло в пробке на мосту.
«Дурацкий город, дурацкие пробки, дурацкий...» — Денис осёкся. Дурацкий отец? Нет, как бы сильно он ни бесил, такого Денис себе не позволял даже мысленно.
А ведь, если подумать, они не разговаривали нормально уже сколько? Года два? С тех пор, как Денис перешёл в физико-математический лицей и, по выражению отца, «загордился». А раньше ведь было иначе — рыбалка на Свири, походы за грибами, отец учил разжигать костёр одной спичкой и вязать хитрые узлы. Когда всё изменилось?
В больничном коридоре пахло мокрой тряпкой и страхом. Мать сидела, съёжившись, на краешке казённого дивана с потрескавшейся кожзамовой обивкой.
— Инфаркт, — сказала она, поднимая на сына покрасневшие глаза. — Уже в операционной.
За окном начинало темнеть. Они молчали, перебирая в руках телефоны, время от времени поглядывая на часы. Стрелки еле ползли.
— Знаешь, — вдруг произнесла мать, — он ведь специально эту грубость включает. Боится, что не сможет тебя защитить в мире, где все локтями работают. Сам-то он мальчишкой рос хилым, его во дворе все лупили. Потом уж раскачался, конечно.
Денис удивлённо посмотрел на мать. За шестнадцать лет жизни он ни разу не слышал, чтобы отца кто-то обижал. В его картине мира Виктор Краснов всегда был несгибаемым, как дуб, — шумным, упрямым, грубоватым, но несокрушимым.
— Почему ты мне раньше не рассказывала?
— А зачем? — пожала плечами мать. — Он бы разозлился. Для него важно, чтобы ты видел в нём... ну, того самого настоящего мужика, — она невесело усмехнулась.
Из-за белой двери появился хирург — немолодой, с красными от усталости глазами.
— Родственники Краснова? Операция прошла успешно, но положение было серьёзное. Восстановление займёт время. Первые дни критические, но прогноз осторожно-положительный.
Дома Денис открыл отцовский шкаф, сам не зная зачем. Внутри пахло одеколоном «Шипр» и машинным маслом — запах его детства. На верхней полке лежала стопка бумаг — квитанции, договоры, какие-то вырезки из газет.
Денис достал папку с надписью «Документы» и опустился на диван. Открыв её, он оцепенел. На первой странице красовалась его собственная фотография, а под ней в столбик были записаны цифры с пометками: «Денису на институт», «На компьютер», «На летний лагерь».
Проглядывая бумаги, он словно открывал другого отца. Вот квитанция об оплате тех самых курсов по физике, на которые он «сам поступил на бюджет» — как ему тогда объяснила мать. Вот договор о рассрочке на ноутбук. Вот вырезки статей про лучшие технические вузы с заметками на полях.
Внизу лежал конверт со старыми фотографиями. Маленький Денис на плечах у молодого отца. Оба смеются. А вот они вместе собирают модель самолёта — отец, ещё без седины в волосах, терпеливо показывает, как приклеить крыло.
В боковом кармане папки обнаружилась школьная тетрадка. Денис открыл её и не поверил своим глазам. Это был дневник отца, который он, оказывается, вёл эпизодически. Короткие заметки, написанные корявым почерком:
«10 мая. Денис сегодня сам разобрался с задачей по алгебре. Башковитый. Весь в тестя пошёл».
«3 сентября. Первый раз в первый класс. Купили рюкзак, как у всех пацанов. Денька говорит, хочет быть учёным. Посмотрим».
«17 декабря. Денис олимпиаду выиграл. Не показываю, но горжусь».
Последняя запись была сделана месяц назад:
«Кажется, сынок совсем меня за человека не считает. Для него я — динозавр необразованный. А что делать? Такая у меня работа — руками. Зато он выучится, будет в чистом кабинете сидеть. Михалыч звал к себе в автосервис показать пацану, что почём. Может, хоть так внимание обращу».
Отец выглядел неестественно тихим и как будто похудевшим, хотя прошли всего сутки. К его руке тянулась прозрачная трубка капельницы.
— Явились, — хрипло проговорил он, пытаясь улыбнуться. — Зря только время тратите.
— Витя, заткнись и лежи смирно, — строго сказала мать, но в её голосе слышалось облегчение.
— Как олимпиада? — неожиданно спросил отец, глядя на сына.
— Да я... не дописал, — смутился Денис. — Пришлось уйти.
— Вот дурень! — отец попытался приподняться на подушке. — Кто ж так делает? Такой шанс упустил!
— Да пошла она, эта олимпиада, — вдруг выпалил Денис и сам удивился своим словам.
Отец уставился на сына с таким изумлением, словно тот заговорил по-китайски.
— Пап, я видел твои записи, — продолжил Денис, набравшись смелости. — Про институт, про олимпиады... Зачем ты делал вид, что тебе всё это до лампочки?
В палате повисла тишина. Только где-то в коридоре слышались шаги медсестры.
— А что я должен был делать? — наконец проговорил отец, отводя взгляд. — Корчить из себя профессора? С моим-то образованием? Восемь классов да ПТУ.
— При чём тут образование? — не понял Денис.
— При том! — вдруг вспылил отец и закашлялся. — Думаешь, я не вижу, как ты морщишься, когда я при твоих умных друзьях говорю что-нибудь? Стыдно за батю-работягу?
— Да с чего ты взял?!
— А что тогда на день рождения меня с твоими приятелями не познакомил? Мать пригласил, а меня — нет. Не вписываюсь я в твою новую жизнь, вот и всё.
Денис открыл рот и закрыл его. Он вспомнил свой день рождения в прошлом году. Тогда пришли ребята из физматлицея, и он действительно не позвал отца присоединиться. Но не потому, что стыдился! Просто... просто решил, что отцу будет неинтересно слушать их разговоры о квантовой физике и последних математических головоломках.
Или это была отговорка?
— Пап, я не стыжусь тебя, — тихо сказал Денис, глядя в глаза отцу. — Я просто думал, что ты... что тебе со мной скучно. Со всеми этими формулами.
Отец хмыкнул и вдруг потянулся к тумбочке, где лежала потрёпанная книга.
— Видишь? «Физика для чайников». Купил на барахолке за полтинник. Думал, может, пойму хоть что-то из того, чем ты живёшь.
Денис взял книгу. Страницы были все в карандашных пометках.
— А автосервис Михалыча? — спросил он.
— А что автосервис? — пожал плечами отец. — Там тоже физика, между прочим. Рычаги, моменты силы, гидравлика. Думал, может, заинтересую тебя практическим применением. А то витаешь в облаках.
Денис смотрел на отца и видел в нём что-то совершенно новое — неуверенность. Тот самый несгибаемый Виктор Краснов боялся оказаться недостаточно хорошим в глазах собственного сына.
— Слушай, пап, — медленно начал Денис, — а помнишь, как мы на Свирь ездили? Ты ещё показывал, как правильно червя на крючок насаживать.
— Ещё бы, — улыбнулся отец. — Ты тогда первого своего окуня поймал. Мелкий был, с ладошку, а орал так, будто кита вытащил.
— Давай летом снова съездим? — вдруг предложил Денис. — Только удочки твои теперь я буду чинить. Говорят, мужику нужно руками работать, — он усмехнулся.
— Договорились, — отец протянул руку, и Денис крепко её пожал.
Июльское солнце пекло немилосердно. Денис сидел на корточках у воды и перевязывал леску на удочке. Отец, заметно похудевший после больницы, но загоревший, устраивался с термосом на раскладном стульчике.
— Как твой этот... интерфейс? — спросил он, наливая чай.
— Нормально, — улыбнулся Денис. — Вторую неделю уже подрабатываю на удалёнке. Тридцать тысяч за месяц обещают.
— Неплохо, — присвистнул отец. — И всё на этих твоих алгоритмах?
— Ага. Представляешь, я ведь использовал формулы из твоей «Физики для чайников», — рассмеялся Денис. — Там как раз про оптимальные траектории движения было — пригодилось для игрового движка.
Отец довольно хмыкнул и отхлебнул чай.
— Вишь как. А ты говорил, что твоя физика от реальной жизни далека.
— Это ты говорил, — поправил Денис.
— Ладно-ладно, умник, — беззлобно проворчал отец. — Кстати, я тут с Михалычем говорил насчёт тебя.
Денис напрягся. Неужели опять про автосервис?
— Его племянница в политехе преподаёт, на кафедре робототехники, — продолжил отец. — Говорит, им там толковые программисты нужны, стипендия приличная. Может, сходим, познакомлю?
— Серьёзно? — Денис не поверил своим ушам. — А как же «хватит в книжках копаться»?
— Ну, я тут подумал, — отец задумчиво почесал затылок, — что настоящий мужик — это тот, кто своё дело знает от и до. Не важно, какое оно — хоть гайки крутить, хоть код писать.
Они помолчали. Поплавок мирно покачивался на воде. Вдалеке проплыла лодка с рыбаками.
— Пап, — вдруг спросил Денис, — а ты правда в детстве хилым был? Тебя и правда обижали?
Отец поперхнулся чаем.
— Мать рассказала, да? — он вздохнул. — Было дело. Меня дед потом в секцию отдал, бокс, всё такое.
— А я вот в детстве думал, что ты супергерой какой-то, — признался Денис. — Казалось, ты всё умеешь, всё можешь.
— Так и дети для того даны, — неожиданно серьёзно сказал отец, — чтобы стать лучше нас. Мой батя еле читать умел, а я хоть ПТУ закончил. Ты вон в институт пойдёшь. А твои дети, может, вообще на Марс полетят.
— Далеко загадываешь, — усмехнулся Денис.
— А что? Мне внуков ещё нянчить, — отец вдруг прищурился, глядя на воду. — Смотри-ка, клюёт!
Поплавок действительно задёргался, и Денис резко дёрнул удилище вверх. На крючке билась крупная плотва.
— Вот это да! — воскликнул он. — Видал?
— Держи крепче, слабак! — поддразнил отец, хватая подсачек. — Вот так, веди её к берегу!
Когда рыба оказалась на берегу, они оба рассмеялись — громко, от души, как не смеялись уже много лет.
— Знаешь, Дэн, — вдруг сказал отец, используя детское прозвище сына, — по-моему, из тебя всё-таки вышел настоящий мужик.
— Из тебя тоже, бать, — ответил Денис. — Из тебя тоже.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.