Михаил Ефремов, как известно, не выйдет досрочно на свободу, потому что его поймали с… смартфоном. Да, именно с тем самым, что лежит у нас у каждого в кармане, а у него – в бараке. И вот теперь, благодаря этому мобильному счастью, его путь к досрочному освобождению откладывается. Задумайтесь, как уязвимы мы все: одна маленькая ошибка, и вся твоя карьера рушится. А если ты ещё и актёр, то не просто карьера, а целый театр. И так всё в жизни у нас — какая-то невообразимая драма.
— Слушай, ну как ты вообще умудрился? — спрашиваю у себя. Ефремов, конечно, не сказал. Но факт остаётся фактом: он не единственный, кто оказался в этой неприятной ситуации. Вот только, для него это не просто нарушение режима, а чуть ли не трагедия.
— Миша, ну что это за идиотизм? — думает кто-то из его друзей. — Ты хоть с интернетом там на выходе что-то улаживал?
Неизвестно, как этот телефон оказался у актера. Может, ему его передал кто-то снаружи, может, он сам нашёл — вариантов много. Но тут важен не факт его нахождения, а последствия. В ИК-4 в Белгородской области на такие штуки не смотрят сквозь пальцы. Если у тебя в кармане что-то не то, пиши заявочку на долгий срок.
— Ты не собирался просто выйти, Миша, а ты решил сыграть с судьбой. И сыграл. — восклицает один из осуждённых, глядя на новости.
Теперь, если Ефремов хочет досрочку, ему предстоит решить одну задачу: доказать, что телефон не его. А для этого нужно, чтобы ты был либо Шерлоком Холмсом, либо попросту умным человеком. Иначе, подвинься, и так можно засидеться до конца срока. Это же не просто случайность, это шанс на нечто большее.
Параллельно, как только эта новость всплыла, пошли слухи, что Михаил уже пытался договориться с администрацией об УДО, мол, раскаивался, молился, исповедовался. Всё как полагается: каноническое раскаяние.
— Я ведь раскаивался, — сказал он в очередной раз. — Ну что ещё мне сделать, чтобы выйти, а? Хотя бы чуть-чуть?
В общем, те, кто следит за ситуацией, уверены: если бы не этот грёбаный телефон, Миша уже мог бы снова оказаться на воле. Но, видимо, не судьба.
Так вот, Михаил Ефремов, в ожидании пересмотра своего дела, стал очередной жертвой обыденных «запрещённых вещей», которые в колониях считают самым страшным преступлением. Ах, жизнь.