«Дорогой друг, если ты когда-нибудь задумаешься о том, чтобы взять верхнюю боковую полку в поезде, остановись. Просто остановись. Это не экономия, это самоуничтожение. Я расскажу тебе свою историю, чтобы ты никогда не повторил моих ошибок», – так начинается письмо, которое нас очень попросил опубликовать читатель Виталий.
Итак, началось всё с того, что мне срочно нужно было добраться из Петербурга в Москву. Билетов, как всегда, не было. Ну, точнее, были – только верхние боковые полки. Я подумал: «Ну, что за проблема? Ночь, посплю, утром приеду. Не велика беда». О, как я ошибался.
Мой поезд отправлялся около десяти вечера. Я загрузился в вагон, нашел своё место – верхняя боковушка, прямо у туалета.
Ну, думаю, ладно, не страшно. Устроился, жду отправления.
Проводница проверила билеты и предупредила: «Свет погасим в 23:00, спите спокойно».
Я кивнул, думая, что всё будет хорошо, и залез наверх.
Но нет. Хорошо не было.
Началось с дверей. Как только поезд тронулся, начался ад. Дверь хлопала каждую минуту. То кто-то в туалет, то кто-то в ресторан, то пошла толпа опоздавших.
И знаешь, что самое обидное? Это не только пассажиры! Сами работники поезда дверьми хлопали так, будто их жизнь зависела от того, насколько громко они смогут это сделать.
Я лежал на своей полке, пытался расслабиться, но каждый раз, когда я начинал засыпать, – хлоп! Хлоп! К полуночи, вроде, все успокоились. Я уже подумал: «Ну, слава богу, сейчас засну». Задремал.
И тут – бам! Дверь снова. Кто-то решил, что два часа ночи – идеальное время для прогулки по поезду.
Но это было только начало.
Потом началась жара. Видимо, кондиционер или вентиляция решили, что охладили вагон достаточно, и просто отключились. Я лежал, как в сауне, пот катился градом, дышать нечем.
Спустился, пошел к проводнице, говорю: «У вас тут можно задохнуться, что с кондиционером?» Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и сказала: «У нас всё в норме, все работает в автоматическом режиме».
Ну да, у неё в купе холодно, у нее тамбур рядом, и она сидит за дверью от вагона, а у нас в конце вагона – адское пекло.
Я вернулся на свою полку, пытался хоть как-то успокоиться. Сверху вроде потянуло воздухом, и я уснул. Но проблема в том, что ехать оставалось чуть больше двух часов.
Ты знаешь, что такое верхняя боковая полка? Это не просто неудобно. Это унижение человеческого достоинства. Ты лежишь, как сардина в банке, не можешь ни сесть, ни повернуться. А если попытаешься, то рискуешь упасть вниз и приземлиться на кого-нибудь из очереди в туалет.
И вот, когда я уже начал привыкать к жаре, тесноте и хлопанью дверей, началось самое «интересное». В четыре утра все пассажиры решили, что пора готовиться к прибытию. Кто-то начал собирать вещи, кто-то разговаривать, кто-то просто ходить туда-сюда.
Свет включили, и, конечно, никто не думал о том, что кто-то ещё может хотеть спать, хотя до прибытия был час. Потом люди понесли выбрасывать мусор и стали шуршать пакетами.
Я лежал, смотрел в потолок и думал: «За что мне всё это?»
Я мог бы спать до самого прибытия, но нет. Вместо этого я слушал, как кто-то громко обсуждает, что они будут завтракать в Москве, и как кто-то другой пытается снять чемодан с верхней полки, и как плохо, что закрыт вокзал.
И как такие места до сих пор продают?! За полную стоимость. Это же издевательство! Такие полки нужно запретить. Пусть там бельё возят или что-то ещё.
Или, если уж на то пошло, продавать их в два раза дешевле. Может, тогда их хоть кто-то будет брать добровольно.
Когда поезд наконец прибыл в Москву, я был похож на зомби. Усталый, злой и с единственной мыслью в голове: «Больше никогда».
Я вышел на платформу и не мог отдышаться после духоты.
Так что, друг, если ты вдруг увидишь билет на верхнюю боковую полку – просто пройди мимо. Лучше заплатить больше за купе, но сохранить свои нервы и достоинство. Потому что то, что я пережил, – это не путешествие. Это пытка.
С уважением,
Твой друг, который больше никогда не поедет на верхней боковой полке.
P.S. Если ты всё-таки решишься на такой подвиг, возьми с собой беруши, маску для сна и вентилятор. И молись, чтобы кондиционер работал.