Гордое название Рыбокомбинат V… ский, красовалось над покосившимися воротами. На огромной металлической вывеске некогда голубая краска облупилась и ржавые слёзы, стекающие с вырубленных букв, говорили о плачевности рыбокомбината и если вглядеться, то можно было посчитать все слои этой самой краски как годовые кольца на спиле дерева. В накренившемся заборе зияли порталы и сторонний прохожий, заглядывая в них видел другую вселенную, разрушенную, ржавую, доживающую свой век.
Американец ходил по территории старого рыбного завода, он заглядывал во все закоулки и помещения и громко причмокивал. Увидев очередную кучу мусора или разрушенную временем и бесхозяйственностью заводскую действительность, задавал вопросы.
– А это что такое? – спрашивал он на своём языке.
Переводчик переадресовывал вопрос директору, а тот старался всё объяснить так чтоб не спугнуть американца.
– Это рыбный цех! – говорил директор, и добавлял, – Раньше был.
«Гуд!» —говорил американец и шёл дальше.
Целый день американец ходил по заводу, спрашивал, делал пометки в своём блокноте и заглядывал за все углы, то морща нос, то приговаривая гуд, гуд. Оставшиеся работники завода тихо шептались.
– Наконец и к нам американцы приехали, сейчас нас купят и заживём как буржуи! – заявил электрик Петрович.
Он работал на заводе четверть века и пережил многих директоров, как неотъемлемая часть завода он переходил в собственность новых хозяев являя собой историческую ценность как для собственника, так и для новых работников. Петрович, знал про завод всё.
– Да кому мы нужны? – заявил начальник цеха готовой продукции.
– Ты Колька, зри в корень! – назидательно заявил Петрович, – Сколько ты у нас работаешь, три года?
– Какое это имеет значение? – заявил Николай.
– А такое, перепадёт всем.
Петрович закатил глаза и начал вспоминать былые времена, рассказывая сидящим как приезжали разные инвесторы и у работяг заводились деньжата, что жизнь была вроде и не такой тяжёлой.
– Ну а мне то что? – заявил Николай, – Я за три года после учёбы на этом заводе ни одной консервы не видел. Всё чему учили, забыл.
– Ты Колька не бузи, – заявил бригадир Федя, – Петрович тут всё знает, ну а консервы мы тебе покажем, на складе стоит пара ящиков из стратегических запасов.
– Их уже крысы доедают, – сказал кладовщик Степан, – представляете, банки жестяные стали грызть.
– Мы тут скоро сами друг друга сожрём! – заявил Николай.
– Цыц, Колька! – рявкнул Петрович, – Будет тебе и цех, и консервы и деньги будут. Наш директор парень ушлый, своего не упустит.
Мужики ещё долго спорили и рассуждали о мировой экономике, об американцах, которые так и хотят всё скупить. И самое главное, кто их посетил Рокфеллер или Ротшильд?
В конце рабочего дня к ним зашёл директор. Он весь светился, улыбка не сходила с его худощавого лица, а глаза за толстыми линзами очков казалось вот-вот вспыхнут от счастья.
– Ну чем порадуешь нас Сан Саныч? – спросил Петрович директора.
Глаза Сан Саныча сделались ещё больше казалось, что из них сейчас брызнет фонтан счастливых слёз, похлопывая мужиков по спинам и потряхивая за руки он начал шутить и пританцовывать, отчего казалось, что его сутулая спина вот-вот сложится пополам.
– Ну всё братцы, такие деньжищи поплывут, вам и не снилось!
Триада мужицких голосов заполнила всё помещение, вопросы, мнения и предположения сыпались один за другим.
– Цыц! – рявкнул Петрович на мужиков, – Ты скажи Сан Саныч, а чего хочет буржуй?
– Будем строить цех по производству рыболовных сетей. – заявил директор.
– А на кой нам эти сети? – спросил Николай.
– Всё очень просто, сети мы будем менять на рыбу у рыбаков, рыбу будем консервировать, а консервы продавать.
Мужики дружно закивали и начали благодарить директора, пожимая ему руку и поздравляя с успешной сделкой. Когда все успокоились Петрович заявил.
– Ну Сан Саныч, мы в тебе не сомневались, ты наш кормилец!
Директор несколько вытянулся в рост и расправил свои сутулые плечи от чего стал смотреть на работников сверху.
– Обмыть бы, Сан Саныч! – заявил Петрович, – Такое дело, грех не смочить горло.
Директор сделал серьёзный вид, вытянувшись ещё выше он обвёл взглядом всех мужиков, подняв руку он собрался сказать, но замерев на мгновение заявил.
– Эх! Ладно, сегодня можно, но, чтоб не много и завтра как огурчики. Понятно?
Мужики довольно пробасили и уверили директора в символизме предстоящей попойки. Пили всю ночь. Директор валялся тут же под столом свернувшись калачиком, его очки сползли набок и держались за ухо на одной дужке. Петрович, по-отечески укрыл его своей тужуркой, отчего долговязая фигура директора пыталась согреться под ней.
– Да ты пойми, голова садовая, – орал бригадир Федя, Николаю, – завод отстроим и заживём по-человечески.
– А конъюнктуру мы где искать будем? – встревал в их спор Степан.
– Я тебе сейчас так конъюнктуру начищу, ты у меня сразу узнаешь, где камбала водится! – угрожал Петрович.
Утром директор стыдливо прятал свои глаза, избегал встречи с рабочими и всё время пил воду. Петрович старался его поймать, но тот всё время находил отговорки ссылаясь на занятость.
– Не видать нам сегодня похмелья. – сказал Петрович.
– Конечно, они же теперь олигархи, знаться с нами не желают! – заявил Федя с обидой.
Три месяца завод жил своей обычной жизнью, мужики резали металлолом и продавали, металла становилось всё меньше и среди них пошёл ропот что через полгода доберутся до котельной и тогда останутся голые стены, которые никому не будут нужны. Но к тому времени приехал американец и жизнь на заводе закипела. Директор всё время был занят, встречи, договоры, приезжали люди, осматривали и на завод потянулась вереница различных машин и строительной техники. Экскаваторы копали, самосвалы возили, строительство нового цеха шло полным ходом. Американец ходил довольный, всё повторял гуд, причмокивал и через месяц улетел, пообещав вернуться.
После отъезда американца часть техники уехала, а остальная часть делала вид, что работает. Петрович с мужиками каждый день ходили смотреть как строится их цех по производству сетей, но строители особо не спешили, а на вопросы загадочно отвечали, что начальник сам всё знает.
После того как Петрович подпоил строителей они ему рассказали, что весь материал везут на строительство дома директору, часть техники и половина бригады также работают там, а на завод пока денег не выделили.
– Этот мудак, – орал в бытовке Петрович, – дом себе строит, ему этот цех на хрен не нужен.
– А как же мы? – спросил Федя.
– А Вы Федя в пролёте! – зло бросил Степан.
– Как же так, человек деньги дал на завод, а он дом себе строит! – заявил Николай, и добавил, – Он же потом миллионы заработает.
– Я этого так не оставлю! – сквозь зубы процедил Петрович.
– Мы с тобой Петрович, – заявил Федя, – а что ты хочешь делать?
– Потом увидите. – крикнул Петрович, и вышел из бытовки.
К приезду американца на завод снова понагнали техники, что-то привозили, что-то грузили, работа кипела всё гудело и двигалось. На вопросы американца, почему так мало построили, директор виновато смотрел под ноги и говорил, что мол инфляция всё сожрала. Американец нервничал, ругался, но денег дал, заявил, что цех нужно срочно достроить так как, скоро прибудут станки для плетения сетей. Директор кивал, извинялся и обещал к сроку всё достроить.
Со стройки цеха тянули всё, кирпич, арматуру, раствор. К очередному приезду американца цех представлял собой полуразрушенное здание. Посмотрев на остов недостроя, американец скинул с себя дорогое кашемировое пальто кинул его в лужу и вытерев об него ноги улетел к себе в Америку.
– Ну что допрыгались! – орал директор на мужиков, – Кто будет достраивать мне дом? У меня ещё третий этаж не доделан, для вас же старался, никакой благодарности.
Мужики понуро смотрели в пол глубоко вздыхали и охали.
– Да от этих американцев всё что угодно можно было ожидать, но такой подлости… – заявил Федя.
– Продам вас к чёртовой матери! – заявил директор.
Завод продавали ещё несколько раз, а недостроенный цех потихоньку разбирался, кто на дачу себе кирпич отбивал, кто на бутылку машину песка продавал. Так он и остался стоять памятником краху капитализма, сломавшему зубы об российскую действительность.
Сергей Таптунов