Масленица, друзья! Слово-то какое, да? Емкое, сочное, многогранное:
1) масляное
2) теплое
3) сытное
4) солнечное
5) весеннее, на мимозу похожее
6) радостное (праздник же)
В моей семье масленица отмечается 52 раза в году - я пеку блины каждые выходные. Это старая семейная традиция, которая не обсуждается, не отменяется, не переносится, а передается из поколения в поколение и вот просто соблюдается и все. Т.е. тот праздник, который начался по календарю сейчас, в феврале, у нас в семье особо и не заметен. Для блинов границ нет! Пекли, печем и будем печь пока не лопнем. На двух сковородках, чтобы быстро и много.
А в моем любимом детстве - в том самом, Реттиховском, про которое я уже рассказывала, Масленица была настоящим праздничным событием. С советским размахом, богатым забавными конкурсами и щедрым на подарки.
Об одной такой Масленице, увиденной глазами 8-летнего ребенка, я сегодня и расскажу 👀.
В нашей части Масленица отмечалась так - взрослые выносили на улицу столы и каждая семья накрывала поляну. Семейные поляны объединялись в одну общую сплошную, все смешивалось-перемешивалось, становилось шумно, пьяно, весело, - ну, как обычно. Как мы любим. 🙃
А вот в Реттиховке по своему размаху Масленица едва ли уступала празднованию дня Шахтера. Наш военный автобус в тот день делал в поселок столько рейсов, сколько было нужно, чтобы отвезти на праздник всех желающих.
Приезжаем и разбегаемся кто куда. Мама с подругами - по магазинам, папа с сослуживцами - по своим, наверное, очень важным секретно-военно-морским делам (я так думала), а я с ребятами - смотреть конкурсы и забавы, участвовать в детских и болеть за взрослых.
И вот тот самый конкурс, который я прекрасно помню спустя 48 лет. Скользкий столб называется.
Посреди праздничной площади стоит громадной высоты столб, облитый холодной водой и заледенелый от мороза. На верхушке столба висят два приза - длиннющие болотные сапоги-броды и живой петух в клетке. Петух кричит не умолкая. Как угорелый. От его крика раскачивается клетка, от клетки качаются сапоги. В общем, все качается, от того столб кажется неустойчивым. И когда по нему начинает взбираться очередной смельчак, мне кажется, что столб вот-вот упадет. Вместе со смельчаком, сапогами и петухом в клетке. Мне страшно, но это еще полбеды. Самое большое горе - это волнение за петуха как за живое существо, которое не понимает, зачем и как надолго его подвесили к небесам.
Стою и плачу. Потому что петух орет как будто его режут. Я хочу, чтобы кто-нибудь поскорее долез до верха столба и уже снял, наконец, этого орла бедолагу. Ему же страшно. Потому что очень высоко! Его крик рвет мое детское сердце, а столб так никто и не может "взять".
Я не знаю, сколько прошло часов. Скоро закончится праздник и надо будет уезжать. Или столб по-нечестному скользкий, или он выше человеческих возможностей, или все мужчины сегодня слишком веселые. А тут же серьезный подход нужен. Ну что ж такое-то! Болит шея - я все время смотрю наверх. Контролирую состояние петуха. Я взяла на себя ответственность за его жизнь на высоте. Детскую, да, но - ответственность.
Мужчины лезут, но не долезают даже до половины столба. Женщина-ведущая уже перетаскала за руку на столб всех, кто более-менее держался на ногах. Время к вечеру. Скоро автобус. Мама спрашивает, где папа, ну а я откуда знаю? Я ж не за папой - за петухом слежу. Папа-то точно на земле, петух - не пойми где, и до него никому, кроме меня, нет дела. Всем смешно. Мне - горько.
И тут откуда ни возьмись, появляется папа. С сослуживцами. В этот день все в штатском. Веселые, довольные. Праздничные. И неожиданно женщина-ведущая подходит к нему и подталкивает к столбу. Папа говорит, что да, он действительно самый высокий (рост папы был 1м 90см или 91-93, точно не помню, но то, что он был выше всех в училище и в части - факт, это видно по фото), но они с друзьями уже слишком хорошо отметили Масленицу, чтобы пытаться еще куда-то залезть.
Но тетенька не унималась - ей же надо было как-то закончить конкурс и раздать победителям - верхолазам сапоги и петуха.
И папа стал раздеваться. Зима, холод. У меня замерло сердце. В одну секунду я переключилась с петуха на папу - теперь мне было жалко сначала его, и только потом - петуха. Папа снял ботинки, носки (о, боже, зима же тогда была не как сейчас, а минус 20-25!) и верхнюю одежду. Я в ужасе. Папа остался в тельняшке и в спортивках, и я помню, что он улыбался. Я очень просила: "Папа, не надо!", "Папа, оденься!", "Папа, поехали домой!". Но это же папа. Самый-самый папа на свете. Он не мог не залезть. Не мог соскользнуть. Не мог спуститься вниз как все предыдущие герои конкурса. Он не мог отказаться. И не мог проиграть. И он полез.
Я никогда не забуду ту картину. Мое остановившееся от переживаний за папу и кукарекающего Человека в клетке сердце. Моя голова, обращенная к седьмому небу (столб упирался именно в него). И папа. Самый крутой и лучший в мире. И он долез. И снял... (ваши варианты, друзья?) САПОГИ!!! 😭
Боже, как я плакала! Ну почему же сапоги-то, а не бедного несчастного петуха? Все хлопали и кричали "ура", а папа почему-то не спешил скользить вниз. Я не понимала, почему. Сейчас я думаю, может, он смотрел на меня и хотел увидеть, как я горжусь им, и вдруг там, на высоте, понял, почему я рыдаю? В общем, дальше все было в каком-то мутном слезном тумане. Вероятно, папа отдыхал перед по-быстрому скользким спуском вниз, а женщина-ведущая возьми да крикни ему: "Ай, ладно, и петуха забирай!" 😁
Это было детское счастье размером со Вселенную. Папа спустился. Сапоги перекинуты через шею как коромысло, в руке - клетка с петухом. "Ну и что мы будем с ним делать, Викуля?" - лукаво спросил мой герой. "А пусть живет у нас на балконе!" Папа засмеялся и сказал, что петухи не живут на балконах пятиэтажек, к тому же вряд ли я хочу держать его в клетке. Еще петух стопудово будет нарушать наш военно-морской устав и строгий режим воинской части, и вообще для жизни ему нужны курочки и хозяин, у которого уже есть курочки и курятник.
И мы отдали клетку с петухом какому-то человеку, который живет в Реттиховке в частном доме. Наконец, я была спокойна и счастлива. За петуха. И за папу. Потому что он часто ездил на рыбалку, а таких болотных сапог у него не было.
Когда родители были на службе, я часто мерила эти папины броды. Они были мне чуть ли не до горла. Я не могла в них сделать ни шагу, но померить их - это как прикоснуться к папиной победе в конкурсе, в котором из десятков парней выиграл он. МОЙ ПАПА.
С тех пор, если я слышу слово Масленица, неважно, в каком ключе или контексте, я вспоминаю тот чертов столб, того петуха, те сапоги и папу в образе всемогущего верхолаза - крепкого, сильного, веселого, улыбающегося, которому, как ни крути, а любое море было-таки по колено. 🌊