VIII/2038
– Здесь не занято?
Я недовольно поднял голову, чтобы посмотреть на того, кто посмел отвлечь меня от отнюдь не позитивных мыслей. Передо мной стояла девушка. А если быть точнее, то красивая девушка лет двадцати семи или восьми, с длинными тёмными волосами, спадающими до талии, и пронзительными карими глазами. В ответ на мой неприветливый взгляд она жизнерадостно улыбнулась и, не дожидаясь ответа, опустилась рядом на бледно-салатовый кожаный диван.
– Я уже давно за вами наблюдаю, – сказала она, испытующе глядя на меня. – Кажется, вы слишком серьёзны. Даже для этого места.
Вот тут, пожалуй, надо бы сказать о том, что это было за место. Начну с того, что вчера вечером мне позвонила женщина со строгим голосом и пригласила на собеседование, сказав только то, что это очень продвинутая научно-исследовательская компания и что им нужен именно я. Всё остальное она обещала рассказать при личной встрече на собеседовании, которое было назначено на сегодня. Конечно, после этого звонка меня посетили некоторые сомнения. Но затяжной поиск работы, который, к моему сожалению, длится уже больше года, не оставил места для продолжительных раздумий. Я уже без лишних удивлений ходил на любое собеседование, каким бы загадочным или неоднозначным оно ни было.
Почему я так долго ищу работу? Будучи лучшим студентом на курсе неврологии, я очень быстро привык ценить свой интеллект, и, конечно, после стольких лет завышенного самоосознания как-то не хочется работать там, где требуется более низкий уровень мыслительных способностей или заработная плата не отвечает моим изначально высоким требованиям. Короче говоря, в свои тридцать два я поработал то там, то сям, но не нашёл места, действительно подходящего для меня.
Вот почему я оказался сегодня здесь, в научно-исследовательском институте, уже несколько часов ожидая приглашения в кабинет кадровика.
– На сколько вам было назначено? – спросила девушка, сидящая рядом со мной. – Меня, кстати, Анна зовут.
– Сергей, – я автоматически протянул ей руку. Она легонько пожала её, продолжая лукаво улыбаться. – Меня пригласили к одиннадцати. А вас?
– Меня тоже.
Мы посмотрели на часы, висевшие на стене. Было без пятнадцати три. Мы находились в зоне отдыха и ожидания, что примыкала к длинному коридору, настолько стандартному, что, пожалуй, подобный ему можно было бы найти в любом офисном здании – стены, окрашенные бледной краской, яркое освещение и вереница немых безликих дверей. В зоне ожидания стояли уютные кожаные диваны, низкие столики с грудами рекламных журналов и кофейный аппарат. На стене висел телевизор, по которому нескончаемым потоком транслировались музыкальные клипы.
Кроме нас в зоне ожидания находились ещё несколько человек: женщина лет сорока и молодая пара, по-видимому, студенты, которые беспрестанно шептались о чём-то, хихикали, тискали друг друга за все уместные в постороннем обществе части тела и исподтишка целовались.
– Возможно, нас уже и не позовут, – пробормотал я.
– Когда мне звонили, предупреждали, что начало собеседования может сместиться, и просили дождаться, – неуверенно сказала Анна.
– Мне тоже так сказали, – проворчал я, всё больше размышляя над тем, чтобы бросить это бессмысленное ожидание и поехать домой. – А вам объяснили, что это за работа?
– Толком нет, – ответила Анна. – Сказали только, что она связана с крупным научно-исследовательским грантом в области изучения коллективного сознания и создания в будущем высокоразвитого искусственного интеллекта. Мне сказали, что я очень им подхожу, и больше ничего.
– Мне сказали всё тоже самое. Вы занимаетесь неврологией?
– Нет. Я психолог, но по специальности почти не работала. А неврология – это что-то связанное с мозгом, если не ошибаюсь?
– Да. Раздел медицины, изучающий процессы, происходящие в головном мозге и периферической нервной системе.
– Интересно, наверное...
– Вполне, – ответил я, чувствуя некоторое смущение. – Хотя по специальности я тоже толком не работал.
Анна с надеждой взглянула на вереницу дверей, видневшихся в коридоре.
– Как думаете, долго нам ещё ждать?
– Не знаю. Возможно, я побуду здесь ещё час и, если собеседование так и не начнется, уйду.
– Думаю, что я так же, – согласилась Анна. – Тем более я слышала, что отсюда вечером тяжело уехать.
Действительно, офисное здание компании находилось за пределами города. Автобусы сюда ходили нечасто. К тому же до остановки идти было не меньше двух километров, так как автобусы ходили не сюда, а в небольшой пригород, состоявший в основном из частных домов. Чтобы попасть в здание научного центра, мне пришлось пройти через добрую половину этого пригорода, а потом ещё идти с километр по пыльной дороге, ведущей между глухими складскими и гаражными корпусами.
Мы перекинулись с Анной ещё парой ничего не значащих фраз, обсудили странности погоды в последнее время, а когда все возможные темы для светской беседы были исчерпаны, я сказал:
– Анна, вы как хотите, а я, пожалуй, поеду домой. Меня не прельщает работа, при которой только для того, чтобы пройти собеседование, необходимо целый день просидеть под дверью кабинета.
Анна вздохнула, ещё раз с надеждой глянула на безлюдный коридор и сказала:
– Я тоже думаю, что ждать дальше бесполезно.
Мы направились к выходу. Зону ожидания от помещения приёмной отделяла только арка. Приёмная представляла собой небольшой, но просторный коридор, в конце которого за узким столом сидел охранник – мужчина лет сорока с шикарными чёрными усами и не менее шикарным животом, придававшим ему особую представительность.
– Интересно, на выходе они тоже досмотр устраивают, – сказала Анна, тревожно глядя на охранника.
Я вспомнил эту малоприятную процедуру входа в научно-исследовательский институт. Как только я зашёл в здание, сразу же направился в кабинет, располагавшийся рядом со столом охранника. Так мне было велено сделать вчера по телефону. В этом маленьком кабинете находился научный сотрудник. Его лицо было скрыто под голубой медицинской маской и широкими очками. Человек говорил немного и в основном односложно. На мои вопросы отвечал лишь то, что мне и так уже было известно. Всё остальное, он сказал, мне будет сообщено на собеседовании, а он лишь штатный врач-лаборант. Человек в белом халате осмотрел все мои личные вещи, затем проверил пульс и давление. Когда он нацепил мне на голову ободок с присосками и проводками, присоединявшимися к небольшому аппарату, я запротестовал. Но научный специалист объяснил, что предполагаемая работа будет очень сложной и, прежде чем принять меня на должность, им необходимо убедиться, что я полностью здоров. Этот аргумент в какой-то мере меня успокоил, и я позволил провести над собой ещё несколько манипуляций.
Мы с Анной прошли мимо охранника, который, казалось, не обратил на нас никакого внимания. Выход из здания был представлен стеклянной дверью. Я подумал, что стекло должно быть пуленепробиваемым, иначе охраннику в этом районе может не поздоровиться, когда стемнеет. Мы вышли на улицу и с удовольствием вдохнули свежий вечерний воздух. Только сейчас я осознал, что от долгого сидения у меня затекли все мышцы. Было приятно немного их размять, и я потянулся. Особо не торопясь, мы с моей новой знакомой двинулись по направлению к пригороду. От научного института туда вела засыпанная песком и щебнем дорога, которая чуть дальше начинала петлять между складами и гаражными строениями. Кое-где встречались высокие ветвистые дубы и липы.
– Такое ощущение, что уже значительно позже, чем четыре часа, – заметила Анна, озадаченно поглядывая по сторонам.
Странно, но у меня тоже было такое чувство. Хотя я точно знал, что, когда мы уходили, в зале ожидания на часах было ровно четыре. Несмотря на то, что был разгар лета, сейчас создавалось ощущение, будто уже наступили вечерние сумерки. Солнце скрылось по другую сторону высокого здания института. Тени от гаражей и деревьев стали густыми и как будто уплотнились. «Но не могли же часы в зале ожидания идти настолько неправильно?» – не на шутку встревожившись, подумал я.
Мы сами не заметили, как ускорили шаги. Нам не казалось: сумерки сгущались. И сгущались на редкость быстро. Чёртова погода! Уже скоро мы шли в кромешной темноте, а до обитаемого пригорода было ещё далеко. Когда мы проходили между длинными цепочками гаражей, из-за одного из них донеслись звуки, заставившие нас замедлить шаги. Голоса. Было очевидно, что спорили мужчины. Напряжённая дискуссия сменилась криками, а затем воздух разрезали два выстрела, сделанные один за другим. Мы замерли. В течение нескольких секунд вся территория вокруг погрузилась в молчание, но потом снова раздались голоса и крики, которые теперь приближались к нам. Вместе с этим с противоположной стороны тоже послышались возбуждённые крики и выстрелы.
– Нам лучше вернуться, – едва слышно прошептала Анна.
Она дрожащей рукой крепко схватила меня за локоть и потянула в обратную сторону. Я не стал с ней спорить. Что-что, а оказаться сейчас внутри чьей-то разборки мне точно не хотелось. Мы развернулись и пошли назад к зданию института. Сначала медленно, стараясь производить как можно меньше шума, а затем, как только отошли на достаточное расстояние от выстрелов, бегом.
Когда мы, перепуганные и запыхавшиеся, вбежали в дверь научно-исследовательского института, охранник окинул нас удивлённым взглядом и поднялся со своего места.
– Почему вы вернулись? – обеспокоенно спросил он и, заметив наш помятый от бега вид, добавил: – Что с вами произошло?
Но прежде, чем отвечать ему, я хотел узнать другую информацию.
– Эта дверь закрывается? Заблокируйте её! Стекло можно пробить выстрелом?
Не помня себя, я орал в лицо охраннику. Он же смотрел на меня, не понимая ни что происходит, ни чего я от него хочу.
Ситуацию спасла Анна. Она по-женски деликатно взяла охранника за руку и, отвлекая его внимание от меня, сообщила самую важную информацию:
– Там по пути в пригород происходят какие-то разборки. Мы слышали крики и выстрелы. По их обилию можно судить, что разборка массовая. Мы не знаем, как долго она будет продолжаться и какие цели у этих людей, но необходимо вызвать полицию и в целях нашей с вами безопасности закрыть вход в здание.
Охранник понимающе кивнул и направился к своему столу. В этот момент я подумал, что он всё-таки не так туп, как мне показалось в начале. Охранник нажал две кнопки, выведенные на поверхность его стола. В тот же миг со стороны двери послышался щелчок закрываемого замка. Я оглянулся на звук и увидел, что стекло, которое ранее было прозрачным, стало теперь совсем белым и матовым. Мне даже показалось, будто увеличилась и его толщина.
– У вас есть телефон? – спросил я у охранника уже спокойнее. – Надо вызвать полицию.
В этот момент я с сожалением вспомнил, что мой телефон забрали при осмотре на входе. Якобы по причине того, что вход с телефонами и записывающими устройствами здесь запрещён. Удивительно, что, уходя отсюда, ни я, ни Анна не вспомнили об этом. По взгляду своей спутницы я понял, что она думает о том же.
– У меня нет телефона, – растерянно произнёс охранник.
– Как нет? – удивилась Анна. – Но ведь вы же охранник. Вдруг что случится – как сегодня, а вы и в полицию позвонить не можете!
Охранник не нашёл, что ответить, и только пожал плечами. Я решился прийти ему на выручку.
– Ладно вам. Там полно кабинетов. Постучимся в какой-нибудь. У офисных сотрудников не может не быть телефона.
Мы с Анной вновь пошли в зал ожидания. Там всё осталось как и прежде – студенты обнимались, а женщина скучала. На часах было без шести минут пять. Неужели прошёл только час?
Женщина посмотрела на нас, и лицо её переменилось. Судя по всему, вид у нас был не очень.
– Что-то случилось? – спросила она с тревогой. – Мне показалось, что вы ушли.
– Мы ушли, но не дошли, – не очень дружелюбно бросил я, проходя через зону ожидания к ближайшему кабинету.
Женщина испуганно посмотрела на меня, а затем подошла к Анне. Занося руку для того, чтобы постучаться в дверь кабинета, я слышал, как Анна вкратце пересказывает ей то, что с нами приключилось по дороге.
Я постучался, но ответа не последовало. «Была не была», – подумал я и взялся за ручку двери. Она оказалась не заперта, и я вошёл внутрь. Никого. Как я и думал, это был обычный кабинет: стол, стул, компьютер и куча бумаг. И да, ТЕЛЕФОН! Я подошёл к столу, поднял трубку и замер. Гудков не было. Телефон оказался отключён. Я покопался в проводах. Но нет. Все провода на месте. Была отключена сама телефонная линия! Я ощутил, как по спине проходит далеко не лёгкий холодок.
– Да что здесь происходит! – прошептал я.
Как раз в этот момент я услышал за спиной тихое перешёптывание. Анна уже успела рассказать и перерассказать всю нашу историю людям из зала ожидания, и, так как за время сидения там все порядком заскучали, они решили совместно проверить, как я тут справляюсь.
Когда я повернулся, они уже всё поняли.
– Не работает? – прошептала Анна. Собственно, это был даже не вопрос, но я всё равно утвердительно кивнул.
– Знаете, – сказала женщина (её, кстати, звали Елена). – Я всё сидела и думала, почему за весь рабочий день никто из сотрудников не появился в коридоре. Даже в обеденное время. Сейчас уже конец рабочего дня, но никто не спешит уходить.
– Я тоже не раз об этом думал, – сознался я.
– А вдруг тут вообще никого нет, кроме нас и того охранника! – студент сказал это с каким-то излишним энтузиазмом, что я даже немного забеспокоился, не псих ли он.
– Заткнись, Глеб! Ты пересмотрел своих боевиков! Надо просто пойти в другой кабинет и найти людей или работающий телефон.
– Ну и скучная же ты, Крис! – ответил ей парень.
Крис, она же Кристина, на это только недовольно пожала плечами и вновь повернулась ко мне. Я уже вышел в коридор, который оказался куда длиннее, чем я предполагал ранее, и количество дверей в нём сложно было оценить на глаз. Ещё меня существенно настораживал тот факт, что ни на одной из дверей не было табличек, что вообще-то неестественно для офисного здания с таким количеством кабинетов.
– Давайте, зайдём в тот кабинет, – сказал Глеб, указывая на соседнюю дверь. Не дожидаясь согласия, он открыл её. До нас донесся звук сдавленного восторга. Мы заглянули внутрь и остолбенели. Дверь выходила на небольшую площадку, а прямо за ней раскидывались густые джунгли. Именно ДЖУНГЛИ! Самые настоящие! С тропическими деревьями, лианами, странными цветами и ещё более странными кустарниками. «А ещё с насекомыми», – подумал я, нервно почёсывая укушенную одним из них руку.
– Какого… – я вовремя вспомнил, что меня окружают женщины. Но не изумиться было невозможно.
Мы, озираясь, медленно и осторожно спустились с площадки на маленькую зелёную поляну, которая отделяла нас от джунглей. Анна присела на траву и сорвала небольшой жёлтый цветок необычной формы.
– Трава настоящая, – прошептала она восторженно.
Всё здесь было очень странным. Откуда могли появиться джунгли в нашем регионе? Вокруг не было видно ни стёкол оранжереи, ни стен, ни потолка. Я поднял голову – над нами было абсолютно чистое небо. И… тут меня словно пробило током. День! Почему сейчас день? Солнце стояло в зените!
Мы с Анной переглянулись. Тьма, сгустившаяся у входа в научный институт, и яркий полуденный свет этих джунглей так сильно контрастировали, что сложно было поверить в реальность этого места.
Я снова поднял голову, чтобы убедиться, что и небо, и солнце настоящие. Но то, что я увидел, не дало мне даже секунды подумать о небе или солнце.
– Птеродактиль! – закричал я, указывая на приближавшееся к нам создание.
Все посмотрели в указанном мною направлении. Сомнений не было. Там находился птеродактиль. Самый настоящий. А главное – живой! Он летел! И летел в нашу сторону. Птеродактиль уже находился настолько близко, что можно было рассмотреть, какого цвета перепонки на его крыльях. И хуже всего, что, как и мы его, он тоже нас заметил.
– Ребята, – дрожащим голосом сказала Кристина, – мы ведь искали телефон, да? Мне кажется, здесь нет его. Уходим?
Глеб хотел было что-то сказать, но, не слушая, я втолкнул его обратно в коридор. За ним проскочили женщины. В тот момент, когда я захлопнул дверь, раздался страшный звук, и она дёрнулась. Кто-то, впрочем, мы все знали кто, со всей силы ударил когтями по деревянной поверхности с другой стороны от нас. Дверь выдержала, и мы все облегчённо вздохнули.
– Боже, что это за место? – прошептала Елена.
Она обнимала и успокаивающе гладила по волосам Кристину, которая прижималась к ней, словно напуганный ребёнок. Стоя возле запертой двери, мы ошалело переглядывались, стараясь понять, что же это за компания. Очевидным было одно – нам необходимо найти людей или работающий телефон.
Мы решили разделиться и открывать все двери подряд, но не задерживаться там, если с первого взгляда не видно людей или есть опасность. Не прошло и двух часов, как мы открыли все двери, которые имелись в здании. Что было за ними? Каждая из дверей скрывала целые миры. Некоторые из них замыкались внутри одной комнаты, как тот, что открыла Елена. То была комната, наполненная детьми лет семи или восьми. Около тридцати детей кинулись к Елене, лишь только она появилась на пороге. Растроганная женщина обнимала и целовала детей, а потом сказала, что это был её первый класс. Как позже мы узнали, Елена несколько лет проработала учительницей начальных классов в одной сельской школе. Ей нравилась эта работа, но школу закрыли. Это произошло из-за недостатка в количестве учеников, так как жители села всё больше старались уехать в город, где куда шире возможности для заработка, а само село стало постепенно чахнуть. Количество людей, а соответственно, и детей резко сократилось, и школу пришлось закрыть. С тех пор Елена так и не нашла постоянную, не говоря уже о том, чтобы любимую, работу.
Кое-что похожее произошло и с Анной. Открыв очередную дверь, она обнаружила комнату в доме своей бабушки, где девушка провела большую часть детства. Это была бабушкина спальня. Анна осторожно присела на мягкую кровать, покрытую голубым покрывалом с вышитыми на нём вручную тёмно-синими колокольчиками. Её бабушка славилась своими рукоделиями. На кровати одна на другой лежали две большие перьевые подушки в белых наволочках. Они лежали именно так, как бабушка Анны всегда их складывала. На них было накинуто белое кружевное покрывало тонкой вязки. Анна помнила, как бабушка вязала его крючком и как она сама, будучи ещё ребёнком, дивилась, сколь быстро и ловко двигаются бабушкины пальцы. Рядом с кроватью стоял круглый стол, покрытый светлой скатертью, и три стула возле него. Ещё в комнате было окно, выходящее в цветущий сад, где маленькая Анна часто гуляла в хорошую погоду, но открыть это окно сейчас было невозможно. Как невозможно было и попасть в другие комнаты бабушкиного дома, двери в которые выходили из этой спальни.
Другие двери скрывали обширные миры: средневековая охота в лесной чаще, древнее кладбище, город после ядерной катастрофы, одинокое озеро в лунном свете, поле одуванчиков, заснувшее казино и многое другое. Иногда в этих мирах нам попадались люди. Но они были опасны. Все они были одеты и вели себя под стать окружающему их миру. Многие говорили на других языках. Они либо боялись нас и убегали, либо, наоборот, переходили в атаку. Не было никаких сомнений, что это не актеры, а реальные люди, живущие в этом конкретном мире, запертом внутри комнаты.
Некоторые из миров отчасти походили друг на друга, но отличались в небольших, но значительных деталях. Так, например, открыв одну дверь, я увидел глухую лесную чащу. Я не стал там долго задерживаться и перешёл к соседней двери. За ней была точно такая же чаща, но со всех сторон доносился лай собак, слышался крик лошадей, а через пару секунд я увидел людей в средневековой одежде, которые загоняли лань.
Открыв все двери, мы снова собрались в зоне ожидания и, разместившись на диванах, принялись обсуждать всё, что нам удалось выяснить. Ясно было одно: организация занимается секретными разработками. Было непонятно, где весь персонал, но мы предположили, что, возможно, в здании есть и другие помещения, куда нельзя попасть из зоны ожидания. Никто из нас не хотел оставаться здесь. Висевшие на стене часы показывали уже первый час ночи.
– Стойте! А охранник? – почти закричал Глеб. – Он наверняка в курсе того, что здесь происходит. Он уж явно должен знать, где весь персонал, ну или, по крайней мере, где тут телефон.
– Мы уже спрашивали охранника про телефон, – отмахнулся я от этой идеи. – Он тот ещё валенок.
– Не надо так, – возмутилась Анна. – Давайте поговорим с ним ещё раз.
Мы поднялись и теперь уже все вместе покинули зону ожидания. Охранник сидел за столом, тупо уставившись в видимую только ему точку на противоположной стене. Он посмотрел на нас только тогда, когда мы вплотную к нему приблизились.
– Нашли телефон? – безразлично спросил он, глядя на Анну.
Но не успела Анна что-либо ответить, как Глеб уже придавил охранника к стене и угрожающе шипел ему в лицо:
– Нашли кое-что другое, дружок! Отвечай, что это за кабинетики у вас тут такие? Где весь персонал? Где телефоны?
– У твоего парня явно проблема с нервами, – пробормотал я Кристине, стоящей рядом со мной.
– У него не с нервами проблема. Ему с фильмами и играми пора завязывать, – со вздохом ответила она. – Эй, Глеб! Успокойся! Хватит тут детектива разыгрывать.
Она уже направилась к Глебу, чтобы отцепить его от охранника, как случилось непредвиденное. Охранник резко выпрямился, потом сделал быстрый захват, и через секунду Глеб уже лежал прижатый лицом в пол, а охранник крепко сжимал его руки за спиной.
– С ума сойти, – прошептала Анна.
– А ты говорил – валенок, – Елена ткнула меня локтем в бок.
– Да, – задумчиво протянул я. – Видно, что вы мастер своего дела. Мы просто хотели с вами ещё раз поговорить. Дело в том, что мы так и не нашли телефон. Хотя это, наверное, уже не имеет слишком большого значения. Мы, к сожалению, не встретили никого из персонала, но это тоже уже не слишком принципиально. Не могли бы вы уточнить, сколько сейчас времени?
От моих слов не только охранник посмотрел на меня, как на идиота. Я и сам чувствовал себя таковым. Но больше всего на свете сейчас мне хотелось вернуться домой. С момента той перестрелки на улице прошло уже очень много времени. Скорее всего, разборки уже закончились, а бандиты ушли. И самое худшее, что мы сейчас там встретим, это гору трупов и лужи крови.
Не отпуская ни на миг Глеба, охранник посмотрел на свои наручные часы:
– Без четверти час ночи.
– Значит, часы в зале правильные, – сказал я, не замечая, что говорю это вслух.
– А можно убрать матовость с входной двери? – спросила Анна. И тут же, словно извиняясь, добавила: – Просто здесь нигде нет окон, а так мы хоть посмотрим, насколько темно на улице.
Охранник озадаченно глянул на Глеба, но тот сдавленно прохрипел:
– Я спокоен. Больше лезть не буду.
Отпустив парня, но всё ещё опасаясь нападения, охранник осторожно отступил. Убедившись, что у Глеба больше нет ни малейшего желания драться, он нажал одну из двух кнопок на столе. Ту, которая была ближе к нему. Стекло мгновенно стало прозрачным. Но картина, открывшаяся нам, никоим образом не порадовала. Во-первых, была глубокая безлунная ночь. Во-вторых, перед самым входом толпилось неопределённое количество мужчин бандитской наружности. Я говорю «неопределённое количество», потому что толпа мужчин, практически не редея, растворялась где-то в темноте. Некоторые бандиты стояли, другие сидели, третьи перевязывали раны себе или товарищу. Но все они как один обернулись к нам, когда матовость стекла вдруг исчезла. Мужчины зашевелились. Один из них подошёл прямо к стеклу, постучал по нему пистолетом и угрожающе улыбнулся. Наверное, я никогда уже не смогу забыть страшную улыбку сухих обветренных губ и гнилых зубов.
– А дверь точно пуленепробиваемая? – осторожно поинтересовался я у охранника.
– Надеюсь, что так, – был ответ.
Он снова нажал кнопку, и стекло стало матовым. Снаружи послышался шум и удары по стеклу.
– Что значит «надеюсь»? – тревожно спросила Елена. – Вы ведь здесь работаете.
– Да я, собственно, здесь первый день, – признался охранник с некоторой грустью.
– Первый день! – даже не глядя друг на друга, мы сказали это хором.
Эта информация привела нас в замешательство. Я не знал, что и сказать, а просто оторопело уставился на охранника. Глеб психанул. Он отошёл, бормоча непристойности в адрес организации, тех, кто здесь работает, и в особенности тех, кто стоит за входной дверью. Кристина попробовала его успокоить, но, кажется, особых успехов в этом не достигла. Только Елена выглядела абсолютно спокойно, словно подобные вещи случаются с ней каждый день. Она подошла к охраннику, взяла его за руку и ласково, но в то же время строго посадила на стул. Сама она присела на край стола.
– Давайте разберёмся, – сказала она голосом, которым, наверное, когда-то отчитывала нашкодившего первоклассника. – Вы работаете здесь первый день, но ведь перед этим вас сюда кто-то принял. Вы проходили собеседование? Вам дали какой-нибудь инструктаж по поведению в экстренных ситуациях?
Охранник потупил взгляд и опустил голову так низко, словно бы отчитывался перед своей матерью за очень постыдный поступок:
– Я прошёл собеседование по телефону.
– По телефону? Поясните, пожалуйста, подробнее.
– Ну, мне позвонила женщина, спросила, ищу ли я работу. Я ответил, что ищу. Я уже почти год ищу, да толку-то. Она спросила про опыт работы. Я сказал, что служил в полиции пятнадцать лет. Затем ушёл в отставку из-за ранения. Она сказала, что это даже больше, чем им нужно. Сказала, что я могу выходить на работу уже завтра… То есть сегодня.
– А как же документы? – спросила Анна.
Она, как и я, внимательно прислушивалась к рассказу охранника.
– Она сказала, чтобы я принёс всё с собой к началу смены.
– И что было, когда вы пришли? – спросила Елена.
– Ничего такого. Я пришёл. Ещё по телефону мне сказали, чтобы я сразу зашёл в кабинет рядом со входом для обследования. Зашёл туда. Отдал телефон. Меня обследовали, затем выдали форму. Сказали, что вся моя обязанность состоит в том, чтобы сидеть возле входа и направлять всех посетителей на обследование, а потом – в зал ожидания. Если вдруг кто-то из посетителей будет буянить, я должен его успокоить, а если будет какая-то опасность извне, то должен нажать две кнопки на столе. И это всё, что мне сказали.
– То есть вас приняли на работу только по телефонному разговору? – я не мог поверить собственным ушам. – И вам не показалось это странным? А вы вообще здесь персонал видели? Хоть одного человека, кроме того, что вас обследовал?
Кажется, я начинал терять терпение. Я понял это не по своим сжатым кулакам, а по тому взгляду, которым меня наградила Елена. Да уж, похоже, училка была из неё первоклассная.
– Знаете, – сказала вдруг Кристина. – Мне, кажется, что мы все видели по крайней мере одного специалиста организации.
– Конечно. Его, – я ткнул пальцем в охранника.
– Да нет же, – сказал Глеб. – Крис права. Мы все проходили обследование. И там точно был человек. Он даже что-то говорил, я помню.
Я задумался. А ведь действительно это так. И почему мы до сих пор не додумались зайти в то маленькое помещение возле входа.
Тем временем охранник поинтересовался, что мы там такое открыли в кабинетах, что так переполошились. Анна и Елена очень коротко рассказали ему про наши исследования помещений. Охранник помрачнел. Он некоторое время размышлял, а затем сказал:
– Меня Игорь зовут.
Мы тоже представились, после чего вместе пошли к двери, которая вела в помещение для обследований. Трудно сказать, что мы ожидали там увидеть. В принципе, уже ничего. После этого дня нас вообще сложно было удивить. И, собственно, ничего нас и не удивило. Помещение было пустым. Никого. Куча мебели, всякое оборудование, шкафчики, но того специалиста в костюме не было. Странно, но не было и другого выхода из помещения.
– А вы точно не видели, чтобы кто-нибудь отсюда выходил? – спросила Анна у охранника.
– Нет. Я сидел у входа весь день и не видел никого, кроме вас.
– Да ну брось! – отмахнулся Глеб – Может, ты в туалет выходил.
– Да нет же! Я вообще сегодня никуда не ходил.
– Странно, – заметил я. – Потому что, когда я пришёл, вас не было на месте, а когда вышел с обследования, вы уже были.
– И я так же, – подтвердила Анна.
– И я, – сказала Елена.
– И мы.
– Но как же? Ведь я всех вас видел, когда вы заходили. Я вам даже говорил и показывал, куда идти для обследования. Хотя…
– Что «хотя»? – спросила Елена, как всегда очень вкрадчиво и дружелюбно.
– Просто вы со мной не здоровались и вообще вели себя так, словно меня нет.
– Ничего не понимаю. Мы ведь действительно вас не видели. – Глеб искренне попытался вспомнить наличие охранника при входе, но не смог.
– Конечно, вы меня не помните, – обиделся Игорь. – Потому что пришли сюда каждый загруженный своими проблемами. Вы двое, – он указал на Глеба и Кристину, – шли и целовались-миловались. Ты, – он указал на Елену, – глаза в пол опустила и боялась лишний раз по сторонам смотреть. Ты, – он посмотрел на Анну, – шла вся в своих мечтах, а ты, – это уже было мне, – шёл, задрав нос выше головы, словно самый умный.
– Ладно-ладно, – я сделал примирительный жест. – Мы поняли, что и у тебя тоже денёк выдался не самый удачный. Нам сейчас нужно понять, что делать дальше. Людей здесь нет, телефонов наших в этой комнате нет. Выхода у нас тоже нет.
Мы снова оказались в тупике. С улицы всё ещё слышался стук чего-то металлического по стеклу. Я поражался, почему эти бандиты никак не успокоятся.
Мы вернулись в зал ожидания. В этот раз и Игорь тоже пошёл с нами. Он попросил показать ему несколько комнат, в которых довольно безопасно. Увиденная действительность его ошарашила.
Около часа мы бесцельно сидели, попивая кофе из автомата, стоявшего в зале ожидания. Иногда кто-нибудь вставал, прогуливался взад-вперёд по коридору или заглядывал в те или иные двери. Что делать, было не ясно. В каждом из нас поселилась апатия. Уже не хотелось ничего предпринимать и никуда рваться. Даже спать не хотелось. Периодически в голове появлялась мысль, что кто-то же должен когда-нибудь сюда прийти. Кто-то из сотрудников. Например, ещё один охранник? У Игоря должен же быть сменщик. Хотя как он сюда зайдёт? Там же перед дверью толпа бандитов.
Все эти раздумья ни к чему не приводили. Мне захотелось поговорить с Анной, но, поискав глазами в зале ожидания, я обнаружил, что её нет среди нас. Впрочем, я знал, где она отыщется.
Когда я заглянул в комнату, которую Анна назвала «бабушкиной», девушка стояла у окна, как мне показалось, вглядываясь вдаль.
– Что ты там видишь? – спросил я, подойдя к ней.
– Там ничего, – сказала она очень задумчиво.
Она повернулась ко мне, и я увидел её глаза. Они были испуганны и в то же время как будто удивлены.
– Я стояла здесь и вспоминала многие дни, проведённые с бабушкой. Её давно нет, но здесь всё так, словно она снова жива. Так, будто бы ещё секунда – и она зайдёт сюда, принесёт свежеиспечённые пирожки с капустой и позовёт меня пить чай. Она всегда делала так, когда я ребёнком гостила в деревне. Сегодня я поняла, что очень скучаю по ней… Я осматривала эту комнату и разные бабушкины мелочи. Дверь была открыта, и мимо прошёл Игорь. Я едва не закричала. А потом посмотрела внимательней и…
– Что? Что ты увидела? – с нарастающей тревогой спросил я.
– Это не объяснить. Посмотри сам.
Она схватила меня за руку и потащила к двери, но остановилась в метре от неё. Я смотрел то на девушку, то на дверь, ничего не понимая. Но вскоре в коридоре в поле моей видимости появилась Елена. И тут я всё понял. В первый момент мне тоже захотелось закричать. Это была не Елена, а словно бы привидение, или душа, или какая-то иллюзия, проекция, или ещё что-то, но только не нормальный человек. Она была полупрозрачной, при этом можно было видеть все составляющие её части тела. Немного справа я заметил наших студентов. Они стояли, прижавшись друг к другу, и о чём-то шептались. Они были такими же полупрозрачными, как Елена.
– Я тоже? – спросил я хриплым непослушным голосом.
– Да. Мы все такие, если смотреть через дверь. Но если выйти в коридор, то все снова становятся нормальными.
Я вышел. В момент перехода на мгновение потемнело в глазах (странно, почему я раньше не обращал на это внимание), но, когда зрение восстановилось, я увидел Елену. Она увидела меня и помахала рукой. Я обернулся и посмотрел в «комнату бабушки». Анна стояла там совершенно нормальная. «Возможно, это работает только в одну сторону», – подумал я и вошёл обратно. Елена тем временем подошла к одной из дверей – той, что вела в мир весёлых и беззаботных первоклашек. Она положила ладонь на ручку двери, готовясь её открыть, но помедлила. Я, не отрываясь, смотрел на неё сквозь дверь «бабушкиной комнаты». Я видел, как двигались полупрозрачные мышцы её тела, готовясь нажать на ручку. Вдруг кое-что привлекло моё внимание.
– Анна, – тихо позвал я.
– Что?
– Посмотри внимательно на Елену. Что ты видишь?
– Я вижу её насквозь. Тело, мышцы, кости, мозг. Что ты хочешь, чтобы я заметила?
– Мозг. Посмотри на её мозг.
Анна присмотрелась, и я видел, как её глаза сначала расширились от удивления, а затем сузились от недоверия и непонимания.
– Там что-то мерцает, – прошептала она. – В её мозгу что-то мерцает.
– Это мозговая деятельность. Она думает. Понимаешь, Анна?
Невероятная догадка охватила меня настолько, что я не заметил, как до боли сжал руку девушки. Она вскрикнула и освободилась.
– Ты ведь первая вошла в эту комнату! – воскликнул я. – Скажи мне, о чём ты думала, когда первый раз вошла сюда?
– Я не помню. Хотя… Я была подавлена и хотела домой. Да, я хотела домой, хотела снова оказаться ребёнком. Потому что быть ребёнком не так страшно.
– Ты вспоминала о бабушке?
– Нет, – сказала Анна, но вдруг, что-то осознав, спросила. – Подожди. Ты думаешь, что эти комнаты проецируют наши мысли?
– Что-то вроде того. Я думаю, что наши мысли при открывании двери каким-то образом материализуются в этих мирах.
– Возможно. Я не думала о бабушке напрямую, но мысль о детстве и защищённости в моём сознании, скорее всего, связана с этим домом. Это всё психология человека. А Елена? Это ведь она открыла комнату с детьми. Ей, видимо, тоже хотелось защищённости. Для неё защита – в любимом деле.
– Да. Те двери, что открывал Глеб, всегда скрывали миры с опасностями и приключениями.
– Потому что он любит такие фильмы и, видимо, сознательно или бессознательно хочет участвовать в чём-то подобном.
– Получается, что перед каждой дверью мы так или иначе думали о чём-то, а после этого попадали в тот мир, который наиболее соответствовал нашему подсознанию.
– Бред какой-то, – Анна нервно пожала плечами. – Как это может быть возможно?
– Давай, проверим.
Я практически силой вытащил Анну из комнаты, закрыл дверь и отпустил ручку. С минуту я просто стоял перед дверью, собираясь с внутренними силами и стараясь унять волнение, охватившее меня в этот момент. А если я ошибаюсь? А что, если я НЕ ошибаюсь? Да о чём бы вообще подумать? Я несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Да, я знаю, о чём надо думать. Я готов. Я взялся за ручку, закрыл глаза и открыл дверь.
Я сделал шаг вперёд, но открыл глаза только тогда, когда услышал изумлённый возглас Анны. Да, у меня получилось. Мы стояли на небольшой каменной площадке, а перед нами простиралось огромное бескрайнее море. Низко пролетела морская птица. Прямо перед нами на горизонте занималась нежно-розовая заря.
– С ума сойти, – прошептала Анна.
– Работает! – крикнул я.
На мой крик подошли остальные. Они изумлённо заглядывали через наши плечи, пытаясь рассмотреть море.
– Подождите, но разве это не та комната, где… ну, в общем, «бабушкина»? – спросила Кристина.
– Это она, – сказал я, а затем обернулся и со словами «надо поговорить» втолкнул всех в коридор.
Мы с Анной описали наше открытие, но, так как словами тут ничего не скажешь, показали и на примере, как все мы выглядим, если посмотреть на нас в коридор, и как можно изменить сущность «задверного» мира, просто подумав о чём-нибудь.
Мы провели ещё несколько опытов, так как каждый хотел проверить последнюю теорию на себе, а когда наигрались, снова собрались за кофе в зале ожидания.
– Итак, что мы имеем, – начал я внеочередное заседание нашего негласного комитета. – У нас есть здание без единого сотрудника. Не в обиду, Игорь. Куча дверей, которые ведут в миры, порождаемые нашей же фантазией. На улице нас ждёт банда головорезов. Из еды у нас только кофе, хотя, признаюсь, отменный.
– Ну, можно, например, за одной из дверей нафантазировать склад продуктов. Там всё кажется таким реальным, так что, может быть, удастся подкрепиться, – предложила Кристина.
– А что, классная идея! – поддержал Глеб. – А за другой дверью нафантазируем склад боеприпасов. Можно будет с помощью них отбиться от бандюганов на улице!
Мы искренне посмеялись над этим предложением. Впрочем, Глеб даже не обиделся.
– А я, знаете, что думаю, – начала Анна. – Вот мы все здесь собрались такие разные, но в то же время абсолютно одинаковые. У нас у всех одна и та же проблема – мы долгое время искали работу и не находили её. Каждый по своей причине потерял прошлую деятельность, каждый по своей причине искал что-то новое и по своей же причине не находил. Но у всех нас, когда нам позвонили, было одно и то же чувство. Безысходность. Поэтому мы согласились прийти на это собеседование, даже когда по телефону нам ничего не объяснили, а то, что объяснили, казалось ещё более сомнительным, чем то, о чём умолчали.
– В этом что-то есть, – сказал Игорь. – Я действительно ничего не спрашивал, когда со мной связались. Я хотел просто как можно скорее выйти на работу.
– Ты права, Анна, – поддержала Елена. – Но не совсем понимаю, почему ты начала этот разговор.
– Я просто хотела у вас спросить, не кажется ли вам, что, сами того не желая, мы стали участниками какого-то эксперимента?
– Эксперимент? – удивился Глеб. – Ты имеешь в виду социологический или… ну, как в кино на выживание?
– Не знаю, – ответила Анна. – Просто у меня временами возникает такое ощущение.
– Мы слишком разные, чтобы претендовать на одну и ту же должность, – казалось, Елена просто мыслит вслух.
– Это точно, – подтвердил я. – Мы специалисты в различных областях, с разным опытом работы и уровнем знаний.
– Неужели, и правда, эксперимент? – испуганно прошептала Кристина.
– А знаете, о чём я подумал? – сказал я.
– О чём? – спросила Анна.
– Я думаю, что тех бандитов не существует.
– Почему? – Игорь недоумённо уставился на меня.
– Я думаю, что во входной двери встроен такой же механизм, как в остальных. Анна, ты ведь помнишь, когда мы уходили, мы очень не хотели выйти слишком поздно.
– Да. Я тогда сказала, что до населённого пригорода далеко, а среди гаражей и складов того и гляди какой-нибудь маньяк нападёт.
– Вот именно. Ты сказала, а у меня в голове отложилось. И, вероятно, когда я открывал дверь (а дверь, если помнишь, открывал я), думал именно о том, как бы засветло успеть в пригород, чтобы не столкнуться с какими-нибудь бандитами.
– Но если так, то мы легко сможем избавиться от них, – сказал Глеб.
– И есть только один способ это проверить, – согласился я.
Мы направились ко входной двери. Игорь отключил матовость стекла, и мы снова увидели обращённые к нам мерзкие лица бандитов. Они сверлили нас глазами, лыбились и стучали по стеклу. На улице всё ещё была ночь, хотя наши часы показывали уже десять утра.
Анна осторожно взяла меня за руку.
– Может быть, не надо? – спросила она.
Я легонько приобнял её, прошептал на ушко «не бойся» и направился к двери. Бандиты с той стороны оживлённее застучали в стекло, зазывая меня выйти к ним. Перед самой дверью я остановился:
– Если что, блокируйте дверь сразу, – сказал я встревоженным товарищам.
Взявшись за ручку, я постарался максимально подробно вспомнить вчерашнее утро. Я шёл по этой самой дороге. Вокруг никого не было. Светило яркое солнце и пели птички.
Я открыл дверь и чуть не ослеп от яркости дневного света. Бандитов не было. Вокруг тишина и покой летнего утра. Я почувствовал, как сзади меня кто-то толкнул. Отстранившись, я пропустил на улицу своих товарищей по несчастью.
– Ура! Свобода! – крикнул Глеб и смачно поцеловал Крис в щёку.
– Получается, мы можем идти домой? – не веря самой себе, прошептала Елена.
Я дал им некоторое время насладиться этим ощущением, а затем сказал:
– Но ведь этот мир нереален так же, как и все предыдущие. Он лишь плод моего воображения. Более того, не задумывались ли вы, насколько реальны сами мы?
Все удивлённо уставились на меня, подозревая, что всё-таки я свихнулся. Времени проверить это я им не дал.
– Вспомните, если посмотреть на нас сквозь дверь в обратном направлении мы выглядим, как души или тени. Не знаю. Называйте, как хотите. Но все остальные предметы в коридоре выглядят обычными, а мы нет. Вон посмотрите! Сейчас мы видим стол Игоря. Он совершенно нормальный. А что будет, если я встану рядом с ним?
Я зашёл внутрь и посмотрел на людей, оставшихся снаружи. На их лицах выступила гримаса тревоги, которая всегда возникала у нас при виде кого-нибудь сквозь дверной проём этих странных комнат. Удовлетворившись результатом, я снова вернулся на улицу.
– Но разве можем мы быть нереальными? – спросила Елена. – Такое же невозможно.
– Я тоже думал, что это невозможно. Но когда Анна заговорила с нами об эксперименте, я кое-что понял. Нас всех сначала заводили в комнату для обследования. Что они там с нами делали? Анализы? Что за бред? Когда это нужно было для собеседования? А в самом конце? Помните, они надели нам на голову датчики, подключённые к аппарату? Вы помните, как их сняли?
По растерянным лицам товарищей я понял, что они этого не помнят.
– Я тоже. Зато я помню, что перед тем, как включить аппарат, тот сотрудник надел на себя странные очки с переливами цветов. Когда он включил аппарат, я потерял сознание. Мне показалось, что только на мгновение. Но когда я очнулся, на мне уже не было никаких датчиков. А учёный в странных очках рассыпался в благодарностях, что я удостоил своим вниманием их компанию, и отправил меня в зал ожидания. Скажите мне, у вас было так же?
Все единодушно закивали. Удивление и испуг не сходили с их лиц. Думаю, что и моё лицо отражало те же чувства.
Анна перевела взгляд на охранника и сказала:
– Игорь пришёл раньше всех. И раньше всех он претерпел эту процедуру.
– Именно! – подтвердил я.– Когда мы пришли, он уже был нереален. Мы не видели его до тех пор, пока сами не стали такими же.
– Боже, как это вообще возможно? – сказала Елена. Она сжала руками свою голову, пытаясь привести мысли в порядок.
– Не знаю, – сказал я. – Я предполагаю, что институт, в котором мы сейчас находимся, разработал такое оборудование, которое способно выделять некое разумное Я или душу, если хотите, из организма. Помещать её в некую альтернативную действительность и при этом делать так, чтобы она сосуществовала и контактировала с альтернативными Я других организмов.
– Господи! – воскликнула Кристина. – Они же сказали! Нам всем по телефону! Сказали, что занимаются крупным научно-исследовательским грантом в области исследования коллективного сознания и создания в будущем искусственного интеллекта нового уровня.
Вдруг я почувствовал, что ноги становятся ватными. Голова закружилась. Я заметил, что все остальные тоже как будто пошатнулись. А потом всё исчезло.
Когда я пришёл в себя, то осознал, что лежу на кровати в комнате, похожей на больничную палату. Я попробовал покрутить головой, чтобы осмотреться, но не вышло. Голова была просто опутана огромным количеством проводков, датчики на концах которых подсоединялись к моей голове.
Краем глаза я увидел, что рядом стоят и другие кровати, на которых лежат люди. Но кто там лежит, я увидеть не мог.
Ко мне подошёл человек в белом халате. Хотя сейчас на нём не было маски, я сразу же узнал его. Это был тот же мужчина, что проводил обследование до начала эксперимента.
Мужчина остановился около меня и широко улыбнулся, а затем сказал:
– Добро пожаловать в наш научный центр. Поздравляем, вы прошли тестовое задание! Сейчас я отсоединю все датчики, вы немного отдохнёте, а потом мы оформим все документы и ответим на интересующие вас вопросы. О! Я уверен, у вас просто уйма вопросов!
Он ошибался. Вопрос у меня был только один – «Какого хрена?!», но и его я задать не сумел. Я просто заснул.
