Музей Серебряного века в Москве является отделом ГМИРЛИ имени В.И. Даля и располагается по адресу: Проспект Мира, д. 30. На вопросы о создании и текущей жизни музея ответил его заведующий Михаил Борисович Шапошников.
– Михаил Борисович, начнем с общих вопросов - про Вас! Как Вы пришли к увлечению поэзией Серебряного века?
– Это было предопределено с самого начала. Я прекрасно помню, как в детстве сидел в квартире бабушки перед черно-белым телевизором. На экране какой-то актер в пиджаке читал поэму Александра Блока “Двенадцать”. Посмотрев и послушав, я пришел к бабушке на кухню и сказал ей: “Какой ужас, ничего хуже я не слышал!”… Так мне тогда показалось. А бабушка мне ответила: “Посмотри, вон там на полке стоит синий двухтомник Блока. Ты возьми первый том и начни читать не с конца, а с начала”. И вот я начал читать – с этого момента моя судьба была предрешена: я подпал под абсолютное обаяние Серебряного века. Позднее невероятное увлечение поэзией Блока сменилось увлечением другими поэтами. Так, у дедушки был томик произведений Валерия Брюсова, которого я тоже начал читать. Блок, Брюсов – это были практически единственные из всех поэтов эпохи, кого издавали тогда. Потом моя мама где-то на Кузнецком мосту купила томик Игоря Северянина. Я и его сразу прочел, а дальше, уже в подарок на мое 18-летие, мама купила в антикварном магазине на Арбате книгу стихотворений Семена Надсона и “Изборник” Константина Бальмонта. Надсон поразил не так сильно, а вот Бальмонта я полюбил навсегда. И дальше, с конца 1980-х гг., уже будучи человеком с работой и неплохой зарплатой, я уже сам стал собирать книги и пропадать в букинистических магазинах. Так я нашел, например, “Последние стихи” Зинаиды Гиппиус, “Cor Ardens” Вячеслава Иванова, несколько великолепных сборников “Чтеца-декламатора” и много других редких изданий. Но, естественно, тогда я не знал, что стану создателем и заведующим Музеем Серебряного века!
– Музей Серебряного века открылся в 1999 году в доме, где последние 15 лет своей жизни провел поэт Валерий Брюсов. Какую роль его творчество играет лично для вас?
– Брюсов меня увлек еще в юные годы. При знакомстве с его трудами я сразу отдал должное таланту и понял, что это один из крупнейших поэтов России.
Большую роль также снова сыграла судьба: мой прадед, Борис Валентинович Шапошников, был художником, музейным работником, и, некоторым образом, мыслителем и представителем эпохи Серебряного века. А мой прапрадед, Казимир Бравич, являлся партнером по сцене великой Веры Комиссаржевской. Поэтому я буквально на себе ощущал нашу семейную историю: помню, как впервые познакомился с эссе о духовном и психологическом развитии, созданным моим прадедом Борисом Шапошниковым. Это своеобразный рассказ о его собственной душе и жизни с цитатами его современников – среди которых были и поэты Серебряного века. Скажу еще, что мой прадед лично знал вдову Брюсова – Иоанну Матвеевну, и близко общался с семьей.
– Вы можете назвать трех ваших фаворитов из мира литературы?
– Михаил Булгаков, Сергей Есенин и Александр Вертинский.
Булгаков, можно сказать, издавна “близок” к моей семье. Мой прадед Борис Валентинович, и его жена, моя прабабушка Наталия Казимировна, Михаила Булгакова знали хорошо. Я также застал и тех, кто близко с ним общался: например, Марику Чимишкян-Ермолинскую и Наталию Ушакову-Лямину. Именно поэтому то, что часто происходит в “булгаковедении”, я называю трагедией. На мой взгляд, многие исследователи писателя не понимают масштаба его личности и масштаба его эпохи. От этого складывается и непонимание отличия Михаила Булгакова от советских писателей и от советской литературы. А он другой – он наследник во многом Серебряного века, наследник мистицизма, тайных знаний, в которые, может быть, и не был посвящен, но ими интересовался и старался их познать.
– А что насчет вашего любимого поэта Александра Вертинского?
– Вертинский меня поражает своим невероятным талантом, обаянием и своей “победностью”, по выражению Зинаиды Гиппиус. Еще в юном возрасте, мне тогда было не больше 22 лет, я впервые прочел его книгу воспоминаний “Дорогой длинною” и был абсолютно очарован. С тех пор я немного проецирую себя и свою жизнь на судьбу Вертинского, сравниваю свое мнение с его взглядом на жизнь. Вертинский – это вихрь лирических эмоций, при этом он в своем роде новатор: создал свой собственный жанр и свою новую творческую вселенную за границей, заставил себя слушать (на русском!) практически весь зарубежный мир.
– Как бы вы кратко охарактеризовали Серебряный век?
– Серебряный век – время поиска. Его представители пытались не жить как “обыватели”, не хотели жить так, как принято у большинства. Для них было главное – постоянно искать что-то уникальное, свое. Обычная история взаимоотношений их не удовлетворяла категорически, они не признавали общепринятых законов бытия и стремились, по выражению Константина Бальмонта, “за пределы предельного”.
– Расскажите теперь про ваш путь в Музей Серебряного века, который сегодня является отделом ГМИРЛИ имени В.И. Даля?
– Изначально я хотел стать актером, пытался поступать и доходил даже до третьего тура в Щукинском театральном училище. Но судьба распорядилась иначе, и в результате я оказался в Историко-архивном институте, на факультете музейного дела. Активно изучал историю, искусствоведение, археологию, архивное дело. Я занимался творчеством поэта Серебряного века Сергея Соловьева и посвятил его научной биографии свой диплом. В 1986 году увлечение той эпохой и Соловьевым подарило мне знакомство с Генриеттой Медынцевой, ныне одним из старейших сотрудников ГМИРЛИ имени В.И. Даля. Через Генриетту Львовну я попал в рукописный отдел музея, заведующей в то время была Александра Андреевна Ширяева. В отделе хранились автобиография Сергея Соловьева, его неизданные тогда поэтические тексты. Позже я помог подготовить выставку к юбилею И.С. Тургенева: я составил и соединил родословную Соловьевых с родословной Тургеневых. У них родственные отношения действительно были: Сергей Соловьев был женат на правнучатой племяннице Тургенева – Татьяне Алексеевне.
После окончания университета в 1994 году я пришел всё по тому же адресу – в ГМИРЛИ имени В.И. Даля. Наталия Шахалова, которая тогда была директором, приняла меня по рекомендации Генриетты Львовны. Начал свою работу я в научно-методическом отделе, а уже через год, в 1995, мы переехали в только что отреставрированный Дом Брюсова на Проспекте Мира: в июне 2025 будет ровно 30 лет, как я здесь работаю. Уже тогда в планах было создание Музея Серебряного века.
Мои коллеги хорошо знали Пушкина, Грибоедова, футуристов, советских авторов, однако Серебряный век как культурное явление был ими изучен мало. Поэтому за меня ухватились: я знал эту эпоху, к тому времени прочел буквально все романы, стихи, статьи – все, что на тот момент было издано или доступно о Серебряном веке. Вместе с коллегами и Натальей Кайдаловой, которая тогда была хранителем фондов эпохи Серебряного века, мы начали готовить экспозицию – и в 1999 году Музей Серебряного века был открыт для посетителей. К моменту открытия мы уже давно знали, где и что именно из предметов, книг, графики или рукописей будет находиться в каждом зале.
– Как и чем сегодня живет Музей Серебряного века?
– Сейчас в музее проходит выставка архива и богатейшей коллекции Рема Щербакова – одного из выдающихся знатоков творчества Валерия Брюсова. Мы с Ремом Леонидовичем дружили, я бывал в его доме. Щербаков много писал о Брюсове и собрал огромный архив, там оказались буквально все его книги – в том числе и те, которых не было в библиотеке нашего музея, например, все три выпуска “Русских символистов” – их сейчас можно увидеть на выставке. Рем Щербаков также подготовил и закончил начатую ранее Николаем Ашукиным, поэтом Серебряного века, биографию Валерия Брюсова. Щербаков эту книгу завершил, и она вышла под их двумя фамилиями в серии “Жизнь замечательных людей”. Он также был одним из тех, кто готовил семитомник, который был издан в 1973 году к 100-летию Брюсова и на сегодня представляет самое полное собрание его сочинений.
Рем Леонидович хотел и свое книжное собрание, и свой архив передать в наш музей – и в прошлом году все это осуществилось. Теперь его огромный архив – и книжный, и рукописный – стал частью собрания ГМИРЛИ имени В.И. Даля.
Следующая наша выставка давно задумана нашей коллегой из фондов – Дарьей Решетниковой. Она мечтала о выставке портретов писателей эпохи Серебряного века. И прекрасный художник той эпохи, Иван Кириллович Пархоменко, создал огромную галерею писателей – своих современников. Среди них: Василий Розанов, Вячеслав Иванов, Лев Шестов и многие другие. Вся коллекция портретов хранится в фондах нашего музея – и на выставке мы с радостью покажем эти картины из нашего собрания.
А в конце 2025 года откроется выставка, где я выступлю куратором: она будет посвящена столетию со дня гибели Сергея Есенина. Я давно хотел сделать выставку, посвященную поэтам-имажинистам и литературному объединению “Орден имажинистов”, куда входил Есенин – и даже был его если не предводителем, то точно знаменем.
Имажинисты – это поэты образа, самая популярная поэтическая группа в завершении эпохи Серебряного века. Кстати, они издавали довольно много книг – было свое издательство. На выставке будут показаны все грани этого движения, у нас в фондах есть интересный изобразительный материал и очень яркие, занятные фотографии, а также издания с автографами. Надеюсь, получится воссоздать атмосферу того времени.
– Как вы работаете со своей публикой?
– Моя задача – увлечь. А Серебряный век это может: увлечь даже не через стихи, а через ауру того времени, через огромную бездну познания, которую несет тема. Представители Серебряного века – интереснейшие собеседники, “разговоры” с ними дают множество размышлений. Моя задача как экскурсовода и лектора – зажечь этот интерес в других. Если из группы школьников в 20 человек двое или трое что-то прочитают потом, то я считаю свою задачу выполненной.
Сейчас огромное количество знаний и информации, поэтому почти нет времени подолгу сидеть и читать – даже у меня! Я благодарен судьбе, что в свое время имел счастье все это прочесть. Наша задача, и не важно, учитель ты или экскурсовод, увлечь слушателей, так показать эпоху, чтобы захотелось что-то прочесть и что-то понять, чему-то стать сопричастными. Наша задача приоткрыть завесу тайны знаний.
– Идеальный музей – какой он?
– Та экспозиция, которая в нашем музее сейчас – а ей уже 25 лет – была создана как некое эстетическое пространство. Сейчас это уже работает меньше. Для меня сегодня главное – решить музейными средствами проблему погружения в ту эпоху современных посетителей. Посетитель приходит к нам и видит в витрине подлинную книгу, но он не может ее взять в руки – а в идеале он мог бы пролистать и даже прочесть определенные фрагменты с помощью мультимедийных инструментов. Тогда бы посетитель увидел не только корешки стоящих за стеклом экземпляров, например, журнала “Весы”, где публиковали свои произведения герои Серебряного века, а мог бы открыть их и увидеть обложки, прочитать тексты, рассмотреть заставки и виньетки – работы выдающихся художников той эпохи.
Когда говоришь о поэте, надо помнить, что каждая его книга, каждая обложка и даже шрифт – произведение искусства. Важно посмотреть на то, как книга подана и с точки зрения художника, автора обложки, какой он выбрал цвет, размер, объем и прочее. Это нужно показывать! Сейчас же подлинные книги или журналы нельзя взять в руки, это невозможно по условиям их хранения.
Поэтому мне бы хотелось, чтобы можно было, например, мультимедийно показать все, что хранится в нашем музее. Литературу надо показывать через тексты, через возможность прочесть эти ветхие страницы. Это священная история, ты подступаешь к ней как к экспонату – но ты все равно должен это открыть и прочесть. Идеальный музей – это когда можно показать все подлинные издания в полном объеме.
Интервьюер: сотрудник ГМИРЛИ имени В.И. Даля Константин Чупринин