Воздуха не хватает. Силой вырываюсь из сна и одеяла. Холодно. Дрожь бьет изнутри и снаружи. Пытаюсь отдышаться и держусь руками за шею, где еще секунду назад были лапы того блондина. -"Я схожу с ума?" - мысль пробегает в голове, накатывая новой волной страха. Стук в дверь: -"Госпожа Браун, к вам пришли". "Черт, Ёнас, как не вовремя то! Но я не из робкого десятка...": - Пусть войдет - кричу я, натягивая повыше одеяло. Тот самый симпатичный парень входит и завидев меня на кровати, прикрытой одним одеялом, подскакивает на месте и спешит уйти: -"Простите, Госпожа" - бормочет он, закрывая дверь. -"А ну стой!" - кричу ему вслед и сажусь. -"Нет, нет, я зайду позже..."- парень все еще продолжает закрывать дверь. -"Я сейчас тогда встану сама"- угрожая, я ставлю ногу на пол, оголяя бедро. Узкие глаза корейца округляются и он замирает на пол пути. Чтобы звучать еще убедительнее, ставлю вторую ногу на пол и направляюсь к нему. У того уже пот со лба стекать начинает, губы потряхивают, как листочки на ветру. Зажмуриваясь парень проходит внутрь кабинета и за спиной закрывает дверь. Довольно улыбаюсь и сажусь на кресло: -«Присаживайся….эм…?», - щелкаю пальцами, пытаясь вспомнить имя. -«Чимин», - протягивает парень и осторожно открывает глаза. С невозмутимым видом я сижу, укатавшись в одеяло и приглашаю его присесть: -«Отлично, Чимин. Как настроение?». Чимин неловко садиться напротив и кладет обе руки на колени: -«Спасибо, хорошо», - вымучивает улыбку. -«А по тебе и не скажешь», - проговариваю я и начинаю расхаживать по комнате. Останавливаюсь возле окна. Солнце вовсю слепит. Город уже давно проснулся. «Сколько времени?» - оказываюсь за его спиной и кладу руки на плечи: -«Ты чего такой зажатый…Скажи, ты всегда такой скромный?», - чуть наклоняюсь и заглядываю сбоку на его лицо. Чимин сидит не шелохнувшись. Только глазами хлопает. «Эх, скучно…», - оставляю его в покое и снова сажусь в кресло: -«Давай, господин Чимин, поговорим серьезно. Есть ли у тебя какие-то проблемы? Ты чувствуешь себя подавлено из-за этого?». Парень приподнимает голову и тихо отвечает: -«Спасибо, госпожа Браун, все хорошо».
-Мда, каши так с вами не сваришь. Ну тогда расскажи как все хорошо, что для тебя хорошо? Что ты любишь?
- Я люблю свою работу, Госпожа. И свою семью. Простите, мне нужно идти. Ничего не обычного. Человек, любящий свою работу и семью. Хм…, однако я замечаю грусть в его глазах, когда он говорит об этом. Чимин встает и направляется к выходу.
- Ты сильно привязываешься к людям, оттого избегаешь близости. Ты цепляешься мертвой хваткой в тех, кого любишь. Да так, что порой начинаешь душить. И стоит чуть от тебя отдалиться, ты уходишь, избегаешь. Ведь так, господин Пак? - Парень стоит спиной ко мне и я не могу разглядеть его лицо. Но его тело замирает. Дыхание становится глубже. Я знаю, что попала. В такие моменты что-то внутри меня ликует. Я прыгаю на чужих костях. Я знаю, что ему больно. Но через боль приходит очищение. В то время пока я делала очередной прыжок, в кабинет заходит Мин. В руках он держит стаканчик. Как только он останавливается, меня оказывает шлейф свежести его пасты и одеколона. Судя по его глазам его не смущает мой внешний вид. Он даже не смотрит на одеяло и то, что скрывается под ним: -«Я принес вам кофе», - Мин ставит стаканчик передо мной. Воспользовавшись моментом, Чимин ускользает из кабинета и я вижу в проеме лишь пустые стены. -«Ты специально это делаешь? Кто тебя просил вламываться?», - я вскакиваю, все еще держа одну руку на одеяле, чтоб то не упало. -«Ваша правда никому не нужна, госпожа Браун. Я уже говорил вам об этом?» - этот наглый кореец все еще стоит здесь. Без стыда смотрит в мои глаза. Теперь мне нечем их прятать. Рука тянется размять бедро: -«Уходи», - в ногах правды нет и сил тоже. Почти рухнув на стул, я смяла руками одеяло. Я больше не смотрела на Мина, а он не произнес ни слова. Все что осталось - легкий щелчок замка после его ухода.
Кажется я сдаю позиции. Возможно я больна? В моей практике еще такого не было. Да, не все спешат лечиться с распростертыми объятиями. Но дело и не в этом. Я нахожусь в ступоре. Бьюсь, словно муха об закрытое стекло. Что-то мне мешает, или кто-то? Чем больше я напираю, тем больше они закрываются. Я должна попробовать иной подход. И этот кореец….Он знатно попил моей крови.
Прошло несколько дней. Все было тихо. Мысли о преследователе заменились песнями, что мне приходилось слушать по десяток раз на дню. Еще чуть-чуть и я смогла бы стать новой участницей группы. Я почти выучила хореографию. Знала кого и как красят. У кого проблемные волосы. Кто любит кофе, чай, а кто другие напитки. И только последнее из этого списка хоть как-то было полезно. Я не наседала. Почти не говорила. Только ходила хвостом. Такое резкое изменение забеспокоило менеджера и он раз 30 за эти дни спросил, как я себя чувствую. Я взяла обет молчания. Это всегда помогает, когда не знаешь какой сделать следующий шаг. В тишине зарождается истина. Надо сказать, что все ребята были учтивы, как обычно вежливы, но значимость моего присутствия не превышала значимости дивана в их гримерной. Хотя судя по всему, я проигрывала даже ему. В отель я так и не возвращалась. Кабинет начал походить больше на захолустную квартиру, где наибольшей ценностью был наделен этот, будь он не ладен, диван. Вещи из чемодана кучей были разбросаны на и возле него. Несколько грязных чашек кружек на столе, куча бумаг. Как вы понимаете, сие занудных, хоть и понятных клиентов туда не приведешь.
За эти дни я поднабралась немного сил, даже успела созвониться с некоторыми постоянными клиентами. «В Багдаде все спокойно», как говорят. У них все отлично, они радуются жизни и рады мне об этом сообщить.
После всей дневной суеты, я нахожу парня, который проявил наибольшее участие за все мое пребывание. Я о том, что говорил со мной, сидя на диване. Кажется его зовут Техен. А еще того, кто отличается жизнерадостностью. Кажется - Хосок. С этими двумя у меня появились дела. Рано утром следующего дня, мы отъехали далеко от Сеула, чтобы сделать то, чего я никогда не делала.
Если бы не эти двое, Чимин никогда бы не согласился поехать со мной куда-либо. Его привязанность к группе читалась красной линией в его глазах. С ними он смог расслабиться и не задавать лишних вопросов. Все было обставлено так, что ребята приготовили для него сюрприз. А я что? Я просто хожу по пятам, пишу заметки в свой злостный блокнотик, пополняя страницы компроматом и обидами.
Хосок хихикая, бережно завязал Чимину глаза и держа под руки, усадил в машину. Техен был за рулем, Хосока мутило сзади, потому мне пришлось сесть на заднее сиденье. Как только я уселась в кресло, Чимин рефлекторно втянул плечи. «Боится», - пусть, чтоб жизнь медом не казалась. Несколько часов мы проехали почти в тишине. Ребята спереди тихонько переговаривались между собой, мой сосед уснул, а я, натянув свои любимые очки на глаза, делала заметки в блокноте. Я любила читать людей по их рисункам и текстам. Когда мы пишем, мы становимся более открытыми. Чувствуем себя в безопасности. Текст может рассказать много. Смотря на свои заметки, я перестаю узнавать себя. Какие-то странные рисунки, закорючки, линии, обрывки мыслей и почти ничего цельного. Мой блокнот отражает то, что происходит внутри меня. Мне становится еще страшнее. Невольно я вспоминаю сон. Руки того блондина на моей шее. Такое обманчивое ощущение первой теплоты и агонии продолжения. Тебя обогрели, предложили свежий ломоть хлеба, а потом расправились за ненадобностью. Не могу отделаться от мысли, что кто-то меня обманывает. Водит за нос и наслаждается моими бесполезными попытками вырваться. У меня нет привычного чувства контроля ситуации. Рыбка в сетке.
Мы едем уже долго и мой сосед начинает нервничать, задавая слишком много вопросов. «Лучше бы спал». Ребята как могут успокаивают, ведут непринужденные беседы и мы наконец приезжаем к месту. Время около полудня. Мы выехали слишком рано и я уже успела утомиться. Мы выходим из машины. Чимина ведут к небольшому кафе. С его глаз медленно сползает повязка. Не привыкший к свету, он жмурит и трет глаза. Перед ним его родители. Отец и мать широко улыбаются, приветствуя и обнимая сына: -«Сынок…», - бормочет мать и ее глаза увлажняются слезами. Смотря на эту радостную встречу, я киваю ребятам и удаляюсь к выходу. -«Госпожа Браун, останьтесь с нами на обед», - позади я слышу голос отца и матери Чимина. -«Благодарю вас, в следующий раз. У вас не так много времени. Проведите его вместе», - я криво кланяюсь и закрываю за собой дверь.
Я никогда не делала подобного ранее. Ко мне не приходят, чтобы я что-то дала, или восстановила. Ко мне приходят, чтобы я помогла избавиться. От кого-то, от чего-то, от самих себя. Такой формат мне не совсем привычен, но я чувствую на своих губах улыбку. Волосы треплет теплый ветер, солнце будто одобрительно кивает: «я все делаю правильно». Сзади меня окликают. Видимо ребята тоже не остались на семейный обед. -«Госпожа Браун, спасибо», - и я вижу их неглубокий поклон.
Не ждали?) А я пришла) Если вы еще тут, отозовитесь! Буду рада обратной связи 🌸
Первая часть