Версия 18+ ( другой источник):
Не смотря на внутреннее волнение и даже страх, наше путешествие в Москву было незабываемо.
Во-первых: я никогда на самолёте не летала, а Ярик не помнит, как это было в прошлый раз, теперь он мечтает стать пилотом. Во- вторых: сама предновогодняя столица- волшебство. Иллюминация потрясающая. Красивые жилые комплексы, у нас даже областных цетрах подобного не увидишь, мне понравилось, Ярику тоже. Он не мог отойти от впечатлений долго, все рассказывал, как здорово было.
В аэропорту нас встречал мужчина, он же сопровождал в сердечно-сосудистом центре. Немногословный, вежливый, спасибо ему.
Палата у нас оказалась общей, но это до операции, после- отдельная, почему так- не знаю, но Байрамова тревожить такими мелочами не хочу. Пока Ярика забирают, чтобы поставить катетер, отписываюсь, что все отлично.
Последние два дня мы старались не пересекаться. Он очень рано уходил, а вечером я отдавала ему несколько часов, побытьс Яриком наедине.
После недоразумения в кухне, я долго не могла прийти в себя. Всю ночь анализировала произошедшее. Как так получилось? Зачем, возвращаясь от любимой женщины, пытаться сблизиться с другой?
Утром, на следующий день, приехала Светлана, помощница Байрамова, привезла пакеты с одеждой для меня. Милая женщина, открытая, хотя наша Томочка ее недолюбливает, потом выговаривала, быть осторожней. Света заставила меня перемерить все содержимое пакетов, удовлетворившись результатом, обняла, пожелала нам с Яриком удачи и уехала, а я еще долго сидела и рассматривала новую одежду.
Это что извинения такие или заявление, типа все равно будет по моему и поедешь ты в больницу не в своём барахле? В очередной раз мне пришлось сдаться, в очередной раз он прав.
Доктор объявляет, что операция уже завтра, вот к такому я точно готова не была. Как завтра? Это же пятница будет? Выходные впереди. А потом, разве не нужно сделать обследования, сдать еще раз анализы. Паника внутри набирает обороты. Боже, как же страшно!
Ярик уже обзавёлся друзьями, беззаботно с ними играет, хвастается, что завтра у него операция, что он бесстрашный, как папа, а я места себе не нахожу.
"Алена, как ваши дела?", объявляется Байрамов, я же не написала ему.
"Операция уже завтра",- пишу трясущимися руками, слезы наворачиваются на глаза, что мне там Софья Викторовна говорила, в руках надо себя держать, все слёзы потом.
"Да, я курсе. У них так заведено"
"У меня посадка, Алёна, увидимся завтра".
Почему-то становится легче, он едет, значи мы с Яром в такой день будем не одни, не скажу, что сильно успокоилась, паника никуда не девается. Я не сплю, сижу возле брата и тихонько плачу.
"Не спишь?" прилетает СМС от Тимура Левановича.
"Нет"
"Боишься?"
"Не знаю, просто не по себе"
"Все будет хорошо Алёна, нужно просто пережить!"
Ухмыляюсь, они с Софьей Викторовной одними фразами говорят.
"А Вы? Волнуетесь?"- набираюсь смелости и сама ему пишу.
"Он мой сын, Алёна! Нравиться тебе это или нет." " Да, я волнуюсь."
Мы перекидываемся еще парой сообщений, Тимур Леванович интересуется, чем я сегодня питалась, потому что здесь не предусмотрено питание для родителей, здесь даже кровать не предусмотрена!
Расспрашивает, как Ярик себя вел, что чувствовал, про его новых друзей, с которыми сегодня познакомился. А потом просто требует, чтобы я легла спать. Ага, как же! Проконтролировать меня сейчас у него не получится, забиваю на все его указания.
Всю ночь вспоминаю, как обрадовалась, когда узнала, что у меня братик появился. Ему тогда было чуть больше года, нянечек не хватало и нас, старших девочек, приводили в младшие группы, присматривать за малышами.
-Алёна!- подошла ко мне нянечка однажды,- Вот тот мальчик твой родной брат. Если хочешь, можешь навещать его и присматривать за ним.
Не могу сказать, что я испытала какие-то сестринские чувства, нет. Я долго присматривалась к нему. Ярик был меньше ростом, чем другие детишки, губы в уголках были синие, кожа бледная. В отличии от большинства детей, Ярик любил играть один, тихо в уголке. Помню, как подошла впервые к нему, как взяла его за ручку, маленькая, мягкая и очень тёплая ладошка, помню его внимательный взгляд. Он долго меня разглядывал, а потом, улыбнувшись, протянул мне свою игрушку.
Потом мы еще долго друг к другу присматривались, привыкали, но всегда старались держаться за руки. Однажды Ярика забрали в больницу на очередное обследование, мы не виделись почти месяц. От меня словно кусок оторвали. Все время я не находила покоя, плакала, даже заболела.
Как же я была счастлива, когда зайдя однажды в группу к малышам, Ярик бросился с визгом меня обнимать.
Мне не давали покоя его синюшные губы и отдышка, когда я задавала вопросы медикам, они просто отмахивались от меня.
Тогда мы с подругой сделали фотографии обследований брата и отправили на консультацию онлайн в сердечно-сосудистый центр.
А дальше все завертелось, закрутилось, только я, к сожалению, уже поступила учиться в медицинский колледж. В итоге, его просто просмотрели, Ярик упал, и снова появились проблемы с сердцем.
Договорённость с детским домом была такой, что рано или поздно брата отдадут мне под опеку, но вмешался господин Байрамов, и жизнь перевернулась.
Я благодарна Тимуру Левановичу, честно. Сейчас даже стыдно за те слова, что говорила ему при первой встрече. Но как будет складываться наша жизнь в дальнейшем?
Утро наступает внезапно, когда в палату приходит медсестра, она мерит температуру Ярику, напоминает, что нельзя кушать и пить. Я всё-таки уснула ночью, сама не заметила как.
Потом приходит наш доктор, объясняет, что на время операции и на момент, пока брат в реанимации, я должна покинуть отделение. Разместиться на эти сутки можно в комнате отдыха или гостинице при больнице.
Я не очень понимаю о чем он мне толкует, паника и страх накатывают на меня с новой силой.
Ярика забирают первого, я провожаю его до самого лифта, держу за руку, улыбаюсь, а когда двери лифта закрываются, сползаю по стене.
Меня подхватывают сильные руки, кто-то несет меня на диван здесь в фойе, усаживает к себе на колени. Не понимаю пока ничего, я даже толком не плачу, меня просто трясет и в ушах гул.
Массивное, твёрдое тело, что удерживает меня начинает раскачиваться из стороны в сторону и только спустя какое-то время, сквозь пелену слышу голос Байрамова. Прихожу в себя, понимая, что сижу на его коленях, прижата спиной к его груди, он говорит на непонятном мне языке, но таким тембром, что волей- не волей начинаешь успокаиваться.
-Я же велел тебе спать вчера!- рыкает он на меня, чувствуя, что мне лучше.
-Я спала, не всю ночь, но спала,- сползаю с его колен.
-Если бы ты спала, Алёна, сегодня силы были бы справиться со всем! Я в опекуны тебе не нанимался и сопли твои подтирать не буду!
Такая перемена в нем окончательно приводит меня в чувства. Вскакиваю с дивана и, обняв себя руками, подхожу к окну.
-А я не просила!
-Надо было оставить тебя около лифта, Алена! Чем ты брату помогла бы тогда? Думаешь, оставили бы тебя с ним? Нет! Я вообще считаю все пустой затеей! Завтра его переведут из реанимации в палату, у него будут трубки, а ты начнёшь истерить, это не серьёзно!
-Я обещаю, что соберусь, простите Тимур Леванович, больше подобное не повторится.
-Я надеюсь, иначе, Алена, все полетит к черту, наш контракт будет аннулирован, я тебя к сыну на пушечный выстрел не подпущу, поняла?
-Да.
-Что да?
-Больше не буду истерить, буду более сдержанной.
-Не поняла ничего. Слушать меня надо всегда!
Ничего ему на это не ответив, отворачиваюсь к окну, Байрамов мериет холл шагами, вестей нет уже более двух часов.
Мои страхи накатывают с новой силой, но нужно держаться, за ним ведь не заржавеет, выкинуть меня отсюда. Байрамов зол. Он бесконечно ерошит свои волосы, а его скулы ходят ходуном.
-Алёна, здесь часовенка есть, ты бы сходила, помолилась,- вдруг спокойно говорит он.
-Я схожу, но не сейчас, я хочу узнать, как прошла операция, вдруг врач спустится, а меня нет.
-Я буду здесь.
-Мне самой надо!- упрямо отвечаю и снова отворачиваюсь.
-Сядь на диван, тебе нужно поспать!- опять обращается он ко мне.
-Вы мне в опекуны не нанимались, Тимур Леванович!- передразниваю.
Лицо его идет пятнами, а ноздри раздуваются. Что-то бормочет опять на другом языке, закатив глаза.
Он переживает за брата, а я, как громоотвод. Прощаю ему грубость, потому что понимаю.
Хирург спускается еще мину через сорок.
-Все прошло отлично, лучше чем планировали, но рано об этом, надо сутки подождать,- говорит он нам, улыбаясь уголками глаз.
Мы даже поблагодарить его не успеваем, он сразу уходит в отделение.
К нам выходит наш лечащий врач.
-Алена, завтра часам к одиннадцати подходите, в одиннадцать переводить Ярослава из реанимации будем.
-Спасибо,- еле проговариваю, горло словно стянуло.
-Тимур Леванович, на минутку.
Только сейчас понимаю, что все это время, когда к нам спустился хирург и потом, когда подошёл врач, рука Байрамова обнимала меня за плечи.
Когда он убирает ее, становится не по себе.
Доктор передаёт Абрамову какую-то бумажку и, попрощавшись со мной, скрывается за дверями отделения.
-А ты боялась!- щелкает меня по носу Байрамов.- Места себе не находила!
Не отвечаю, просто смотрю на него, немного улыбаясь.
-Что?- недоумевает он.
-Ничего!- пожимаю плечами,- Ладно, пойду устраиваться в комнату отдыха. До свидания, Тимур Леванович.
Продолжение:
Ссылка на всю книгу: