А вы ловили зимой на Оке, в районе Коломны?
Нет? Ну, тогда давайте расскажу, как здесь частенько бывает. А, если ловили, то, наверняка, описанная мною ситуация будет вам знакома.
Итак, представьте - середина февраля, теплый безветренный день, время: 13-30, а я только вышел на лед Оки. Правда, дни к концу зимы уже не такие короткие, как в ее начале, но все же я понимал, что рыбачить мне предстояло не более четырех часов. Вдобавок, какое-то время придется потратить на поиск рыбы, так как лещ и густера весь последний месяц если и обнаруживались рыбаками, то в отдаленных друг от друга местах. И участок, где они концентрировались сегодня, могли указать либо куча суетящихся рыбаков, либо эхолот, который я регулярно ношу с собой все последние годы.
Никаких мест скопления рыбаков в тот день не было – люди сидели по всей реке, мелкими группами или вразнобой. Чаще даже и не ловили, а смотрели по сторонам, надеясь увидеть машущего руками соседа. У нас так: раз кто-то подсекает – значит, там она, активная рыба-то, поэтому, полминуты на сборы – и вперед, «подвинься – я пробурю», без всякого стеснения. Такая здесь рыбалка. Почти все друг друга знают, поэтому и кучи на льду образуются максимум за десять минут, если рыба кем-то найдена, и этот «счастливчик» так азартно перебирал руками, что привлек внимание всех окружающих.
Признаюсь, я тоже примерно так же тащу рыбу, не получается делать это незаметно.
Я проверил эхолотом уже штук тридцать лунок, благо их было много: несколько дней держалась оттепель, и льда на их поверхности не было. Эхолот везде показывал ровное дно, а вот рыбы – увы, не было. Я исходил уже достаточно большую площадь, исследовал места с глубинами от трех и до восьми метров, и везде рыба отсутствовала, правда, проходящие одиночки я во внимание брать не стал, все искал большую кормящуюся стаю. Но не было, похоже, на этом участке Оки таких стай, поэтому я решил сделать небольшой марш-бросок в сторону противоположного берега, где были перепады глубин. Там частенько ловят хищника: на жерлицы и балансиры. Иногда бывает, что туда выходит на кормежку и мирная рыба. Кстати, народу в том месте не было вообще, почему бы, думаю, ей туда не выйти? Никто там не сверлит, не шумит, не гремит – проверим?
Пять минут – и я на месте. Лунок поменьше, чем везде, но тоже предостаточно. Опускаю эхолот в одну и – ну, неужели?! Чуть ли не треть его экрана занимает плотный слой рыбы! Бывает, конечно, что лежащее на дне бревно или куст такую ложную картину дают… Перехожу на соседнюю лунку – все так же, слой рыбы. Так, надо пробовать ловить…
Смотрю по сторонам – народ есть, но самый ближний ко мне рыбак метрах в ста, все остальные – еще дальше. Так, думаю, если у дна все же рыба, а не «фантом» для эхолота – лишь бы она поклевала, очень хочется интересной и запоминающейся рыбалки!
Не успел я опустить мормышку ко дну, как почти мгновенно последовал подъем сторожка, я тут же подсек и почувствовал, как забегала рыбка. Это оказалась густерка граммов в двести весом. Я, стараясь не суетиться, аккуратно отцепил ее и, не вставая с ящика, чуть вдавил ее в снег, чтоб она не прыгала. Через минуту я поймал еще одну, а через десять минут снег вокруг меня то и дело шевелился – в нем «пряталось» уже пять штук густер. Это были незабываемые минуты – только опускаешь мормышку, проходит несколько секунд, и следует поклевка! Я сидел, похоже, над огромной рыбьей стаей, просто удивительно, как такую ее массу не обнаружили рыбаки до сих пор! И густера была мерной, упитанной – кстати, первая пойманная рыбка оказалась самой мелкой, все остальные весили граммов около трехсот, таких я вынимал уже аккуратно, без резких рывков.
Неожиданно активные поклевки густерок прекратились: я уже хотел сменить лунку, как вдруг увидел медленный, но уверенный загиб сторожка – такое бывает, когда проходит лещ и цепляет леску боком. Я подсек – пусто. Через пять-семь секунд – очередной загиб, и тоже после подсечки рыбы на крючке не оказалось… Я понял, что густеру, которая так азартно хватала мотыля, оттеснил подошедший лещ – правда, сам не клюет, а лишь «толкает», проходя рядом. Так продолжалось минут пять, я нечасто, но все же безрезультатно подсекал, и вдруг, после очередной поклевки почувствовал, что на этот раз кто-то попался. И это явно не густера и не подлещик – на крючке сидел лещ и, судя по его рывкам, довольно большой. Я, не торопясь, подтащил рыбу к лунке – да, это лещ, крючок с остатками мотыля виден в его верхней губе, вытянутой «трубочкой». Три раза я подводил рыбу к лунке и снова отпускал ей леску, и лишь на четвертый раз лещ сдался, и я подхватил его багориком. Ну, все, он на льду – килограмма под два точно…
Однако, надо бы убрать рыбу, в снегу уже места нет. Я воровато огляделся – народ по-прежнему сидит на своих местах, спиной ко мне, но двое уже встали со своих ящиков и внимательно смотрят в мою сторону. Я тоже поднялся, потянулся, сделал несколько шагов влево-вправо, потом достал телефон – дескать, я тут скучаю и не знаю, чем заняться. Смотрю – вроде как перестали они на меня пялиться, стоят, о чем-то разговаривают. Я повернулся к ним спиной, достал из ящика пакет и осторожно, прямо волоком, задвинул в него всю рыбу. Одно неловкое движение – и все, вокруг тебя появятся азартные товарищи.
Не успел поправить мотыля и опустить мормышку, как тут же последовал аналогичный загиб, и с первой же подсечки на крючке снова заходил лещ. Удивительная, сказочная рыбалка: когда такое бывает, чтобы за полчаса столько поклевок и такие результаты! Второй лещ оказался раза в полтора меньше первого, поэтому я относительно легко с ним справился и, опять же, не вставая с ящика, прижал его сырым снегом.
Тяжелые шаги за спиной заставили меня резко обернуться – те двое рыбаков, которые следили за моими действиями чуть ли не со ста метров, уже были в десяти шагах и, запыхавшись, спросили стандартное: «Ну, чё, есть чё? Толкает?»
Оба мне немного знакомы, хотя, для меня теперь вся речка – знакомые: это после того, как я свои рыболовные видео в интернет стал выкладывать. Причем, заметьте – без указания места ловли и крупных планов, чтобы не были видны явные ориентиры на берегу. Понятно, что Ока, понятно, что кусты вдоль берега и упавшие деревья на нем, а где это происходит конкретно – толком не видно. Однако сам-то я крупным планом в кадре, вот и стал узнаваемым всеми человеком. И эта популярность уже стала выходить «мне боком», как сейчас, например…
Тем временем лещ, которого я прижал снегом, набрался сил, трепыхнулся и предстал перед нами во всей красе. «О, ни фига» - покачал головой один, снял ящик и принялся тут же бурить лунку. Второй последовал его примеру и пробурился еще ближе ко мне. Я, ни слова им не говоря, отвернулся и даже плюнул с досады, понимая, что три человека – это уже почти куча, и не пройдет и десяти минут, как сюда ринутся и остальные рыбаки.
Убрав леща и сев на ящик, я поднял лежащую на льду удочку и тут же почувствовал, что на ее крючке бьется рыба. Как так?! И неплохая рыба-то! Быстро вываживаю подлещика граммов на семьсот, убираю его в ящик и краем глаза вижу, как начали подсекать подошедшие рыбаки: значит, и у них клюет! Вслед за подлещиком через пару минут мне попалась крупная густера, но сошла прямо у лунки. Ух… Ну и рыбалка…
Минут на пять клев затих. Один из рыбаков вскочил, быстрым шагом начал ходить по лункам с эхолотом, нашел рыбу метрах в двадцати от нас и опять же, чуть ли не бегом, переместился туда. Второй, глядя то на меня, то на него, тоже засуетился и подсел к товарищу. Смотрю, начали подсекать – значит, рыба, действительно, чуть сместилась. Сам же я оставался сидеть все на той же лунке, почти уверенный в том, что рыба ко мне снова подойдет.
«Ну чё, есть чё, клюет?!» - мне кажется, противнее этого вопроса в жизни нет… Еще один товарищ, стало быть, прибежал… Я повернулся к нему и обомлел: оказывается, не только этот решил к нам присоединиться – уже со всех сторон сюда спешили рыбаки. Увидели зорким глазом и за двести, и за триста метров, что здесь какая-то суета, мигом смотали снасти и ринулись к уловистому месту. Все, конец, похоже, рыбалке…
Отвернулся от него, перевел взгляд на лежащую на льду удочку и увидел, что кивок резко вздрогнул и начал загибаться. Подсечка – есть, снова хорошая рыбка заходила на леске. Вываживая ее, слышу скрежет льда - подошедший рыбак бурит лунку буквально в трех метрах от меня. Вытаскиваю крупную, граммов на шестьсот густеру и опять слышу, что теперь прямо позади меня уже кто-то из вновь подошедших начал сверлить. Уже не оборачиваюсь, бросаю рыбу в снег и насаживаю свежего мотыля.
Минут через десять вокруг меня сидело четырнадцать человек! Рыба продолжала выдавать себя регулярными нажимами, но уже почему-то не клевала, а, именно, «толкала» - все подсекали, но результативных поклевок почти не было.
Еще через десять минут количество рыбаков увеличилось до двадцати семи – с досады мне даже не лень было их сосчитать. Я встал с ящика и посмотрел на часы: четвертый час, впереди самое интересное время – вечерняя зорька. На всей видимой акватории реки почти уже и не осталось рыбаков – зато вокруг меня, в радиусе двадцати метров сидели почти тридцать человек и сосредоточенно смотрели на сторожки и поплавки. Рыба продолжала «нажимать» – один рыбак крючком зацепил леща за хвост, долго с ним боролся. Видя, что одному не справиться, позвал товарища – уже вдвоем, двумя баграми, прижали рыбу ко льду. Потом рассверлили лунку – да, лещ оказался очень крупным, килограмма два с половиной.
Остальные, в том числе и я, продолжали безрезультатно подсекать. Неожиданно «нажимы» стали все реже, и вскоре прекратились вообще. Народ засуетился – все начали искать эхолотами отошедшую рыбу. Один рыбак вдруг положил эхолот у лунки, находящейся на порядочном расстоянии от нас, вернулся за ящиком и ушел к той лунке. Остальные тут же начали сматывать снасти и потянулись за ним.
Я тоже опустил эхолот в лунку – да, разочарование: ровное дно, никаких следов огромной стаи рыбы, глубина пять с небольшим метров. Конечно, рыба удрала с этого места: почти тридцать человек появилось здесь едва ли не в одночасье, нашумели, нагремели, подолбили по ней грузами донок, потревожили ее острыми крючками…
Я снова встал с ящика, не зная, что и делать. Бежать вслед за всеми не хотелось: они, сидя, опять же, плотной кучей, поподсекали пару минут и снова закрутили головой по сторонам – стало быть, рыба опять сместилась. Я смотал леску и поднял ящик – ого, вот он потяжелел-то! Повесил его на плечо, подобрал ледобур и побрел к берегу, поближе к выходу: как раз на ту сторону, где еще днем вышел на лед, и где было так много незамерзших лунок. Никого в том месте, по-прежнему, не было. Я шел и опускал датчик эхолота в каждую лунку, как вдруг у меня зазвонил телефон. Я сел на ящик, повернулся спиной к куче рыбаков и взял трубку. Звонил коллега по работе, причем быстро решить вопрос не получилось, и мы принялись обсуждать, что делать и как поступить. Разговаривал я уже минут пять, как вдруг резкий скрежет заставил меня обернуться – ко мне быстрым шагом шли человек десять, а трое уже начали сверлить лунки на и без того издырявленном льду, посматривая на меня.
Я понял – ведь, если смотреть с их стороны, то выглядело все классически. Я ушел подальше ото всех, шел, проверяя каждую лунку, потом вдруг остановился, сел, и уже больше пяти минут никуда не ухожу. Значит, вот где она, рыба-то, окружай его!!! Все и ломанули…
- Ну, че, толкает?! Есть нажимы?! – еще не видя, что я разговариваю по телефону, посыпались вопросы.
Я встал и, ни слова не говоря, пошел к берегу.
Вышел к машине, раздосадованный, злой, а, смотрю, время - еще даже четырех часов нет. Еще ловить бы и ловить, часа полтора точно еще можно было бы посидеть. А настроения нет, да и норму свою я поймал за тот час, пока рыба клевала.
Ну, как, знакома вам такая рыбалка? И ничего не поделать, «лещовых» мест в этом районе не так много, вот и оказываются они всегда под «бдительным присмотром». Чуть где народ скучковался и начал подсекать – все, беги туда.
И, как в песне поется, все бегут, бегут, бегут… и я бегу...