Ситуация пространственного развития России состоит в том, что в ряде регионов в последние десятилетия произошло "сжатие" социального пространства - свернулись промышленные объекты, люди массово переехали из поселков в районные центры и города, на месте, где раньше пребывала человеческая деятельность, образовалась "пустота". Там даже еще могут продолжать жить люди, но в связи с уходом оттуда административных структур эти места не наблюдаются и не опекаются властью. О жизни в таких пустых пространствах я прочитал в книге российского философа и социолога Леонида Бляхера «Жизнь в пустоте. Антропологические очерки социального пространства за пределами властного регулирования».
Автор, опираясь на опыт нескольких экспедиций в Иркутской области и юге Якутии, описывает феномен жизни в пустоте. Он выделяет 3 варианта развития событий: 1) практические полное опустошение пространства, хотя наблюдается и частичное восполнение его практиками рекреации для городских жителей; 2) индустриальное переосвоение пространства за счет проектов добывающих корпораций, но обычно это мало влияет на исконных жителей местности и их образ жизни; 3) органическое переосвоение пространства за счет появления и масштабирования деятельности местных предпринимателей - "таежных баронов".
Интересны наблюдения автора в части экономических практик местного населения. Между своими предпочтителен товарообмен, деньги используются только для закупок на "большой земле". Кроме того, практикуется дарообмен, когда соседи безвозмездно передают соседям продукты или выполняют для них работу.
Автор в книге много обсуждает, каким образом местные различают пришлых чужаков по двум категориям: "радетели", "бандиты". Для них важно, что человек не просто потребляет ресурсы местности (такового считают "бандитом"), но вкладывается в ее развития - строит церковь, дома, возделывает землю (этот относится к "радетелям"). Я, естественно, вспомнил в этом месте Безлюдные Пространства в книгах Владислава Крапивина, которые вовсе не безлюдны. Как говорил Крапивин, "они пускают к себе только тех, кто не хочет людям зла".
Вслед за автором, я задумался о (ре)освоении пустоты. Леонид Бляхер считает, что в настоящее время следует ожидать перелома тенденции и возвращения людей с их институтами в заброшенные пространства. Однако в его позиции я не увидел качественно новых подходов к их (ре)освоению. Индустриальное освоение ведет к истощению пространства. "Бароны" осуществляют более органическую модель развития, но социально данный формат выглядит архаичным, упрощенным.
Для России пустые пространства - ценный ресурс. Они, будучи в настоящее время изолированными от имеющихся в стране институтов рынка и власти, могут стать зоной формирования новых практик, новых форм собственности, новых институтов. По крайней мере, хотелось бы так думать. (Ре)освоение пустующих пространств должно целенаправленно осуществляться на фундаменте нового техно-промышленного уклада, на практиках развития, воспроизводящих цветущую сложность жизни. Но таковых я в книге не обнаружил.
Дм. Холкин // 10.02.2025