Почти 200 лет назад, 11 февраля 1829 года (по старому стилю – 30 января), в Тегеране был убит великий русский поэт и дипломат Александр Сергеевич Грибоедов. Вместе с ним погибли почти все сотрудники посольства России в Иране. Несмотря на то, что с тех пор прошло 196 лет, многие детали этой истории окружены тайнами. Именно о них KP.RU беседует с авторитетнейшим исследователем «иранского» периода жизни Грибоедова – главным редактором издательства «Вече» Сергеем Дмитриевым – автором нескольких книг, затрагивающих эту тему. Среди них назовем «Последний год Грибоедова», а также сборник «Александр Грибоедов. Неизвестные страницы великой судьбы».
- Сергей Николаевич, говорят о плохих приметах, которые преследовали Грибоедова перед последней поездкой — например, на свадьбе с Ниной Чавчавадзе он уронил обручальное кольцо. А Пушкин отмечал, что перед отъездом из Петербурга с миссией в Иран в 1828 году Грибоедов был грустен и говорил: «Вы не знаете этих людей! Вы увидите, что дело дойдет до ножей!» Чем вы объясняете его мрачные предчувствия?
- Грибоедов был умным человеком, прекрасно знал доставшийся ему по дипломатической службе регион, говорил на фарси. Он понимал, что при дворе Фетх-Али-шаха многие люди затаили на него обиду за подписанный при его участии в феврале Туркманчайский мир. Напомним, что по этому договору к России отходили территории сегодняшних Грузии, Армении и Азербайджана.
И да, был в этой истории и элемент литературной мистики. Таких, знаете, не связанных с чудесами удивительных совпадений. Кольцо на свадьбе упало из-за того, что Грибоедова лихорадило: он заболел в Грузии малярией. А первое предчувствие у него было еще за десятилетие до беды – в 1818 году. Он написал тогда своему другу: «Как бы мне не погибнуть на Востоке, как окончил свою жизнь Александр Невский, возвращаясь из Орды».
Были и другие потрясающие совпадения, пророчества… Все-таки мы говорим о гениях. История, когда оказавшийся в 1829 году на Кавказе Пушкин встретил арбу, перевозившую тело убитого посла и на вопрос «Кого везете?» услышал: «Грибоеда», - это правда. Сам Пушкин, как известно, предсказал свою гибель задолго до ссоры с Дантесом. А в стихах Есенина (вспомним его «Персидские мотивы») филологи насчитали около четырех сотен упоминаний о его будущей гибели. И это – у молодого человека…
- Как мог Грибоедов не почувствовать опасности? Или он, как скажет вскоре Лермонтов о Пушкине, оказался «невольником чести» - то есть просто не мог, как дворянин и воин, поступить по-другому?
- Да, он был невольником чести и жертвой обстоятельств одновременно. Он сам писал об этом в письмах. С его знанием языков он мог стать послом в стране побезопаснее – отправиться в Англию или в США. Но в это время у России не было кадров для посольства в Иране, а нужда в них была огромная. Ведь только что в Иране стареющий Фетх-Али шах практически отдал власть «дублёру» - своему сыну, принцу Аббас-Мирзе. У «дублёра» был свой собственный «правящий двор» в Тебризе, в 700 километрах к северу от Тегерана. Аббас-Мирза рискнул – влез в войну с Россией в 1826 году и проиграл. Представляете, как нужны были в этой ситуации опытные дипломаты? Вот Грибоедов и стал сначала - в 1819 г. секретарем посольства, а затем, в 1828 году, послом в Иране – «вазир-мухтаром». (Это слово использует в XX веке Тынянов в книге о его смерти.) Благодаря Грибоедову Россия во многом заключила тогда выгодный Туркманчайский мир.
Но что происходит дальше? Шах гневается на «дублёра» - куда ж ты годишься, сынок, если почти все проиграл? С Аббас-Мирзой вступают в борьбу за наследство другие сыновья Фетх-Али. Один из них военный губернатор Тегерана. Он ненавидит Аббас-Мирзу как соперника, а у того как раз налаживаются отношения со вновь отправленным в Персию Грибоедовым!
В 1828 году Грибоедов с молодой женой Ниной Чавчавадзе приезжает в Тебриз, ко двору Аббас-Мирзы. Всё идет хорошо, по дороге выясняется даже, что княжна Нино скоро подарит Грибоедову наследника. И тут – опаснейший поворот. Грибоедову приходится ехать в Тегеран – вручать верительные грамоты. Это же ловушка! В Тегеране шах, затаивший на «вазир-мухтара» зло за Туркманчайский мир. Там же, в Тегеране, живет Аллаяр-хан – бывший премьер-министр попавший в плен во время недавней войны с Россией и кипевший ненавистью к Грибоедову. И самое главное – в Тегеран вернулся британский дипломат Генри Уиллок, задумавший, по моему мнению, провокацию с целью убить русского посла и спровоцировать для России войну на два фронта – против Османской империи (она уже шла) и против Ирана.
- Версию о том, что Грибоедов стал жертвой провокации англичан первыми выдвинули коллеги Грибоедова по МИДу. В частности, уцелевший при погроме посольства первый секретарь миссии по имени Иван Мальцов (1807-1880) – будущий владелец завода Гусь Хрустальный и действительный тайный советник. Писал об этом и преемник Грибоедова на посту посла, не говоря уже о современных российских исследователях – большое исследование провел пушкинист Леонид Аринштейн. Но знаем ли мы теперь точно, что виноваты англичане?
- В том, что Генри Уиллок плел интриги против Грибоедова, не сомневается никто. Есть доказательства, что в заговоре участвовал также британский доктор Джон Макнил, оказывавший медицинские услуги женам шаха. В этом нет никаких сомнений. Думаю, именно они подослали к Грибоедову за несколько дней до штурма евнуха шахского гарема Мирзу-Якуба. Это был человек армянской национальности, он пришел в посольство ночью, а я вам напомню, что по условиям договоров между Россией и Ираном все невольники с территории Российской империей могли вернуться домой.
- Получается, что Грибоедов не смог сорвать провокацию, не смог прогнать Мирзу-Якуба, потому что он был армянский пленник? А таких людей защищали подписанные Россией соглашения?
- В целом, да. Хотя когда Мирза-Якуб пришел в первый раз, Грибоедов его встретил холодно. Сказал, что по ночам приходят только воры, напомнил, что этот «беженец» имеет солидное положение при шахе: Мирза-Якуб был его казначеем! Но Якуб (настоящее имя – Маркарян) пришел снова. Потом выяснилось, что появившиеся почти одновременно с ним в посольстве две женщины были не из шахского гарема, а из гарема Аллаяр-хана, который, напомню, ненавидел Грибоедова.
В итоге Грибоедов дал им убежище, возможно, еще не понимая, какая опасность за этим таится. «Увод» женщин из гарема считался у персов вторжением в личную жизнь. Печальна была и судьба провокатора: при штурме Мирза-Якуб был убит.
Почему Грибоедов не сумел пресечь провокацию? Он тоже совершал ошибки. Например, взял с собой в Тегеран несколько грузин и армян, новых граждан Российской империи, которые искали в Иране своих пленных родных. Но эта ошибка была оборотной стороной его благородства. Во время своих поездок по Ирану Грибоедов освободил, отправив в Россию из Ирана множество армянских пленников. Среди них было и немало женщин, оказавшихся в гаремах. Вероятно, именно поэтому Грибоедов не прогнал Мирзу Якуба в Тегеране. Ведь ничего необычного в его просьбе не было! Историки называют цифру: на земли, считавшиеся тогда российской территорией, из Персии в те годы вернулось 40 тысяч семей. Расселяли их в основном на территории современного Карабаха, хотя Грибоедов был против этого. Он уже тогда предвидел, что такая политика чревата будущим конфликтом. Сохранились документы, в которых Грибоедов предлагает селить освобожденных в другие места, где они не оказывались бы в состоянии конфликта с местным мусульманским населением.
- Кто же на самом деле подстрекал толпу, напавшую на посольство? Кто виновен в «смерти вазир-мухтара»?
- Виноваты очень многие: и враги Аббас-Мирзы внутри Каджарской династии, и турецкие ставленники, орудовавшие в Тегеране, и тегеранское духовенство, я бы не стал выделять кого-то одного. Мрачную роль сыграли Уиллок и Макнил. Зато другой англичанин, а именно посол Джон Макдональд, был почти другом Грибоедова. Его жена опекала оставшуюся Нино в Тебризе во время миссии Грибоедова в Тегеран, а их мужья переписывались. Сам Макдональд, представлявший интересы Ост-Индской компании, выступал за мир с Россией и на этой основе конфликтовал с Уиллоком. Так что англичане и тогда попадались разные…
Не надо валить вину и на всех подряд иранцев. Шах явно недолюбливал Грибоедова, но он хотел не убивать посла, а всего лишь его попугать «народным гневом». У посольства была выставлена безоружная иранская охрана, но она разбежалась. В итоге шах был явно напуган резней в посольстве и отправил потом в Петербург своего внука Хосров-Мирзу со знаменитым алмазом «Перст Аллаха» (у нас его называют просто Шах) в подарок – урегулировать вопрос с Николаем I.
Сам Николай I, которого в советское время было принято называть чуть ли не главным виновником трагедии, Грибоедова ценил и уж точно не хотел его гибели. Правда, «царь-офицер», привыкший в делах дипломатии к холодному расчету, не стал радовать англичан началом очередной русско-иранской войны из-за этого убийства.
На ваш вопрос о толпе: это уж точно были не простые базарные погромщики, беспощадные только к беззащитным. Грибоедова защищали 16 казаков, нападавшие потеряли десятки человек убитыми. Так что тут действовали военные или привлеченные к этому представители воинственных племен.
Обидно, что Россия тогда не реализовала планы Грибоедова – создать нашу Российско-Закавказскую компанию наподобие Ост-Индской. Но что тут поделаешь: в тот период наш МИД возглавлял Карл Нессельроде, а в его политику это никак не укладывалось. Я не верю в слухи, что Нессельроде был агентом европейских монархий, но он и вправду вел политику, нацеленную на максимальную близость с Западом, включая Британию. Отсюда инструкции Грибоедову: не препятствовать, не активничать, ждать…
- Говорят, с ожиданием мы и вправду затянули. В Иране стоят заброшенные здания, связанные с Грибоедовым, в том числе наше бывшее консульство в Тебризе и дом, где случилась страшная трагедия…
- Да, я несколько раз был в Иране и нашел несколько таких мест. Написал на эту тему в МИД. Думается, надо воспользоваться тем, что с Ираном у нас сейчас хорошие отношения, и сохранить эту память. Ведь когда-то Грибоедов таких отношений с Ираном и добивался.
Последнее письмо Грибоедова 16-летней супруге, Нино Чавчавадзе-Грибоедовой, после его гибели отказавшейся от всех предложений замужества
24 декабря 1828, послано из иранского города Казбина
Душинька. Завтра мы отправляемся в Тейран, до которого отсюда четыре дни езды. Вчера я к тебе писал с нашим одним подданным, но потом расчел, что он не доедет до тебя прежде двенадцати дней, так же к m-me Macdonald (опекавшая Нино во время ее беременности жена враждовавшего с Уиллоком бывшего посла Англии в Тегеране Джона Макдональда, друга Грибоедова – прим. ред.). Вы вместе получите мои конверты. Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить.
Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя, и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться.
Из досье КП: алмаз Шах («Перст Аллаха») – подаренный Николаю Первому в компенсацию за гибель русской миссии в Тегеране природный кристалл массой 88,7 карат. Хранится в Алмазном фонде, является вторым по ценности камнем в России после бриллианта «Орлов».
Автор: Дмитрий БАБИЧ