Село Красный Яр находится всего в одном перегоне от железнодорожной станции Васильево. Правда, когда-то оно называлось по имени его владельца – помещика Одинцова. Раньше здесь проходил тракт, по которому в Сибирь гнали колодников-каторжан. Легенда гласит, что однажды у села остановились на отдых солдаты, сопровождавшие партию закованных в кандалы заключенных. Неподалеку пастушок пас стадо барских коров. Один из каторжан – худой, изможденный казак с серьгой в ухе подозвал пастушка и попросил у него хлеба. Тот, сжалившись над бедолагой, отдал ему все содержимое своей кошелки. За это якобы каторжанин, бывший казачий есаул, принимавший участие в Пугачевском бунте, открыл пастушку место, где он зарыл сокровища, добытые им во время взятия Казани войсками мятежного атамана. Каторжанин просил у пастушка лишь одного: если ему повезет бежать с каторги и вернуться в родные края, он получит часть своих сокровищ. Арестантов погнали дальше в Сибирь, а пастушок вскоре и вправду отыскал указанный пугачевским есаулом клад, выкупил у барина вольную и основал свое торговое дело. А фамилия того пастушка Атлашкин.
Так гласит старинная легенда. Обратимся же к документам. Согласно сохранившейся купчей, имение Одинцово было выкуплено в 1881 году у отставного полковника Осокина купцом второй гильдии Михаилом Атлашкиным, жителем марийского села Кожласола, что в нескольких десятках верст от Красного Яра. Был ли этот купец потомком того самого пастушка из легенды? Об этом ничего неизвестно. Зато не секрет, что после того как поместье перешло в руки нового хозяина, дела в хозяйстве пошли в гору: здесь перестроили двухэтажный барский дом, в полуподвале которого купец открыл небольшую фабрику по производству рогож, из которых шили кули и мешки для перевозки товаров. Ну а чтобы подбросить дровишек в легенду, скажу, что марийская Кожласола лежит относительно недалеко от тех мест, по которым пугачёвские войска шли на Казань.
Кстати, пару слов можно добавить и об Осокиных. И немного усложнить повествование, поскольку по словам местного краеведа, имение перешло к Атлашкиным от Осокиных не 1881, а в 1712 году. По крайней мере так утверждается в газете Зеленодольская правда. Там же говорится о том, что участок, на котором ныне стоит усадьба Атлашкина, она же местная школа, был выдан полковнику Петру Осокину за заслуги в Северной войне. Думаю, кстати, что цифра 1712 год таки ошибочна - потому как далее речь в статье идёт о гражданской войне и заставшем её помещике Атлашкине, купившем имение. Ему в таком случае, на момент начала войны должно было быть за 200 лет, что нам представляется маловероятным событием. По крайней мере, о долгожителях такого рода в Казанском крае мы ничего не слышали.
Было у Атлашкина несколько судоходных барж, перевозивших по Волге зерно и строевой лес. Кроме того, он владел покосами по берегам речки Сумки. По воспоминаниям старожилов, сам купец, несмотря на приличное состояние, богатством своим не кичился. Помогал бедным, а летом на сенокосе, объезжая поля, нередко сам брал в руки звонкую «литовку» и косил луговые травы. В суете мирских дел не забывал купец и о вечном. На его пожертвования была построена четырехъярусная колокольня Раифского монастыря, в ограде которого удостоился найти свой последний приют один из представителей рода Атлашкиных. И сегодня на территории монастырского некрополя можно увидеть старинную надгробную плиту из черного мрамора с его могилы.
После революции, когда большевики объявили реквизицию добра, к бывшим господским дачам в Васильеве, а также к дому купца Атлашкина потянулись крестьянские подводы из соседних сел – у местных крестьян рука не поднялась брать добро своего благодетеля. Более того, кто-то из них предупредил купца о готовящейся экспроприации, и Николай Атлашкин заблаговременно покинул село, выехав в Казань на двух доверху груженных подводах. Нагрянувшие из соседних сел крестьяне разграбили барский дом основательно: вынесли всю мебель, кадки с фикусами, высокие, с человеческий рост, зеркала, доставшиеся при дележе некоему Фоме из Айши. Когда он грузил их на телегу, люди над ним потешались: «У тебя, Фома, избенка маленькая, куда ты их поставишь?» А он в ответ: «В хлев их помещу – пущай буренка на себя любуется!» Вынесли все, что могли – не удалось спустить со второго этажа лишь старинный рояль: очень уж громоздким оказался.
Точно такой же реквизиции подверглись и дачи в Васильеве. Впрочем, говорят, что купец Атлашкин сумел кое-что припрятать. В семидесятые годы прошлого века местные мальчишки, игравшие в прятки в бывшем барском погребе, обнаружили за его кирпичной кладкой тайник, а в нем – шкатулку с серебряными часами, золотыми цепочками, брошками и прочими ценными вещами. Не обошли Атлашкино и вихри Гражданской войны: в бывшем купеческом доме находился штаб красного отряда, бойцы которого держали оборону, отражая атаки белых, пытавшихся прорваться к Паратску с целью захвата моста через Волгу. Красные бойцы закрепились на подступах к станции в районе глубокого оврага – яра. Отсюда и новое название поселка – Красный Яр.
Сегодня о тех временах напоминают лишь экспонаты музея местной школы, которая разместилась в бывшем купеческом доме. Среди них – стреляные гильзы, потемневший штык и изъеденный ржавчиной остов офицерской шашки, обнаруженный на чердаке дома. Кстати, потомок его последнего владельца в девяностые годы приезжал в Атлашкино из Франции. Как рассказывали жители поселка, он ничуть не жалеет, что его предки покинули Россию в те грозные годы. И только рад тому, что дом, принадлежавший когда-то его прадеду, и поныне служит землякам. Воистину, все остается людям.
