Алексей Школдин: 1970 г.р., программист, педагог, фотограф-конструктивист, член союза фотохудожников РФ, администратор сайта новосибирского отделения СФХР, заместитель председателя фотоклуба «Практика», фотограф календарей «Ново-Сибирск. Конструктивизм!», автор трех персональных выставок, резидент профессионального сообщества фотографов 35photo.pro. Живет и работает в Новосибирске.
На новый 2025 год Алексей Школдин вручил семье драгоценность, сделанную своими руками. Жена Наташа излистала подарок вдоль и поперек, повесила на стену и недавно перевернула следующую страницу: февраль, достать чернил и плакать. В течение месяца предстоит смотреть на одну и ту же фотографию. Картье-Брессон говорил, что если фотография на стене вам надоест, значит, она не удалась. Наташе не надоедает.
Большой настенный календарь под заголовком «Театру оперы и балета – 80» делали руки не только Школдина, а всей высокопрофессиональной команды. Дизайнер Софья Шангареева тоже изрядно потрудилась, придумывая оформление темы «Кто построил новосибирский театр оперы и балета». Но фотографом выступил именно он, представив 14 фотографий из двух тысяч кадров. 13-й кадр – это лицевая обложка с центральным фрагментом барельефа «Танцы народов мира», который, как выяснил автор, никто толком не снимал, а в голове у Школдина, любующегося своим детищем, засела шальная идея.
Стиль календаря – черно-белая палитра и строгая геометрия, то есть четкие прямые линии, безупречные пропорции, никаких искажений, никаких излишеств. Честно говоря, календарем этот альбом можно назвать условно, ведь Datepicker в нем занимает всего одну тридцатую страницы. Календарь – всего лишь повод, чтобы показать городу его главный памятник, его гордость, его лицо. Причем не только снаружи. Что у человека внутри, фотограф передает путем своих авторских приемов.
Заядлый портретист, Алексей Школдин снимал театр как человека: анфас, профиль, труакар, крупный план, общий план. Вид сверху – с 13 этажа бизнес-центра «Сити», вид сбоку – с веранды ресторана TEN, с балкона Аркады, из окна мэрии. Вид снизу – стоишь у подножия гиганта в духе Родченко, задираешь голову к колоннам с подсветкой, но применяешь не ширик, а длиннофокусный портретник. А потом втолковываешь, каким должен быть календарь на 2025 год, упёртому защитнику архитектурного наследия и деятельному руководителю коллективного проекта Евгению Дубровину, который и вовлек в пучину конструктивизма.
Перед тем как подступиться к оперному (они только так его называют), команда выпустила три настенных календаря под эгидой «Ново-Сибирск. Конструктивизм!» и к 90-летию новосибирского отделения Союза архитекторов РФ – путеводитель «Ново-Сибирск. Линия авангарда». Единомышленники совершили десятки марш-бросков, прогулок, променадов по Красному проспекту, являющемуся оплотом конструктивизма, – уникального наследия авангардной архитектуры прошлого века. Это если закрыть глаза на торчащего откуда ни возьмись рогатого Бэтмана, на примостившийся к кинотеатру Маяковского слепой брусок из элитного кирпича и прочие бизнес-безобразия.
Возле оперного всегда задерживались надолго, сортируя в памяти всё услышанное и прочитанное. А Школдин еще и еще возвращался к нему в компании самого себя. Целый год бродил вокруг да около, выкруживал смыслы, выуживал детали, высматривал скрытые знаки, вынашивал замысел, подступался к шальной идее. На презентациях, встречах, интервью Дубровин сыпал идеями на перспективу и неустанно транслировал аудитории, что оперный – это наш сибирский Колизей, наш Кремль, наш Эверест, наша Фудзияма, наше всё. А в том, что от общего пора переходить к частному, убедил его Школдин. И душа того требовала, и логика – за несколько лет отсняты и Дом под часами, и Дом артистов, и Дом аэрофлота, и стоквартирный дом, и контора госэлектросиндиката, и здание штаба СибВО… Школдин еще и мастер-класс проводил по съемке архитектуры, попутно завлекая участников в фотоклуб «Практика». А оперный? Одной картинкой не обойтись, даже календаря для него мало.
Поэтому выставка «Архитектура: застывшая музыка», открывшаяся в стенах оперного, кое-что добавила к обнародованной коллекции, кроме того, сформировался еще один цикл – «36 видов оперного», по аналогии с работами японского художника Кацусики Хокусая. Труднее всего даже не снимать. Труднее всего делать отбор отснятого, то есть наступать на горло собственной песне. Но при этом сохранять визуальную мелодию, как он ее называет, архитектурную музыку, застывшую в камне.
Но никак не получалось закрыть гештальт по оперному. Шальная идея истерзала его самолюбие, издергала его художественные амбиции. Погрузила в хроническое головокружение, ведь всё время приходилось задирать голову, чтобы понять: что мне с этим делать? Что? Барельеф на фасаде НОВАТа «Танцы народов мира», скульптор Вера Штейн, длина 20 метров, высота всего два, но до этой двухметровой высоты рукой никак не подать.
Задача невыполнима. Изображение находится, во-первых, высоко, во-вторых, за колоннами, в третьих, оно рельефно. На фотографии августа – два ряда колонн, закрывающих обзор на произведение монументального искусства. Алексей Школдин просто обязан стать единственным фотографом мира, который представит ему (миру) барельеф во всех его деталях и подробностях, во всей первозданной красоте.
Администрация НОВАТа содействует; арендован 60-килограммовый штатив на колесах, произведены три многотрудных захода, осуществлен многочасовой отбор из 400 сделанных с разных точек кадров, склеена панорама из двадцати лучших. Школдин знает место, где делают самую качественную печать. Еле дождавшись завершения заседания жюри фотоконкурса «Сибирь говорит», куда он приглашен экспертом, и предвкушая сцену «народ безмолвствует», он говорит: «Подержите-ка». И, вручив коллеге рулон, разворачивает трехметровую ленту с изображением, которое никто, кроме строителей, ни разу не видел вблизи.
Народ не собирался безмолвствовать, особенно председатель местного отделения фотохудожников Евгений Иванов, он же спец по панорамам. Вымечтанную панораму легендарного барельефа он распластал на столе и принялся поверять гармонию алгеброй, тыкать пальцем и придираться. «Снимал я барельеф лет пять назад, когда его помыли и почистили к приезду президента, –, бормотал уязвленный спец, – но задачи снимать панораму у меня не было. А пойду и сниму!»
Но первее Школдина в этом деле теперь уж никому не стать. Он добился, чего хотел, – стал лидером пусть в узконаправленной, но профессиональной сфере, со своим строгим конструктивистским стилем. Теперь не зазорно и про другие, менее значимые, но сердцу приятные достижения повспоминать.
Можно было подумать, что автор, застегнутый на все пуговицы, только и признает строгие марши. А вот и нет, а вот и нет. Музыка Школдина не ограничивается одним жанром, он фантастические мелодии группы «Спейс» воплощает в камне. Серия «Сказки большого города» – это антитеза конструктивистским портретам, там что хочешь, то и творишь, там реальные здания превращаешь в Вавилон, приснившийся после нескончаемого калейдоскопа улиц. Строго ограничиваешь себя в добровольно установленных рамках, но в творчестве как таковом рамок нет.
Архитектурная музыка началась семь лет назад в научно-технической библиотеке, после чего (и благодаря чему) и состоялось знакомство с конструктивистами. Но сначала замдиректора Антон Веселов, проводя ряд юбилейных мероприятий (сто лет в обед!), пригласил народ на экскурсию по зданию ГПНТБ. И вскоре разместил здесь персональную фотовыставку своего визави «Геометрия знания», назвав ее бесчеловечной красотой. Она получилась как отражение интерьера в зеркале, как моментальный снимок увиденного, но через облагораживающую оптику.
Настоящий фотограф не в состоянии оставаться простым зрителям, ему непременно надо смотреть через объектив. Народу на экскурсии было немного, никто не мешал обзору, пространство распахивало объятья и затягивало в свою ауру. Что-то неуловимое витало там, мерещилась смутная тень проступавшего образа. Разглядывая в компьютере получившиеся изображения, автор обнаружил, что здание, которое хранит десять миллионов книг и для которого обязательно присутствие человека, лучше показать без этого самого человека. Лестничные марши и пролеты, коридоры и рекреации, залы и холлы, построенные человеком, есть свидетели и свидетельства его деяний.
На следующую экскурсию в библиотеку Школдин пришел со сложившейся концепцией. Впервые опробовал метод дистанционной съемки – посредством фотокамеры, прикрепленной к моноподу и управляемой с мобильника. «Геометрия знания» открывалась в другом измерении, ведь большое видится с высоты. Ни одного человека в кадре, а ведь именно с ГПНТБ связаны самые человечные ассоциации.
Хотя бы потому, что чуть раньше здесь посчастливилось сделать портрет музыкантов – супругов Владимира Хуторного и Елены Кернер. С них началась серия «Джаз! All that jazz!». Там Алексей Школдин уже не студийный фотограф, а жанровый, но пока прямой портретист, и музыка там, в отличии от архитектурной, реальная и громкая – концертная. Репетиции, квартирники, джем-сейшены – везде ему был открыт вход с подачи Розарио Джулиани, приехавшего в Новосибирск и согласившегося пустить фотографа на свой саундчек.
Странно только, что до этого фотографическая тусовка вообще понятия не имела, кто такой Алексей Школдин. Впрочем, ничего странного. Он сам не имел понятия о себе как о фотографе. Мало ли мы бегаем с фотоаппаратом, не задумываясь, какое значение он имеет в нашей жизни. В глубоком детстве Леша вообще прокололся так, будто ему два года, а не целых шесть. Старшему брату подарили «Смену 8М», он радостный прибежал из цирка, где снимал клоунов, а Леше поскорей захотелось увидеть, как клоуны уместились в эту коробочку, он открыл ее, и…
Обошлось без поножовщины; ситуацию разрулил отец-миротворец. Половину пленки удалось спасти; несмышленышу показали, как заправлять ее в бачок, как проявлять, как печатать фотографии. Второй раз он взял в руки «Смену» только через несколько лет, когда брат ушел в армию.
Творческой фотографией он занялся, когда появилась цифра, но мастером стал много позже. Ну, снимал где придется для себя, ну, снимал для семьи. Поставил цель в творчестве, выработал системный подход к нему, начал регулярно учиться новому, смотреть видеоуроки, читать специальную литературу, участвовать в фотоконкурсах, вживую общаться с профессионалами он только тогда, когда пришло время. А пришло оно, вкупе с особым творческим состоянием, ближе к полтиннику, как обозначается не только легкий походный объектив. Наступил разгрузочный год – карьера построена, дети выведены в люди. Он – ведущий специалист ИТ. Дочки Аннушка и Ангелинка окончили вуз и вступили во взрослую жизнь; сын Антошка – старшеклассник школы «Росток». В 2024 году Антон Школдин, став ее выпускником, отправился по стопам родителей на бюджетный мехмат НГУ.
Родители Наталья и Алексей, оба Владимировичи, остались преподавать в «Ростке»: она – математику, он – информатику. У нее это основная работа, у него – сверхурочная. «Росток» как раз и стал показателем того, как грамотно подходит фотограф Школдин к выбору чего бы то ни было, будь то авторская школа для детей или любимая область творчества. Как глубоко погружается в выбранную сферу деятельности.
Родительская ответственность всегда толкала к выбору не самого простого пути. Когда дочерей готовили в первый класс, то вести их в школу по месту жительства отказались. Про школу развития индивидуальности «Росток» первой узнала Наташа. Сказала:
– Вот куда надо отдать детей!
– Ты с ума сошла! Возить их с ОбьГЭС на Гагаринскую???
Она аргументировала. Он сдался:
– Ладно, получу права, обновим машину, перестанем вести записки начинающего автомобилиста: сто анекдотов в день.
Они даже свою квартиру стали сдавать квартирантам и сняли жилье ближе к школе.
В реальности «Росток» оказался еще круче, чем он себе представлял. Помимо преподавательской деятельности в последние годы, на протяжении 19 лет супруги были соучастниками школьной жизни. На протокольном языке это называется что-то вроде «актива родительского комитета». Правда, костюм к танцевальному фестивалю шила в компании других мам и детей только Наташа – у Алексея руки были заняты фотоаппаратом. Как ни крути, а фотограф с каждым годом проявлял себя всё настойчивее.
Серию «Шьем шаровары» или репортажи с уроков математики оживленно обсуждал фотоклуб «Практика». Там как раз шли бурные дискуссии о репортажной фотографии. А серия «ПромАрт», имеющая отношение к производству совершенно иного рода, вызвала у практикантов онемение, натурально. Было непонятно, как это сделано, а главное, где. С превеликим удовольствием Школдин поведал, что руководство кирпичного завода, проведя полагающийся инструктаж, дало ему разрешение перемещаться по цехам, а также о том, сколько он сделал дублей, в какой последовательности и как их соединял. С такой же беспафосной гордостью он называет себя фотографом-энтузиастом, которому нет необходимости зарабатывать фотографией, а поэтому он снимает где хочет и как хочет. И никому ничем не обязан. Это и есть марш протеста против рутины. Это и есть свобода творчества.
В «Практику» он пришел, познакомившись с председателем фотоклуба Павлом Мирошниковым – и быстро сделался его правой рукой. Если Павел в фотоклубе идейный вдохновитель, то Алексей – технический спец. На вопросы женской аудитории, какой смартфон лучше подходит для стрита или какая мыльница современного образца снимает круче, по памяти выдает огромный свод технических характеристик. На собраниях «Практики» отвечает за видеопросмотры со всех устройств. Из многочисленных выставок фотоклуба самой современной получилась «Расширяя границы», потому что за ее мультимедийную составляющую взялся продвинутый спец. Кстати, версию проекта «ПромАрт», отказавшись от печатного исполнения, он тоже сделал в мультимедийном формате, показал его в лофте «Башня», транслируя на три проекции, включая купол.
«Практика», в свою очередь, приучила фотоклубовцев к стрит-съемке, но только Школдин взял на себя обязательство снимать каждый день пандемии, 108 дней подряд, начиная с 18 марта 2020 года. Благо на работе ему выдали справку, позволяющую во время карантина выходить из дома, в силу необходимости присутствия в офисе. Шесть километров до работы и столько же обратно он преодолевал исключительно пешком, избавляясь при этом от лишнего веса, которого, впрочем, у него и так не было.
А вес интеллектуальный, что и составляет культурный бэкграунд, наоборот, прибавляется не по дням, а, как говорится, по часам. В обязательную образовательную фотопрограмму входит общение с маститыми коллегами. Знакомство с гостями Новосибирска Борисом Назаренко и Анастасией Потехиной открыло новые возможности жанра. Это было предчувствие, предощущение, предсказание фототуров по конструктивизму, когда заранее определены и изучены объекты и тема уличной съемки и сформулирована четкая концепция.
– Наличие продуманной концепции – обязательное условие профессионализма. Иначе получается самодеятельность, – популярно излагает любимую мысль Школдин, обладатель гуманитарно-технического склада ума, являясь, ко всему прочему, еще и теоретиком фотографии. Тут у него знатная полемика с коллегами вышла. Народ заценил фотоклубную выставку «Другие города», популяризирующую внутренний туризм, а мэтрам, видите ли, непременно подавай уникальный сюжет, как у «Тривы».
На самом деле для фототуриста главное – ощущения, получаемые при свободном перемещении по городу, когда одна картинка сменяет другую, и ты не знаешь, какая будет следующая. Хоровод впечатлений – альтернатива плотному потоку информации, предоставляемой экскурсоводом. В этом он убедился, когда сопровождал класс сына в Санкт-Петербург. Вторая половина каждого дня была расписана по экскурсиям. Часто они просто молчали, чтобы осмыслить и осилить увиденное.
А часов в семь утра, пока все спали, он выходил из гостиницы как фотограф – и выискивал сюжеты, которые в обычной сутолоке вряд ли встретишь. Вот две пижамные барышни целеустремленно шагают в заданном направлении – вслед за другим фотографом, пригласившим на утреннюю фотосессию. А третья обиженно замерла в сторонке. Нет у нее такой пижамы, нет у нее такой цели. Зато фотограф есть. Правда, она об этом не догадывается. Стрит лучше всего удается, когда присутствие фотокамеры в нем не ощущается.
А потом можно просто спокойно смотреть на Большую Морскую, облокотившись о перила резной ограды и созерцая якорь безупречной геометрической формы, что плавает в водной ряби, разбавленной осколками неба. Он брошен у причала под названием «Фотостанция» и не сдвинется с места.
Яна Колесинская
Февраль-август 2025 г.