Поезд остановился с легким рывком. Артём поднял чемодан с верхней полки и первым шагнул на платформу. Холодный воздух обжёг лицо. Ноябрь в этом городе был всегда особенный — влажный, пронизывающий, с запахом тлеющих листьев и далёкой железной дороги.
— Эй, парень, неужто Артёмка? — раздалось сбоку.
Он повернулся и увидел крепкого мужчину в тёмной куртке с потертыми локтями. Глубокие морщины на лице, седина в усах. Дядя Паша.
— А вы как узнали? — Артём усмехнулся, убирая чемодан с дороги.
— Да ты что, я тебя с малолетства знаю! — дядя Паша хлопнул его по плечу. — Глянь-ка, заграница тебя не испортила. Так что, домой?
Артём кивнул, но вдруг замешкался.
— Может, подвезёшь? — осторожно спросил он. — Только, знаешь, чтобы без лишнего шума. Не хочу, чтобы узнали заранее.
— Да какие вопросы! Запрыгивай.
Машина оказалась видавшей виды, но тёплой. Дядя Паша включил радио, подстроил зеркала.
— Ну, рассказывай, где был, что видел.
Артём посмотрел в окно. Слишком многое изменилось. Или наоборот, ничего?
— Пять лет в Европе, учился. Архитектура. Работы пока нет.
— Тяжело, значит? — дядя Паша на секунду оторвал взгляд от дороги.
— Скорее непривычно. А ты как?
— Да всё так же, колесю по городу, народ вожу. Вот тебя, например.
Дорога заняла не больше десяти минут. Дом, старые фонари, облупленный подъезд. Сердце забилось чаще.
— Держи, дядя Паш, — Артём сунул купюру.
— Да ну тебя, — махнул рукой водитель. — Пойду чайку бахну вон в киоске, если что — звони.
Артём поднялся на свой этаж, достал ключ, но дверь оказалась заперта изнутри. Значит, дома.
Он постучал.
За дверью раздались шаги, щелкнул замок. На пороге появилась мать — Ольга Ивановна. Лицо усталое, осунувшееся. Руки в муке — пекла, как раньше.
— Артём? — Голос дрогнул.
— Привет, мам.
Она молча шагнула к нему, коснулась лица, будто проверяя, не мираж ли. Потом, резко, крепко обняла.
— Как я рада тебя видеть, Тёма!
— Мам я тоже!
Из комнаты выглянул отец — седой, в очках, с газетой в руках.
— Что тут? — Потом узнал сына. — Артём?
Он убрал очки, озадаченно хмыкнул.
— Не предупредил. Давно приехал?
— Только что.
Настороженная тишина. Дома не хватало ещё кого-то.
Артём шагнул вглубь квартиры.
— А где Иван?
Мать отвела взгляд.
— В своей комнате.
— Ему тяжело, сынок, — тихо добавил отец.
Артём сглотнул. Пять лет — не срок, но для семьи он потерялся в далёком мире. Теперь он вернулся, но встреча вышла совсем не такой, как он себе представлял.
Артём нерешительно подошёл к двери комнаты брата. Он помнил Ивана совершенно другим — крепким, неунывающим, всегда готовым взять ситуацию в свои руки. Но теперь, по словам матери, всё изменилось.
Он постучал.
— Ваня? Это я.
Тишина.
Мать остановилась за его спиной. В глазах тревога.
— Он не любит, когда беспокоят, — тихо сказала она.
Артём всё же повернул ручку. Дверь поддалась.
Комната оказалась тусклой, свет проникал только через неплотно закрытые шторы. На кровати, отвернувшись к стене, лежал Иван. Рядом — инвалидная коляска, аккуратно поставленная у комода. На столе стопка книг, несколько чашек, недопитый чай, на мониторе компьютера игра «Танки».
— Ты не изменился, — сказал Артём, заходя внутрь.
Брат не ответил.
— Может, выйдем, поговорим?
— О чём? — Голос Ивана прозвучал глухо, но раздражение в нём чувствовалось.
— О тебе. О том, что было.
— Не нужно. Всё и так ясно.
— Мне не ясно.
Иван медленно перевернулся. Глаза впали, лицо заострилось. Но взгляд остался тем же — прямым, тяжёлым.
— Что ты хочешь услышать? — сказал он устало. — Что жизнь рухнула? Что я теперь бесполезен?
— Чушь. Ты мой брат. Ты не можешь быть бесполезен.
— Артём, ты пять лет жил другой жизнью. А я… я теперь вот так. Точка.
Артём почувствовал ком в горле. Иван был прав. Он уехал, думая, что оставляет семью на какое-то время, но пропустил всё важное.
Мать, всё это время стоявшая в дверях, наконец заговорила:
— Сынок, может, вы потом? Иван устал…
— Да, мам, конечно, — ответил Артём.
Он хотел сказать брату ещё что-то, но Иван уже отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Ольга Ивановна провела младшего сына на кухню. Чайник закипал, наполняя пространство паром.
— Мам, как ты справляешься?
Она вздохнула.
— Работаю. Фармацевтический завод. Платят не много, но хоть что-то и стабильно.
— И всё на тебе?
— А кто ещё? — Ольга опустила плечи. — Иван сам о себе заботиться не может. Он не принимает помощь, ни с чем не соглашается. Всё сам. Думает, что я с ним из жалости.
Артём сжал губы. В душе всё клокотало — от чувства вины до злости на самого себя.
— Я останусь, мам. Буду помогать.
— Не знаю, сынок, выдержишь ли ты. Жизнь теперь не та, что прежде.
На следующий день Артём с утра отправился в центр города. Он обошёл несколько строительных компаний, надеясь найти работу по специальности. Но в маленьком городе архитекторы были не нужны — дома строили по стандартным проектам, без изысков.
— Молодой человек, у нас нет вакансий, — в очередной раз повторила девушка на ресепшене одной из контор. — Если что-то появится, оставьте резюме.
Он оставил, но не питал особых надежд. На обратном пути наткнулся на объявление о вакансии в отделе рекламы фармацевтического завода. Работу архитектора оно не заменяло, но деньги были нужны.
— Так вы умеете работать с графическими программами? — начальник отдела, мужчина средних лет с начесом, бегло пролистал резюме.
— Да. У меня опыт работы с проектировочными и дизайнерскими программами.
— Ладно, попробуем. Работа несложная: буклеты, рекламные макеты, соцсети.
Так Артём начал свою временную работу. Он быстро освоился, но особого энтузиазма не испытывал. Дни стали повторяться — завод, однотипные задания, разговоры с коллегами о погоде. Вечерами возвращался домой, где мать уставала после смены, а брат по-прежнему избегал общения.
Город, который когда-то казался родным, теперь давил на него. Все его школьные друзья разъехались — кто в столицу, кто за границу. По вечерам он выходил прогуляться, но чувствовал себя чужим среди серых улиц.
Одиночество накатывало волнами. Он понимал, что возвращение оказалось сложнее, чем он предполагал.
Артём сел в автобус на заднее сиденье, уставившись в окно. На улице моросил мелкий дождь, оставляя на стекле тонкие прозрачные дорожки. Город промозглый, серый, и настроение под стать.
— Извините, можно? — раздался голос.
Он повернулся. Перед ним стояла девушка с карими глазами и длинными каштановыми волосами, собранными в высокий хвост. Сверху на ней была надета красная ветровка и чёрная короткая юбка. В руках — стопка учебников.
— Конечно, садитесь, — ответил он, слегка придвинувшись.
Автобус тронулся, и девушка, неловко удерживая книги, усмехнулась:
— Честное слово, всегда так — или людей нет, или приходится балансировать, как в цирке.
Артём улыбнулся:
— Могу подержать, если хотите.
— Было бы здорово, — она протянула ему книги. — Спасибо. Я Катя.
— Артём.
— А вы не местный? — Она пристально его разглядывала.
— Был когда-то. Теперь, наверное, уже нет.
— Загадочно, — усмехнулась она. — Вернулись надолго?
— Пока не знаю, — признался он.
Катя кивнула, изучая его лицо.
— А я вот учусь в медицинском колледже. Скоро практика в больнице.
— Значит, врач?
— Почти. Фельдшер. Вы тоже учились?
— Архитектор. Но работы пока нет.
Катя задумалась.
— Хотите немного отвлечься? Может, прогуляемся? После этой поездки у меня есть пара часов свободных.
Артём не ждал такого приглашения, но неожиданно для себя кивнул.
Они гуляли по центральному парку, ступая по мокрым от дождя дорожкам. Катя легко болтала о жизни, учёбе, своих одногруппниках, а потом вдруг спросила:
— А почему вы вернулись? Разве там, за границей, не лучше?
Артём вздохнул:
— Не всё так просто. Брат… попал в аварию. Теперь он… не может ходить.
— Прости, — мягко сказала она.
— Мама работает без выходных, чтобы держать семью на плаву. А я… мне надо было вернуться.
Катя смотрела на него с сочувствием.
— Ты хороший человек, Артём.
Он горько усмехнулся:
— Вряд ли. Я слишком долго отсутствовал.
Катя молчала несколько секунд, а затем вдруг сказала:
— Знаешь, давай так. Познакомлю тебя со своими родителями. Они у меня замечательные. Может, немного отвлекут тебя от мрачных мыслей.
Артём удивлённо посмотрел на неё:
— Ты ведь меня почти не знаешь.
— А ты меня. Так что мы квиты, — улыбнулась она. — Идёт?
Артём подумал. Что ему терять?
— Хорошо.
Артём стоял перед высоким деревянным забором частного дома и смотрел, как Катя копается в связке ключей. Вечер был прохладным, воздух пах прелыми листьями и дымом от соседних печек.
— Не волнуйся, — Катя улыбнулась. — Родители у меня душевные.
— Я не волнуюсь, — соврал Артём.
Дверь открылась, и перед ним возник мужчина лет пятидесяти с благородной сединой на висках. За ним стояла женщина, чем-то похожая на Катю — такие же карие глаза, такая же лёгкая улыбка.
— Вот и вы, — приветливо сказал мужчина. — Проходите.
— Мам, пап, знакомьтесь, это Артём, — Катя взяла его за руку и слегка сжала, будто подбадривая.
— Очень приятно, — вежливо кивнул он.
— Мы наслышаны, — сказала мать Кати, жестом приглашая его в дом.
Артём не стал уточнять, откуда именно они наслышаны. Он вошёл внутрь.
Дом оказался уютным — деревянная мебель, ковры на стенах, старинные часы с кукушкой. Из кухни тянуло запахом специй и чая.
— Присаживайтесь, — предложил отец Кати, указывая на диван.
Артём почувствовал себя немного неуютно. Семья девушки принимала его слишком радушно, словно ждали его визита заранее.
— Катя рассказывала, что вы архитектор? — отец Кати разлил чай по чашкам.
— Да, но работы пока нет.
— Всё наладится, — тепло сказал он. — Главное — не терять веру в себя.
Разговор плавно перетекал с одной темы на другую. Родители Кати не задавали неудобных вопросов, но их внимательность к деталям слегка настораживала. Они словно изучали его, взвешивали каждое слово.
— Я не ожидал, что встречу тут такого гостеприимства, — признался Артём, когда мать Кати принесла угощение.
— В жизни важно быть открытым к людям, — сказала она, поглядывая на него поверх чашки. — Тем более к тем, кто имеет хорошие намерения.
Катя невзначай коснулась его руки. Артём вдруг понял, что их встреча перестала быть просто знакомством — это начало чего-то большего.
Когда они вышли из дома, он вдохнул холодный воздух и медленно выдохнул.
— Твои родители… необычные.
— В каком смысле? — Катя улыбнулась.
— Не знаю. Они были слишком… внимательны ко мне.
— Может, просто рады, что у меня появился хороший человек? — она заглянула ему в глаза.
Артём опустил голову. Он вдруг осознал, что хочет представить Катю своей семье. Может, это и было тем самым важным шагом.
— Я тоже хочу тебя познакомить с родителями.
Катя удивилась, но улыбка её стала ещё теплее.
— Тогда готовься. Это серьёзно.
Артём стоял перед дверью дома Катиных родителей с букетом свежих хризантем и коробкой дорогих конфет. Он выбрал классику – элегантный, но не вычурный жест уважения. Катя, стоявшая рядом, заметив его напряжённость, тихонько сжала его руку.
— Всё будет хорошо, — прошептала она.
— Надеюсь, — пробормотал он.
Дверь открылась. На пороге появились её родители – улыбчивые, спокойные, с тем самым проницательным взглядом, который ещё в прошлый раз заставил Артёма чувствовать себя объектом пристального изучения.
— Артём! Как приятно, что ты снова у нас в гостях, — отец Кати шагнул вперёд, крепко пожав ему руку.
— Рады видеть, — добавила её мать.
Артём протянул подарки.
— Это вам, в знак благодарности за гостеприимство.
Мать Кати с улыбкой приняла цветы, отец кивнул на конфеты.
— Очень любезно с твоей стороны. Проходи, присаживайся.
Они снова расположились в гостиной. На столе уже стоял чай с какими-то необычными восточными сладостями. В этот раз атмосфера казалась ещё более... выверенной. Как будто встреча имела какой-то скрытый смысл.
— Катя говорила, что ты не только архитектор, но и интересуешься языками, — начал отец, разливая чай.
— Да, изучал несколько, — подтвердил Артём. — Немецкий, немного итальянского... фарси.
В комнате воцарилась тишина.
— Фарси? — переспросила мать Кати, приподняв брови. — Это весьма необычный выбор.
Артём пожал плечами:
— У нас в университете был курс восточных языков. Мне показался интересным.
— А ты можешь сказать что-то? — в голосе отца прозвучала нотка живого интереса.
Артём задумался и на хорошем фарси произнёс:
— Man be in zabân 'alâqe dâram. (Мне нравится этот язык.)
Родители Кати обменялись взглядами. Отец чуть наклонился вперёд:
— Очень достойное произношение. И если ты изучал язык, то знаешь и традиции восточного гостеприимства?
— Разумеется, — ответил Артём.
Они тут же подали ему блюдо с финиками и орехами. Он знал, что в восточной культуре отказ от угощения считался грубостью, поэтому взял несколько фиников, положил их в тарелку и съел, стараясь придерживаться формальностей.
— Ты знаешь, что на Востоке есть определённые правила еды? Например, следует есть только правой рукой, — добавила мать Кати.
— Конечно, — кивнул он. — И ещё нельзя отказываться от второй чашки чая, если хозяева предлагают.
Родители Кати улыбнулись, но что-то в их реакции вызывало у Артёма лёгкое беспокойство. Они будто испытывали его. Но зачем?
Катя просто сидела рядом и молчала, как будто всё происходящее было для неё нормой.
— Впечатляет, — наконец сказал отец. — Значит, ты хорошо знаешь культуру?
— В какой-то мере, — осторожно ответил Артём.
Он чувствовал, что эта встреча становится странной. Слишком много вопросов, слишком явный интерес к его знаниям о Востоке.
Но он не хотел раздувать подозрения. Пока.
Артём сделал глоток чая, держа чашку в правой руке, как и полагалось по восточным традициям. Внутри у него всё сжималось – ощущение, что его испытывают, только усилилось. Но он старался не показывать волнения.
— Ты ведёшь себя достойно, — вдруг сказала мать Кати, внимательно его изучая.
Артём поставил чашку на блюдце и кивнул:
— Спасибо.
Отец Кати одобрительно хмыкнул:
— Немногие молодые люди умеют так хорошо держаться за столом, особенно когда дело касается культуры, далёкой от их повседневной жизни.
— Да, — улыбнулась мать Кати, склонив голову. — Ты кажешься очень воспитанным. Катя сделала хороший выбор.
Катя ничего не сказала, лишь слабо улыбнулась. Артём посмотрел на неё. В её глазах промелькнула странная тень – неуверенность? Или напряжение?
Он перевёл взгляд на её родителей. Они будто изучали его, оценивая каждое движение, каждое слово.
— Скажите, а вам самим доводилось бывать в странах Ближнего Востока? — осторожно спросил Артём, пытаясь взять инициативу в свои руки.
Мать Кати улыбнулась:
— Мы интересуемся культурой. Особенно традициями. Это полезно — знать, как устроены разные общества.
— Да, полезно, — протянул Артём, отмечая, как уклончив был их ответ.
За столом повисла короткая пауза.
Он снова посмотрел на Катю. Она избегала его взгляда.
Что-то было не так.
Артём шёл по улице, закутавшись в куртку, и обдумывал вечер у Катиных родителей. Вопросы не давали покоя. Почему они так настойчиво интересовались его знаниями о Востоке? Почему с такой вежливой скрупулёзностью проверяли его манеры за столом?
Конечно, можно было бы списать всё на простое любопытство. Но внутри что-то подсказывало — это не просто интерес. В Катиных глазах в тот вечер мелькнуло странное напряжение. Она не участвовала в разговоре, не поддерживала его, а просто сидела рядом и молча наблюдала.
В тот вечер, вернувшись домой, он долго ворочался в постели. Было желание рассказать обо всём матери. Но что сказать? «Мама, мне кажется, что у родителей Кати странное отношение ко мне»? Едва ли это звучало бы убедительно. Он отложил разговор.
Прошло несколько дней. Катя вела себя совершенно обычно — писала сообщения, звала на прогулки, рассказывала о своей учёбе и не возвращалась к теме знакомства с её родителями. Это немного расслабило Артёма.
В одну из встреч он попытался осторожно намекнуть:
— Слушай, твои родители… они всегда такие внимательные к деталям? Или это только ко мне такое отношение?
Катя посмотрела на него с лёгкой улыбкой:
— Они просто хотели узнать тебя получше.
— У меня сложилось ощущение, что им особенно важно, что я знаю фарси.
Она пожала плечами:
— Может, потому что это редкость. Они любят необычные вещи.
Ответ показался слишком простым. Но, наблюдая за Катиным лицом, Артём понял, что в её словах нет фальши.
Сомнения стали отступать. Может, он просто накрутил себя? Может, это действительно просто особенности их семьи, а он ищет подвох там, где его нет?
В конце концов, Катя была рядом, искренняя, тёплая, такая естественная в своём отношении к нему.
А значит, можно ей доверять.
Артём осторожно заглянул в комнату брата. Иван сидел у окна, глядя на улицу. За окном мелкий снег ложился на подоконники, а внутри царила тишина.
— Привет, — сказал Артём, проходя внутрь.
— Привет, — Иван не обернулся.
— Как ты?
— Нормально, — коротко ответил он.
Артём опустился на стул рядом. Он знал, что брат не любит разговоров о себе, но сегодня решил быть настойчивее.
— Мам говорит, тебе тяжело с повседневными делами. Она ведь и так работает, а ещё помогает тебе…
— Я сам справляюсь, — резко сказал Иван.
— Я знаю, но если есть способ облегчить тебе жизнь, почему бы не попробовать?
Иван скользнул по нему взглядом, в котором читалась подозрительность.
— О чём ты?
Артём вытащил из пакета упаковку Reva Care и поставил на стол.
— Это что? — Иван нахмурился.
— Подгузники-трусики. Удобные, незаметные. Я прочитал про них — они дышащие, не вызывают раздражений. Помогают людям с ограниченной подвижностью чувствовать себя увереннее.
Лицо Ивана напряглось. Он явно воспринял это как личное оскорбление.
— Ты считаешь, что я настолько беспомощен?
— Нет, Вань, я считаю, что тебе должно быть удобно, — спокойно ответил Артём. — Мам меньше будет волноваться, а ты — меньше зависеть от посторонней помощи.
Иван молчал. Артём видел, как в нём борются эмоции — гордость, злость, стыд. Он хотел доказать, что может справляться сам, но реальность была другой.
— Это… незаметно под одеждой? — наконец глухо спросил он.
— Да. Анатомическая форма, мягкие резинки. Никто и не узнает.
Иван провёл рукой по упаковке, будто обдумывал.
— Маме будет спокойнее, — тихо сказал Артём. — Ты сам сможешь заботиться о себе.
Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Иван кивнул.
— Ладно. Попробую.
— Кстати, если будешь покупать, заказывай на Вайлдбериз Артикул 73451404, так дешевле, я тебе сейчас напишу — сказал Артём, записывая на листке информацию. https://www.wildberries.ru/catalog/73451404/detail.aspx?utm_source=t&utm_medium=cpm&utm_campaign=154064-id-promo
Артём облегчённо выдохнул. Он понял одну важную вещь: забота о семье — это не только деньги и помощь по дому. Это внимание к их настоящим потребностям. Пусть даже таким личным.
Катя подняла голову от чашки чая и внимательно посмотрела на Артёма.
— Давай на выходные махнём на дачу к моей тёте? — предложила она.
Артём поставил кружку на стол.
— Дача?
— Да, — кивнула она. — Глухая деревня, но там красиво. Лес, речка. Настоящий отдых от города.
Артём задумался. Мысль уехать подальше от шума звучала привлекательно, но что-то внутри его настораживало.
— Это далеко?
— Часа три на автобусе, потом немного пешком.
— Глухое место, значит?
Катя улыбнулась:
— Боишься, что волки съедят?
Он усмехнулся, но внутреннее беспокойство не исчезло.
— Ладно, согласен.
Они ехали в автобусе, проезжая мимо бескрайних полей и редких деревень. Катя сидела рядом, прислонившись к стеклу, а Артём задумчиво смотрел на дорогу.
Спустя пару часов автобус высадил их на маленькой остановке у леса. Дальше путь предстоял пешком.
— Нам туда, — сказала Катя, указывая на едва заметную тропинку.
Они шли по узкой дороге, вдыхая запах хвои и влажной земли. Артём постепенно расслабился.
Когда впереди показался маленький деревянный домик, Катя улыбнулась:
— Вот и наша дача.
Тишина вокруг была абсолютной. Лишь ветер шевелил верхушки деревьев.
Артём присел на крыльцо, разминая плечи.
— Тут правда красиво.
Катя села рядом.
— Видишь? Я знала, что тебе понравится.
Они провели день на природе, гуляя по лесу, собирая хворост для костра. Вечером Катя заварила чай в старом чайнике, и они сидели на веранде, укрывшись пледами.
Артём почувствовал, как впервые за долгое время его не тревожат ни работа, ни заботы, ни странные подозрения.
Но он не знал, что этот покой скоро прервётся самым неожиданным образом.
Артём стоял на пороге дачного домика и оглядывался. Небольшой, но крепкий сруб, облупившиеся ставни, крытая терраса с парой старых кресел. Всё выглядело обжитым, уютным, с той самой деревенской простотой, от которой на душе становилось тепло.
— Ну что? — Катя повернулась к нему, прислонившись к косяку двери. — Не передумал?
— Напротив, — улыбнулся он. — Тут чудесно.
Внутри пахло деревом, сухими травами и чем-то тёплым, родным. На полках стояли банки с вареньем, сушёные грибы висели под потолком, а в центре комнаты стоял массивный дубовый стол с резными ножками.
Катя сняла куртку, кинула её на стул и повернулась к Артёму:
— Давай не будем делать ничего сложного. Просто отдохнём.
Идея показалась ему заманчивой. Они отправились гулять по лесу, прислушиваясь к шороху листьев и далёким звукам лесных птиц. Катя шла впереди, легко перепрыгивая через коряги, её волосы развевались на ветру.
— Ты часто сюда приезжаешь? — спросил Артём, догоняя её.
— Когда хочу сбежать от суеты, — ответила она. — Здесь никто не мешает думать. Или, наоборот, ни о чём не думать.
Он кивнул. В последнее время ему этого так не хватало.
День пролетел незаметно. Они ели на веранде, слушая ветер, а потом разожгли камин в доме. Свет огня прыгал по стенам, наполняя комнату мягким уютом.
— Мне давно не было так спокойно, — вдруг сказал Артём.
Катя взглянула на него, её лицо осветила лёгкая улыбка:
— Я рада.
Он посмотрел в окно. Ночь надвигается быстро, окутывая лес чёрным бархатом. И в этой тишине, в этом уединении, он вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Он не знал, что этот вечер изменит всё.
Огонь в камине потрескивал, наполняя комнату мягким светом. Катя уже давно устроилась на диване с книгой, а Артём сидел в кресле, размышляя о прошедшем дне. В этом уединённом доме, вдали от городской суеты, он наконец почувствовал, как усталость наваливается на него тяжёлым грузом.
— Ты спать? — спросила Катя, заметив, как он зевнул.
— Да, пожалуй, — ответил он. — Давно так не расслаблялся.
Катя лишь улыбнулась и снова уткнулась в книгу.
Он проснулся внезапно. В комнате было темно, но интуиция кричала: что-то не так.
Шорох.
Артём попытался пошевелиться, но тут же понял, что не может.
Его руки и ноги были связаны.
— Чёрт... — прошептал он, дёрнувшись, но верёвки впились в запястья. Сердце забилось быстрее.
— Не дёргайся, — раздался голос Кати.
Голос, который он знал, но теперь он прозвучал холодно.
Она стояла у кровати. Рядом с ней — мужчина. Высокий, крепкий, с тёмными глазами и жёсткой ухмылкой.
— Что за чёрт?! — выдохнул Артём, пытаясь освободиться.
Мужчина, которого он никогда раньше не видел, лениво прислонился к стене и скрестил руки.
— Познакомься, это Семён, — сказала Катя. — Он поможет мне с тобой.
— С чем? — в голосе Артёма появилась ярость. — Что, чёрт возьми, вы делаете?!
Катя вздохнула, будто ей было скучно.
— Мы уезжаем, Артём. И ты едешь с нами.
— Куда?
Катя посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом.
— Ты умный. Догадайся.
Холодок пробежал по его спине.
Он понимал.
Фарси. Их интерес к Востоку. Подозрительная учтивость её родителей.
Они собираются продать его.
Где-то в груди поднимался животный страх.
— Это ошибка, — начал он, стараясь сохранить контроль над голосом. — Ты же не хочешь этого делать.
Катя посмотрела на него без выражения.
— Это не ошибка, Артём.
— Заткнись, — бросил Семён.
Он наклонился и грубо схватил его за плечо.
Артём дёрнулся, но понял, что силой не выберется.
— Куда ты меня отправляешь? — спросил он, пытаясь не сорваться на крик.
Катя медленно наклонилась ближе и прошептала:
— Туда, где ты будешь полезен.
После этих слов Семён накрыл его голову тканью, и тьма окончательно поглотила его.
Ткань на голове давила, заглушая звуки, но Артём слышал, как скрипнула дверь, как кто-то топнул сапогами по деревянному полу. Его бросили куда-то вниз, раздался глухой удар, больно врезавшийся в плечо. Подвал. Холодный, сырой воздух сразу ударил в нос.
— Оставим его тут, — услышал он голос Кати. — Он никуда не денется.
— Надеюсь, — буркнул Семён.
Дверь закрылась. Засов с глухим стуком встал на место.
Артём глубоко вдохнул. Паника поднималась изнутри, пытаясь затопить разум. Думай. Холодно, логично. Не время для страха.
Он начал двигаться, пробуя ослабить верёвки. Узлы были тугими, но если медленно вращать запястья... Он зажмурился от боли, но продолжал. Руки онемели, но одна из верёвок наконец поддалась.
Ещё немного...
Свистом в груди прошел вздох, когда узел разошёлся. Освободив руки, он быстро развязал ноги.
Теперь — выбраться.
Подвал был тёмным, но сквозь щели в старом деревянном люке пробивался лунный свет. Артём поднялся, нащупал край двери. Заперто, но петли ржавые.
Он развернулся и изо всех сил ударил ногой в край люка.
Глухой хруст. Доски прогнулись.
Второй удар.
Третий.
Люк поддался, и холодный воздух ворвался внутрь.
Артём вылез наружу, огляделся. Тишина.
Дом спал. Или Кати и Семёна здесь уже не было.
Он бросился в темноту, лавируя между деревьями. Где-то вдалеке тянулся дачный посёлок — несколько домов, темнеющих среди сосен.
Туда.
Его ноги тонули в мокрой земле, сердце стучало в ушах. В любую секунду мог раздаваться крик погони.
Первый дом оказался заброшенным — окна заколочены, дверь на замке.
Второй тоже.
На третьем он остановился. Свет.
Он постучал.
Шаги. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы мелькнули глаза — внимательные, настороженные.
— Помогите… — выдохнул Артём.
Дверь распахнулась. Перед ним стояла женщина лет сорока, крепкого телосложения, с высоко собранными тёмными волосами.
За её спиной раздалось тяжёлое дыхание.
Три огромные овчарки стояли в дверях, уставившись на него янтарными глазами.
— Кто ты? — спросила женщина ровным голосом.
— Меня… меня пытались похитить.
Она посмотрела на него пристально, оценивая.
А потом кивнула.
— Заходи.
Артём зашёл внутрь, опираясь на косяк двери. Ноги дрожали от усталости и адреналина. Женщина молча указала на стул, а сама присела напротив, сложив руки на груди.
— Меня зовут Ирина, — представилась она. — Теперь объясни, что происходит.
За её спиной три овчарки сидели, напряжённо глядя на него, будто ждали команды.
— Меня пытались похитить, — выдохнул Артём. — Катя и её сообщник Семён. Я сбежал.
Ирина кивнула, но на лице не было удивления.
— Значит, они скоро придут.
Как по сигналу, снаружи раздались шаги.
— Он где-то здесь! — голос Кати.
Артём замер.
Ирина неторопливо встала, подошла к двери и посмотрела в глазок.
— Двое, — пробормотала она. — Мужик крепкий, но туповатый. Девчонка нервная.
Стук.
— Откройте! Мы ищем нашего друга, он заблудился! — голос Кати звучал ровно, но в нём чувствовалось напряжение.
Ирина усмехнулась.
— Заблудился, говоришь?
Она повернулась к овчаркам и резко щёлкнула пальцами.
— Фас.
Дверь распахнулась, и три огромные собаки вылетели наружу, низко зарычав.
Катя вскрикнула, отпрыгнув назад.
— Чёрт! Семён, делай что-нибудь!
Но Семён, увидев несущихся на него псов, инстинктивно развернулся и бросился бежать.
Катя метнулась за ним.
Овчарки не преследовали их долго — лишь до границы участка. Потом развернулись и медленно, гордо вернулись к хозяйке.
Ирина хмыкнула:
— Всё-таки хорошие у меня девочки.
Она закрыла дверь, повернулась к Артёму.
— Теперь можешь говорить.
И он рассказал. Про странную встречу с родителями Кати, про их навязчивый интерес к его знаниям о Востоке, про дачу, подвал и их планы.
Ирина внимательно слушала, не перебивая.
— Значит, ты у них не первый, — наконец сказала она.
— Что?
— Такие схемы работают не просто так, — пояснила она. — Они либо продумывали это заранее, либо уже делали раньше.
Артём сглотнул.
— Что теперь?
Ирина встала, выглянула в окно.
— Тебе нужно убираться отсюда. В город. К семье.
— А если они снова попробуют?
Она посмотрела на него и ухмыльнулась.
— Пусть попробуют.
Её овчарки подняли головы, почуяв её настрой.
— Отдохни пару часов, потом я отвезу тебя на автобус.
Артём кивнул.
Он не знал, почему доверился этой женщине, но чувствовал, что рядом с ней он в безопасности.
Артём только сейчас почувствовал, как ноет бок, а левая ладонь саднит от глубокой царапины. Боль начала пробираться сквозь адреналин, теперь, когда опасность временно миновала.
— Ты ранен, — заметила Ирина, оглядев его с головы до ног.
— Пустяки, — буркнул он, опускаясь на стул.
— Снимай куртку, — её голос был твёрдым, без намёка на спор.
Он повиновался. Под тканью обнаружилась глубокая ссадина на боку — видимо, зацепился за что-то, убегая через лес.
Ирина ушла в другую комнату, вернувшись с аптечкой.
— Это будет щипать, — предупредила она, открывая пузырёк с антисептиком.
— Я справлюсь, — сквозь зубы ответил Артём.
Она быстро обработала рану, заклеила пластырем и перевязала руку.
— Ты привык получать травмы? — спросила она, когда закончила.
— Нет, — усмехнулся он. — Просто сегодня вечер из разряда незабываемых.
Ирина хмыкнула.
— Можешь остаться здесь на ночь.
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Думаешь, они вернутся?
— Они не из тех, кто сдаётся после первой неудачи. Особенно если ты им действительно нужен, — ответила она, кидая использованные бинты в мусорное ведро.
Артём задумался. Сил у него больше не было. Выходить в ночь и снова пытаться спрятаться — самоубийство.
Он кивнул.
— Спасибо.
Ирина пожала плечами.
— Спальня вон там. Если услышишь, что кто-то приближается, не волнуйся — мои девочки разберутся.
Овчарки, будто почувствовав её слова, навострили уши.
Артём впервые за этот вечер почувствовал себя в безопасности.
Артём сидел на краю кровати, с трудом разминая затёкшие плечи. Тело ныло, голова гудела, а от пережитого стресса в груди поселилась тяжесть. Нога, по-видимому, была только ушиблена, но каждый шаг отзывался тупой болью.
— Тебе нужно привести себя в порядок, — спокойно сказала Ирина, входя в комнату.
— Да, я бы не отказался от душа, — хрипло выдавил он.
— Душ в конце коридора, полотенце возьмёшь на полке.
Артём поднялся, но замешкался.
— Что? — Ирина сложила руки на груди, наблюдая за ним.
— У меня одежда… не совсем в порядке, — признался он.
После побега по лесу и промокшей земли брюки были грязными и влажными, рубашка липла к телу, а нижнее бельё и вовсе было в ужасном состоянии.
Ирина оценивающе посмотрела на него, затем кивнула, вышла и вернулась с небольшим свёртком.
— Здесь кое-что для тебя, — она протянула ему пакет.
Он взял пакет и отправился в душ.
Когда он вернулся, на нём была чистая одежда, а в голове впервые за последние сутки появилось ощущение покоя.
Одежда больше не липла, движения стали легче, а главное — он почувствовал себя свежим и защищённым.
Он рухнул на кровать, впервые за всё время позволив себе расслабиться.
Артём сидел на веранде, крутя в руках телефон. Уже рассвело, но в голове всё ещё царил хаос. Сон был тревожным, но хоть каким-то. Теперь оставалась одна важная вещь — позвонить домой.
Он нажал на номер матери. Гудки показались бесконечными, но наконец трубку сняли.
— Артём?! — голос Ольги Ивановны дрогнул. — Ты где, сынок? Почему так поздно звонишь?
Он глубоко вдохнул.
— Мам, мне нужно кое-что рассказать.
— Что случилось? — в её голосе уже была тревога.
— Меня пытались похитить.
В трубке повисла тишина.
— Что?! — почти выкрикнула мать. — Это какая-то шутка?
— Нет, мам, я серьёзно. Катя… её семья… это всё была ловушка. Они хотели меня вывезти, но я сбежал.
— Боже мой… — прошептала она. — Ты где сейчас?
— У одной женщины в дачном посёлке. Она помогла мне, спрятала.
— Ты не ранен? Они тебя били? — в её голосе появились нотки паники.
— Всё в порядке. Пара ссадин, но ничего серьёзного.
Мать замолчала на мгновение, а потом заговорила глухо, но жёстко:
— Эту тварь нужно наказать.
— Я уже думаю, как обратиться в полицию.
— Немедленно! — голос её звенел от гнева. — Я не допущу, чтобы это осталось безнаказанным! Она… они… Господи, я чуть не потеряла тебя.
Артём почувствовал, как в груди что-то сжалось. Ему не хотелось, чтобы мать так переживала, но и скрывать было нельзя.
— Мам, я скоро вернусь.
— Я всё устрою, — её голос стал твёрдым. — Только возвращайся, слышишь? Я позвоню знакомым, чтобы тебя встретили. Ты не должен больше оставаться один.
Он закрыл глаза, пытаясь осознать, как близко он был к настоящей опасности.
— Хорошо, мам. Я скоро буду.
Артём шагнул в здание полиции, чувствуя, как внутри всё сжимается. Это конец. Или, по крайней мере, начало конца.
За столом дежурного сидел пожилой офицер с тяжёлым взглядом.
— Чем могу помочь? — он лениво поднял глаза.
— Меня пытались похитить, — чётко сказал Артём.
Теперь внимание офицера стало другим. Он отложил ручку, склонился вперёд.
— Присаживайтесь. Расскажите подробно.
Артём начал говорить. Сначала медленно, потом быстрее, как будто срывал с себя тяжёлую ношу. Он рассказал обо всём — о странном интересе семьи Кати, о даче, о подвале, о побеге. О том, как чудом избежал страшной участи.
Когда он закончил, в комнате висела тишина.
Офицер молча взял телефон и набрал номер.
— Начальство? Срочно сюда. У нас похищение, группировка работает под прикрытием.
Через несколько часов началась операция по задержанию.
Катю и её родителей арестовали в тот же день. Семёна нашли позже — он пытался скрыться, но его быстро вычислили.
Они не были простыми мошенниками.
Полиция выяснила, что эта семья работала в преступной организации, похищая людей и отправляя их на Ближний Восток. Люди исчезали, терялись, а потом оказывались в местах, откуда не выбирались. Их лишали документов, заставляли работать за еду и крышу над головой.
Артём мог стать одним из них.
Когда он узнал об этом, его бросило в холод.
— Вам очень повезло, — сказал офицер, заполняя бумаги. — Большинство пропадают бесследно.
Мать Артёма, узнав о задержании, в слезах прижала его к себе.
— Сынок… — её голос дрожал. — Я думала, я тебя потеряю.
— Я тоже так думал, — честно признался он.
Отец похлопал его по плечу.
— Главное, что ты дома.
Артём кивнул.
Он больше не был один.
Зал суда был полон. Артём сидел в первом ряду, чувствуя, как в груди тяжело бьётся сердце. Он не знал, что именно испытывает – гнев, страх или облегчение.
На скамье подсудимых сидели Катя, её родители и Семён. Они больше не выглядели уверенными. Катя не смотрела в его сторону, её лицо было бледным и напряжённым. Семён сидел с каменным выражением, будто всё происходящее не имело к нему отношения.
Судья произнёс приговор.
— По совокупности доказательств и на основании показаний свидетелей, суд признаёт обвиняемых виновными в похищении людей с целью незаконного удержания и эксплуатации…
Дальше голос судьи звучал словно издалека.
Каждому из них дали реальные сроки. Катя и её родители получили по 12 лет, Семёна приговорили к 15 годам как организатора преступления. Отбывать наказание они будут в колонии в другом регионе.
Когда судья ударил молотком, Артём наконец выдохнул.
Всё кончено.
Катю увели первой. Она мельком посмотрела на него, но в её взгляде не было ни раскаяния, ни злости. Только пустота.
— Ты не понимаешь… — одними губами прошептала она, прежде чем её увели.
Артём не стал задумываться, что она имела в виду.
Он вышел из зала суда облегчённым.
На улице его ждала мать.
— Ну что, сынок? — она посмотрела на него внимательно.
Артём вдохнул холодный воздух, чувствуя, как страх, державший его последние недели, начинает уходить.
— Всё кончено, мам.
Она обняла его, и на этот раз он действительно почувствовал, что в безопасности.
Когда Артём вышел из зала суда, первое, что он увидел — Ирина.
Она стояла у колонны, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдала за тем, как людей в наручниках уводят к автозаку. Холодная, собранная, уверенная.
Когда их взгляды встретились, она чуть кивнула.
— Хорошо держался, — сказала она, когда он подошёл ближе.
— Не знаю… — Артём устало потер виски. — Всё это... до сих пор кажется нереальным.
Ирина посмотрела на него с понимающей усмешкой.
— Ты жив, а они отправляются туда, где им самое место. Я бы сказала, что это вполне реальная ситуация.
Артём кивнул, но в душе всё ещё оставался тяжёлый осадок.
— Слушай, раз уж ты здесь, — Ирина достала из кармана листок и протянула ему, — если вдруг захочешь поговорить, вот мой номер.
Артём удивился.
— Ты уверена, что захочешь меня слушать?
— Ты пережил чёртов кошмар, парень. — Она пожала плечами. — Тебе нужно с кем-то говорить, пока это не разъело тебя изнутри.
Он взял бумажку и на секунду задумался.
— Знаешь… Может, сейчас прогуляемся? Я не хочу сразу возвращаться домой.
Она взглянула на него оценивающе.
— Ладно, но только если ты угостишь меня кофе.
Он усмехнулся:
— По рукам.
Они медленно пошли по улице. Впервые за долгое время Артём почувствовал, что рядом есть человек, которому он может доверять.
Кофейня была небольшой, с приглушённым светом и ароматом свежемолотых зёрен. Они выбрали столик у окна. Ирина взяла чёрный кофе, Артём – капучино.
— Ты всегда живёшь так… уединённо? — спросил он, размешивая пену ложкой.
Ирина ухмыльнулась.
— А ты думаешь, я так просто сбежала в лес с тремя овчарками?
— Ну, звучит не очень типично.
Она сделала глоток кофе, задумалась на мгновение, затем медленно проговорила:
— Раньше я жила другой жизнью. Муж, работа, обычные будни… Но потом он ушёл.
— Ушёл?
— Бросил меня, — уточнила она. — Уехал за границу с подругой. Моей же.
Артём покачал головой.
— Классика.
— Именно. Вишенка на торте – они уехали за мой счёт, я как раз собирала деньги на дом.
— Чёрт…
Она усмехнулась, но в глазах мелькнуло что-то тёплое.
— Это было давно. Я тогда работала юристом. Люди начали шептаться, обсуждать… Мне не хотелось их жалости.
— Поэтому ты ушла из города?
— Да. Купила дачу, завела собак. Теперь никто не лезет в мою жизнь.
Артём молча смотрел на неё.
Она справилась. Своим способом, но справилась.
— И тебе не одиноко?
Она пожала плечами.
— Иногда. Но лучше так, чем позволять кому-то снова меня предать.
Он кивнул. Он понимал это чувство.
Суд, страх, предательство – всё это оставило след в нём. Но, глядя на Ирину, он вдруг осознал: можно выбрать свой путь. Можно научиться жить дальше.
Артём вернулся домой поздно вечером. Свет в комнате Ивана горел, но дверь была приоткрыта — редкость для брата, который обычно предпочитал закрываться от всего мира.
— Ты дома? — спросил Артём, осторожно заглянув внутрь.
Иван сидел у окна, его инвалидная коляска была чуть развернута к ночному городу. Он кивнул.
— Как всё прошло?
Артём присел на край стола.
— Они получили свои сроки.
— Хорошо, — сухо отозвался Иван.
Наступила пауза.
— Как ты? — спросил Артём.
— Нормально.
Артём усмехнулся:
— Ты всегда так говоришь.
— А ты всегда спрашиваешь, — хмыкнул Иван.
Было ясно, что говорить о своих чувствах он не собирался. И это было нормально.
— Помнишь, как в детстве мы с тобой гоняли на великах до самого вечера? — вдруг спросил Артём.
Иван вздохнул, но уголки его губ слегка приподнялись.
— Конечно. Ты же постоянно падал, а я тебя поднимал.
— Была бы у меня твоя выносливость… — пробормотал Артём.
— Сейчас бы пригодилась, да?
Они оба замолчали, но в этот раз тишина была другой.
Не напряжённой, не заполненной грустью.
Просто братской.
Они не говорили о страхе, о прошлом, о травмах — не потому что это было не важно, а потому что они уже понимали друг друга без слов.
Артём знал: Иван всё ещё борется со своими демонами.
Но он начал открываться. И это было первым шагом к душевному восстановлению…
Ирина сидела за кухонным столом, листая старый альбом. Артём, заглянув к ней в гости после всех пережитых событий, наблюдал, как её пальцы осторожно перебирают уголки пожелтевших фотографий.
— Вот, смотри, это мы в детстве, — она усмехнулась, указывая на снимок.
На фото группа девчонок стояла у двора, кто-то смеялся, кто-то показывал в камеру смешные рожицы. Артём наклонился ближе и внезапно замер.
— Подожди… — он протянул руку, показывая на одну из девочек.
— Что?
— Это… Это же Алёна!
Ирина удивлённо взглянула на него.
— Ты её знаешь?
Артём взял фото в руки, его пробрало лёгкое волнение.
— Мы с ней играли во дворе, когда были детьми. Она жила в соседнем доме, у неё были самые смешные косички. Мы дружили… но потом её семья куда-то переехала, и мы потерялись.
Ирина задумалась.
— Она была моей подругой в школе, но тоже исчезла лет в пятнадцать. Сказали, что её семья куда-то уехала, но куда — никто не знал.
Артём почувствовал, как внутри что-то щёлкнуло.
— Давай попробуем её найти.
Ирина вскинула бровь.
— Ты думаешь, это возможно?
— Конечно. Соцсети, школьные архивы, может, кто-то что-то помнит.
Ирина пожала плечами, но в глазах мелькнул азарт.
— Ладно. Почему бы и нет?
Они открыли ноутбук и начали поиски.
Сначала — соцсети. По имени результатов было слишком много, но стоило добавить город и возраст, как список сократился.
— Вот, смотри, — Ирина ткнула в экран. — Алёна Петрова, 33 года. Город… другой, но фамилия девичья. Может, она?
Артём вгляделся в фотографию профиля. Женщина с короткими волосами, утончённым взглядом… но что-то было знакомым.
— Это может быть она, — пробормотал он.
Ирина кивнула:
— Давай напишем.
Они сочинили короткое сообщение:
"Привет, Алёна! Возможно, ты не помнишь меня, но мы дружили в детстве. Я Артём, твой старый друг. Хотел бы с тобой встретиться!"
Прошло несколько часов, пока пришёл ответ.
"Артём? Неужели это правда? Конечно, давай встретимся!"
Артём почувствовал, как его сердце сжалось от радости.
Спустя годы он, наконец, снова увидит подругу детства.
Кафе было небольшим, уютным, с мягким светом и тихой музыкой. Артём зашёл внутрь, огляделся. В дальнем углу у окна сидела женщина, аккуратно помешивая ложечкой кофе. Когда она подняла голову и встретилась с ним взглядом, её губы дрогнули в улыбке.
— Артём?
— Алёна…
Он подошёл ближе, и она сразу встала, заключая его в тёплые, но сдержанные объятия.
— Я не могу поверить! — сказала она, отстраняясь, чтобы получше его рассмотреть. — Сколько лет прошло!
Они сели за столик.
— Ты совсем не изменилась, — улыбнулся Артём.
— Ой, перестань, — она хохотнула. — Хотя… наверное, что-то осталось от той девочки с косичками.
Они заговорили. Вспоминали детство — игры во дворе, её любимую собаку, как бегали до магазина за мороженым.
— Как же так вышло, что мы потерялись? — вздохнул Артём.
— Отец получил предложение, — пожала плечами Алёна. — Бизнес, новые связи. Он всегда хотел большего.
— И где ты теперь?
— В другом городе, живу с мужем. Он предприниматель, отец нас познакомил… Ну, ты понимаешь, — она с улыбкой посмотрела на него.
Артём кивнул.
— Ты счастлива?
Она задумалась, потом кивнула:
— Думаю, да. Антон заботливый, он дал мне возможность заниматься тем, что мне нравится.
— Это главное, — искренне сказал Артём.
Алёна посмотрела на него с теплотой.
— Спасибо, что нашёл меня. Правда. Это приятно… знать, что прошлое не забыто.
— Никогда не забуду, — усмехнулся он.
Она взглянула на телефон, потом снова на него.
— Знаешь что? Давай ты приедешь ко мне в гости. Ты и…
— Ирина, — вставил Артём.
— Да! Ты так о ней рассказывал, мне хочется познакомиться. Антон тоже будет рад.
Артём улыбнулся.
— Хорошая идея.
Они договорились о встрече.
Прошло столько лет, но теперь друзья детства снова были на связи.
Артём долго думал, как признаться Ирине. Они стали ближе после всей этой истории, и он уже не представлял свою жизнь без неё. Её сила, независимость, проницательный взгляд и лёгкая ирония — всё это стало для него необходимым.
Однажды вечером, когда они сидели на её дачном крыльце, слушая, как ветер шуршит в деревьях, Артём вдруг выдохнул:
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Ирина замерла, медленно повернулась к нему.
— Вот так просто? Без пафоса, без колец в десерте?
— Мне казалось, ты не любишь пафос.
Она усмехнулась, но в глазах появилось что-то мягкое, тёплое.
— Не люблю. Но люблю, когда говорят искренне.
Артём взял её за руку.
— Тогда будь со мной.
Она долго смотрела на него, а потом кивнула.
— Ладно, женюсь на тебе.
Он засмеялся, а она притянула его к себе и поцеловала.
Спустя несколько недель они приехали к Алёне и Антону.
Дом был просторным, современным, но тёплым, с запахом свежесваренного кофе и дерева.
Антон оказался высоким, уверенным мужчиной с лёгкой сединой на висках. Когда он увидел Ирину, в его глазах мелькнула мысль что он её уже где-то видел.
— Постой… Ты же Ирина?
Она прищурилась.
— Ты кто?
Антон рассмеялся.
— Мы с тобой ходили в одну школу. Ты не помнишь?
Ирина нахмурилась, но потом в её глазах появилось удивление.
— Подожди… Антон? Тот самый, который таскал за мной портфель и пытался угостить конфетами?
— Он самый, — улыбнулся он.
Артём с Алёной переглянулись.
— Выходит, вы знали друг друга?
— Да уж, — протянула Ирина. — Мир тесен.
Антон засмеялся:
— Это судьба.
Вечер прошёл в разговорах и воспоминаниях.
А когда они уже собирались уходить, Антон положил перед ними конверт.
— Это что? — спросил Артём.
— Подарок на свадьбу, — спокойно сказал Антон. — Путёвка в горы.
— Вы что, с ума сошли? Это слишком…
Алёна рассмеялась:
— Для Антона это пустяк. У него сеть турагентств по стране.
Артём покачал головой, но принял подарок.
Всё будто сложилось в единую картину.
Детство, потери, случайности — всё привело к этому моменту.
А вскоре они сыграли свадьбу.
Без лишнего пафоса, но с людьми, которые по-настоящему были им дороги.
Горный воздух был чистым и прохладным. Высокие вершины, укрытые снегом, сияли в лучах утреннего солнца. Артём стоял на балконе деревянного шале и смотрел вдаль, ощущая абсолютное спокойствие.
За спиной послышались шаги.
— Уже не спишь? — голос Ирины был мягким, чуть хрипловатым после сна.
Он повернулся и увидел её — растрёпанные волосы, уютный свитер, в глазах покой и счастье.
— Просто любуюсь.
— Чем?
— Всем, — он улыбнулся и притянул её к себе.
Ирина прижалась к нему, вдохнула холодный воздух, а потом медленно выдохнула.
— Артём, — она сказала это тихо, но в её голосе звучало что-то особенное.
Он почувствовал, как внутри всё сжалось.
— Что-то случилось?
Она посмотрела на него и чуть улыбнулась.
— Я беременна.
На несколько секунд мир словно замер.
А потом в груди разлилось чистое, неподдельное счастье.
— Правда? — он взял её лицо в ладони, заглядывая в глаза.
Она кивнула.
— Сколько?..
— Два месяца, — усмехнулась она. — Вот почему мне в последнее время казалось, что меня мутит от твоих завтраков.
Артём рассмеялся, затем вдруг подхватил её на руки и закружил.
— Ты с ума сошёл! — засмеялась Ирина, но в её глазах были слёзы — радости, любви, полноты жизни.
Он поставил её обратно, коснулся губами её лба.
— Мы справимся, да?
Она кивнула.
— Конечно.
Они сидели на балконе, укрывшись одним пледом, строя планы на будущее.
Теперь их жизнь начиналась заново, но уже не для двоих.
Теперь их будет трое…
Реклама. ИНН 5258150049 ООО «Вертекс». Токен креатива (erid) 2SDnjceSrPE