Ознакомиться с предыдущей главой вы можете, перейдя по ссылке:
Глава 3. Будущее — 3
Прошло три месяца с тех пор, как Артём спас Землю от полного уничтожения. Все эти три месяца он жил в небольшом домике в деревне, недалеко от Северодвинска, в Архангельской области. За человечество он больше не боялся. Он прекрасно понимал, что Артефакт полностью уничтожен, а Бен, со своей армией тёмных, находится в Тёмном измерении, откуда он уже не сможет выбраться. Артём боялся его подружки. Она единственная из всех тёмных осталась в этом мире и, возможно, она или он, в зависимости от того, какое именно новое тело она себе выбрала, захочет поквитаться. Поэтому Артём не стал даже возвращаться домой. Там его и могли поджидать. И самое обидное, что Артём не знал врага в лицо. Он мог выглядеть, как угодно. Вначале Артём хотел спрятаться в Соловецком монастыре и стать послушником. Поэтому Артём поехал в Архангельскую область. Но когда он уже подъезжал к Северодвинску, он полностью отбросил эту идею. Он решил снять домик в деревне, отсидеться там какое-то время, пока всё не уляжется, и после вернуться домой. Из университета пришлось уволиться. Естественно, Артём сделал это по телефону — просто позвонил ректору и сказал, что больше на работу не придёт, а после выкинул телефон, чтобы его не могли отследить. Первое время без телефона Артёму было не комфортно и не привычно, но со временем он привык. Последний отрезок пути от Санкт-Петербурга до Северодвинска Артём добирался на попутках, чтобы не «светить» своим паспортом. Объявление о сдаче и съёме домика в деревне Артём не искал в интернете, потому что прекрасно знал, что все запросы в поисковиках и на сайтах отслеживаются, а увидел его в Северодвинске на стенде с объявлениями. И вот уже три месяца Артём живёт в деревне, абсолютно стариковской пенсионерской жизнью. Даже если у Артёма и были трещины в рёбрах, то за три месяца у него всё заросло, грудная клетка уже не болела. Целый месяц он пото́м ходил с туго забинтованной грудной клеткой и пил таблетки с кальцием, которые он купил в местной аптеке, чтобы не было отслоения надкостницы. В больницу он, естественно, не обращался.
На следующий день после уничтожения коллайдера, как раз когда Артём заехал в своё новое жильё, по новостям показывали репортаж с места событий. Репортёр брал интервью у «свидетелей» происшествия. На фоне огромной дыры в земле, доверху заполненной водой, и ставшей, по сути, искусственным озером, репортёр задавал вопросы всем работникам бывшего ЦЕРНа, которые должны были дежурить в тот день, но которых, Артём это знал точно, на рабочем месте тогда не было. Абсолютно все учёные и охранники той смены утверждали, что явились на своё рабочее место, как и всегда, вовремя, в своё время, и до определённого момента они помнили всё до секунды, а потом сознание на какое-то время будто отключилось. А когда снова включилось, они уже стояли на берегу этого нового «озера» и ничего не могли понять. Разумеется, что они делали в это время, где были и чем занимались, никто из них не мог вспомнить. Через пару недель состоялся суд, на котором им всем были предъявлены обвинения в халатности, невыполнении своих прямых обязанностей и оставлении своих рабочих мест без присмотра, из-за чего и произошла авария на особо опасном объекте. Все они были признаны виновными и приговорены к десяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовом учреждении общего режима. Артём злорадно посмеялся.
На третий день после инцидента в небе над Иерусалимом появились голограммы «богов». Они объявили о том, что на Храмовой горе, на месте взорванной мечети «Купол Скалы», за три месяца будет построен Третий Храм Соломона, который станет личной резиденцией нового Правителя всего мира. Имя этого Правителя будет объявлено позже — на церемонии открытия Храма. Так как мечеть «Аль-Акса» тоже сильно пострадала из-за взрыва, то восстанавливать её не будут, а снесут, и на её месте тоже будет стоять новый Храм. На время, пока не пройдёт открытие Храма, по всему миру был объявлен комендантский час, и всем людям на планете категорически запрещается покидать свои города и другие населённые пункты, в которых они живут. А по выходным вообще запрещено отходить от своих домов дальше, чем на пятнадцать километров. После этого «боги» испарились.
Артём напрягся. Если во главе мира встанет бывшая рептилия и подружка Бена, а в этом он не сомневался, она может натворить таких дел, что Чингисхан и Гитлер по сравнению с ней будут младенцами, играющими в песочнице. И продолжаться это может сколько угодно. Она постоянно будет менять тела и, таким образом, будет править вечно, даже если люди будут думать, что ими правит обычный человек, которого они сами выбрали. И конечно, в таком случае о возвращении домой не может быть и речи. Она спокойно может открыто объявить на него охоту. И тогда Артёму придётся находиться в изгнании до конца жизни, сидеть тут и не высовываться. Перспектива не из приятных.
И вот наступило двенадцатое сентября две тысячи шестьдесят шестого года. Артём сидел в мягком кресле и смотрел открытие Третьего Храма по телевизору. Было около полудня. Вокруг Храма собралась огромная толпа людей — несколько миллионов, не меньше. Куча репортёров, журналистов, операторов с камерами освещали это событие на весь мир. Новый Храм был очень красивый и величественный. Полностью созданный из белого известняка и мрамора. Было видно, что его создатели потрудились на славу. Наконец, в небе над Храмом появился Лжеиисус и плавно опустился на верхнюю площадку в конце огромной мраморной лестницы перед главным входом в Храм, состоящей из тридцати трёх ступеней. Он был обычного человеческого роста. Одет он был в белый хитон. На ногах были сандалии. В руках у него были ножницы. Лжеиисус заговорил, и голос его и без микрофона слышали все люди, собравшиеся там:
— Я приветствую всех собравшихся здесь людей и людей во всём мире! Сегодня, в этот исторический день и не менее исторический момент, Я объявляю о начале новой Эпохи, новой Эры в истории человечества! И Я хочу позвать сюда человека, который поведёт человечество в эту Эру, аки пастух ведёт стадо овец! Поприветствуйте своего нового «пастуха» бурными аплодисментами! Встречайте, Машиах бен-Йосеф!
Артём чуть не опрокинулся назад вместе с креслом. Он моментально вскочил с кресла и подпрыгнул чуть ли не до потолка.
— КАКОГО ДЬЯВОЛА???!!!
Из главного входа в Храм вышел молодой Бен. Выглядел он не больше, чем на тридцать лет — он выглядел точно так же, как и в прошлый раз, когда только омолодился. И с обоими глазами. И одежда на нём была точно такая же, как и в прошлый раз, только белая. Чёрного кольца на пальце, правда, уже не было. Он широко улыбался всем присутствующим на этом празднике жизни. Он встречал их всех с распростёртыми руками, и казалось, он готов был взять их всех, каждого из этих людей, в свои объятья. А они готовы были взять его. Многие из них скандировали его имя, а некоторые даже кричали: «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!!!».
— Этого не может быть! Этого просто не может быть! Я же его победил! Я победил его! Это не он! Это не может быть он! Это клон, робот, очередная голограмма, КТО УГОДНО, НО ТОЛЬКО НЕ ОН!!!
Лжеиисус отдал ножницы Бену, и тот перерезал красную ленточку перед главным входом в Храм под зрительские овации. После этого Лжеиисус снял со своей шеи цепочку с ключом от Храма и передал её из рук в руки Бену в качестве символа передачи власти. Бен надел её на себя. В это время прозвучал Гул Земли.
— Я ЛЮБЛЮ ВАС!!!
— МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!!!
После этого Лжемухаммед, Лжекришна и Лжебудда опустились рядом с Лжеиисусом. Все они были обычного человеческого роста, в белых хитонах и в сандалиях. У каждого из них появились музыкальные инструменты — у Лжеиисуса появился микрофон в руках, у Лжемухаммеда в руках появилась бас-гитара, у Лжекришны появилась двойная электрогитара, а Лжебудда уселся за ударную установку с палочками в руках. Артёму почему-то сразу вспомнилась группа Gorillaz. Лжебоги были, как будто на импровизированной сцене. Они заиграли песню «Мы к вам заехали на час» из мультфильма про Бременских музыкантов. Лжеиисус запел высоким тенором. Все остальные лжебоги ему подпевали на бэк-вокале. Народ ликовал, толпа безумствовала, публика неистовствовала! Бен, тем временем, сбежал вниз по лестнице, прыгнул прямо в толпу, и толпа сразу понесла его у себя на руках.
Какой-то репортёр подбежал прямо к первому ряду зрителей и стал брать у всех интервью. Он задал вопрос одному мужику:
— Как вам выступление Богов, нравится?
— Заебись! Чётко! Пацаны ваще ребята! Умеете, могёте!
Репортёр подбежал к другому мужику и задал тот же вопрос. Тот ответил:
— Ахуенное пати, блять!
Артём выключил телевизор. Бен это или не Бен, человечеству осталось жить три с половиной года. Артём это знал точно. Он думал о том, что тот, кто имеет влияние на сердца и умы людей, кто имеет их безграничную любовь — имеет огромную власть над этими людьми. По одному его слову они сметут всех, кто будет стоять у него на пути. Как говориться: «Не сотвори себе кумира». Артём понял, что здесь оставаться ему нельзя. Слишком людное место, даже несмотря на то, что это деревня. Слишком близко к крупным городам — Архангельску и Северодвинску. Соловецкий монастырь тоже не вариант, монахи тоже люди. Ему нужно было какое-нибудь уединённое место, где бы он мог жить, как настоящий отшельник. Остаётся только уйти в леса. Так, на восток идти не вариант, там не пройдёшь — протекает Северная Двина. На север и запад тоже — там Белое море. Остаётся только юг. Артём решил идти завтра на рассвете, а эту ночь провести ещё здесь, и пошёл собирать вещи. Много вещей решил с собой не брать, только самое необходимое — то, что успел приобрести в Северодвинске и в местном сельпо за эти три месяца. Естественно, расплачивался он только наличными, так же, как и за этот дом, предварительно сняв с карты все деньги из банкомата, а саму карту он выкинул ещё в Женеве. Артём побросал всё необходимое в дорожную сумку.
На этот раз Артём решил лечь спать пораньше, хотя был «совой», и обычно раньше полуночи никогда не ложился. Разумеется, сон всё никак не приходил. Артём всё думал, как же он будет жить в лесу, абсолютно один, под открытым небом, особенно зимой. У него ведь даже палатки нету, да и спального мешка тоже. Ладно, ничего, что-нибудь придумаем. Как говорили раньше — прорвёмся! С этими мыслями Артём и заснул.
Проснулся он далеко за полночь от какого-то громкого шума, похожего на хлопки. Петарды что ли дети взрывают? Было ещё темно. Артём посмотрел на часы. Четыре часа ночи. Артём решил спать дальше, положил голову на подушку и закрыл глаза. Вдруг он почувствовал, что его кто-то трясёт и будит:
— Артём! Артём, блять, заебал, вставай, э, ас-саляму алейкум! Вставай, заебал, на работу пора! Ты чё, ебанулся, спишь? Вставай, Артём!
Артём поднял голову, открыл глаза, собирался посмотреть на того, кто пытался его разбудить и уже собирался высказать ему всё, что он о нём думает. Но так никого и не увидел. Артём решил, что ему это приснилось, повернулся на другой бок и снова заснул. Сразу же он услышал звук как-будто какого-то будильника, хотя он никакого будильника, естественно, не заводил, и его снова стали трясти и будить:
— Артём, у тебя будильник хуярит! Алё! Артём, Артё-ём, АРТЁЁЁЁЁМ!!! АЛЁЁЁЁЁ!!! У ТЕБЯ БУДИЛЬНИК ЕБАААШИИИИИТ!!!
Наконец, Артём полностью проснулся, и снова он хотел посмотреть на того, кто решил его разбудить.
Никого!
И никакой будильник уже не звонил. Артём сел на кровати и подумал, что, может быть, он всё-таки поторопился с принятым решением, и всё ещё обойдётся? Кто его здесь вообще будет искать? Он здесь в полной безопасности. Так не хотелось покидать тёплого и уютного местечка!
На улице прогремела серия хлопков. Нет, это точно не петарды. Артём прислушался. На что же это похоже? Да это же автоматная очередь! И это явно не чья-то свадьба. Артём быстро оделся. Надел на себя заранее приготовленную зимнюю одежду — тёплый свитер с горлом, зимнюю куртку и зимние ботинки — всё темного цвета, чтобы не выделяться из толпы, так сказать. Так как мороза и снега ещё не было, то шапка, шарф и перчатки лежали в сумке. Куртку Антон застёгивать не стал, чтобы не вспотеть.
Под покровом темноты Антон вышел из дома. Он жил на главной улице. На улице никого не было. Вернее сказать, не было живых, кроме него. Прямо на дороге лежало множество трупов. Артём встал, как вкопанный, с открытым ртом. Очередная автоматная очередь, где-то поблизости, вывела его из ступора. Он заметил молодую девушку лет двадцати-двадцати пяти, в двадцати-тридцати метрах от себя, с длинными кудрявыми рыжими волосами, зелёными глазами и в такой же яркой зелёной куртке. Она пряталась за дощатым забором. Было видно, что ей безумно страшно. Артём хотел подойти к ней и спросить, что здесь происходит, но тут она заметила его. Она рванула в противоположную сторону от Артёма, прямо по дороге. Прозвучала очередная автоматная очередь, и девушка замертво упала на землю.
И тут Артём увидел его.
Из-за ближайшего поворота на главную дорогу вышел Tesla Bot с АК-12 в руках. Самый обыкновенный Tesla Bot, который был дома у миллиардов людей по всему миру, чтобы помогать им по хозяйству. Он снял опустевший магазин и перезарядил автомат. Артём еле успел спрятаться за ближайшим забором, пока робот не посмотрел в его сторону. Через пару секунд, с противоположной стороны появился ещё один робот, точно такой же, только с ПП-19 в руках. Они оба посмотрели друг на друга и, как по команде, пошли к ближайшим от себя домам. Один из роботов открыл дверь, выстрелив в замок, а другой выбил дверь с ноги. Когда они оба вошли в дома, в одном из них прозвучал душераздирающий женский крик. Сразу после этого раздался выстрел, и крик сразу стих.
— А я, блять, ещё не хотел уходить! Вот ведь мудак! Пиздец, нахуй, блять!
Артём не мог больше ждать ни секунды. Он побежал, что было сил в его возрасте — прямо на юг, через все дворы, участки, сады и огороды, перелезая и перепрыгивая, где это возможно, заборы, благо они были не высокие. Где-то рядом пропел петух. Артём бежал с сумкой в руках. Наконец, он оставил позади себя деревню, за которой сразу начинался хвойный лес. Артём забежал в лес. Он всё бежал и бежал, изредка перепрыгивая через упавшие стволы деревьев на его пути, и всё никак не мог остановиться. Он бежал так до тех пор, пока у него не начало колоть в правом боку. Наконец, он остановился, чтобы отдышаться. Выстрелов, после того, как Артём забежал в лес, больше не было слышно. Он немного успокоился. Отдышавшись, Артём пошёл обычным шагом через лес — в сторону юга.
Он не знал сколько он будет так идти, где, в конце-концов, остановится и, что будет делать дальше. Он старался об этом не думать. Уже светало. Артём решил остановиться и позавтракать. Немного позавтракав и попив воды, Артём пошёл дальше. По пути он думал о том, что хорошо, что у него никого нет — ни жены, ни детей, ни внуков, ни племянников, ни братьев, ни сестёр, ни даже домашних животных. В данной сложившейся ситуации, все они были бы только лишней обузой. В по-настоящему экстремальных ситуациях те, кого мы любим, делают нас слабыми, тянут нас за собой на дно, становятся обузой, превращаются в наше слабое место — в Ахиллесову пяту. Возможно, подсознательно большинство людей чувствовали, что надвигается нечто подобное, поэтому в последнее время большинство из них перестали жениться, создавать семьи и рожать детей. Хотя, одновременно с этим, большинство людей просто перестали верить в настоящую любовь. В любом случае, — одному гораздо проще — не надо никого защищать, не надо никого спасать, оберегать. Можно заботиться и нести ответственность только за самого себя и ни за кого больше. Сколько же нужно самолюбия, чтобы выдернуть душу из небытия сюда, сделать мясом, бросить жизнь в эту молотилку, в эту мясорубку? Слава Богу, родители давно умерли и не дожили до этих дней.
Так, идя по лесу и блуждая в своих мыслях, Артём прошёл уже пол дня. Было уже за полдень. Артём остановился отдохнуть и пообедать. Слава Богу, Артём взял с собой много еды и воды — на несколько дней точно хватит. Артём пошёл дальше. Вдруг, Артём услышал оглушительный звук взрыва с востока. Артём залез на ближайшую ёлку — на самый верх. Ёлка была огромная, и Артём поднимался на неё несколько минут. И вот, наконец, когда он поднялся на самую вершину, он посмотрел на восток и увидел, поднимающийся на горизонте, ядерный «гриб». В этот момент раздался второй взрыв — на западе — ещё более оглушительный. Артём не стал поворачивать голову в ту сторону, чтобы не ослепнуть. Он и так знал, что он там увидит. Через пару минут он всё-таки решился посмотреть в ту сторону. Второй «гриб» был больше и ближе, чем первый, но всё равно не достаточно близко, чтобы навредить Артёму. С юга прозвучал третий взрыв — совсем слабый. На этот раз «гриба», даже не было видно — он был где-то за горизонтом. Артём услышал какое-то гудение в небе. Он поднял голову и увидел падающий самолёт. Самолёт был огромным, вроде «Боинга 777». Двигатели его дымились. Наконец, он упал в паре километров от того места, где находился Артём. Взрыв был очень мощным. Артём ещё долго смотрел в ту сторону на пожарище.
— Что ж, всего этого стоило ожидать, ничего удивительного.
Артём слез с дерева и пошёл дальше на юг. Даже если он и подхватит радиацию, ему уже было всё равно. Диких зверей, слава Богу, нигде не было видно и слышно. Но пару раз Артём замечал на земле свежие следы медведя, рыси и диких кабанов. Когда стемнело, он включил ручной фонарик. Спустя немного времени, он снова остановился отдохнуть и поужинать. После этого он пошёл дальше. Артём не собирался останавливаться. Ему хотелось уйти, как можно дальше от той проклятой деревни.
Было уже далеко за полночь, когда Артём увидел впереди какой-то источник света. Артём уже валился с ног. Наконец, он подошёл ближе и понял, что это горит свет в окнах небольшого домика посреди леса. Артём предположил, что это, возможно, сторожка егеря или лесничего. Тут он услышал голодный вой волков, где-то позади себя. Волки были ещё далеко, но им ничего не стоило учуять Артёма и быстро добежать до этого места. Артём побежал к домику. Он был самый обычный — бревенчатый, как и положено. Никакого излишества. Пока Артём бежал, ему вспомнилась песня группы Король и Шут «Лесник». Артём невольно улыбнулся.
— Ёбаные волки!
Артём добежал до одного из окон. Штор на окнах не было. Артём посмотрел внутрь. Внутри дома, на кровати, лежал человек. Какой-то старик в форме охранника. Тогда Артём постучал в окно. Старик поднял голову и произнёс спросонья:
— Нихуя себе, блять… Ты чё, въебал по мне? — После чего снова уснул.
Тогда Артём постучал ещё раз. На этот раз реакция была противоположная. Старик резко подскочил на кровати, посмотрел на Артёма и закричал:
— ААААА!!!
Артём не ожидал такой реакции, испугался сам и отпрянул от окна. Через пару секунд он снова подошёл к окну и заглянул внутрь. В комнате никого не было. Он снова постучал в окно. Никого! Тогда Артём подошёл к двери и со всей силы постучал кулаком. Дверь открылась. Она была не заперта. Артём быстро вошёл внутрь, закрыл дверь и запер её на засов.
Домик выглядел простым только снаружи. Хоть он и был небольшим — всего две комнаты, одна побольше и вторая поменьше — в нём было всё, что нужно для комфортной жизни. Артём рассчитывал увидеть печку в качестве отопления, примус или керосинку в качестве приготовления пищи и свечи или керосиновую лампу в качестве освещения. Но не тут-то было. Вместо печки Артём увидел, висящий на стене, электрический котёл и радиаторы отопления. Вместо примуса или керосинки стояла электрическая плита, а вместо свечей или керосиновых ламп на потолке висел светильник. Артём не заметил никаких проводов, когда бежал к домику, значит где-то тут должен стоять электрический генератор. Также в большой комнате были кровать со всеми постельными принадлежностями, шкаф для одежды, книжный шкаф, несколько кухонных шкафов, стол, два стула, электрический камин, небольшое кресло напротив камина, большой холодильник, электрический чайник, микроволновка и небольшой старенький телевизор без интернета, стоящий на столе, и радиоприёмник на подоконнике. Вся большая комната имела площадь метров двадцать. Потолки были не очень высокие, Артём мог спокойно достать до светильника. Артём зашёл в маленькую комнату. Она была немного меньше и имела площадь десять-тринадцать квадратных метров. Там были душевая кабинка, унитаз, раковина, стиральная машина, ванный шкаф, а также аптечный шкафчик и водонагреватель на стене. На потолке висел ещё один светильник. Над раковиной висела небольшая полка с зеркалом. На полке лежали карманная Библия, ключ, видимо от навесного замка́ от входной двери, и стояла свеча на подсвечнике. Артём спустил воду в унитазе, и через пару минут бачок снова наполнился. Вода из крана в раковине и из душа тоже лилась, как и полагалось. Артёму оставалось только гадать, откуда текла вода по трубам, и куда она потом девалась. Кроме Артёма в доме больше никого не было! Куда подевался старик Артём даже представить себе не мог, да и думать сейчас об этом, в принципе, тоже. Артём понял, что очень устал и очень хочет спать. Он прошёл к кровати, снял с себя ботинки и куртку, выключил свет, лёг прямо сверху на постель и сразу уснул.
Артём проснулся около полудня. Он чувствовал себя вполне неплохо. Кровать была большая, постель мягкая, как он и любил. Он решил тщательнее осмотреть дом и прилегающие территории. Первым делом он заглянул в холодильник. В морозилке лежали пачки пельменей, сосисок, сарделек и куриных наггетсов. Верхнее отделение было полностью переделано под бар. Там были бутылки с белым и красным вином из Крыма, Грузии, Франции, Италии и Испании, а также бутылки с армянским и французским коньяком. Кухонные шкафы были полностью забиты тушёнкой, шпротами, гречкой, рисом, всевозможными сортами макарон, консервированной кукурузой, зелёным горошком и фасолью, консервированной селёдкой, квашеной капустой, маринованными огурцами и помидорами, консервированными ананасами, мёдом, банками со сгущёнкой, орехами и сухофруктами, хлопьями и мюсли для завтрака, солью, сахаром, банками с растворимым кофе, зелёным и чёрным чаем в пакетиках. Были даже «Роллтон» и «Доширак». Также там стояли пара тарелок, чашка, кружка, два винных бокала и пара стаканов для коньяка. Артём открыл отделение для столовых приборов и увидел там пару ложек, вилок, ножей, лопатку, половник, ножницы, консервный нож и штопор. В духовке стояли сковорода и пара кастрюль. В шкафу Артём нашёл постельные принадлежности — пару наволочек, пододеяльников и простыней; множество полотенец; тёплый плед; обувь и одежду — несколько пар тёплых носков, трусов, футболок, пару рубашек в клетку с длинным рукавом, пару тёплых свитеров с воротом, толстовку с капюшоном, пару джинсов, зимние подштанники, лёгкую кожаную куртку, осеннее пальто, зимний пуховик, варежки, шарф, шапку-ушанку, валенки, резиновые сапоги, пару кроссовок и тёплые тапочки. Также там стоял небольшой старенький пылесос. Не робот-пылесос, а самый обычный. Книжный шкаф был полностью забит разнообразными книгами. Там были авторы и произведения всех времён и жанров — на любой вкус. Все книги были расставлены по алфавиту, но три из них стояли в самом начале и нарушали алфавитный порядок — «Божественная комедия» Данте Алигьери, «Фауст» Гёте и «Мастер и Маргарита» Булгакова. Артём предположил, что это, возможно, любимые произведения хозяина дома, поэтому они и стоят в самом начале.
Артём зашёл в ванную комнату. В ванном шкафу были мочалка, мыло, шампунь, гель для душа, зубные пасты, зубные щётки, расчёска, одноразовые бритвы, пена для бритья, дезодорант, стиральный порошок, жидкое мыло, влажные салфетки, губки для мытья посуды, маленькие ножницы, лампочки, батарейки, фонарь, спички, свечи, но больше всего там было туалетной бумаги. В аптечном шкафчике лежали антибиотики, противовирусные, болеутоляющие, жаропонижающие, противовоспалительные, таблетки от боли в сердце, таблетки от повышенного давления, от кашля, полоскания для горла, заживляющие мази, йод, перекись, жгуты, бинты, лейкопластыри, тонометр и градусник. Оружия или сейфа для его хранения не было нигде в доме.
— Нет, это явно не сторожка егеря или лесничего.
Артём всё никак не мог понять, куда всё-таки подевался старик в форме охранника, лежащий на кровати, да и был ли он на самом деле или просто привиделся вчера Артёму. Артём больше склонялся к последнему варианту. Артём начал подозревать, что кто-то подготовил себе убежище в случае, если случится что-то нехорошее, как сейчас, но так до него и не добрался. Ну, или ещё доберётся. Надо быть настороже.
Артём вышел из дома в лес. Он решил обойти домик по кругу. Вокруг дома было относительно большое пространство без деревьев. Сзади дома стоял ветрогенератор. Артём посмотрел на крышу домика. На крыше дома были солнечные батареи. Он присмотрелся и удовлетворённо кивнул.
— Правильно, широкую на широкую. Всё, как завещал нам мудрый учитель, всё верно.
Артём услышал шум воды. Он прошёл ещё немного и увидел текущий ручей. Ширина его была всего несколько метров. Сверху по течению Артём увидел вертикальную трубу под водой, а через несколько метров — снизу по течению — увидел горизонтальную трубу над водой.
— Теперь понятно, откуда и куда течёт в доме вода.
Артём увидел, недалеко от того места, где он находился, небольшую плотину, построенную бобрами, и рядом с плотиной самого бобра. Артём воскликнул:
- О, бобр, курррва!
Артём вернулся к домику. Сбоку от него он увидел небольшое строение, что-то типа сарая. На крыше сарая тоже были солнечные батареи. Он открыл дверь, вошёл внутрь, увидел лампочку под потолком, нащупал выключатель, включил свет и увидел живых кур. Всего Артём насчитал девять кур — три курицы сидели в своих гнёздах и ещё шесть сидели сверху — на насесте. Рядом стояли мешки с зерном. В углу сарая, на соломе, сидела коза и спокойно ела сено из стога, который был чуть ли не до потолка. Как только она заметила Артёма, она перестала есть, подошла к, стоящему рядом, железному ведру, и проблеяла. Он понял, что коза хочет, чтобы её подоили. Он подошёл к ней и погладил её по голове.
— Ну, привет. Да, я теперь тоже, как домашний козёл.
Он взял ведро, дошёл с ним до дома, набрал полное ведро воды, вернулся с ним к сараю, вывел козу наружу, помыл ей вымя, затем снова завёл её внутрь и подоил. Артём никогда этого не делал и думал, что это будет очень сложно, но оказалось, что это не так уж и сложно, и он довольно быстро приноровился её доить. После этого он насыпал курам зерна, взял, стоящую рядом, плетёную корзину, и собрал несколько яиц. Выключил свет, закрыл сарай и вернулся с ведром и корзиной в дом.
Артём помнил, что коров и коз надо доить каждый день, чтобы не развился мастит. Так же, как и куры несут яйца каждый день, ну или почти каждый день, а яиц в гнёздах было немного. Получается, что кто-то здесь всё-таки был, буквально ещё вчера. Но куда он подевался-то? Неужели человек, который здесь жил, по какой-то причине вышел из дома на короткое время перед самым появлением Артёма? Ведь входная дверь была не заперта. Но почему тогда его до сих пор нет? Он заблудился или его загрызли волки? Артём подозревал, что сначала произошло первое, а потом второе. Но как он смог выйти из дома и пройти мимо Артёма, и почему он ушёл? Испугался Артёма? Артём ничего не понимал. В любом случае, теперь это был уже его дом и его животные.
Артём позавтракал, хотя время было уже обеденное. Он включил телевизор. Хотел посмотреть новости, чтобы узнать, что творится в мире. Везде — по всем каналам был чёрный экран и надпись «нет сигнала». Тогда он решил проверить радио. Он взял радиоприёмник и стал проверять все радиостанции. Радио тоже молчало. Наконец, он наткнулся на какой-то слабый сигнал. Были сильные помехи. Но Артёму удалось установить более-менее нормальную частоту. Артём услышал женский голос, девушка говорила по-русски:
— …торяю, жители всех небольших населённых пунктов по всему миру были либо полностью истреблены, либо против их воли согнаны в большие города! В маленьких городах и населённых пунктах живых людей больше нет, только трупы! Они лежат прямо на улице, на дорогах, и их никто не хоронит! Монастырей больше нет! Машиах разбомбил их все — по всему миру, вместе со всеми их служителями, обитателями и многочисленными беженцами! Многомиллиардная армия роботов теперь непосредственно подчиняется Машиаху! Они выполняют любой его приказ! Все ядерные бомбы, по всему миру, были уничтожены в первый же день, они взорвались прямо в ракетных шахтах! Города при этом практически не пострадали! Первое время армия ещё сопротивлялась, но была полностью разбита армией роботов! Вся военная техника дистанционно была уничтожена вместе с людьми внутри! Авиалайнеры с людьми на борту падали на землю по всему миру! Абсолютно всех людей в больших городах под дулами автоматов заставляют вживлять себе чипы в головы и кисти рук! Во всех городах столпились многокилометровые очереди, которые контролируются роботами! Всех несогласных сразу же расстреливают! Наличные деньги полностью отменены! А цифровые полностью контролируются Машиахом! Всех людей пенсионного и предпенсионного возраста расстреливают на месте! По какому принципу расстреливают множество людей нам пока не понятно, возможно это какая-то личная неприязнь! Всего, по нашим расчётам, погибло уже больше миллиарда человек по всему миру! Все эти убитые люди лежат прямо на дорогах или в своих домах! Их никто не хоронит и не убирает! Роботы во всех городах уже начали создавать специальные концлагеря для людей! Они огораживают огромные территории колючей проволокой под напряжением, ставят вышки с прожекторами, пулемётами и снайперами, а потом сгоняют внутрь всех чипированных людей! Также, огромное количество роботов начало какую-то масштабную стройку по всей Москве, что они там строят — неизвестно! Все, кто меня слышит, прячьтесь в лесу, бегите в лес, только там вы сможете найти убежище и укрытие! Повторяю, бегите в лес! Говорит Сопротивление. Мы пока ещё держимся. Не знаю, сколько мы ещё сможем продержаться, но наш бункер ещё пока не нашли. Это защищённая частота. Мы будем стараться держать вас в курсе последних событий каждый день, примерно в одно и то же время. Повторяю, все, кто меня слышит, бегите в лес! Повторяю, все, кто меня слы…
Артём выключил приёмник. Он находился в полном шоке. Он сидел и переваривал всю, только что услышанную им, информацию. Больше миллиарда человек! Такого даже он не ожидал.
— Да, Витя, не таких перемен все ждали.
Артём пошёл в лес размяться и прогуляться, пока ещё было светло. Вечером он сидел в кресле, напротив включённого камина, пил вино и предавался своим мыслям. Наконец, он встал, подошёл к книжному шкафу и выбрал себе книгу, чтобы почитать. Многие из тех произведений, что там были, Артём уже читал, и даже перечитывал за свою жизнь по нескольку раз, поэтому он решил начать с тех книг, которые он ещё не читал.
Так проходил день за днём. Каждый день для него превратился в один и тот же день — «День сурка». Утром он просыпался, шёл под душ, потом шёл доить козу, кормить кур и собирать яйца, готовил завтрак, завтракал, слушал почти однотипные сообщения от девушки из Сопротивления, шёл гулять в лес, читал, готовил обед, обедал, читал, готовил ужин, ужинал, сидел в кресле перед камином и читал, ложился спать. И так каждый день, по кругу, снова и снова. В лесу он гулял только вдоль ручья, вверх или вниз по течению, чтобы не заблудиться. Почти всё время Артём пил. Он просто не мог оставаться трезвым. Каждый раз, когда он думал о всех этих убитых людях, он снова и снова прикладывался к выпивке. Утром и днём он пил кофе с коньяком. Он обычно смешивал их в равном количестве, и получался, своего рода, коктейль. А вечером он пил красное или белое вино — по настроению.
Девушка из радио, как и обещала, вещала каждый день. Она говорила, что абсолютно всех людей уже прочипировали и согнали в концлагеря. Их кормят и поят, но на этом всё. Роботы расстреляли ещё не менее миллиарда человек и на этом остановились. Трупы всё так же лежат на улицах и в домах. Мертвецы не гниют и не разлагаются. Они выглядят, как будто их убили только что. Даже животные — крысы, мыши, кошки, собаки их не трогают, обходят трупы стороной. Тем не менее, каким-то образом, воздушно-капельным путём от них передаются живым людям смертельные заболевания — чума, оспа, холера, туберкулёз, сибирская язва и другие. В концлагерях люди заболевают и умирают каждый день. Их трупы, точно так же продолжают лежать там, где они умерли. Их никто не убирает, и они не разлагаются. Из-за ядерных взрывов, в Северном полушарии начало наблюдаться некое подобие небольшой ядерной зимы. В Москве продолжается «великая стройка». Девушка всё так же призывала всех, кто её слышит, бежать в леса.
— И живые позавидуют мёртвым!
Артём стал пить ещё больше. Наконец, наступили холода, и выпал первый снег. Но в доме и в сарае было тепло. В сарае тоже были радиаторы — и куры, и коза чувствовали себя замечательно. Козье молоко Артём всегда кипятил перед употреблением, так же, как и воду из ручья. Ручей замерзал не до конца, так что у Артёма всегда была жидкая вода, но даже если ручей бы и замерзал полностью, то ничего не стоило бы набрать ведро снега и растопить его. Частенько Артёму приходилось забираться по лестнице на крышу и счищать снег лопатой с солнечных панелей. Бывали и такие дни, когда не было ни солнечного света, ни ветра. И тогда Артёму приходилось весь день сидеть в подштанниках, валенках, варежках, шапке, шарфе и пуховике и довольствоваться свечами по вечерам. В такие моменты он очень жалел, что камин электрический, а не настоящий. Но так же, он прекрасно понимал, что даже если бы камин был обычным, он бы всё равно не стал разжигать его, ведь дым из трубы мог заметить кто угодно. Хотя по ночам, разумеется, риск его заметить был бы минимальным.
Артём начал замечать, что время начало сильно ускоряться — сутки стали пролетать слишком быстро. Артём замечал время по своим наручным часам. Сутки стали длиться около восемнадцати часов. Артём помнил, что говорил ему Бен. Что это происходит из-за ускорения вращения Земли из-за работы механизмов рептилоидов внутри Земли. Сначала Артём пытался подстроиться под новое течение времени, но ему это быстро надоело, и он плюнул на это. Теперь он спал и ел только, когда этого хотелось, а не по расписанию. Он перестал бриться и стричься, так как это занимало слишком много драгоценного времени. Почти перестал мыться и выходить на улицу. На счастье козы, у неё уже закончилось молоко, и её не надо было больше доить. Артём открыл и перевернул все мешки с зерном для кур, чтобы не заходить в сарай каждый день, но иногда он всё-таки туда заглядывал, чтобы собрать несколько свежих яиц.
Так, по расчётам Артёма, закончился две тысячи шестьдесят шестой год, и начался две тысячи шестьдесят седьмой. Однажды, девушка из сопротивления так и не вышла в эфир. Артём просидел весь день за приёмником, отложив все остальные свои дела, но так и не дождался её. То же самое было и на следующий день, и на следующий после него. Артём тщетно переключал радиостанции. И тут он услышал, как из радио говорит какая-то бабка:
— Интернет они, блять, ставят! Интернет! Он нам и нахуй не нужон, интернет ваш! — И на этом всё.
Артём снова стал хаотично переключать радиостанции. Один раз он поймал какую-то частоту на которой кто-то разговаривал на английском языке. Но сигнал был очень слабый, и голос быстро пропал. Больше, за всё время, проведённое в своём «убежище», Артём не слышал никаких голосов по радио и никогда уже не услышит. Это была единственная его связь с внешним миром. Ниточка, которая навсегда оборвалась. Он запил ещё больше.
Однажды, в конце шестьдесят седьмого года, Артём, как обычно, вышел прогуляться вдоль ручья в хламину пьяный, с бутылкой коньяка в руке. Он подошёл к ручью и увидел, лежащего на берегу, какого-то толстого пожилого мужика. Несмотря на то, что на улице было почти тридцать градусов мороза, мужик был одет явно не по сезону. Рядом с мужиком лежала удочка. Артём подошёл к нему и спросил:
— Бать, тебе нормально? Нормально всё?
Мужик поднял голову и ответил:
— Норма-ально.
— Рыбачишь?
— Рыбачу.
— Давай, рыбачь. Клюёт хоть?
— Ага!
Артём пошёл дальше вдоль ручья, даже не задумываясь, что только что видел живого человека и разговаривал с ним. Через пару минут к нему подошла какая-то женщина в красном берете и заговорила с ним:
— Я прожила довольно долгую жизнь, имя Ибрагим вам что-нибудь говорит? Прекрасное имя, Аллах акбар! Я прошла Афганскую войну, я желаю всем мужчинам пройти её! Мужчина определяется делом, а не словом, и если я ношу кандибобер на голове, это не значит, что я женщина или балерина!
После этого она пошла дальше, по своим делам, а Артём пошёл по своим. Ещё через пару минут к Артёму подошла женщина и стала ему говорить каким-то тонким писклявым голосом:
— Ку-ка-ре-ку! Я золотая курочка! Ку-ка-ре-ку, пидорас! Ку-ка-ре-ку, пи-до-рас! Дай золота, серебра! Дай золота, серебра! Кидай золото, а вон в ушах! Ты у меня яйцо забрал, я те серьги сделала! Сказал заплатишь и не заплатил, бесплатно забрал, пидорас! И ты серебро у меня забрал, серебро и не расплатился! Жрать хочу! Пока меня не накормят, не заткнусь! КУ-КА-РЕ-КУ!!!
Артём отсыпал ей немного зерна, и она ушла. Ещё через пару минут к Артёму подошла женщина постарше предыдущей и тоже заговорила с ним. Сначала она спросила, как Артём будет проводить лето, а потом сама же начала отвечать на свой вопрос:
— Довольно-таки неплохо, очень приятно, мне очень нравится, между прочим, люди настроены на лучшее, вот. Это Люба говорит, вот. И всё будет хорошо! Дай Бог!
После чего и она ушла. Артём, как ни в чём не бывало, пошёл дальше. Ещё через пару минут к нему подошла какая-то бабушка, явно его ровесница, и начала спрашивать его, что бы он попросил на новый год у деда мороза, а потом сама начала отвечать:
— У деда мороза? Приду, ладно, посмотрю. Двадцать третьего дали приглашение нам, это самое, ладно. На площади, да? Ладно, приду.
И ушла. Артём пошёл дальше. Ещё через пару минут к Артёму подбежала ещё одна пожилая бабушка, тоже примерно его ровесница, окликнула его, показала на бутылку и спросила:
— Что это у тебя?
— Коньяк!
— А! А я думала — сова!
Она повернулась и пошла обратно. Артём пошёл дальше. На этот раз к нему подошла совсем уже старенькая бабуля. Она даже опиралась на палочку. Но это только на первый взгляд она была слабой и беззащитной. Она сказала Артёму:
— Ас-саляму алейкум! Рубль будет? Убью! Зарежу! — Она начала махать своей клюшкой, как какой-нибудь ниндзя или самурай. — Ain, tsvai, dry! Убью! Зарежу! Отфигачу, отхуячу!
Наконец, она успокоилась и ушла. Артём пошёл дальше. После этого к нему подошёл человек кавказской национальности в кожаной куртке и начал вытаскивать всё из карманов джинсов и куртки. Он доставал ключи, сигареты, зажигалку, телефон, деньги, мелочь, а в конце он достал из верхнего кармана куртки какой-то непонятный предмет и сказал с ярким кавказским акцентом:
— Это не мой куртка. Бля! Блять, закинули, я тебе серьёзно говорю! Закинули, пиздец!
Он пошёл дальше, Артём тоже. После этого Артём увидел, как возле дерева стоит какой-то мужик и мастурбирует. Артём подошёл к нему и спросил:
— Ебать, ты чё, конченый что ли?! Ты чё, ебанутый?! Шо ты там делаешь?!
— Да! Я дрочил! На порнуху! А чё, тёлки нормальные не дают. Я к красивым тёлкам подхожу и говорю им: «Слышь, бесплатно отсоси!». А они: «Купи мне машину, купи мне квартиру!». Я лучше подрочу на порнуху, и всё, ёпта!
— Кто ты такой, чтоб тебе бесплатно что-то делали?
— ЛЕНИН!!! ЛЕНИН Я!!!
И он ушёл. Артём пошёл дальше. После этого к нему подошёл молодой парень с разбитым лицом и в розовой футболке и начал почему-то оправдываться перед Артёмом:
— Я ехал домой, а они меня догоняют и давай подрезать, вот, полиция! Я, короче, срезал, и бах, бах, бах, в кусты улетел! Хана Марку вообще, а Марк был хороший.
— Ну, а на требования сотрудников почему не остановился?
— Да требований сотрудников никаких не было! За мной просто погнались и давай догонять, вон, этот стоит, улыбается, он догонял! — Парень рассмеялся и показал на гаишника, который почему-то прятался за деревом. — И всё, такая тема, и меня догоняют, короче, всё, я убился, ну, слава Богу, не умер, бах, бах, бах, перекувыркался, они меня достают из машины и давай пиздить! — Он прижимал тряпочку к пострадавшему глазу.
— А сам-то откуда?
— А сам… вот отсюда. Видите? Из заплывшего глаза.
И пошёл дальше. Артём тоже. Гаишник остался стоять за деревом. После этого к Артёму подошёл другой парень, во всём чёрном, в длинном кожаном плаще, с рюкзаком за спиной и с нарисованным черепом на чёрной футболке и стал говорить ему низким и эпичным голосом:
— Я ненавижу преступность!
— Давай ещё. Давай, говори.
— Зачем?
— Ну говори!
— Я ненавижу… преступность!
— Ну много чего говори.
— Вас не достало уже это?
— Ну, давай, чё ты?
— Ага! А чё я? А чё вы?
— Ну давай, ну излагай!
— Излагаю всё, как есть. — Он посмотрел на наручные часы. — Я спешу!
— Ну, давай, Тинькофф, иди.
И он ушёл. После этого к Артёму подошла какая-то маленькая девочка с выпученными глазами и мокрыми от слёз и начала причитать, чуть ли не в истерике:
— Никакого праздника! Меня сначала закрыли, потом шарик не дали! Ничего нельзя! Нас всех выгнали туда! А вы все стои́те, вот так глаза раскрыли и смотрят!
Артёму очень понравилась эта девочка, и ему стало её очень жалко. Он дал ей, непонятно откуда взявшийся у него, красный воздушный шарик с нарисованной на нём спиралью, девочка взяла его, поблагодарила Артёма и убежала. Артём пошёл дальше. Он услышал, не понятно откуда тут взявшиеся, звуки Ламбады. Он увидел мелкого пацана, танцующего под Ламбаду. Артём подошёл к нему и сказал:
— Прекрати, дай мне покоя!
— Я же танцую, я ничего не делаю!
— Ты идиот?
— А чё, потанцевать нельзя, что ли?
— Ты идиот?
— Мне потанцевать нельзя?
— ТЫ ИДИОТ???
— Нет.
— Идиот!
Артём пошёл дальше. Затем Артёму повстречался какой-то толстый мелкий пацан. Пацан решил рассказать Артёму анекдот про какого-то повара. При этом он так заразительно смеялся, что Артём тоже не мог спокойно устоять и засмеялся вместе с ним. После этого пацан ушёл.
Артём немного устал, увидел рядом какой-то пень и сел на него немного отдохнуть. К нему подошёл ещё один пацан, с сигаретой во рту, на вид явно опасный, и потребовал у Артёма косарь. Артём порылся у себя в карманах, нашёл какую-то мелочь и дал её пацану. Пацан явно остался недоволен:
— Хули тут так мало! Это наша точка, блять! Ты выёбывался, я те пизды дал! Ты на пенёк сел, должен был косарь отдать! А тут хули так мало? Урод, блять! Ты! У? Уёба! Иди на хуй, пидр, блять! Как уебу, сука!
И пошёл дальше. Артём остался сидеть на пне. Он отхлебнул немного коньяка. Ему очень не понравился этот ребёнок, и Артёму вдруг очень захотелось его наказать, чтоб в следующий раз было не повадно. Причём наказать его по-настоящему, не просто выпороть или отшлёпать. Артём представил, как он вешает этого маленького засранца, как сажает его на кол, как он четвертует его, как отрубает ему голову, как сжигает его на костре, как топит его в озере и ещё многое другое. У Артёма возникло сильное желание достать из кармана свой нож, догнать пацана и перерезать ему горло, и он уже собирался воплотить свой план в жизнь, как вдруг он почувствовал странное тепло в нижней части тела. Он посмотрел вниз и увидел мокрое пятно у себя на штанах и жёлтый снег прямо под ним. В этот момент он услышал чей-то голос:
— Ярик, бачёк поти́к! Бачёк поти́к, Ярик!
Артём сказал сам себе:
— О, обоссался! Ёп твою мать, блять! Во, блять, обссался, как сука, ёбаный в рот, блять! Это пиздец! Это край, вообще вилы, блять! О, блять, ёбаный в рот!
После чего его вырвало. Артём утёрся рукавом и услышал другой голос:
— И главное, Артём, главное — не ешь жёлтый снег!
После чего последовал громкий смех. Артём даже не задумывался над тем, каким образом все эти люди здесь появились, в таком количестве, в это время, когда большинство людей находятся в концлагерях, что они все делают в лесу, почему многие одеты не по сезону, что это были за голоса и так далее. Ему было всё равно. Он посидел на пне ещё немного, плюнул на всё и пошёл домой.
Так закончился две тысячи шестьдесят седьмой, и начался две тысячи шестьдесят восьмой год. Сутки теперь стали длиться уже двенадцать часов. Алкоголя осталось всего несколько винных бутылок и одна бутылка коньяка. Артём решил приберечь их на особые праздники. Так, он перестал напиваться каждый день. Слава Богу, еды ещё было в избытке.
Несмотря на то, что Артём перестал выпивать, он стал чувствовать себя с каждым днём всё хуже и хуже. И не удивительно, ведь ему уже исполнилось семьдесят пять! Его биологические часы и старение, так же ускорились, как и время, и он подозревал, что, то же самое происходит со всеми живыми организмами по всей Земле. Разумеется, времена года, как и смена дня и ночи, тоже стали происходить быстрее. У Артёма теперь постоянно было повышенное давление, хотя раньше у него таких проблем не было, и постоянно что-то болело — либо голова, либо поясница и спина, либо шея, либо колени, либо всё тело, хотя раньше у него редко что-то болело. Теперь он был вынужден каждый день принимать кучу таблеток — от давления и болеутоляющие. Без них он просто не мог заснуть.
Так закончился две тысячи шестьдесят восьмой, и начался две тысячи шестьдесят девятый год. Сутки теперь стали длиться уже девять часов. Этот год не привнёс в жизнь Артёма ничего нового. За всё то время, которое Артём провёл в этом доме, он пару раз слышал Гул Земли. Больше ничего странного с ним за всё это время, собственно, и не происходило.
И вот, наконец, закончился две тысячи шестьдесят девятый, и начался две тысячи семидесятый год. Сутки стали длиться уже шесть часов. Однажды, то ли на старый новый год, то ли на Крещение, в общем, на какой-то из праздников, на какой Артём уже точно и не знал, он уже давно сбился со счёта, он, как обычно, сидел за столом, праздновал и ужинал небольшой порцией спагетти, консервированным зелёным горошком и кукурузой, парой куриных наггетсов и бокалом красного вина. Только что стемнело. Наступили сумерки. На улице шёл снег — большие хлопья снега. Артём любил вот так вот сесть за завтраком, обедом или ужином за стол и смотреть в окно, как в лесу идёт снег и, как все ёлочки белые от снега.
У Артёма упала вилка на пол. Он наклонился, чтобы её поднять. А когда он поднял её и собирался снова приняться за еду, то чуть не свалился со стула от неожиданности. Прямо напротив него, на втором стуле, сидел какой-то старик.
— Приятного аппетита! — Старик улыбнулся.
— Вы кто? Как вы сюда попали?
— О, простите за вторжение. Просто я подумал, что если постучу в дверь и попрошу у вас разрешения войти, то вы примите меня за вампира. Но если вам так будет удобней?
Старик исчез, и тут же раздался стук в дверь. Артём понял, что отпираться бессмысленно и пошёл открывать. Он открыл дверь, на пороге стоял всё тот же старик.
— Добрый вечер! Не приютите на ночь бедного путника?
— Отчего же? Проходите.
Старик прошёл внутрь. Недавно прошёл сильный снегопад и навалило много снега. Артём посмотрел на снег. Следы на снегу начинались в паре метров от порога, как будто старик просто телепортировался. Артём закрыл за ним дверь. После этого он выключил свет в доме. Была кромешная темнота, и только. Артём снова включил свет. Старик стоял на том же месте. Одет он был не по сезону — лёгкое серое пальто, вокруг шеи повязан лёгкий серый шарф, серая футболка, серый пуловер в клетку, синие джинсы, серые носки и лёгкие туфли. Снега на голове, пальто, джинсах и обуви не было.
— Испугались?
— Обосрался!
— Можно? — Старик показал на стул.
— Да, пожалуйста, присаживайтесь.
Старик, не раздеваясь, прошёл к столу и сел на прежнее место. Внешне старик выглядел очень дряхлым. Худощавого телосложения, волосы короткие, полностью белые от седины, лицо, как печёное яблоко и голос, полностью соответствующий возрасту. Глаза серые. Артём мог сказать, что этот старик ему в отцы годится. Но вот движения и походка абсолютно не соответствовали внешности. Старик прошёл, словно пролетел, с абсолютной лёгкостью, какой у Артёма даже в двадцать лет не было. Артём сел за стол на своё место.
— Вы не тёмный. У вас глаза в темноте не светятся. Но вы и не человек. Так кто же вы?
— Я тот, кто помог вам победить Машиаха. На какое-то время.
— Так это были вы?! Там, в ЦЕРНе?
— Да. Вы до сих пор живы только, благодаря мне.
— Что ж, спасибо. Только это всё равно не спасло мир от конца света.
— Я в курсе.
— Как вас зовут?
— У меня много имён, вернее наименований. Вы можете звать меня Люциус. Как вам моя обитель, нравится?
— Это ваш дом?
— Не совсем. Я создал это место специально для вас. И накрыл его сверху невидимым куполом, так что пройти через этот барьер и увидеть это место могли только вы и больше никто. Над лесами и над горами постоянно летают различные беспилотники — дроны, квадрокоптеры, выслеживая спрятавшихся там людей, и над этим местом они тоже постоянно летают, но я сделал так, чтобы вас не заметили. Даже животные не могут видеть это место.
— Ну тогда ещё раз спасибо. Получается, что вы уже дважды спасли мне жизнь.
— Получается.
— А, так вот для чего здесь два стула.
— Да, я предусмотрительный. — Старик улыбнулся.
— Значит это вы были здесь, когда я только сюда пришёл?
— Нет, я в это время был в Москве. А здесь кто-то был?
— Ну да! Когда я только нашёл это место, в доме находился какой-то старик в форме охранника, а когда я постучал в окно, он как будто испарился.
— Нет. Это был точно не я. — Люциус задумался.
— Ладно. Вы голодны? Может хотите чего-нибудь?
— Я никогда не испытываю чувства голода, равно как и жажды, но я бы выпил с вами за компанию.
— Понял. — Артём подошёл к холодильнику и достал две последние бутылки вина и бутылку коньяка. — Что будете пить? Коньяк, красное, белое?
— Всё равно. Хотя нет, давайте всё сюда! Давайте и то, и другое… и можно без хлеба. И достаньте два коньячных стакана.
Артём поставил бутылки на стол и достал два стакана для коньяка.
— Благодарю.
Артём сел на своё место. Он наблюдал, как Люциус смешивает коньяк, красное и белое вино и разливает по стаканам. После этого они выпили не чокаясь. Люциус залпом осушил свой бокал. Артём пил не спеша, пробуя полученный коктейль на вкус, он произнёс:
— Ну вкусно!
— Ну не то, чтобы по вкусу вкусно, но по сути вкусно. Как у вас тут с едой, кстати, хватило, не голодали? Я вроде всё рассчитал.
— О, да, спасибо, хуй без соли не доедаю, так что всё нормально.
Люциус увидел ужин Артёма:
— Внатуре!
— Вы ведь, тот о ком я думаю, да? Вы дьявол? — Артём немного осмелел.
— Я предпочитаю своё настоящее имя — Люцифер! За десятки тысяч лет моего существования, как только меня ни называли — Дьявол, Сатана, Мефистофель, Вельзевул, Азазель, Бафомет, Бельфегор, Гад, Чёрт, Бес, Демон, Иблис, Шайтан, Нечистый, Лукавый, Князь Тьмы и много как ещё. Но моё единственное настоящее имя, которое дали мне мои родители при рождении — Люцифер.
— А как же Машиах?
— Машиах — Антихрист. Дьявол и Антихрист — не одно и то же. Это не один и тот же человек. Но он действительно считает себя мной.
— Никогда бы не подумал, что буду когда-нибудь выпивать с Дьяволом. О, простите, с Люцифером.
Люцифер достал из внутреннего кармана пальто портсигар, зажигалку и хрустальную пепельницу и поставил пепельницу на стол.
— Вы ведь не против, если я закурю?
— Нет, что вы! Это же ваш дом. Я всего лишь гость.
— Не прибедняйтесь. За время, которое вы здесь прожили, вы с ним сроднились. У меня тысячи домов и квартир самых разнообразных стилей и размеров в самых живописных местах по всему миру. Я могу жить, где хочу. Так что, для меня эта «коробка» ничего не значит, а вот для вас она — всё. Весь ваш мир!
— Да, в последнее время весь мой мир действительно сузился до размеров этого дома.
Люцифер прикурил сигарету от зажигалки, затянулся и выдохнул струю дыма.
— Хотите? — Он предложил Артёму портсигар.
— Нет, я давно бросил, спасибо. Слишком много денег уходит на них. Да и за здоровьем надо следить. А хотя, знаете, а давайте, чего уж там, всё равно скоро конец света, какая, собственно, теперь уже разница.
— Какие предпочитаете?
— Воланда косплеите?
— Да, есть такое. Каюсь. Я всегда был склонен к театральщине. Мне всегда нравилось копировать и пародировать других. Люблю играть различные роли. Есть у меня и ещё одна слабость — литература. «Мастер и Маргарита» — одна из любимых моих книг. Булгаков — гений! Воистину! Так какие предпочитаете?
— Не знаю, мне всё равно. Давайте, как у вас. Вы что курите?
— В данный момент «Marlboro».
Люцифер достал сигарету из портсигара и передал её Артёму. Люцифер щёлкнул пальцами, и на кончике его указательного пальца загорелся огонь.
— Блять, да вы просто ёбаный волшебник! Снимаю шляпу! — Артём прикурил от его пальца свою сигарету, затянулся и выдохнул дым сигарет с ментолом.
— А что же вы свою от зажигалки прикурили?
— Иногда мне нравится чувствовать себя обычным человеком. Когда я один, я обычно не пользуюсь всеми этими «фокусами», это так, больше народ поразвлекать, людям нравятся фокусы.
— А где же ваша свита?
— У меня нет свиты. Я всегда один. Это моё проклятье. Но одновременно и абсолютная свобода. Человек может быть по-настоящему свободным, только, если ему хорошо одному, а не в обществе себе подобных, только, если он получает удовольствие от одиночества. Адам был абсолютно свободным, пока в Эдеме не появилась Ева. И к чему это привело? Общество делает нас всех рабами друг друга. Я могу жить вечно, но все, кто меня окружают, как бы дороги они мне не были, рано или поздно обречены на смерть. Даже Иисус умер. Даже он был смертным, а я нет. Да, потом он воскрес, но сначала его тело умерло. А я не могу умереть, даже если бы захотел.
— Вы с Иисусом были друзьями?
— Я этого не говорил. Мы с ним частенько общались. Мне он нравился, как собеседник. И я ему нравился, как собеседник. Мы многое могли друг другу поведать. Мой огромный жизненный опыт и его прирождённая мудрость. Мы всегда говорили друг другу только правду, даже если нам не нравилась правда друг друга. А это гораздо больше дружбы. Нам обоим нравилось находиться в обществе друг друга. Я не испытывал к нему ненависти, а он не испытывал ненависти ко мне. Но мы не были друзьями. И он не был мне дорог. Так же, как и я, скорее всего, не был дорог ему. В любом случае, Понтий Пилат был тот ещё ебанат!
С продолжением романа можно ознакомиться на сайте ЛитРес по этой ссылке:
