Найти в Дзене
ЭНЕРГИЯ БОКСА

Чудо не случилось: как Мэттью Саад Мохаммед утратил трон

Результат боя стал шоком, и всё же, когда рефери шагнул между бойцами, останавливая кровавую и одностороннюю битву, ощущалось нечто неизбежное. Казалось, финальная глава царствования Мэттью Саада Мохаммеда просто не могла быть иной — жестокой и болезненной. Все понимали, что, каким бы жёстким и мощным ни был Саад, его бесконечное балансирование на грани катастрофы рано или поздно должно было привести к падению. Он столько раз оказывался в шаге от поражения, но за счёт невероятной стойкости и силы воли всегда находил способ вернуться и победить. Но не в этот раз. Его череда невероятных, вдохновляющих триумфов закончилась после десяти изнурительных раундов под ударами неумолимого андердога, известного как "Циркулярка из Кэмдена" — Дуайта Брэкстона.

Дуайт Брэкстон
Дуайт Брэкстон

Саад Мохаммед завоевал титул чемпиона мира по версии WBC в полутяжёлом весе в апреле 1979 года, одержав потрясающую победу над Марвином Джонсоном. Шесть раундов он терпел колоссальный урон, но сумел найти в себе силы и остановить соперника в восьмом. Этот бой, показанный в прямом эфире по национальному телевидению, стал одним из самых захватывающих в году — настоящей классикой полутяжёлого веса. Четыре месяца спустя, в первой защите титула, "Чудотворец" Мэттью снова оказался на грани поражения: сильно рассечённый и уступая по очкам Джону Конте, он сумел переломить ход боя, дважды отправив соперника в нокдаун и удержав титул с минимальным перевесом.

Мэттью Саад Мохаммед
Мэттью Саад Мохаммед

Так продолжалось из раза в раз. В знаменитом реванше с Яки Лопесом претендент контролировал бой и был близок к тому, чтобы остановить Мохаммеда в незабываемом восьмом раунде, но Саад вновь нашёл в себе силы сломить соперника на поздних стадиях поединка. Мюррей Сазерленд и Джерри "Бык" Мартин следовали тому же сценарию: вынуждали чемпиона выглядеть плохо, наносили тяжёлые удары, но в итоге не выдерживали, когда тот, проявив привычную стойкость, возвращался в игру и вкладывал всю мощь в правую руку. Бой за боем Мохаммед преодолевал отставание по очкам и колоссальный ущерб, используя силу и почти сверхчеловеческую стойкость, чтобы защитить свой титул. Это был идеальный рецепт для зрелищных поединков и высоких рейтингов на телевидении.

Поэтому фанаты Мохаммеда ждали ещё одного его чудесного возвращения, наблюдая, как их кумир принимает удар за ударом от жёсткого Брэкстона. Но на этот раз чуда не случилось. Андердог, имевший не самый впечатляющий рекорд 15-1-1, не проявил никакой жалости, методично преследуя и наказывая чемпиона. Возможно, болельщики должны были предвидеть такой исход. Ведь, хотя Брэкстон и не имел большого опыта, у него уже были победы над Майком Россманом и Джеймсом Скоттом. К тому же все знали, что он невероятно стойкий — он прошёл через годы тюремного заключения, начав свою карьеру в ринге именно в исправительном учреждении Равэй.

Но даже сам Мохаммед не воспринимал его как серьёзную угрозу. "Я не вижу в этом проблемы, — заявлял он перед боем. — Это просто жёсткий парень". Эксперты тоже не придавали большого значения этому поединку, так как ждали объединительного боя Саада Мохаммеда против Майкла Спинкса. Всё шло к тому, что этот мегафайт состоится сразу после победы Мэттью над Брэкстоном. Однако эти планы были безжалостно разрушены мощными ударами "Бензопилы".

-3

Первый тревожный сигнал прозвучал ещё утром перед боем, когда команда чемпиона обнаружила, что он превысил лимит веса на несколько фунтов. В ретроспективе можно сказать, что, возможно, своё очередное чудо Мэттью оставил в сауне.

Бой развивался по единому сценарию: коренастый, мощный Брэкстон оказывал давление, первым пробивал удары и бил чемпиона жёстким левым джебом, а затем добавлял разрушительный правый. У Мохаммеда было преимущество в росте и размахе рук, но Брэкстон нивелировал его, ведя бой из низкой стойки, нанося удары первым и не давая сопернику пространства. Чемпион пытался работать джебом, но делал это вяло, постоянно отходя назад и двигаясь по кругу, находясь в роли загнанной жертвы. А вот Брэкстон с самого начала чувствовал себя хозяином положения, доминировал и не терял контроль ни на секунду.

Уже во втором раунде более низкорослый Брэкстон перебивал чемпиона джебами, а правый кросс безошибочно находил цель. В этом же раунде Мохаммед дважды оказался потрясённым: сначала после тяжёлого правого в челюсть, а затем апперкотом. В следующих четырёх раундах Брэкстон продолжал наседать, методично избивая чемпиона, разбивая его лицо и заставляя его нос истекать кровью.

-4

"Как я и говорил, — заявил Брэкстон после боя, — я изучил его стиль. Это был самый лёгкий соперник для меня. Он ищет один решающий удар, а я не выпускал его из поля зрения. Я хорошо подготовлен и обучен".

В седьмом раунде Саад Мохаммед на миг вселил надежду в своих фанатов, попав тяжёлым правым, чем немного потряс претендента. Но это было лишь кратковременное затишье. В восьмом раунде жестокий правый оверхенд от Брэкстона заставил чемпиона пошатнуться и ознаменовал конец конкурентной борьбы. Девятый раунд превратился в одностороннюю расправу: Брэкстон забивал чемпиона ударами в корпус, а затем переходил к хукам в голову. Мохаммед, прижатый к канатам, беспомощно принимал шквал ударов.

В десятом раунде сильный левый отправил измождённого и униженного Мохаммеда в нокдаун. Удивительно, но, несмотря на множество жестоких войн в ринге, это было его первое падение в чемпионском бою. Из последних сил он поднялся на ноги, но Брэкстон (вскоре сменивший имя на Дуайт Мохаммед Кави) не собирался давать ему передышку. Он набросился с финальным шквалом ударов, пока угол Саада не поднял белое полотенце, сигнализируя о капитуляции.

Это было официально: на этот раз не было возвращения, не было чудесного спасения с края пропасти. На этот раз Лазарь не воскрес. Упорный и несгибаемый воин не позволил "чудотворцу" вырваться из ловушки. Титул сменил владельца — безоговорочно. И завершилось увлекательное чемпионское путешествие Мэттью Саада Мохаммеда. Как и должно было быть — с одним из величайших гладиаторов в истории бокса, продолжающим сражаться до конца, даже когда его собственное мужество становилось его злейшим врагом.