— Ты что, опять кружку не помыла как следует?!
Голос свекрови прозвучал как набат. Лена подскочила на месте: всего-то полчаса назад вернулась с работы, мечтала о тихом вечере с чашкой чая. Но где там — спокойствие закончилось на пороге.
«Режим свекрожабы включился, — мрачно отметила Лена. — Сейчас начнётся.»
— Да ну, мам, — тихо произнёс Саша, муж Лены, входя в кухню. — Это же просто чашка. Лена сейчас помоет.
— Вот именно, пусть помоет! А то вся кухня засалена. Совсем обленились тут без моих советов! — свекровь осмотрела помещение с таким видом, словно вот-вот обнаружит в углу мамонта.
Лена поймала себя на том, что уже сжимает ручку чашки так, будто хочет её сломать. «Терпение, только не срываться…»
— Мама, не хочешь чаю? — попыталась она перевести тему.
— Ах, чай у них! Да я бы и выпила, если б вы тут всё как люди содержали, а не как в сарае, — свекровь усмехнулась. — Да и кто его знает, с чего вы чашки моете. Вилки тоже, поди, не с ручки?
«Собака лает, да караван идёт, — проскользнуло в голове у Лены, — но моё терпение уже на грани».
Свекровь величественно прошествовала к столу и принялась придирчиво заглядывать под салфетку, где лежали приборы. Всё это время Саша, нервно почесывая затылок, смотрел то на мать, то на жену. Лена скрипнула зубами:
— Вы как будто ищете, к чему прицепиться, да?
— Нет, это вы ищете, как бы меня обидеть! — повысила голос свекровь, переходя в режим «униженной жертвы». — Я ради вас стараюсь, и продуктов вам покупаю, а вы… неблагодарные!
— Мам, да никто тебя не обижает, — встрял Саша, пытаясь улыбнуться.
— Очень даже обижают! Сегодня с утра Лена бельё гладила — вот посмотри, какой у меня халат теперь? В складках всё! Нормальная женщина так не погладит. Криворукая, что ли?
Лена нервно переступила с ноги на ногу:
— Послушайте, я уже тысячу раз говорила, что это всего лишь халат. Вы придираетесь к каждой складке, к каждой вилке… Зачем вы так?
— Потому что надо чистоту любить, — ядовито отрезала свекровь. — А не абы как.
— А если я хочу «абы как», это моё дело, — Лена не выдержала. — Научилась, между прочим, жить без постоянного контроля!
— Ах, не хочешь моих советов? Значит, кормушка прикрыта, да? Нечего рот открывать?
Саша, видя, что назревает буря, вяло попытался замять:
— Давайте спокойно. Мам, Лен, я умоляю…
— Ой, сынок, — повернулась свекровь к нему, — конечно, заступайся за свою жену. А кто тебя растил-то? Я! А тут какая-то ленивица командует!
«Ленивица? Дожили. — Лена ещё глубже вдохнула, пытаясь не вспыхнуть. — Два месяца назад эту же «ленивицу» свекровь каждый день просила готовить и гладить всё подряд.»
Лена вспомнила, как, ещё когда они не жили вместе, свекровь придерживалась иного тона: «Леночка, как хорошо, что ты такая домовитая, нам с Сашей так удобно, когда ты всё по хозяйству берёшь на себя». А теперь всё перевернулось.
— Мам, мы временно тут живём, — тихо повторил Саша. — Пока копим на ипотеку. Давай чуть-чуть потерпим друг друга.
— Терпите. А я — не желаю. Это мой дом! Если ей что-то не нравится, пусть уходит.
— Подождите, — Лена сдержанно выпалила. — Я тоже человек. Почему я должна слушать оскорбления?
Свекровь щёлкнула пальцами:
— А потому что вы у меня на шее сидите. И откровенно говоря, я устала от твоего «не такого» глаженья. От твоей «не такой» уборки. Ты даже суп нормально не варишь. Соль то недосыпешь, то пересыпешь.
— Да что вы о моём супе знаете?!
— Знаю! Сынок же жаловался, что пересоленный. Правда, Саша?
Лена повернулась к мужу. Он потупился:
— Ну… один раз, наверное, пересоленный был. С кем не бывает, мам.
— Ага, один раз, да каждый день! — свекровь подняла брови дугой. — Видишь, сын, я была права: твоя Лена ничего не умеет.
«Всё, точка кипения достигнута», — поняла Лена.
— Ваш сын давно взрослый. Ему не нужен круглосуточный надзор, тем более постоянные упрёки, — Лена с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. — Мы и сами можем решить, как мыть эти чёртовы вилки.
— Взрослый, говоришь? — зло сверкнула глазами свекровь. — Тогда пусть идёт жить отдельно. Да вот только денег нет, квартиру не купили, всё на мне сидят!
Саша растерянно промолчал. Видимо, в глубине души он понимал, что мать давит на слабые места. А Лена вдруг ощутила, что её просто «ломают» этими претензиями.
— Знаете что… — начала она, уже не скрывая дрожи в голосе. — Я не собираюсь больше терпеть этот цирк.
— Вот и проваливай! — рявкнула свекровь, вскинув подбородок. — Нечего мне нервы мотать. Вон из моего дома!
Саша схватился за голову:
— Мама, ну как ты так можешь?!
— А что мне остаётся, если твоя жена ведёт себя, как хамка? «Криворукая», «ленивая» — а теперь ещё и «умная» нашлась!
Лена вскинула руки:
— Да если б я была ленивой, вы бы голодали тут каждый день!
— Нам твоих подачек не надо! — свекровь была непреклонна, глаза метали молнии.
Наступила короткая пауза. Лена впервые осмелилась прямо взглянуть свекрови в лицо и поняла: та действительно считает себя в праве диктовать любую мелочь. Кажется, в её мире старший член семьи может «править балом», а молодые обязаны подчиняться.
— Хорошо, я ухожу, — процедила Лена, стараясь не расплакаться. — Вот только посмотрите, как будете обходиться без меня.
— Счастливо оставаться, — холодно отрезала свекровь. — Хватит трепать мне нервы.
— Мам, давай хотя бы спокойно… — начал Саша, но свекровь резко махнула рукой:
— Заткнись, сынок! Если ты не можешь навести порядок, я наведу. Вон её выставлю и всё.
«Всё понятно: он снова не решится пойти против неё, — горько подумала Лена. — Останется в этом болоте».
Она бросилась в комнату, схватила свою сумку, начала собирать вещи. Свекровь тут же прибежала следом:
— Та-ак, и даже простынь мою берёшь? Совсем страх потеряла?
— Я и понятия не имела, что это ваша простынь, — Лена скривилась от злости. — Берите, не хватало ещё из-за постельного белья ругаться!
В сердцах швырнула простыню обратно в шкаф и молча выудила свою одежду. Документы? Паспорт она хранила у себя, в сумочке — к счастью, не придётся вымаливать.
Саша застыл у двери, без сил на протест. Похоже, понимал, что здесь уже ничто не поможет, если мать в «режиме свекрожабы».
— Лена, — тихо произнёс он, когда она вышла в прихожую, накидывая пальто. — Может, всё же обсудим?
— Нет, Саша. Я устала. Я больше не хочу слушать эти бесконечные оскорбления.
— Но… нам же негде жить.
— Езжай с мамой на рынок, покупай соль, продолжай слушать, как ты «неправильно дышишь». Я пошла.
Слёзы подкатывали, но Лена сжала губы — не будет она плакать перед свекровью. Свекровь торжествующе смотрела, как та натягивает ботинки.
— Всего хорошего, — сказала Лена, открывая входную дверь. — Надеюсь, простыни без меня будут гладиться волшебным образом.
— Ага, у меня они всегда в порядке, — отрезала свекровь. — И помни: ноги твои в моём доме больше не будет!
Дверь с грохотом захлопнулась. На прощание Лена услышала, как Саша кричит: «Мама, ну что ты наделала?!» — но ответа свекрови уже не разобрала. Да и не хотела.
Как всё начиналось
По дороге на улицу, сжимая сумку, Лена вспоминала их первые месяцы совместной жизни со свекровью. Тогда всё выглядело «по-доброму»:
- Свекровь угощала её пирогами,
- Хвалила, что Лена «славная хозяюшка»,
- Даже помогала разложить вещи.
Но мало-помалу стали возникать придирки: «Так колготки не стирают», «Не клади полотенце рядом со шваброй», «Складывай халат только так, а не этак». Сначала Лена воспринимала это как забавное чудачество пожилой женщины. Она улыбалась и благодарила. Но свекровь почувствовала власть: чем больше Лена уступала, тем сильнее та давила.
«Похоже, у неё принцип: если видишь слабину — дави до упора, — горько подумала Лена. — Вот сегодня она и додавила».
У подруги
— Заходи быстрее, а то продует! — Аня, старая подруга Лены, распахнула дверь своей квартиры. — Господи, что у тебя с глазами? Плакала?
Лена не стала врать:
— Да есть немного. Свекровь выгнала.
— Совсем?
— Ага, с вещами, с криками «Ноги твои в моём доме не будет!» Я уже включила «блокировку» на её номер, пусть хоть сто раз звонит.
— Даа… — Аня понурила плечи. — Конечно, оставайся у меня, сколько надо. Только давай чай поставлю, ты всё расскажешь.
Сидя на кухне у подруги, Лена выложила всю историю: как экономия ради будущей квартиры превратилась в ад. Как Саша пасует перед мамой, не решаясь защитить жену. Как свекровь доводит её едкими замечаниями, а потом обвиняет в неблагодарности.
— Жестокая женщина, — покачала головой Аня. — И что теперь?
— Пока поживу у тебя пару дней, потом, может, у родителей. А если Саша не очнётся — придётся делать выводы.
— «Выводы» — значит развестись?
— Да я уже не знаю… — Лена стукнула кулаком по столу. — Я так себя не уважать не могу. Если он и дальше будет слушаться её команд, то какой смысл в семье?
— Согласна, терпеть токсичных родственников — гиблое дело, — вздохнула Аня и обняла подругу за плечи. — Может, оно к лучшему. Лучше порвать, чем потом остаться навечно под прессом.
Лена, глядя в чашку, думала о том же: «В какой-то момент надо понимать, что никто не имеет права унижать, даже если он считает себя «старшим и мудрым»».
Новое столкновение
На следующий день Лена, работая из дома подруги, услышала, как назойливо пищит телефон: Саша звонил уже в четвёртый раз. Лена с тяжёлым сердцем приняла звонок.
— Лена, мы можем поговорить?
— Говори.
— Мам… ну, сама понимаешь, она вспылила. Но она уже не в том возрасте, чтобы…
— Чтобы что? Мило общаться? Или просить прощения?
— Нет, просто она одна осталась. Ей трудно, у неё ещё сердце пошаливает… А ты взяла — и ушла.
— Слушай, — Лена закрыла глаза, пытаясь не сорваться, — её слова? «Вон из моего дома»? Кто ушёл? Это она меня выставила, не я.
— Но ведь мы семья. Может, ну… ты потерпишь ещё чуть-чуть?
Лена глухо рассмеялась:
— Терпеть? Я три года терпела: постоянные подколы, критика каждого шага, публичные унижения. Мне этого достаточно, спасибо.
— Я найду способ, — предложил Саша. — Может, через полгода сможем взять ипотеку.
— А полгода я что, должна жить в аду? Нет, Саша. Я уже включила «блокировку» на твои домашние телефоны, с мамой говорить не стану. Если захочешь уйти от неё — позвони на сотовый. Пока…
Она отключила звонок. На душе было тяжко, но и своеобразное чувство освобождения пробивалось сквозь обиду.
Спустя неделю Лена всё ещё ночевала у Ани. Ей удалось быстро найти новую работу, хотя пришлось сменить специальность — свекровь успела наделать шума в старом офисе. Но, вопреки ожиданиям свекрови, Лена не пропала без «материнского руководства».
«Свобода… она оказывается горькой на вкус, когда тебе пришлось порвать с близкими. Но иногда лучше так, чем позволять кому-то вытягивать из тебя нервы, — размышляла Лена, листая на ночь блокнот с планами на будущее. — Ведь жизнь одна. Зачем тратить её на постоянные унижения?»
Она вспомнила слова свекрови: «Раз здесь живёте, будете жить по моим правилам». И впервые за всё время чётко осознала, что никакие родственные связи не дают другому человеку права ломать твоё «я».
«Спасибо тебе, свекровь, — с горькой иронией подумала Лена, — ты показала, каким я не хочу быть. Твоё «вон из моего дома» стало дверью к тому, чтобы я начала жить по-настоящему сама».
В телефоне вновь мигнул пропущенный вызов от Саши. Лена провела пальцем по экрану, но отвечать не стала. Она повторяла себе, как заклинание: «Собака лает, да караван идёт, а я теперь без лишних советов тоже проживу».
Это была не «капитуляция», а «выход на свободу».
Лена сидела в пустой комнате новой съёмной квартиры, которую Аня помогла найти через знакомых. Вместо громких скандалов свекрови — тишина.
Может быть, временами эта тишина будет давить, ночами станет холодно и одиноко, зато никто не придирается к тому, как она помыла вилки и как погладила свою любимую юбку.
Она поставила чайник, усмехнувшись: «Теперь я сама решаю, сколько сыпать соли. И знаете что — я точно не пересолю свою жизнь чужой желчью».
Так она и осталась за своим маленьким кухонным столом, отхлёбывая горячий чай. Слёзы высохли, обида горчила на губах, но уже начинала растворяться. Впереди — целая жизнь без диктата чужих правил.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.