Новый фильм Роберта Эггерса «Носферату», который дебютирует в конце 2024 года, уже вызывает большой интерес среди зрителей и критиков. Режиссер, известный своими уникальными интерпретациями жанра ужасов, долгое время работал над этим проектом, и его страсть к классическому немому кино нашла свое отражение в его свежем видении.
Эггерс с детства был поклонником оригинального «Носферату» 1922 года, и его внимание к деталям и атмосфере явно прослеживается в каждой сцене. Однако недавно он поделился интересным откровением: работа Тима Бертона над «Возвращением Бэтмена» оказала значительное влияние на его подход к созданию нового фильма.
Эггерс рассказал о том, как именно просмотр фильма Бертона отразился на его видении готической атмосферы и визуального стиля «Носферату». Он отметил, что стилистические элементы и мрачная, снежная атмосфера «Возвращения Бэтмена» вдохновили его на создание аналогичного ощущения в своем фильме. По его словам, это стало настоящим открытием, потому что, пока он смотрел фильм, ассоциации и образы начали формироваться в его голове. Оба фильма делятся общими темами готики и ощущением безвременья, что позволило Эггерсу перенять некоторые визуальные решения и атмосферные приёмы.
Помимо Бертона, Эггерс также упомянул о других мастерах кино, таких как Кеннет Брана, Терри Гиллиам и Дэвид Линч, которые тоже повлияли на его творчество. Он даже посвятил время исследованиям различных версий вампирских фильмов, чтобы понять, что работает, а что следует избегать. Это касается не только визуальных эффектов, но и традиций вампирского фольклора. Например, Эггерс подчеркнул, что в его интерпретации вампиры не погибают от солнечного света, а скорее, должны вернуться в свои могилы до первого зова петуха. Это открытие позволило ему предложить более глубокую и мрачную версию вампирской мифологии.
Кроме того, он делился тем, как комедийный фильм Мела Брукса «Дракула: Мёртвый и довольный» стал для него примером того, чего не следует делать в его интерпретации. Эггерс ясно дал понять, что намерен вернуть вампирам их жуткость и устрашающий облик, в противовес романтизации образа, как это часто бывает в современных интерпретациях.