Несмотря на уверения работников библиотеки им. Гоголя и Краеведческого музея Новокузнецка, что до 1947 года ничего путного из строений на Левом берегу не было, я уверена, что до встречи с Марией Андрей жил в доме рядом с конторой «Южкузбасслес».
Скорее всего, сначала ему выделили комнату в общежитии, а уже потом им двоим дали небольшую квартиру. В донесении о безвозвратных потерях, с которой началась эта книга, указан адрес конторы: Левый берег, дом 102, а мама говорила, что бабушка работала так близко, что из окна на работе видела играющих во дворе детей. Все архивисты же утверждают, что ничего подобного до 1947 года там не было, а были лишь бараки да землянки. Откуда же точный адрес в 1941 году?
НО! В воспоминаниях Г.С. Блынского я нашла информацию о том, что уже в 1930 году на Левом берегу тресту «Южкузбасслес» принадлежали постройки: три общежития, контора, конный двор, жилые дома, два отгрузочных тупика, на которые одновременно можно было подавать 30 вагонов. Познакомившись с руководителем треста в разных источниках, я уверена, что он заботился и о быте, и о рабочих местах для своих подчиненных не на словах, а на деле. Уж такой он был человек.
Снимка дома, который мог бы стоять неподалеку от треста до войны, если исходить из официальной информации, я не нашла. И судя по документам, хранящимся в краеведческом музее и городской библиотеке, то здание, в котором мама показывала мне окна первого этажа, говоря, что это была их квартира, построили после 1947 года. Но пока я не нашла других фотографий и свидетельств, буду считать, что в войну они жили именно в этой двухэтажке.
Я видела эти дома. Я ходила рядом. Они украшали центр города еще долго, видимо были построены из качественного леса на добротных фундаментах.
Решением горсовета № 548 от 24 октября 1991 года за подписью тогдашнего председателя горисполкома на государственный учёт были поставлены уже все “памятники района Левобережья: жилые дома по ул. Кирова, 105 и 107 (ныне снесены); клуб Левого берега, ул. Кирова, 109 (сгорел); административное здание, ул. Кирова, 102 (единственное уцелевшее до сих пор)”. Пункт 2 документа предписывал “обеспечить полную сохранность и подготовить необходимые документы для передачи зданий на баланс горисполкома, как памятников архитектуры”, а пункт 3 обязывал отдел культуры “предусмотреть в проекте реставрации комплекса приспособления под музейную зону”.
Разработанный в конце 80-х институтом “Спецпроектреставрация” проект реставрации памятников деревянного зодчества, к сожалению, так и не был воплощён в жизнь. Один за другим дома в конце 90- х посносили, отселив их жителей в многоэтажки Новоильинки. Одна семья даже упорно не желала выселяться из наполовину уже снесённого дома на улице Кирова, 109, в две благоустроенные квартиры на окраине, они хотели жить в центре, но пришлось подчиниться власти.
Трагично закончилась судьба клуба Левого берега – прекрасного двухэтажного здания с причудливой резьбой и формами томского модерна начала XX века. Даже при сносе всего посёлка оно было достойно реставрации как подлинное украшение города. Вплоть до конца 80-х киноафиша в “Кузнецком рабочем” постоянно сообщала о премьерах в клубе, позже зрительный зал был поставлен на капремонт, а в остальных помещениях обосновались сторонники древнерусских языческих культов.
Но 10 декабря 1999 года клуб сгорел. Вроде самовозгорание. Острословы не забывали пошутить: “С четырёх сторон сразу” - многим этот пожар очень уж напомнил историю первого Народного дома в Кузнецке: когда в середине 70-х этот памятник модерна стал обузой для власть имущих, покинутый людьми, он тоже внезапно сгорел.
Слишком неспокойными становились времена, и слишком дорогой земля в самом центре города.
К счастью, на Левом берегу и поныне в прекрасном состоянии сохранено главное здание деревянного комплекса – двухэтажная контора «Южкузбасслеса» с высоким деревянным шпилем и обшитой фигурным гонтом башней. Интересна его архитектура и причудливые украшения.
Весной 2006 года снесена деревянная ведомственная больница позади основного здания. На месте исчезнувшей Водной улицы в 2003 - 2005 годах домостроительный комбинат построил несколько десятиэтажных крупнопанельных жилых домов, включая полукруглый восьмиподъездный дом и первый в городе крупнопанельный дом с эркерами. Убогая современность пытается подражать великолепному соседу.
Хотелось бы надеяться, что оставшийся в одиночестве шедевр выживет. Кстати, адрес строения как раз дом 102, только улицу переименовали в улицу Кирова.
Сегодня на этом месте стоит деревянный красавец. Но у меня много вопросов, которые связаны с этим зданием Треста.
Когда и кем здание было построено?
Каким оно было, когда там работали мои бабушка и дед?
Касались ли перил лестницы, по которой я сегодня могу ходить, руки моих предков?
Есть несколько фотографий, но они не датированы. Пока год постройки мне установить не удалось.
Вернемся к Некрасовым. Невеста Андрея, Мария, до знакомства с ним работала в лучшем городском ресторане, а жила в бараке. Да, рядом с этой роскошью существовали всё те же бараки без вентиляции, с привозной водой и огромным количеством клопов.
О том, что было за жильё у рабочих и в каких условиях жили люди, свидетельствуют яркие воспоминания писателя Александра Бека, который побывал в начале 1930-х годов на стройке: «Шел обложной дождь... С потолков на стены, на нары падали коричневые капли. Оказалось, сверху для тепла бараки были укрыты слоем навоза из совхозных притонов. Ноги и под крышей скользили в хлюпающей грязи. Сквозь щели задувал и погуливал ветер... Бараки шили в одну доску... Щели конопатили, но почти вся пакля выпала. Вошёл рабочий. Не разуваясь, лёг. Доски нар не стали оттого грязней — новая грязь не отличалась от старой, тоже сырой, непросыхающей, чёрной».
В бараках электрическое освещение, по одной лампочке на комнату; но т.к. почти все большие комнаты перегорожены, то фактически в отдельных маленьких комнатах живут с керосином. Из бараков Нижней колонии не имеют вовсе электроосвещения 55 бараков, на Верхней колонии - 38 бараков.
Большим недостатком во многих бараках является отсутствие форточек. Почему-то вентиляция не была предусмотрена при постройке. При той скученности, какая имеется в бараках, отсутствие вентиляции создает тяжелый, спертый воздух.
Водопровод в самом доме имеется только в 13 домах Верхней колонии (также и канализация). Все остальные жилища получают воду из раздаточных будок, кипятилок. Зимой воду развозят по баракам, летом носят сами. В общежитиях это лежит на обязанности уборщиц. Для питья стоят баки с водой.
Для стряпни, стирки и пр. предназначены в бараках общие комнаты или кухни, но, поскольку, в настоящее время они все заняты под жилплощадь, все эти хозяйственные операции производятся в комнатах, что также не способствует поддержанию санитарного минимума. Умывальники (общие, в несколько кранов), там, где имеются, стоят в проходной комнате, летом - на улице. У некоторых висят по комнатам рукомойники, но нередко обходятся и без них.
Одной из «досадных бытовых мелочей» являются в барачном быту клопы. Клоп - фигура настолько заметная в быту рабочих площадки, что борьбе с клопами местная газета посвящает целые страницы и даже созывается специальное совещание по борьбе с клопами. В летнее время клопы выгоняют жильцов на улицу, и обычна картина - вытащенные под открытое небо топчаны и койки, иногда завешанные кой-чем от глаз прохожих, а то и так, на виду у всех, бок о бок с учреждениями - почтой, Горсоветом. Это создает своеобразную картину кочевья в самом центре, на главных улицах Кузнецкстроя. Не менее беспокоят барачных жителей крысы, от которых приходится иногда подвешивать на стены и даже повыше, к потолку, не только продукты, но и книги, газеты.
Я не знаю точно, где жила эта пара, но все перебои с водой и другие трудности быта для молодых людей воспринимались явлением временным. Ведь город рос!
Первый сад металлургов, расположившийся на Верхней колонии, привлекал многих отдыхающих. Сперва недалеко отсюда, на срезанном откосе рядом с березовой рощей, появилась агитационно-спортивная площадка, которая в январе 1935 года Президиумом горисполкома была названа площадью Металлургов. От этой площади начиналась роща из берез и черемух, в будущем – Сад металлургов.
До сих пор от того сада остался лишь остов первого в Сталинске фонтана.
Помимо фонтана, скамеек и прогулочных троп, в саду выступали артисты госцирка, играл духовой оркестр, оборудовались волейбольные и теннисные площадки, качели, работал тир, функционировала библиотека-читальня, проводились шахматные турниры и научно-популярные лекции.
В саду также имелись площадки по игре в кегли и городки, летняя эстрада, танцевальная площадка, киоски по продаже продуктов питания, морса и газет. Рядом с фонтаном красовались установленные в 1937 году гипсовые скульптуры физкультурников: теннисиста с ракеткой и пловчихи с веслом.
Наверняка мои молодые будущие дед и бабушка гуляли в этом парке, качались на качелях, ели мороженое, танцевали... Тогда еще молодой, мой будущий дедушка галантно обнимал очень молодую будущую бабушку за талию и не раз кружил ее в вальсе, а Леонид Утесов озвучивал на всю танцплощадку его мысли: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь.» . Они были влюблены и счастливы. Мечтали, что будут жить в красивейшем городе страны, где каждый день ставят новые трудовые рекорды. Мечтали о том, что родят деток и отдадут им все свое тепло и заботу.