Вопреки распространённому мнению, животные в сказках и мифах не являются лишь метафорами, иносказательными образами людей, а действуют сами по себе и обладают серьёзными функциями. Немало их и в корейском фольклоре.
Бестелесным призракам, духам и божествам, териоморфам (полулюдям-полуживотным) и совсем уж неописуемым тварям будут посвящены отдельные статьи, а сейчас перейдём собственно к избранным представителям корейской мифологической зоологии.
Лисица
Общемировая репутация трикстера не минула и корейских лисиц.
Правда, в отличие от амбивалентных японских кицунэ китайских хули-цзин, корейская кумихо в традиционном представлении — персонаж однозначно негативный. Известная история повествует о том, как бездетная супружеская пара идёт молиться о потомстве… в местность, где много духов-лисиц. Что может пойти не так?.. Оно и идёт: девочка съедает весь скот и соседей, а забивших тревогу братьев ослеплённые её чарами родители выставляют из дома. В конце концов один из них, не без подмоги супруги-волшебницы, расправляется с оборотнем. Причём стремления превратиться в обычного человека или, напротив, достичь бессмертия в виде лисьего духа, которым ещё можно оправдать людоедство, у корейской лисы, не в пример азиатским товаркам, нет и в помине. Ей и так хорошо.
Однако мифы на то и мифы, чтобы подстраиваться под нравы эпохи: сейчас кумихо и её восточноазиатские товарищи — либо вообще милые девочки-лисички, либо коварные, но очень обаятельные и привлекательные дамы.
Мышь
Будучи маленькой, блёклой и почти незаметной, мышка играет большую роль во многих сказках и мифах по всему миру. Не обошли зверька вниманием и корейские предания. В начале времён Будда Майтрейя — который, понятно, не буддийский авторитет, а местный культурный герой с поверхностно позаимствованным именем — решил, что ему, как первому человеку или по крайней мере гуманоиду, полагается одеваться и готовить пищу. И если с одеждой он кое-как разобрался сам, то с готовкой дело не заладилось. Помочь согласилась мышка — но не за спасибо: взамен кулинарного поучения Будда даровал мышам вечный и повсеместный доступ к амбарам с зерном.
Правда, монополия на зерно ещё не панацея ото всех бед: уже в сказках мышь жалеют и превращают в тигра, после чего она наглеет и никому в округе житья не даёт. Предсказуемо её превращают обратно — а надо своё место знать и благодарность выказывать!
Кроме того, что в Китае, что в Корее в ранге даже не сказок, а «записок о странном», старинных городских легендах, встречаются истории о мышах-оборотнях. Обычно некий чиновник, по долгу службы находящийся в разлуке с родными, невольно скармливает «биоматериал» в виде стриженых ногтей завёдшейся в его временном жилье мыши. Дома чиновника ждёт сюрприз: он уже приехал. И этот жуткий двойник (разумеется, превратившаяся мышь) кажется родне куда достовернее оригинала. Оцените прогрессивность сюжета: сейчас известно, что из этих каротиновых остатках жизнедеятельности можно выделить ДНК. Какая-то научно-фантастическая мышь-метаморф получается!
Дракон
Дракон азиатский — зверь благой, нужный и характера скорее доброго, хотя и своенравного. Достаточно сказать, что долгое время изображение дракона было прерогативой королевской семьи. Они владеют всевозможной магией и не менее ценными знаниями и артефактами, повелевают морями и могут принимать человеческий облик. Появляются они притом, помимо очевидного яйца, то ли из карпа, то ли из простого червячка. Многочисленны также сказки о добром крестьянине или воине, пожалевшем рыбу или черепаху, которая оказываются родственником (часто — сыном) морского дракона.
Существуют и специфические корейские драконы, вернее, «недодраконы» — имуги. По силе волшебных способностей и визуальной внушительности они уступают драконам настоящим, и чтобы в таких обратиться, должны прожить какое-то время в особом водоёме, раздобыть крупную жемчужину или «всего-навсего» избавиться от сдерживающего метаморфозу проклятия.
Лев
Львов в Корее не водится; в Китае, откуда их образ проник вместе с буддизмом, тоже не замечено; а живут они разве что в Индии, от которого символизм и пошёл, и то в ограниченном количестве. Поэтому лев корейский ещё экзотичнее, чем древнерусский. Похож он скорее на огромного шпица с прадедом-пекинесом, от которого ему досталась приплюснутость морды. Ах да, и рыба там тоже где-то пробегала, и единорог — потому что у «льва» чешуя и собственно рог.
Тем не менее это порядочный и полезный зверь: обладая повышенным и безошибочным чувством справедливости и одновременно будучи связанным с водной стихией, он помогает в борьбе не только с преступностью, но и с пожарами и, надо думать, засухой. Преступников он, к слову, весьма ощутимо бодает.
Транскрибируют его имя обыкновенно как «хэши», что несколько неточно от оригинала (해치), зато просто произносится. А в 2009 году он был признан официальным символом Сеула; его статуи, старинные и современные, можно увидеть у исторических построек. Правда, рога на них нет — видимо, в наше время боданием никого не запугаешь.
Медведь
Именно от медведицы по имени Уннё родился Тангун — основатель первого мифического государства Древний Чосон. Для этого почётного достижения (включающего предварительное превращение в женщину) ей пришлось сто дней прожить в пещере, питаясь только полынью и чесноком. У неё была и конкурентка — тигрица, но она такой аскезы не выдержала. Восходящая родословная Тангуна впечатляет: медведицу-Уннё взял в жёны не кто-нибудь, а Хванун, «главный управляющий» мира людей. Хванун же происходил вовсе от союза смертной женщины и верховного небесного божества Хванина. Невиданная демократия и феминизм в этом корейском пантеоне!
P. S.: Мифы с удивительной точностью называют дату основания Древнего Чосона — третье октября. Отмечается она на государственном уровне и сейчас.
Тигр
Показательно, что китайский поэт III века Чжан Хуа в книге «Заметки о множестве вещей» говорил о некоей «стране благородных», где «у каждого из них в услужении по два тигра». Имеются в виду именно корейские земли, а «два тигра в услужении» — идиллическое отображение многочисленности этих кошачьих.
Во многих страшных историях тигр в гастрономических целях превращается в человека. Хуже: согласно поверьям, призрак съеденного тигром человека поступает ему в услужение и вынужден помогать в охоте на других людей. С другой стороны, существуют и легенды о плодотворном романе благородного учёного и тигрицы-оборотня. Правда, в народной традиции тигр как-то десакрализировался и в сказках о животных выступает скорее хамоватым силачём из жанра «сила есть, ума не надо».
Следы мифического зверья повсюду прослеживаются и в наш «прогрессивный» век: оно упоминается в фэнтезийных фильмах и романах, а «защитные» фигурки невиданных зверей — «чапсан» (잡상) — посадили и на крышу построенного в Синего дома, резиденции президента Южной Кореи. На всякий случай.
Статья написана в сотрудничестве с учеником-энтузиастом✨
Ещё больше интересного про Корею и корейский язык в telegram-канале🌸