Поздний вечер укутывал Приморск туманом и неяркими огнями, отражавшимися в лужах после прошедшего дождя. Надежда Вереск стояла у окна дежурной части, нервно покручивая телефон в руках. Мысли о пропавшей женщине и домике на Прибрежной улице казались всё более запутанными. Снаружи, через мутное стекло, виднелся силуэт инспектора Белова, который разговаривал с начальником участка: судя по его встревоженным жестам, новости не обещали ничего хорошего.
Тревожные вести из столицы
Когда Белов вернулся, лицо у него было хмурым. Он сообщил Надежде, что «сверху» пришли указания не педалировать дело: мол, ожидать дополнительных подтверждений, не начинать открытый конфликт с влиятельными лицами. Формально следствие не закрыто, но все критические шаги требуют особого «одобрения».
— Похоже, высокие чины опасаются скандала с Ольховским, — тихо сказал Белов, бросая взгляд на дверь начальника. — А ещё поступила информация, что в город могут нагрянуть проверяющие из управления.
— Проверять нас? — удивилась Надежда.
— Официально — «вспомогательная ревизия», — он усмехнулся безрадостно. — А на деле, возможно, хотят приглядеть, не зашли ли мы слишком далеко.
Надежда понимала, что подобная ревизия может сильно осложнить их действия. Но отступать они не имели права: слишком много было на кону — жизнь неизвестной женщины и все эти улики по махинациям.
Неожиданная зацепка
Внутренний телефон участка прозвонил, и дежурный позвал их к себе. На проводе оказалась Ольга — знакомая Надежды, которая занималась архитектурной документацией. Слушая её, детектив нахмурила брови, время от времени бросая короткие реплики «да», «поняла».
Закончив разговор, она повернулась к Белову: — Ольга нашла в старых реестрах упоминание, что дом на Прибрежной, 17, принадлежал не только Евдокии Лоскутовой, но и «неустановленному опекуну» девочки по фамилии Лоскутова. Документ датирован десять лет назад. Похоже, бабушка и внучка. Потом дом перешёл к кому-то из родственников или вообще никому.
— Значит, та пропавшая вполне может быть девочкой с фотографии, — подтвердил Белов догадку. — Но где тогда сама бабушка? Возможно, умерла или оказалась в доме престарелых?
— Попробуем узнать, — кивнула Надежда. — А ещё Ольга говорит, что какие-то схемы и договора на ремонт дома фигурировали в бумагах примерно тогда же, как и махинации Ольховского… Похоже, история тянется из прошлого.
Визит к бывшей соседке
Они решили навестить одну из бывших соседок старого дома. Нашли её адрес в архивных картах. Пожилая женщина, по фамилии Герасимова, жила неподалёку. Та встретила их недоверчиво, сначала отказываясь отвечать на вопросы, но услышав имя Лоскутова, помрачнела и стала сдержаннее.
— Да, помню Евдокию, — рассказывала Герасимова, сжимая край фартука. — С внучкой она жила. Родители девочки погибли в аварии, она её растила. А потом… Потом начались проблемы. Будто какие-то люди приходили, угрожали, долги требовали. Евдокия заболела, девчонка пропала на время, потом вернулась, но ненадолго. В один день всё, дом опустел.
Надежда сидела напротив старушки, краем глаза замечая, как за спиной беспокойно переминается Белов. Информация была важная, но слишком много неизвестных.
— Вы не знаете, кто такие люди? Что за долги? — спросил инспектор.
— Она ничего мне толком не рассказывала, боялась. Лишь повторяла, что «эти бумаги их погубят», а денег нет. Потом слышала, что девочка уехала учиться в столицу, а Евдокия не пережила операцию. Говорили, что дом переписали или продали, только не помню кому.
Возвращение к фотографиям
После разговора с Герасимовой они вновь вернулись к фотографиям и документам, пытаясь связать прошлое и настоящее. Выяснилось, что фамилия Лоскутовой или близкие ей имена неоднократно фигурировали в перечислениях средств из фирм Ольховского. Казалось, что бабушка и внучка попали в водоворот махинаций ещё тогда, когда девочка была несовершеннолетней.
— Если наша пропавшая действительно та самая внучка, — Надежда провела рукой по лицу, — тогда она вернулась за этими документами, чтобы раскрыть аферу. Или отстоять наследство бабушки. Но почему такая спешка? И откуда кровь в парке?
— Возможно, её выманили и угрожали, — предположил Белов. — Либо она сама устроила «прессинг» на Ольховского, требуя деньги за молчание.
Конфликт в коридоре
Внезапно из коридора послышались громкие голоса. Надежда и Белов выбежали посмотреть, что происходит. У входа в участок стоял мужчина в дорогом плаще и великан-охранник. Мужчина кричал на дежурного, размахивая бумажкой.
— Меня зовут Голованов, я адвокат господина Ольховского! Немедленно верните моему клиенту изъятые документы, они принадлежат коммерческой структуре!
Охранник при этом смотрел на всех так, будто готов был разорвать за одно неверное слово. Белов сделал глубокий вдох и подошёл:
— Документы изъяты в рамках расследования, — спокойно проговорил он. — Если ваш клиент считает, что это незаконно, пусть подаёт жалобу официально. Но сейчас следствие идёт своим чередом.
— Мой клиент имеет влиятельных друзей, — прищурился адвокат. — Советую подумать, прежде чем идти против закона.
Надежда стояла чуть позади, сжимая кулаки. Как же им надоела эта уверенность криминала в своей безнаказанности. Адвокат, увидев её, приподнял бровь:
— Вы тоже следователь?
— Частный детектив, помогаю расследовать пропажу женщины, — коротко бросила Надежда. — Она могла быть связана с вашей «коммерческой структурой». Не хотите помочь?
Адвокат ухмыльнулся и, не удостоив ответом, повернулся к охраннику. Вместе они двинулись к выходу.
— А вот вам мой совет: будьте осторожны. Город маленький, а у нас длинная память, — сказал он на прощание, исчезая за дверью.
Поиск решения
Когда тишина вновь опустилась на участок, Белов выругался:
— Как видишь, они давят со всех сторон. Пропавшую женщину могут просто убрать и замести следы. А если документы вернут Ольховскому, доказательства исчезнут.
— Не позволим, — решительно сказала Надежда. — У нас ещё есть арестованный со склада. Мало говорит, но он ключ к цепочке. Плюс, зацепки про семью Лоскутовых. Будем искать дальше, а параллельно попробуем «расколоть» его.
Они вышли на улицу, где тусклый свет фонаря отражался в лужах. В воздухе висел запах скорой грозы. Надежда подняла голову к небу и тихо повторила: «Только бы найти её живой». Мелькала мысль, что загадка старого дома и фотографий — не единственный узел в этой истории. Где-то там, в лабиринте лжи и денег, пропавшая женщина всё ещё надеялась на спасение.
Дорога впереди оставалась покрытой мраком, но решимость Надежды и Белова не иссякала. Приморск казался недвижимым, затянутым тенью — и они были единственными, кто, возможно, мог вернуть городу утраченную справедливость.
Все части (дополняется)
https://dzen.ru/suite/38f53ed3-6fe1-41cd-b91e-c650bd44af32?share_to=link