Если ты хоть раз задавался вопросом, почему в молитве «Отче наш», которая была дана самим Господом Исусом Христом, поминается каждый раз «лукавый», то эта заметка для тебя.
Есть мнение о том, что в молитве упоминается не «лукавый», а «лукавое», то есть искажённое, лживое, неблагое. Действительно, грамматика позволяет нам сделать такое предположение. В подкрепление этой версии часто приводится «Остромирово Евангелие», в котором эта часть молитвы звучит так: «и не въведи насъ въ напасть нъ избави ны от неприязни». Правда, «непрiязньскiй» на церковнославянском – это то же, что и «диавольский, сатанин»: духа этого никак принимать не должно, а значит, он неприятен, неприязнен.
Впрочем, и церковнославянский текст Евангелия РПЦ и «Острожская Библия», на которой служат староверы, дают эту строку одинаково, возвращая нам «лукавого» обратно: «и не введи насъ в напасть, но избави насъ от лукаваго».
Обратимся тогда к древнегреческому тексту, в котором употребляется в этом месте τοῦ πονηροῦ, означающее «от плохого, злого, дурного, порочного». Однако же именно этим словом нарицают и дьявола. Так что и древнегреческий текст нам мало помогает в этом деле.
Но давайте же тогда, раз нам не помогают ни рассудок, ни исследования, прибегнуть к Преданию, а именно к толкованию святых отцов.
И вот, что говорит нам св. Киприан: «В конце говорим: «но избави нас от лукавого», разумея под тем всякие беды, которые в сем мире замышляет против нас враг и против которых у нас будет верная и крепкая защита, если избавит нас от них Бог, если по нашему прошению и молению Он дарует нам Свою помощь. Затем, после слов: «избави нас от лукавого», не о чем уже более и просить: мы просим покровительства Божия против лукавого, а получивши таковое покровительство, мы уже безопасны и защищены от всех козней диавола и мира. В самом деле, чего бояться со стороны мира тому, кому в этом мире защитник Бог?»
В самом деле, «всякие беды» - это не дух злобы, а то самое дурное и злое. Но тотчас, как мы начнём в этом уверяться, из-под нас выбьет почву, на которую мы как будто начали вставать, св. Григорий Нисский: «Восстав речем Богу: не введи нас «в напасть», т.-е. в бедствие настоящей жизни, «но избави нас от лукавого», приобретшего силу в этом мире, от которого да избавимся и мы по благодати Христа Господа».
Желающий может поискать ещё и убедиться, что в большинстве своём толкователи говорят вполне однозначно: речь идёт именно о Лукавом, то есть о духе злобы. Заключим же это наиболее объёмной и исчерпывающей цитатою святителя Иоанна Златоуста: «Здесь Спаситель явно показывает наше ничтожество и низлагает гордость, научая нас не отказываться от подвигов и произвольно не спешить к ним; таким образом, и для нас победа будет блистательнее, и для дьявола поражение чувствительнее. Как скоро мы вовлечены в борьбу, то должны стоять мужественно; а если нет вызова к ней, то должны спокойно ожидать времени подвигов, чтобы показать себя и не тщеславными, и мужественными. Лукавым же здесь называет Христос дьявола, повелевая нам вести против него непримиримую брань, и показывая, что он таков не по природе. Зло зависит не от природы, но от свободы. А что преимущественно дьявол называется лукавым, то это по чрезвычайному множеству зла, в нем находящегося, и потому что он, не будучи ничем обижен от нас, ведет против нас непримиримую брань. Потому Спаситель и не сказал: «избави нас» от лукавых, но: от «лукавого», и тем самым научает нас никогда не гневаться на ближних за те оскорбления, какие мы иногда терпим от них, но всю вражду свою обращать против дьявола, как виновника всех зол. Напоминанием о враге сделавши нас более осторожными и пресекая всякую беспечность нашу, Он воодушевляет нас далее, представляя нам того Царя, под властью Которого мы воинствуем, и показывая, что Он могущественнее всех. «Ибо Твое есть», говорит Спаситель, «царство и сила и слава». Итак, если Его царство, то не должно никого бояться, так как никто Ему не сопротивляется и никто не разделяет с Ним власти. Когда Спаситель сказал: «Твое есть царство», то показывает, что и тот враг наш подчинен Богу, хотя, по-видимому, еще и сопротивляется, по попущению Божьему. И он из числа рабов, хотя и осужденных и отверженных, а потому и не дерзнет нападать ни на одного из рабов, не получив прежде власть свыше. И что я говорю: ни на одного из рабов? Даже на свиней не дерзнул он напасть до тех пор, пока сам Спаситель не повелел, ни на стада овец и волов, доколе не получил власти свыше. «И сила», – говорит Христос. Итак, хотя бы ты и весьма был немощен, однако, должен дерзать, имея такого Царя, Который и через тебя легко может совершать все славные дела. «И слава во веки. Аминь»…».
P.S.: Сочинение 1949 года «О молитве Господней (о правильном ее разумении и употреблении)» говорит, что эту строку можно понимать трояко: как моление об избавлении от наветов духа злобы, моление о сохранении от грехов и моление от бедствий настоящей жизни.
В этом составители опираются на толкование святителя Дмитрия Ростовского, которое звучит так: «Здесь мы умоляем, во-первых, о том, чтобы сохранил нас Бог от всякого греха и от диавола, возбуждающего ко греху; во-вторых, о том, чтобы Он избавил нас в этой жизни от всяких бедствий; в-третьих, чтобы во время смерти Он отогнал от нас врага, имущего поглотить души наши, а нам послал ангела мирна, хранящего нас».
В сущности перед молящимся Господней молитвой всегда будет возникать эта двусмысленность, обусловленная как греческой, так и церковнославянской, и русской грамматиками в силу того, что определение, через которое мы именуем дьявола, может быть субстантивом, обозначающим комплекс явлений. Оттого, по-видимому, и св. Киприан так толкует это слово. Однако же в целом святые отцы согласны в том, что должны мы понимать слово «лукавый» здесь именно как имя дьявола, а потому смиряться и памятовать о нашей немощи, отсекая притом беспечность.