Саныч сидел у окна, попивая масандру и наблюдая как февраль готовиться превратиться в март. Улицы были пусты и серы, небо даже не намекало на присутствие солнца, словом, всё было как всегда прозаично и не предполагало ничего нового.
Его подруга Кариес, по псевдониму Тувинская, что-то кропала за столом, временами недовольно фыркая и комкая исписанные кривым почерком листы.
- Что, не идёт каменный цветок?- беззлобно поинтересовался Саныч.
Его мало интересовали стихи, которые писала Кариес, как и впрочем, и все остальные, начиная с Пушкина. Хотя, если признаться, Саныч их не читал вовсе, предпочитая песенки, где особого смысла не таилось и не нужно было напрягать мозг. Из всех рифм ему больше всего нравилась "любовь- морковь", которая передавала все оттенки ощущений Саныча от чувства, называемого любовью, так воспетого поэтами и, на взгляд Саныча сильно переоцененного.
Но, памятуя, что все поэты бухали и не стеснялись об этом писать, Саныч относился к виршам Кариес снисходительно, особенно когда ей приходил гонорар и можно было это отметить.
Настроение было лирическое, хотелось пнуть Кариес в зад и заставить произвести уборку жилища, но и этого Саныч не сделал по причине лени и нежелании слушать крики и упрёки.
- И что ты Саныч, сидишь грустишь, как неприкаянный? - Кариес оторвала взгляд от своих трудов и явно нацелилась на бутылку Крымского.
- Пора бы тебе записаться в программу "Время героев", а оттуда на должность поступить! Вон Витёк как вернулся, сразу в советники Директора шахматной ассоциации пробился, а ты сидишь сиднем и не чешешься!
- Ты на себя посмотри, - вяло отбрыкнулся Саныч, - вечно строчишь что-то, а толку? Какой из меня герой? Я же больше по снабжению, при штабе состоял, мне орденов-медалей не полагалось!
- Просто ты - скромный герой, свои заслуги не выпячиваешь, а таких всегда оттирают витьки всякие, тоже мог бы стать чьим-нибудь советником, ну, например у директора вино-водочного завода!
Саныч задумался. В словах Кариес присутствовало что-то, что Саныч тщательно в себе скрывал, правда о том, что он мог бы подняться выше и портвейн пить не у подоконника, а где-нибудь в баре или даже на каких-нибудь тёплых островах, поглядывая на туземцев и Кариес в купальнике.
- Нет, только не это, - спохватился он, - если её раздеть, все туземцы разбегутся!
Он вдруг представил себя царским офицером дворянином, которого после дуэли отправили на Кавказ, искупать вину. - Прямо как у нас, - подумал он, вспомнив героя Пригожина, агитирующего за службу в тюрьмах и на зонах.
- Вот, из рядовых в генералы, а потом в министры... и, ничего, нормально так, почёт и уважуха.
- А что ты там пишешь, Кариес, кого нынче хочешь порадовать? Друг твой Прилепин что тебе обещал? Тиражи- миражи?
- Я, Саныч, пишу как раз для программы "Время героев", чтобы, значит, ребятам на гражданке жилось веселей, мне сам помощник губернатора поручил.
- Может прочтёшь чего, а то больно муторный февраль нынче образовался, ни снега, ни мороза!
- Ладно, я ещё не закончила, но слушай!
Кариес набрала в грудь воздуха, закатила глаза как эпилептичка и выдала:
- Время героев какое оно?/ Для каждого своё/ Кто-то в портвейне счастье находит/ а кто-то на поле брани тихо уходит/ жизнь не оставит шанса тебе/ если ты не стрелял на войне!
Кариес выдохнула, налила себе в стакан немного, чтобы Саныч не ругался и затихла.
- Так я и не стрелял!- Саныч вопросительно посмотрел на Кариес, - что же, мне теперь без шансов?
- Это метафора такая, стрелять совсем не обязательно, главное, чтобы все думали, что ты стрелял. В кого стрелял Прилепин? Пишут, что он и казарму-то в глаза не видел, всё больше с начальством по кабакам, так он - герой или нет?
- Точно, герой!- Саныч даже спорить не стал, - не был бы героем, его враги подлые бы не взрывали!
- То-то и оно, так что допивай, брейся, камуфляж надевай, хотя нет, не брейся, так у тебя вид более героический и топай до военкома заявление писать!
Прошло полгода.
Старший советник президента ВВА РФ (Вино- водочная Ассоциация) Сан Саныч сидел в своём кабинете красного дерева и ковырял пальцем позолоту кресла. В графине на столе янтарём горел португальский Тауни.
- Что тут у нас? Отгрузили, дебет кредит. Недород хереса.Пора хвоста надрать директорам, слабо суетятся, мало стали засылать, может их того, на фронт, чтобы понюхали пороху, поняли каково нам героям там было? Хотя, если их отправить, кто продукцию делать будет? Муслимы? Да, трудная задача!
Зазвонил телефон генерального.
- Здоров Саныч! Тут твоя благоверная нам рекламные стихи прислала! Просто блеск! Передай ей, что представим её к награде, так сказать на ниве борца тыла!
Саныч открыл официальный сайт ассоциации. На первой странице был размещён потрет Кариес в леопардовом платье под камуфляж и стихи.
- Крым- наш! Не - Ваш!/ Мы отстояли в битве право на портвейн!/ горит огнём блиндаж, поправив патронташ/ стоит герой меж двух морей!
- Он пьёт своё, родное/ что мать земля дала/ Ему спасибо за такое/ Врага извёл дотла!
- Да уж, режет как по живому, - Саныч одобрительно хмыкнул и налил португальского.
- Ведь было время я тоже крымский употреблял... и ничего, заходил.
- А сейчас на этой трудной работе приходится такое пить, а что поделаешь, врага надо знать в лицо! Ну, ничего, скоро мы и до Португалии доймём, дайте время! Надо только поднажать, пояса затянуть.
Саныч снова налил и немедленно выпил, представляя как моет ноги в Атлантическом океане.