Шотландия, 1952 год.
Особняк Грэйсонов встретил рассвет в тяжёлом молчании. События минувшей ночи повисли над домом густым сумраком, и казалось, что даже первые лучи солнца не могут рассеять эту атмосферу тревоги. С того момента, как Элеонора обнаружила тело сестры у подножия скалы, дом будто окутало холодом, проникающим в каждую щель.
Прибытие доктора
Первой прибыла коляска доктора Хоторна — невысокого сухощавого человека с острыми чертами лица, словно вытесанными из камня. Его манера говорить короткими фразами и постоянная хмурость создавали впечатление, что ему уже при жизни надоела вся эта суета с человеческими болезнями. Однако, увидев Элизабет в бледном саване, он помрачнел ещё больше — если это вообще было возможно.
— Мисс Элеонора, — проговорил он негромким, но уверенным тоном, склонившись над телом. — Примите мои соболезнования. Я осмотрю… — Доктор на мгновение запнулся, словно хотел сказать «покойную», но остановился, чтобы не ранить чувства старшей сестры.
Он аккуратно прикоснулся к запястью Элизабет, приподнял её веки и приглушённо вздохнул. Было очевидно, что она умерла несколько часов назад, и сделать уже ничего нельзя. Тем не менее, доктор быстро перешёл к рутинному осмотру, не забывая при этом косо поглядывать на присутствующих слуг.
— Скажите, мисс Элеонора, в каких обстоятельствах вы нашли сестру? — обратился он к ней, когда закончил первичный осмотр.
Она коротко рассказала о ночном бале, о том, как все разошлись, а Элизабет пропала. О найденной розе и перчатке, о странном человеке в пальто, что исчез на утёсе. Доктор слушал, поджав губы, и время от времени кивал — то ли соглашаясь, то ли заранее готовясь к чему-то худшему.
Инспектор из полиции
Вскоре в особняке раздались новые голоса — прибыли представители полиции, возглавляемые инспектором Хьюго Роули. Это был мужчина средних лет с аккуратно подстриженными усами и неожиданно мягкими глазами, в которых читалась смесь скепсиса и сочувствия. В отличие от сухого доктора, инспектор Роули держался дружелюбно, даже улыбнулся Элеоноре при встрече, но за этой улыбкой чувствовалась твёрдость профессионала.
— Мисс Грэйсон, мои соболезнования, — произнёс он тихо. — Я понимаю, что вам тяжело, но мне придётся задать несколько вопросов.
Элеонора кивнула, сжав руки у груди. Во всём доме лишь в её покоях ещё сохранялась относительная тишина, поэтому инспектор предложил поговорить там.
Разговор наедине
В комнате Элеоноры царил полумрак: плотные шторы ещё не были отдёрнуты, и свет лениво пробивался сквозь зазор ткани. Инспектор попросил разрешения сесть на стул у камина, а Элеонора опустилась на маленькую софу, устало опершись на подлокотник.
— Расскажите, пожалуйста, о вашей сестре, — начал инспектор, доставая блокнот. — Она была весела? Нервничала? Может, кто-то её беспокоил в последние дни?
С губ Элеоноры сорвался горький вздох.
— Элизабет всегда была… живой, слишком любопытной и отчаянной. Ей нравилось играть с вниманием поклонников. Но в последние дни она казалась взволнованной, — женщина невольно понизила голос, вспоминая, как сестра ходила сама не своя. — Она… — Элеонора замялась на мгновение. — Кажется, у неё появился ухажёр, но я не знаю, кто он.
Роули навёл кончик карандаша на новую строку блокнота:
— У вас есть какие-то догадки?
— Только слухи, — ответила Элеонора, уставившись в пол. — Я заметила его силуэт на террасе прошлой ночью. Высокий мужчина в чёрном пальто. Впрочем, может, это совсем другой человек, и я ошиблась. Было темно.
— Понимаю, — кивнул инспектор. — Позвольте спросить: есть ли в семье кто-нибудь, кто бы настроен был против вашей сестры? Я не говорю об открытой вражде, но хотя бы скрытой неприязни или ссорах?
Элеонора покачала головой и развела руками:
— Семья большая, на балу были почти все родственники. Но Элизабет никому особо не вредила, разве что мужчины сходили по ней с ума, а женщины ей завидовали.
На этом месте инспектор усмехнулся едва заметно:
— Увы, такие истории иногда заканчиваются трагично.
Осмотр места происшествия
Покончив с расспросами, Роули попросил показать ему тропу, ведущую к обрыву. По пути к лестнице они встретили доктора Хоторна, державшего под мышкой свой кожаный портфель. Он бросил взгляд на инспектора, потом на Элеонору, и сухо произнёс:
— Факт остаётся фактом: смерть наступила в результате падения. Но я согласен — всё выглядит очень странно. Не похоже, чтобы мисс Элизабет просто оступилась.
— Вы заметили что-то конкретное? — спросил Роули.
Доктор поморщился:
— Небольшая ссадина на руке, и, возможно, след от пальцев… чуть выше локтя. Но я пока не хочу делать преждевременных выводов.
Элеонора похолодела, услышав последние слова. Выходит, кто-то мог схватить сестру и сбросить вниз? Или это была отчаянная борьба перед тем, как она оступилась?
Когда они спустились к подножию утёса, там всё ещё были заметны смятые следы на мокрой земле, оставшиеся после ночной суеты. Роули обвёл пространство внимательным взглядом: пытался понять, где именно прошла Элизабет и что случилось за мгновение до падения. Несколько полицейских принялись прочёсывать местность, надеясь отыскать улики.
Элеонора вдруг вспомнила о клочке чёрной нитки, что видела на запястье сестры. Но уже сейчас этой нити нигде не было. Будто её и не существовало.
Слухи и шёпот
Пока инспектор работал, к Элеоноре подскочила горничная — та самая, что помогала выносить тело Элизабет. Она, нервно теребя фартук, сказала шёпотом:
— Мисс Элеонора… Я слышала, ночью многие видели в саду таинственного господина. Сказали, что он стоял под деревом весь вечер, а когда мисс Элизабет вышла из зала, они вдруг пропали вместе.
— Кто именно его видел? — выдохнула Элеонора, схватившись за руку горничной.
— Я точно знаю, что кухарка миссис Хаутон… она всегда любопытна, а тут, говорят, даже свечу обронила от страха, когда он мелькнул в тени.
Элеонора вздохнула с облегчением: хоть какая-то зацепка. Может, миссис Хаутон расскажет больше, чем просто «силуэт в пальто».
Тревожная решимость
Когда возвращались в особняк, Роули уже краем глаза наблюдал за Элеонорой: ему было ясно, что перед ним не просто убитая горем сестра — в её глазах читалась решимость. Казалось, она готова лично найти все ответы, невзирая на условности или страх.
— Прошу вас, мисс, будьте осторожны, — негромко произнёс он, словно уловив её настроение. — Если это действительно не несчастный случай, я не хочу, чтобы вы ставили себя в опасность.
Элеонора сжала губы и слегка кивнула. Глубоко внутри она понимала, что уже стоит на краю пропасти, куда может затянуть и её, и всех, кто хочет докопаться до правды.
Но отступать она не собиралась. Глядя на суровые каменные стены особняка, что хранили в себе и мрачную память о минувшей ночи, она ясно осознала: для покоя души Элизабет придётся раскрыть все тайны, которыми так славилась семья Грэйсонов.
А в воздухе, словно эхо морского прибрежного ветра, мерцал безмолвный вопрос: «Кто был рядом с Элизабет в тот последний миг?»