Этот старец был особенный, его подвиг не сразу приняла жена, на него писали доносы, а сам он носил вериги и стоял молясь на камне много дней. А ещё афонские старцы, несмотря на его желание остаться на Святой горе, отправили его в Россию, чтобы тот обратил людей из раскола в православную веру.
16 января 1884 года в селе Костычи Сызранского уезда на 74-м году жизни преставился основатель Костычевской Смоленской женской общины старец Петр Савельич Прохоров, выдающийся подвижник, посвятивший более сорока лет уединению, посту и молитве. В схиме он был наречен Пантелеимоном.
А родился Петр в 1811 году в семье крестьянина Савелия Антонова Прохорова в селе Старые Костычи Сызранского уезда Симбирской губернии. С ранних лет мальчик проявлял благоговение к храму Божьему и молитвам, с удовольствием слушал чтение священных книг, особенно жития святых, однако сам читать не умел.
Семьянин
По достижении юношей семнадцати с половиной лет, отец, не испрашивая его согласия и вопреки его желанию, женил его. Юноша смиренно принял волю отца и стал примерным семьянином.
До 1840 года, то есть до начала его подвижнической жизни, дом Прохоровых считался одним из самых благополучных и зажиточных в селе. Прохоров имел обыкновение молиться в полночь. Но насмешки жены Анны вынудили его оставить эту привычку.
Припадки
Однако однажды в полночь он был поднят с постели некой силой и сброшен на пол. После этого случая у него начались припадки. Во время жатвы в поле он более часа пролежал без сознания. Петр просил жену отпустить его в Киев для молитвы у святых мощей, но она, ссылаясь на малолетство детей и хозяйственные заботы, отказывала. Припадок повторился с большей силой: он пролежал без признаков жизни более двух часов.
Желание пойти в Киев
Около двух недель он провел в постели. После соборования, исповеди и причастия его состояние улучшилось. Один из влиятельных родственников убедил Анну, что больной Петр не сможет работать, и она согласилась отпустить его в Киев.
В Киево-Печерской Лавре у него возникло желание посвятить остаток жизни трудам на Афоне. Вернувшись домой и уладив семейные дела, он начал готовиться к новому путешествию. Местный кузнец изготовил для него грубые вериги и железный посох. Анна решительно воспротивилась его уходу: бросилась на пол, рыдала, рвала на себе волосы.
Предсказание
Петр Савельич протянул ей железный посох и сказал:
"Попробуй переломить. Не можешь? Так и меня не старайся отговаривать". — "А как же дом, семья?" — "О доме не беспокойся; хорошо, если успеешь в нем позавтракать" (на следующий день после его ухода в селе случился пожар, и дом сгорел). "А дети?" — "Бог милостив, Он о них позаботится" (через неделю двое детей умерли).
Простившись с родными, он отправился в путь. В Сызрани он остановился на ночлег у купчихи Сопляковой, у которой выпросил Смоленскую икону Божией Матери. Дворянка Мария Троицкая записала рассказ старца:
"Я сказал ей: "Дай мне икону на дорогу!" Она отвела меня в моленную, где я и выбрал эту икону. Она возразила: "Ни за что не отдам эту икону, она у меня старинная, чудотворная". — "Ну, а другой мне и не нужно!" И вышел из моленной. Послышался стук. Оглянулся — икона упала на пол. Прощаясь, сказал: "Завтра я зайду, Сам Господь укажет, как поступить". Ночью икона опять упала, а наутро упала в третий раз. Купчиха расплакалась и отдала мне икону".
Странствовал с чудотворной иконой, а пророчества сбылись
Когда был построен Смоленский храм, эта икона находилась в его иконостасе (после революции утрачена). Древнего письма, она была богато украшена бисером, жемчугом и тремя алмазными звездами на челе и оплечьях и почиталась чудотворной. Во время странствий икона хранилась у Петра Савельича в ранце за спиной. Прибыв на место или начиная новый путь, он вынимал ее из ранца, ставил перед собой и с молитвой перед иконой Смоленской Божией Матери всегда начинал и завершал любое дело.
Он попросил Соплякову позаботиться об Анне в случае ее болезни и отправился в путь. Прохорова нагнал гонец с вестью о пожаре, уничтожившем дом и все имущество. Дети были спасены, но жена, спасая их, получила тяжелые ожоги и находилась при смерти в Сызранской больнице.
Прохоров, произнеся: "Да будет во всем воля Господня", — продолжил свой путь.
Соплякова ухаживала за больной и после ее выздоровления оказала ей материальную помощь.
Три года в Одессе
Около трех лет Петр Савельич прожил в Одессе на Афонском подворье, собирая пожертвования для монастыря святого Великомученика Пантелеимона.
После трёхлетнего испытания настоятель Одесского подворья совершил постриг будущего подвижника в рясофор с наречением имени Пахомий.
На Афоне
Прибыв на Афон, рясофорный послушник Пахомий избрал для себя в монастыре святого Великомученика Пантелеимона строжайший иноческий уклад. Он обратился к настоятелю с просьбой благословить его на отшельничество, однако присоединиться к отшельникам ему было позволено лишь по прошествии восьми лет афонского послушания. Взяв с собой небольшой запас пресных хлебов, новоявленный подвижник с радостью отправился в скит, где стойко переносил все лишения, посвящая себя молитве и духовным упражнениям.
Афонские старцы благословили идти в Россию обращать раскольников
Афонские старцы постригли его в мантию, нарекли именем Пантелеимон и указали, что местом его подвижничества должна стать родная земля:
«Иди, чадо Божие, в Россию и обращай там раскольников. Здесь подобных тебе много, а там нет!».
Вернувшись домой, он на отцовском участке, неподалёку от сельского кладбища, собственноручно построил небольшую полуземлянку. В ней помещалась лишь маленькая печь, также сложенная им самим; поставить кровать или лечь во весь рост было невозможно. Стены полуземлянки были испещрены дырами, которые Прохоров заделал деревянными гвоздями. Супруга Прохорова, тоскуя по мужу, приходила к землянке, заглядывала в оконце и начинала жалобно причитать, порой простаивая так часами. Прохоров убедил её искать утешения в паломничестве по святым местам и предложил сопроводить её в Киев.
В Киев
К ним присоединилась Евдокия Сокольская, супруга священника, с дочерью. Она позднее вспоминала:
«Петр Савельич был нашим проводником. Он носил монашеское одеяние, благодаря чему мы часто находили ночлег в монастырях. Прибыв на новое место, Петр Савельич первым делом доставал из своего ранца икону Смоленской Божией Матери, совершал несколько земных поклонов и отправлялся просить о ночлеге. Устроив нас, он брал икону и уходил молиться на церковный притвор. В Москве Петр Савельич водил нас по монастырям и храмам, где находятся святые мощи или чудотворные иконы, к которым мы прикладывались и слушали молебны. До этого моя спутница часто плакала и шла неохотно. Но помолившись у мощей московских святых, мы обрели душевное спокойствие и силы для дальнейшего пути. В Киеве Петр Савельич показал нам пещеры и святыни, пожелал духовной пользы и спасения и отправился в Иерусалим ко Гробу Господню».
На Святой Земле
В Палестине Петр Савельич посетил все святые места. В Иерусалиме, узнав о возможности провести ночь в храме Воскресения над пещерой Гроба Господня, подвижник со радостью провёл в молитве 120 ночей, стоя босыми ногами на каменных плитах храма.
Однажды, в праздник, Иерусалимский Патриарх провёл подвижника в алтарь, велел ему поставить икону Смоленской Божией Матери у престола и по окончании Литургии сказал русскому монаху:
«Эта икона прославится и воссияет на твоей родине, и труды твои приняты пред Престолом Господним».
Митрополит Мелетий передал ему часть цепи, которая использовалась для ограждения Гроба Господня в Страстную седмицу, и велел носить её вместе с веригами. Из Иерусалима Прохоров отправился в Иерихон, а оттуда – к Иордану, где некоторое время прожил в монастыре святого Иоанна Предтечи.
Довольно долго он жил в пустынной обители святого Саввы, разделяя молитвы и труды монахов. Оттуда он отправился на Синай. По дороге на караван напали бедуины. Петр Савельич достал из ранца икону, отошёл в сторону и начал усердно молиться Божией Матери. Бедуины его не тронули, и все вещи, которые он вёз с Востока, остались целы, по заступничеству Богородицы. С ним была частица древа Животворящего Креста Господня и множество частиц святых мощей из обители святого Саввы и преподобного Георгия.
На Синае он недолго жил в монастырях, предпочитая удаляться в горы, где наблюдал за жизнью отшельников. Недолго пробыл он и в Египте, а возвращаясь в Россию, вновь посетил Святую Гору Афон, Киев и Москву.
Соловецкие острова
Подвижник также пожелал увидеть Соловецкие острова. Пропустив последний пароход, отправлявшийся к устью Двины, он остался на островах зимовать. Монахи там сами трудились в кузницах, на верфях, в доках, плели канаты, изготавливали и обжигали кирпичи, ловили рыбу.
Во всех упомянутых трудах Петр Савельич принимал деятельное участие. С наступлением суровой полярной зимы он обосновался в Анзерском скиту, привлеченный продолжительными богослужениями и аскетической жизнью монахов, напоминавшей Афонскую. Лишь по прошествии трех лет путешественник вернулся на родину, где продолжил свои подвижнические труды.
Вернулся домой и уединился
Супруга более не тревожила его. В безмолвном уединении вдали от мирской суеты, близ кладбища, в скромной келье он вел строгую отшельническую жизнь: носил тяжелые вериги, совершал подвиг, подобный столпничеству, стоя на гранитном камне, принял обет молчания и ушел в затвор.
С Покрова до Благовещения он не принимал посетителей, исключение составлял лишь его духовник, который исповедовал и причащал его Святых Таин на Рождество.
Двадцать лет подвижник провел в практически непрерывном затворе в своей убогой келье. Гранитный камень, на котором он каждую ночь молился и совершал земные поклоны, от долгого стояния и частых коленопреклонений почернел и приобрел отполированный вид.
В период своих аскетических подвигов, с 1840 по 1880 годы, он не пользовался постелью. Лишь в преклонном возрасте телесные недуги вынуждали его прибегать к ложу, состоящему из голых досок. В изголовье вместо подушки лежал камень, покрытый кожаным ранцем, с которым он совершал паломничества по святым местам.
Среду и пятницу он проводил в полном воздержании от пищи, а в остальные дни питался пресным хлебом и водой из колодца. Чай считал непозволительной роскошью.
Искушения
В первое время затвора ночами вокруг кельи слышались шум, грохот и звуки, подобные выстрелам. Однажды ему показалось, что келья объята пламенем, в другой раз – что крышу кельи сорвало бурей, и внутрь хлынула вода. Как-то около полуночи раздался стук в дверь и голос, похожий на голос благочинного, повелел: «Отворяй, иначе прикажу солдатам взломать и разрушить твою келью». Старец хранил молчание. Тогда раздалась команда, и мерным шагом приблизились солдаты, послышалось бряцание оружия. Сени были взломаны, потолок быстро разрушен. Старец лишился чувств. Придя в себя, он позвал Евдокию Сокольскую с дочерью (пятнадцатилетняя Ольга была его чтицей). Он велел Ольге читать акафист Божией Матери и Святителю Митрофану и до утра со слезами молился.
О старце узнали и 20 лет он принимал страждущих
К старцу отовсюду начали стекаться люди, ищущие утешения в душевных скорбях и исцеления от телесных недугов. Тогда подвижник, после двадцати лет уединения, достигнув духовной зрелости, по внушению Божественной благодати, открыл двери своей кельи.
С детской незлобивостью, простотой и кротостью он в течение последующих двадцати лет принимал всех страждущих.
Больных помазывал маслом из лампады от Смоленской иконы Божией Матери или давал пить святой воды, и они получали избавление от недугов, по их словам. Бесноватым же, иногда закованным в цепи или связанным, старец после молебна Божией Матери с водосвятием давал пить святой воды и ложку деревянного масла из лампады, и бесноватые возвращались домой полностью свободными.
Самовидцы вспоминают
Старец нам помог
Мещанин Михаил Ефимов Маркин из города Сенгилея и его супруга Акулина были больны:
«Я – бездействием руки, которая у меня не поднималась, а жена была расслаблена, исхудала, всего боялась. Мы долго лечились у искусных и опытных врачей, потратили много средств, но не получили никакого облегчения. В Костычевской обители мы отслужили перед Смоленской иконой Божией Матери молебен с водосвятием, приняли окропление святой водой; после чего благочестивый старец Петр помазал мою больную руку маслом из лампады перед иконой Смоленской Божией Матери и сказал, что и я, и жена будем здоровы.
Возвращаясь из Смоленской обители домой пешком, мы с женой дошли до крайнего изнурения. Тут я с глубоким вздохом и горячей молитвой обратился к Божией Матери и, забыв, что правая рука совершенно не действует, поднял ее, как здоровую, и сотворил на себе крестное знамение, и с этого момента рука моя стала совершенно здоровой.
У жены же, Акулины, болезнь прошла постепенно, без каких-либо вмешательств».
Прозревшая девица
Девица Феодосия Ламина из деревни Николаевки Новобуянской волости Ставропольского уезда Самарской губернии ослепла и три года не видела света. Сестра привела слепую в Костычи к старцу, он помазал глаза больной маслом из лампады перед Смоленской иконой Божией Матери, и она тут же прозрела.
Избавил от алкоголизма
Сызранский мещанин Ермолай Никифорович Жигарев страдал запоем: «После молебна с водосвятием старец пригласил меня в свою келью, с сочувствием предложил сесть на стул, так как у меня дрожали руки и ноги, и я не мог стоять. Затем дал выпить чашку святой воды».
В период употребления алкоголя человек испытывал ощущение внутреннего разрушения, которое прекратилось после принятия святой воды. Следуя указанию старца, он пил святую воду каждое утро и при каждом возвращении тоски в течение шести недель, строго соблюдая предписание. С тех пор, на протяжении девяти лет, он воздерживается от алкоголя.
Избавил от беснования
Дворянка Мария Федоровна Троицкая зафиксировала случай исцеления жены симбирского мещанина Ильина, страдавшей психическим расстройством. В приступах болезни женщина проявляла агрессию к мужу, детям и матери. Никто не мог помочь ей. По совету дворянки, основанному на рассказах её тетки, семья Ильиных обратилась к старцу в Костычах. По возвращении через три дня больная была здорова.
Старец наставил семью жить благочестиво и мирно в течение сорока дней, избегать сквернословия и воздержаться от посещения бани в течение этого же срока. Он также дал больной ладан, который велел носить на кресте, не снимая.
Семья Ильиных неукоснительно следовала советам старца, и женщина полностью исцелилась.
Обратил Раскольников в Православие
Лик схимника излучал старческую красоту. В его добром и кротком взгляде отражалась детская простота и невинность. Все черты лица выражали искреннее радушие и любовь. Морщины внушали доверие к его мудрости, а седые волосы, подобно венцу, украшали голову.
С 1861 года, с отменой крепостного права и расширением прав городского населения, среди купцов и мещан, не имевших образования, стали проявляться тенденции к непочтительному отношению к власти, кощунству над религией и духовенством, испытывавшим материальные трудности.
Среди крестьян наблюдался отход от Православной Церкви и распространение раскола, что привело к опустению храмов. В этот период духовной смуты подвижник благочестивой жизнью и чудесами исцелений обратил более двух тысяч раскольников в Православие.
Основание монастыря в Костычах
Он отправился на Афон в третий раз, чтобы получить благословение на основание обители в Костычах. Старцы одобрили его замысел и благословили на строительство монастыря. Начинать строительство обители, не имея финансовых ресурсов и полагаясь только на добровольные пожертвования, было весьма рискованно. Он вновь отправился в Иерусалим за духовной поддержкой.
"Девять месяцев я молился у Гроба Господня, — рассказывал он, — днем и ночью. В последнюю ночь перед утром я задремал и увидел во сне Ангела Господня, спустившегося ко мне с виноградной ветвью, на которой было три крупных продолговатых ягоды. Одну я съел сам, а две отдал митрополиту. В тот же день меня постригли в схиму с именем Пантелеимон".
Вдохновленный сновидением и пострижением в схиму, Пантелеимон энергично начал хлопотать об устройстве общины. Многие удивлялись, как неграмотный крестьянин без средств мог задумать и осуществить столь сложное предприятие.
Был у Императора и в Дивеево
Он семь раз ездил в Петербург и был представлен Императору. Возвращаясь из Иерусалима, он посетил Саровскую пустынь. Он и ранее бывал в монастырях и келье старца Серафима, у которого перенял практику стояния на камне и другие аскетические подвиги. В этот раз он посетил мужской монастырь и Дивеевскую женскую общину, основанную Серафимом, чтобы выбрать образец для своего будущего монастыря.
Его жена и одна из дочерей впоследствии жили в основанной им общине. Однако, не имея официальных документов на участок в восемь десятин, Прохоров не получал разрешения на строительство церкви. Крестьяне, опасаясь ложных слухов о новых налогах в связи со строительством монастыря, отказали ему в подтверждении права на землю. Дело затянулось на несколько лет.
Крестьянин Титов убедил его вновь отправиться на богомолье, несмотря на запрет афонских старцев. За нарушение этого запрета он на сорок дней лишился зрения и был вынужден вернуться.
Построил деревянную церковь
В 1869 году Прохоров построил деревянную церковь на своем участке, рядом с кладбищем. Возобновились пожертвования, церковь украсили иконы, приобрели ризницу и книги. После долгих хлопот и финансовых затрат ему выделили участок на окраине села, возле железнодорожной станции. Каким же было его горе, когда он обнаружил, что этот участок в один день был огорожен, и там началось строительство.
Зажиточный крестьянин, не имевший отношения к Костычам, намереваясь основать винный склад, получил документальное подтверждение права собственности на этот участок, якобы принадлежащий ему по наделу. Старец со слезами умолял оставить землю за ним, но предприимчивый оппонент действовал везде с исключительной выгодой для себя. Несколько женщин, как незамужних, так и вдовствующих, стремясь присоединиться к нему, вскоре разместились в постройках, возведенных у храма. И хотя община официально еще не функционировала, устав и распорядок были установлены в соответствии с монашескими традициями.
Доносы
Тем временем, в адрес светских и духовных властей поступали донесения, обвиняющие Прохорова в создании некой секты. Местная милиция неизменно отвечала, что
«Прохоров – человек благочестивый, набожный, а собравшиеся у него возносят молитвы Богу».
Уездный исправник принял решение разогнать людей, собравшихся у Прохорова. Прибыв в Костычи, он обнаружил старца в храме, стоящего на коленях на каменном полу, а его паству – в молитве. Гнев исправника тотчас утих. Однако, он строго вопросил:
«Что ты здесь делаешь, старик?»
Старец кротко взглянул на него и вместо ответа предложил:
«А ты сначала помолись Богородице, да приложись вот сюда. Она, Царица Небесная, милостива ко всем нам»
(при этом он подвел исправника к иконе «Достойно есть»).
«Эта икона у меня со Святой Горы Афон, со святыми мощами».
Исправник приложился к иконе и обратился к подвижнику:
«Ну, старик, живи как жил»,
– и тотчас же удалился.
Лишь спустя пятнадцать лет после возведения храма, благодаря содействию влиятельных лиц, схимнику удалось получить официальное разрешение на создание общины.
Весть об этом зачитали старцу 15 декабря 1883 года, за несколько дней до его кончины. Старец воскликнул:
«Ну, теперь, слава и благодарение Господу, я могу отойти на покой, в затвор, и полностью удалиться от вас».
Я скоро покину вас!
Предчувствуя приближение смерти, за две недели до кончины он начал говорить всем:
«Я скоро покину вас».
Он обошел все кельи общины, наставляя монашествующих в принципах иноческой жизни и необходимости искоренения в себе дурных склонностей, привычек и страстей.
Просфорница Екатерина Георгиевская вспоминает:
«Старец долго беседовал со мной. Я хорошо запомнила следующее: "Ах, Катерина, Катерина! Какое ты прекрасное имя носишь! Твой Ангел, Святая Великомученица Екатерина, какой пресветлый венец имеет (при этом он указал рукой на икону в моем киоте); ты вот слишком ленива молиться Богу, а то и ты могла бы обрести такой же венец. Прежние мученики страдали явно, а нынешние – тайно, сердечными скорбями, и награда им будет такая же"».
Вдова Анна Полякова за несколько месяцев до кончины старца посетила его келью. Он попросил ее с дочерью навестить его еще раз, «потому что на зиму, – сказал он, – я отойду на покой». – «А кто же будет достраивать монастырь?» – спросила она. Он ответил:
«А Царица-то Небесная! Церковь у нас будет большая, каменная».
Будет смута
При этом он предрек, что после его ухода «пять лет будет страшная смута в общине».
Екатерина Георгиевская также неоднократно слышала от старца, что после его смерти в общине все разойдутся, а когда монастырь будет окончательно устроен, все вновь соберутся.
Это предсказание сбылось в точности.
Кончина
1 января 1884 года, около 11 часов дня, старец позвонил в колокольчик; дежурная сестра, откликнувшаяся на звон, обнаружила его лежащим на полу. Сестры общины перенесли его на кровать. К 6 часам вечера его состояние улучшилось. Лежа на постели, он начал креститься и послал за священниками. Один исповедал его и причастил Святых Тайн, а затем оба совместно совершили таинство Елеосвящения. Больше он с одра болезни не поднимался.
Последние часы
2 января чада старца приходили к нему за благословением и последним наставлением. Говорить он уже не мог. Позвав просфорницу Георгиевскую, он знаками велел раздавать всем приходящим в качестве благословения маленькие иконы или крестики, которые заранее привез из Сергиевской пустыни.
3 числа он стал еще слабее, язык почти отказал, по отдельным намекам угадывали его желания.
Вечером, за несколько минут до кончины, он закрыл глаза. Но дух бодрствовал. Через пять минут он очнулся, открыл глаза и произнес ясно и громко:
«Отгребите снег от святых ворот; новотульские едут, четыре воза пшеницы везут, нужно их встретить».
Это были его последние слова.
Присутствующие решили, что старец перед смертью бредит, и только две сестры общины пошли расчищать снег. Между тем, крестьяне из Новотульского (Самарской губернии) действительно везли четыре воза пшеницы, пожертвованной общине.
Они не успели застать старца в живых.
Произнеся последние слова, старец начал ослабевающей рукой часто креститься. После последнего крестного знамения его рука бессильно опустилась на лоб, и он мирно скончался (около 11 часов ночи 3 января 1884 года).
Чада, узнав о его кончине, незамедлительно прибывали в общину и поочередно служили панихиды.
Многие приезжали из Сызрани, Кузнецка, Сенгилея, Ставрополя (Самарского), Самары, чтобы проститься с почившим затворником и поклониться ему.
Чудесное откровение
Крестьянин села Вязовый Гай Николаевского уезда Самарской губернии Козьма Прокофьев Казаков поведал, что прибыл на погребение по чудесному откровению и приглашению самого старца:
"Две ночи назад мне дважды приснился сон, в котором одна из сестер общины и сам старец звали меня к себе, и я получил бумажный билет на дорогу. Я сказал старцу, что неграмотен и не понимаю, что в нем написано, но он ответил:
"Приезжай, там узнаешь, что делать".
Меня так встревожило двукратное повторение сна, что я проснулся в слезах, поспешно собрался и, слава Богу, прибыл вовремя".
Козьма Казаков некогда был исцелен от пагубной страсти к алкоголю одной чашей святой воды, а в другой раз, упав с полатей и сломав ребра, помазался священным елеем, привезенным старцем из Иерусалима, и тотчас избавился от всего.
С тех пор он питал такую любовь к подвижнику, что не усомнился в увиденном сне и немедленно, в полночь, отправился за 120 верст в Костычи, где, увидев старца в гробу, горько заплакал.
Здесь погребён схимонах
Сильные морозы и бури 4 и 5 января (по старому стилю), а затем праздник Богоявления Господня отсрочили погребение до 8 января. Только 7 января начали подготовку могилы, а 8 января (21 января по новому стилю) состоялось погребение.
В этот день в общинном храме при большом стечении народа из окрестных селений и городов была торжественно совершена заупокойная литургия.
Во время отпевания многочисленные молящиеся с зажженными свечами в руках, заполнявшие храм и окружавшие церковь, и стройное пение хора сестер общины создавали трогательную и умилительную атмосферу. В два часа пополудни гроб с останками почившего затворника вынесли из храма и предали земле у алтаря с северной стороны. На могиле установили деревянный черный крест со скромной надписью:
"Здесь погребен схимонах Пантелеимон, подвизавшийся с 1840 года".
Из жизнеописания основателя Костычевской Смоленской женской общины, подвижника Петра Прохорова (в схиме Пантелеимона).
Обретение мощей
В апреле 2004 г. по благословению Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия были чудесно обретены мощи старца Пантелеимона, от которых за последние годы произошло множество чудотворений и исцелений.
Ныне мощи покоятся в храме Смоленской иконы Божией Матери г. Октябрьска Самарской области.
На месте разрушенной большевиками в 1920-е гг. Костычевской Смоленской женской обители, устроенной старцем Пантелеимоном, ныне вновь возрождается женский монастырь.
Слава Богу за всё!